Автономный индивидуум как недоразумение

Вторым неприемлемым для 4ПТ тезисом модерна является концепция «автономного индивидуума» как субъекта с прису­щими ему идеями «свободы от» и частной собственности как полюса объектности, соответствующего полюсу индивидуаль­ной субъектности.

Если постмодерн пытается размыть «индивидуума» как «слишком полноценный» «тоталитарный» объект, то 4ПТ, на­оборот, атакует его с позиций его недостаточности, неполноты, частичности. Можно посмотреть на индивидуума с двух точек зрения: 1)«справа» и «сверху», со стороны теологии, вертикали, духа, и 2)«слева», со стороны горизонтального измерения, кон­цепций коллективной, социальной природы человека. Контрге­гемония 4ПТ предлагает «открыть индивидуума», посмотрев на него «сверху», со стороны духовной вселенной, с «платони­ческих» позиций.

4ПТ ставит под сомнение почти все содержание модерна как антропологически, социально и политически неудовлетво­рительное, за исключением, может быть, некоторых остатков традиции, неперемолотых элементов премодерна, которые в свернутом и искореженном виде были отправлены модерном на периферию общества. Эти остатки, residue (в терминологии Р. Генона), и некоторые другие концептуальные элементы на границах модерна и маргинуме истории, могут представлять значительный интерес для 4ПТ. Так, громадной познавательной ценностью обладают исследования архаических обществ или обществ т.н. «примитивов», осуществляемых на протяжении последних ста лет «социальными и культурными антрополо­гами». Обращение к непривычным для современного сознания

измерениям человеческого и около-человеческого опыта от­крыло многообразие неожиданно свежих, динамичныхе, живых картин их жизненных пространств, пронизанных мифами, ду­ховными практиками, магией и ритуалом. В них обнаружились новые зоны философствования, экзистирования, действия, со­зерцания и слова.

Если 4ПТ и возвращается к наследию консерватизма, то в формате особого авангардного освоения и перекройки консер­вативных интуиций в духе консерватизма революционного, свя­занного с живой, горячей духовной традицией, переосмыслен­ной, если использовать терминологию Мартина Хайдеггера, в перспективах новой метафизики и онтологии, соразмеренных с узловыми моментами истории бытия.

В этом контексте 4ПТ теоретически реинтегрирует гениаль­ные концепции Карла Шмитта — «Политического», «друга — врага» , «решения» (Entscheidung), «чрезвычайной ситуации» и др., например, в теорию многополярного мира (ТММ), предпо­лагающую выяснение диалектики понятий «свой» — «чужой», «иной — враждебный» , «дополнительный — альтернативный», «рядоположенный — оппозитный» при фиксации границ циви­лизаций и определении сфер коммуникации, трансгрессии, иден­тичности, различия, противоположностей, противоречий и т. д.

Особым значением для контргегемонистского дискурса 4ПТ обладает шмиттовская теория «коллективного исторического идеализма», где «в качестве субъекта выступает не индивидуум, а конкретный, исторически определяемый социально единый народ, сохраняющий сквозь разные формы и стадии существо­вания качественное единство, духовную непрерывность тради­ции и органическую свободу воли, динамической и наделенной своим собственным законом»¹.

¹ см. Дугин А.Г. 5 уроков К. Шмитта для России, Современник , 1992, № 7

4ПТ обращается к необычным часто не попадающим в фокус культурного мейнстрима открытиям в философии, филологии, психологии глубин, которые позволяют выстраивать

сложнейшие взаимоотношения между полюсами цивилизаций и культур, предполагающими тонкие пропорции в таких системах отношений, как «дружба», соперничество, инаковость, диалог, признание отличности себя от «другого», конфликт, война и т.д.

В освещении тематики многополярного мира 4ПТ привлека­ет глубинные размышления Жильбера Дюрана о диурнических и ноктюрнических типах воображения, лежащих в основании разных культур, а также о различных типах противоположно­стей, — бинарных, эквиполентных и градуальных, — порожда­ющих неодинаковые структуры и конфигурации Логоса¹.