8. Россия и гегемония

Россия сейчас является полем типичного трансформизмо и то, что принято называть путинизмом, является ничем иным как цезаризм. Ему противостоит внутренняя гегемония в лице белоленточной оппозиции и «Эхо Москвы», а также внешняя гегемония, которая давит на Россию извне. Между этими фак­торами балансирует цезаризм, который пытается играть с одной

стороны в модернизацию, а с другой стороны в консерватизм, пытаясь удержать власть любыми средствами. Это очень раци­онально и очень реалистично: никакой идеи, никакого миро­воззрения, никаких целей, никакого понимания исторического процесса, никакого телоса в таком правлении нет — это обыч­ный цезаризм, в его грамшистком понимании.

Противостояние цезаризма внутренней и внешней гегемо­нии вынуждает его двигаться в нужном для интеллектуалов контргегемонии направлении, но трансформизмо есть адапта­ционно-пассивная стратегия, это значит, что рано или поздно цель этого трансформизмо все-таки вскроет цезаризм. Посколь­ку гегемония наступает и извне и изнутри, любая модернизация объективно ведет, так или иначе, к усилению среднего класса, а средний класс — это враг государства, так же как буржуазия, капитализм, индивидуализм являются врагами и конкретного общества, и всего человечества в целом.

Как скоро падет цезаризм? Время показывает, что он может тянуть очень и очень долго. Теоретически он должен пасть, но он продолжает существовать, порой оказываясь достаточно успешным. Все зависит от того, удачно или неудачно осущест­вляется трансформизмо. Это обреченная пассивная арьергард­ная стратегия, но иногда самым парадоксальным образом она бывает весьма эффективна.

Совершенно очевидно, что если за последние 13 лет эта стратегия продержалась при такой общей идеологической все­ядности и прагматизме, то будет существовать и дальше, несмо­тря на возмущение со всех сторон, которое она вызывает. Тем не менее, стоит отметить, что именно удачное трансформизмо сохраняет государство от того, что его еще не уничтожили пред­ставители глобальной гегемонии.

Но этого недостаточно, требуется стратегия совершенно другого типа, контргегемонистская в своей сущности, в духе продвижения теории многополярного мира. Еще одной важной инициативой является глобальный революционный альянс, —

это довольно активная стратегия, которая может развиваться в России на параллельном уровне, будучи одновременно и рос­сийской, и глобальной, интернациональной. И даже если воз­никают какие-то противоречия с представителями глобального революционного альянса в Европе или в Америке, а есть и та­кие, и их не мало, то этот момент не должен никого смущать и тем более останавливать. Так как люди выбирают ту же самую контргегемонистскую этику вопреки тем обществам, в которых они живут.

В отвержении гегемонии не нужно ориентироваться на власть. Сейчас нам власть говорит «да» потому, что мы по отно­шению к гегемонии находимся с ней на одной стороне, мы про­тив гегемонии, и власть, так или иначе, против гегемонии. Но даже если бы гегемония восторжествовала в России, то эта си­туация не должна оказывать влияние на принятие решений кон-тргегемонистской интеллектуальной элиты, так как она должна двигаться во имя фундаментальных целей. Только ориентация исключительно на идею, на эсхатологию, на телос, на цель, а не на сиюминутные выгоды, может принести победу и успех.

Исторический пакт интеллектуалов с открытой вертикаль­ной философией может быть солидарен с Российской Федера­цией в ее сегодняшнем состоянии как с одним из важнейшим элементов контрсоциального архипелага. Ядерная путинская Россия — это отличный остров этого архипелага, прекрасно подходящая для внешней революционной борьбы, замечатель­ная база для подготовки людей, которые должны продвигать эсхатологическую, глобально революционную деятельность в мировом масштабе. Это ценнейший инструмент, но и без него можно было бы продолжать то же самое. Надо искать контакты с Китаем, с Ираном, с Индией, с Латинской Америкой, с кон­тргегемонией в африканских странах, в азиатских странах, в Европе, в Канаде, в Австралии и т.д. Все недовольные являются потенциальными членами контргегемонистского архипелага: от государств до отдельных личностей.

Нельзя отождествлять две вещи: национальные интересы Российской Федерации, которые исчерпываются термином трансформизмо и глобальной контргегемонистской стратегией. Это разные вещи, поскольку контробщество заведомо экстерри­ториально и архипелагично.