П.. Гипноз и бнушсьиь..

С тех пор как стали усердно заниматься гипнозом не только в меди­цинских кругах, но и среди неспециалистов, возникло опасение, что пу­тем гипноза или послегипнотического внушения окажется возможным побудить людей к совершению преступных деяний. Теоретически следует признать такую возможность, хотя выполнение подобного плана пред­ставляет некоторые затруднения. Во-первых, гипнотизируемый не поддает­ся безвольно внушению гипнотизера. Различные экспериментальные ис­следования выяснили, что задания, которые сильно противоречат мораль­ному или эстетическому чувству гипнотизируемого, не выполняются вовсе или же выполняются только приблизительно. Само по себе намерение воспользоваться медиумом для выполнения преступления, а самому остать­ся скрытым зачинщиком его, является ненадежным, так как существует опасность, что медиум выдаст истинное положение деле, под новым гипно-,зом, произведенным третьим лицом. Практически этоттвопрос до сего вре­мени не имел значения, так как не было доказано подобного случая.

Напротив, неоднократно предпринимались наказуемые действия по отношению к гипнотизируемым или же предъявлялись обвинения в зло­употреблении гипнозом. В таких случаях дело касалось почти исключи-тртьно половых покушений на женщин. При оценке подобных случаев следует подходить к делу с некоторой осторожностью. Так как внушения, в высшей степени противоречащие чувствам индивидуума, оказываются недействительными, то при удаче такого внушения обычно следует пред­положить определенную существовавшую до гипноза готовность к половой связи с гипнотизером. Кроме того доказательство состоявшегося гипноза также затруднительно и недостоверно, как и различие действительного от симулированного гипноза.

Для правильной оценки состояния подчиняемости воле другого ли­ца, вызванной гипнозом, следует помнить, что ненормально сильная под-чиняемость'воле другого, податливость воздействия другого лица, доволь-

431

но часто встречаются также во взаимных отношениях здоровых людей. Такие отношения между здоровыми людьми, из которых один находится всецело под властью другого, без размышления и протеста выполняет любые приказания последнего и принимает как истину все сообщения его, не подвергая их критики, называются состоянием покорности. Такие состояния покорности развиваются в особенности на почве сексуальной связи, но бывают и между родственниками, друзьями. Такое состояние покорности возникает часто у медиума в отношении гипнотизера при по­вторных гипнотических сеансах. С этой точки зрения суд и должен главным образом рассматривать отношения между гипнотизером и медиумом.

О ЗАПРЕЩЕНИИ ПУБЛИЧНЫХ ДЕМОНСТРАЦИЙ ГИПНОТИЧЕСКИХ СЕАНСОВ (Циркуляр НКЗ № 90 от 19/IV 1923 г.)

Публичная демонстрация лечения больных какими бы то ни было методами, хотя бы например производство хирургической операции и т. д., вообще не может иметь места, поэтому нельзя публично гипнотизировать больных и еще менее позволительно производство эксперимента на здоровых людях без врачебных к тому показаний. По отношению же к гипнотизму следует иметь в виду кроме того еще некоторые специфи­ческие особенности, именно: публичный сеанс может весьма вредно отозваться на случайно находящихся среди публики нервных лицах и вызвать истерические припадки во время лекции, а также оставить следы на восприимчивых липах, как это неоднократно наблю­далось. С другой стороны, публичное применение гипноза может вызвать легкомысленное отношение к этому методу и дать повод применения его не врачам, что может оказать весьма вредное последствие для лиц, на которых эти эксперименты будут производиться.

На основании всего вышеизложенного НКЗ, напоминая о постановлении от 30/ХП 1921 г., запрещающем публичную демонстрацию гипнотических сеансов, подтвер­ждает, что публичные демонстрации явлений гипнотизма никому не должны быть раз­решаемы; чтение же популярных лекций по гипнозу может быть дозволено лишь врачам-специалистам, посвятившим себя изучению и работе в области психотерапии вообще. Поэтому всякие ходатайства о разрешении лекции на эту тему различными лицами, име­нующими себя гипнотизерами-профессионалами, техниками, медиумами и т. д., но ikv имеющими врачебного звания, должны быть отклоняемы.

ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИМЕНЕНИЮ ГИПНОЗА. Утверждена ИКЗ и НКЮ 30/Х 1924 г. («Бюллетень НКЗ» № 20, 1924 г.).

1. Применение гипноза с лечебной целью разрешается только врачам.

2. Гипноз должен применяться преимущественно в государственных лечебных и научных учреждениях, причем каждый случай гипнотизирования помимо записи в истории болезни заносится в книгу, с указанием фамилии, имени, отчества больного, числа, месяца и года, первый и повторный сеансы, показания к назначению гипноза, содержание внушаемых идей, степень гипнотического состояния, подпись врача, произ­ водящего гипнотическую процедуру.

Примечание. С разрешения Наркомздрава гипноз может применяться также в частных лечебных учреждениях.

3. Врачам-специалистам (квалификация в области психиатрии и неврологии не менее 5 лет в клиниках, научных институтах, больших больницах органов здравоохра­ нения) Наркомздравом по представлению местных органов могут быть выдаваемы постоянные разрешения на производство гипноза на дому.

4. При применении гипноза на дому обязательно присутствие второго врача кроме врача гипнотизирующего; при невозможности—лекпома, сестры или близкого родственника больного.

5. Каждый случай гипнотизирования на дому (п. 3) заносится в книгу регистра­ ции больных с соблюдением правил, указанных в § 2.

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ОБ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИИ И ДАЧЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ О ЛИЦАХ В СЛУЧАЕ СПОРНОЙ ВМЕНЯЕМОСТИ.

Инициатива освидетельствования психического состояния в уголов­ных делах принадлежит согласно статьям 63, 183, 202, 203, 250, 253, 254, 256, 271, 272, 273, 275 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР органам расследования, прокурору и суду, а в отношении лиц, отбывающих нака-

432

зание, — суду или наблюдательной комиссии (ст. ст. 456 и 458 Уголовно-процессуального кодекса).

Основанием и необходимым условием правильной оценки психи­ческого сост* яния данного лица при совершении им определенною нака­зуемого действия является знание всей его психической лично­сти, приобретаемое лишь тщательным знакомством с сущностью дела, анамнезом и точным клиническим исследованием.

В отношении анамнеза следует раньше всего упомянуть о су-дебно-. сихиатрическом значении наследственности. Следует принять за принцип, что наследственное отягощение никогда не может служить доказательством существования психического расстройства у обвиняемого.

Психическое расстройство может быть доказано только путем иссле­дования самого обвиняемого, а не членов его семьи. Наследственное отя­гощение может лишь объяснить непосредственно установленное психиче­ское расстройство, но никогда не может доказать его. Этот принцип защит­ники особенно стараются обойти.

Исследование психического состояния обвиняемого производится в том случае, если в течение судебного процесса у органов расследования, прокурора или суда возникают сомнения в психическом здоровье обвиняе­мого. Таким образом решение вопроса о необходимости или излишности исследования психического состояния обвиняемого зависит от суждений и впечатлений неврачей. При таких обстоятельствах становится понятным, что возможно осуждение определенно психически больных, если они не подвергнутся исследованию судебного эксперта. Тем более оправданным кажется требование, предъявляемое с различных сторон, чтобы судья, производящий следствие, в некоторых случаях был обязан законом соста­вить судебно-медицинским порядком точный «статус», в котором были бы приняты во внимание все те моменты, которые могли иметь отношение к психическому развитию и состоянию обвиняемого. Составления такого статуса следовало бы непременно требовать например при всех особо тяжелых преступлениях, для рецидивистов, при преступлениях, совер­шаемых лицами моложе 18 лет, для алкоголиков, эпилептиков, истериков, после предшествовавших повреждений головы и тяжелых заболеваний (сифилитиков).

Вышесказанное не означает однако, что установлению моментов наследственности не должно уделяться самого тщательного внимания. Так как сущность наследственности состоит в том, ч*$о из однородного проистекает однородное, то доказательство наличия психических больных в семье может служить указанием на необходимость тщательного обследо­вания симптомов психического расстройства обвиняемого, которые могли бы остаться незамеченными при поверхностном наблюдении (это особенно важно при подозрении на эпилепсию и периодические психозы).

Следовательно доказательство наследственного отягощения должно быть поводом к исследованию психического состояния обвиняемого; но на этом роль его не заканчивается.

Кроме того во многих случаях важно получить сведения о началь­ном периоде развития данного лица: могут иметь зна­чение запоздания начала хождения, появления речи, прорезывания зубов, половой зрелости. Следует также по возможности собрать сведения, отно- . сящиеся kol времени школьного обучения, лучше всего из сведений, полу­чаемых от учителей.

«8 Руководство по судебной медицине. 433

В общем в отношении анамнестических данных следует держаться принципа, что не все показания обвиняемого и других заинтересованных лиц должны быть без критики признаны правильными, так как по опыту известно, что эти лица, желая обелить обвиняемого, часто дают неверные или преувеличенные показания. Нужно стараться получить документаль­ные доказательства или показания относительно различных моментов от незаинтересованных лиц, заслуживающих доверия.

Равным образом не следует упускать из виду невропатиче-ские явления а детстве и в периоде полового созревания и при этом обращать внимание не только на тяжелые расстройства, например эпилепсию, но и на детские судороги, хорею, различные формы эпилептических состояний и т. д.

Особое значение имеет выявление путем анамнеза таких процессов, которые, как известно по опыту, могут привести к психическим расстрой­ствам или же создать предрасположение к таковым. Сюда относятся в особенности повреждения головы и целый ряд болезней, либо поражающих непосредственно психические центральные органы, либо кос­венно действующих на них. В таких случаях следует главным образом обратить внимание, не замечена ли была именно после подобных влияний перемена в характере и поведении данного лица.

В равной мере следует обратить внимание на алкоголизм или состоя­ние опьянения в момент преступления, иногда на невыносливость к алко­голю; кроме того нужно исследовать половую жизнь обвиняемого.

Наконец следует подвергнуть подробному обследованию и оценке внешние обстоятельства и условия жизни дачного лица, так как они могут влиять на психическое развитие вообще, складываясь же неблагоприятно— и на возникновение психических расстройств; кроме того по поведению лица в рамках условий, указанных ему его социальным положением, можно-' лучше всего составить заключение об его интеллекте и эмоциональной сфере и вообще о характере в целом

Циркуляром Народного комиссариата юстиции за № 76 от 21/V 1924 г. (см. «Бюллетень H КЗ» № 13, 1924 г., циркуляр НКЗ за № 135 •от 8/VII 1924 г.) был объявлен перечень вопросов, по которым должны быть собираемы следственной властью сведения, необходимые врачам. Вопросы эти выясняют следующее: наследственность, правильность раз- , вития организма, возможные причины душевного расстройства и время его появления.

О ПРОИЗВОДСТВЕ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ. (Циркуляр НКЮ от 21 мая 1924 г., X» 76.)

В случаях, обозначенных в ст. 186 УПК, «следователь обязан собрать сведения, необходимые для суждения о психическом состоянии обвиняемого, путем освидетельство­вания обвиняемого врачом-экспертом, а также путем опроса обвиняемого, его близких и других лиц».

Это требование закона, не вызывающее по своей ясности никаких сомнений, вме- - сте с тем не указывает, какие именно вопросы должны быть выяснены следственными органами. \\

Таким образом судебные работники, мало знакомые с психиатрией, имея надоб­ность (по обстоятельствам дела) выяснить целый ряд моментов, весьма важных для правильной постановки экспертизы, лишены в отдельных случаях возможности это вы- , полнить из-за отсутствия у них плана, по которому им надлежит собирать сведения. ^ А посему в целях облегчения работы экспертов и способствования правильности, успеш-ности и срочности психиатрической экспертизы, а следовательно и в целях более плано— мерного отправления правосудия Народный комиссариат юстиции предлагает всем су- ^ дебно-следствснным органам при производстве психиатрический экспертизы принять

434

_к руководству нижеследующий предложенный Наркомздравом перечень вопросов, разъяснение коих требуется при наличии в деле указаний на невменяемое состояние (душевное расстройство) обвиняемого:

1. Не арадали ли родители обвиняемого или ближайшие родственники его душев­ ными или нервными болезнями, сифилисом, алкоголизмом, глухонемотой или телесными уродствами, не совершали ли преступлений и не было ли между ними случаев само­ убийств.

2. Не представляло ли обвиняемое лицо в детском и подростковом периоде рез­ ких уклонений от нормы как в отношении здоровья, так и в отношении воспитания.

3. В отношении обвиняемых женщин, не было ли болезненных, психических или нервных явлений во время беременности, во время родов, в послеродовом периоде или во время кормления грудью.

4. Какие тяжелые болезни (телесные и психические) обвиняемое лицо перенесло. Не было ли тяжелых ушибов, контузий и ранений, в особенности сопровождавшихся потерей сознания. Не было ли судорожных припадков. Не было ли психических потря­ сений. Не было ли покушений на самоубийство.

'о. Проходил ли обвиняемый военную службу, принимал ли участие в военных действиях; если был освобожден, то почему.

6. Не страдало ли обвиняемое лицо сифилисом, алкоголизмом или наркоманией (опий, морфий, кокаин, эфир и пр.).

7. Какова была социальная среда обвиняемого (условия жизни и труда).

8. Когда и кем были замечены явления, подавшие повод заподозрить душевное расстройство обвиняемого, и в чем Онл заключались (резкая перемена в характере и об­ разе жизни, привычках, наклонностях, расположении и нерасположении к окружающим).

9. Не находилось ли обвиняемое лицо на пользовании в психиатрическом лечеб­ ном заведении.

Циркуляром НКЮ от 2/IX 1925 г. за № 191 вышеприведенный перечень вопросов вновь подтвержден.

Исследование обвиняемого должно касаться не толь­ко психического, но и физического его состояния и производиться вообще по правилам клинического исследования.

В отношении физического исследования раньше всего скажем о так называемых дегенеративных признаках.

Понятие дегенеративных признаков принимается различными авто­ рами то_в более узком, то в более широком смысле. Целесообразно причис­ лять к ним не те аномалии, которые являются симптомами или послед­ ствиями болезни, а только морфологические образования, которые можно рассматривать как недостатки данного строения организма или функцио­ нальные расстройства, основанные на недостаточном или извращенном направлении функционального процесса, но не на болезненном измене­ нии его. ^

В этом смысле не следует например пр« числять дегенеративным признакам некоторые аномалии черепа, например синостотические анома­лии и гидроцефальные формы черепа; то же относится и к определенным нервным явлениям раздражения и паралича,, как страфивм, тики, па­резы и контрактуры.

В ^ношении подлинных признаков вырождения несомненно дока­зано, что большая часть их встречается у психически больных и преступ­ников (вернее у преступных натур) гораздо чаще, чем в среднем у насе­ления. Но не существует какого-нибудь определенного дегенеративного признака, который был бы обнаружен только у психически больных или У преступников и не встречался бы также у здоровых людей. Следова­тельно дегенеративные признаки или большая частота их характерны для группы психически вольных и преступников, но не для отдельного лица; принадлежащего к этой группе.

²⁸* 435

Таким образом заключение о ненормальном психическом состоянии данного лица на основании признаков вырождения так же недопустимо как и противоположное заключение на основании их отсутствия.

Поэтому доказательству дегенеративных признаков следует при­писать такое же значение, как и доказательству наследственного отяго­щения. Оно может служить указанием на возможность психического рас­стройства и вместе с тем на необходимость психиатрического исследования обвиняемого, но не доказательством наличия психического расстройства. В этом смысле физические признаки вырождения имеют второстепенное значение.

Личное исследование психического состояния должно производиться по правилам клинической психиатрии. Применяемый в та­ких случаях способ состоит в собеседовании с испытуемым и в наблюдении за его поведением.

В отдельных, совершенно ясных случаях достаточно однократного исследования, чтобы иметь возможность высказать мнение о психиче­ском состоянии данного субъекта; но по большей части необходимы пов­торные исследования через различные промежутки времени или более длительное непрерывное наблюдение. Последнее возможно конечно толь­ко в лечебных заведениях для психически больных или в институтах су-дебно-психиатрической экспертизы.

ПОЛОЖЕНИЕ О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ. (Утверждено Народным комиссариатом здравоохранения 8 мая 1919 г.)

1. Освидетельствование душевнобольных и лиц, подозреваемых в расстройстве душевных способностей, производится по делам судебным (уголовным и гражданским), административным "и по ходатайствам частных лиц или самих больных.

2. Судебно-психиатрическая экспертиза производится по требованию судебных властей с соблюдением следующих правил:

а) При производстве предварительного следствия психиатрическая экспертиза выполняется по крайней мере одним врачом-психиатром, по требованию следственных властей, лиц, выступающих со стороны обвиняемого, или на основании заявления су­ дебно-медицинского эксперта.

б) При судебном разбирательстве дел психиатрическая экспертиза совершается по распоряжению суда тремя экспертами-врачами, из коих два должны быть специали­ стами-психиатрами, а третий — судебно-медицинским экспертом; она назначается как по инициативе судебных властей, так и по ходатайству правозаступников, родственников и других близких к обвиняемому лиц или самого обвиняемого; по желанию сторон число экспертов может быть увеличено.

Примечание. В местах, отдаленных от более крупных центров, судебная экспертиза может производиться при участии одного врача-психиатра.

в) После произнесения судебного приговора психиатрическая экспертиза назна­ чается в случае обнаружения обстоятельств, не бывших на рассмотрении суда, теми вла­ стями, в распоряжении коих состоит осужденный, по инициативе этих властей или род­ ных и близких осужденного или по его собственному ходатайству, а также по заявлениям административного или врачебного персонала мест заключения.

г) Врачи-психиатры, участвующие в производстве экспертизы, пользуются при этом правами судебно-медицинских экспертов, определяемыми изданным НКЗ Поло­ жением.

Примечание 1. На основании заключения врачей-экспертов подозреваемые u в расстройстве умственных способностей помещаются в случае надобности в специальные *\ лечебные заведения для испытания на срок, определенный самим лечебным заведением, но не более двух месяцев. Дальнейшее продление испытания возможно только по опреде­ лению суда. • i

Примечание 2. Производство экспертизы в больнице поручается одному ч из врачей больницы. Он составляет подробную историю болезни и заключение и поль- л зуется правами судебно-медицинского эксперта.

д) Освидетельствование глухонемых производится в комиссии, составленной \ согласно пункту «б» § 2, при участии эксперта из педагогического переслала училища ^

436

глухонемых, а при отсутствии таковых — при участии родных глухонемых или лиц, умеющих с ними объясняться.

е) О производстве судебно-психиатрической экспертизы и ее результатах соста­вляют акты на общих основаниях.

3. Психиатрические экспертизы по административным делам относятся:

а) к делам о назначении и снятии опеки;

б) к делам о гр?жданской правоспособности;

в) к делам об обеспечении душевнобольных пенсиями или пособиями;

г) к делам по жалобам на принудительное помещение душевнобольных в лечеб­ ные заведения;

д) к освидетельствованию душевнобольных в местах заключения.

4. По делам о наложении и снятии опеки психиатрические экспертизы произво­ дятся с соблюдением следующего порядка:

а) Заявления об освидетельствовании лиц, страдающих расстройством умственных способностей, подаются в столичные и губернские здравотделы по лечебному подотделу как родственниками, опекунами и попечителями больного и совместно с ним живущими лицами, так учреждениями, союзами, партиями и другими организациями.

б) Освидетельствование больных производится особой комиссией под председа­ тельством губернского судебно-медицинского эксперта в составе не менее трех врачей, из коих два должны быть специалистами-психиатрами.

Примечание 1. Если больной содержится в каком-либо лечебном заведении и не может быть доставлен в лечебный подотдел для освидетельствования, то последнее производится на месте, причем для участия в нем с правом совещательного голоса при­глашается также врач лечебного заведения. Освидетельствование может производиться на дому и в том случае, если больной не может быть доставлен в лечебный подотдел без вреда для себя или других.

Примечание 2. Участвовать в освидетельствовании с правом совеща* тельного голоса, могут также врачи, приглашаемые самими больными или лицами, воз­будившими ходатайство об освидетельствовании.

Примечание 3. Врачи, участвующие в экспертизе с правом совещательного голоса, при несогласии с прочими членами комиссии могут оставаться при особом мнении, заносимом в акт экспертизы.

в) В освидетельствовании участвуют в качестве членов комиссии: представитель от местного совдепа и один из местных народных судей по назначению Совета народных судей (или же уездный народный судья в уездах).

г) Комиссия, производящая освидетельствование, имеет право при невозможно­ сти вынести определенное заключение после однократного исследования назначить вторичное освидетельствование через определенный срок.

Примечание. В исключительных случаях по постановлению комиссии срок испытания может быть продлен.

д) О результатах освидетельствования составляется на общих основаниях акт за подписью членов комиссии.

е) Ходатайство о переосвидетельствовании душевнобольного н%предмет призна­ ния его здоровья может исходить кроме лиц, перечисленных в п. «а» настоящей статьи, от лечебйого заведения, куда больной был помещен на излечение, а также от самого больного.'

ж) Освидетельствование душевнобольного на предмет признания его выздоро­ вевшим производится в порядке, предусмотренном пп. «а»—«д» настоящего параграфа.

з) Постановления комиссии о назначении или снятии опеки, составленные на осно­ вании акта освидетельствования, могут быть обжалованы в месячный срок в местный народный суд по месту жительства освидетельствованного. От суда зависит оставить Жалобу без последствий или распорядиться о производстве переосвидетельствования комиссией в ином составе, в присутствии местного народного суда.

5. При разрешении вопросов о гражданской правоспособности психиатрическая экспертиза производится комиссиями врачей, составленными согласно п. «б» ст. 4 настоя­ щего Положения при участии представителя от местного совдепа и от Народного комис­ сариата юстиции или его отделов.

6. Освидетельствование по делам об обеспечении душевнобольных пенсиями или пособиями назначаются местными отделами Народного комиссариата социального обеспе­ чения при участии психиатров и одного из судебно-медицинских экспертов или же в ко­ миссиях, созванных в составе, указанном в п. «б» ст. 4 настоящего Положения при уча­ стии представителя от пенсионного отдела Народного комиссариата социального сбес- иечения.

П p тпл е ч а н и е. В местах, отдаленных от более крупных центров, означенные освидетельствования могут происходить при участии одного врача-психиатра.

437

7. Освидетельствование душевнобольных в случае жалоб на принудительное помещение в лечебное заведение со стороны самого больного родных или близких или даже посторонних лиц совершается комиссиями ь составе, указанном в п. «6», ст. 4 сего Положения.

Примечание. Проверка правильности помещения душевнобольных в част­ные лечебницы производится теми же комиссиями.

8. Психиатрическая экспертиза в местах заключения выполняется комиссиями, составленными по п. «б» ст. 4 сего Положения при участии представителя от местного карательного отдела НКЮ или от другого учреждения, за которым числится заклю­ ченный.

Примечание 1. В состав означенных комиссий входят также врачи и пред­ставитель администрации места заключения.

Примечание 2. Указанная комиссия может командировать своих врачей- психиатров в места заключения для предварительного ознакомления с состоянием ду­ шевнобольных заключенных и для собирания о них сведений. Командированные врачи- псяхиачры пользуются правами судебно-медицинских экспертов и имеют право исследо- в'ать всю личную жизнь и прежнюю деятельность заключенных. *

9. Комиссия, указанная в п. 8, имеет право сделать постановление:

а) о переводе душевнобольных в психиатрические лечебные заведения или оС отдаче на поруки;

б) о ходатайстве перед судом о скорейшем рассмотрении дел подследственны}, заключенных;

в) о досрочном освобождении осужденных, представляющих явные признаки ду­ шевной болезни.

Следует принять за правило, чтобы эксперт до окончания наблюде­ния ознакомился с актом предварительного след­ствия и дал свое заключение лишь после окончания предварительного следствия.

И это необходимо-не только для того, чтобы эксперт знал сущность преступления, ибо он должен говорить о нем с исследуемым, чтобы выяс­нить отношение последнего к инкриминируемому ему деянию. Но из дела он получит сведения о поведении и выражениях исследуемого перед сле­дователем и свидетелями; он сможет почерпать важные анамнестические данные из показаний свидетелей и лиц, давших справки. Да и психологи-гическая сущность деяния, поскольку она выясняется на основании объ­ективной обстановки, может иногда оказать большое или даже решающее влияние на психиатрическую оценку.

Эксперт вправе также требовать дополнения данных, если таковые покажутся ему нужными, после изучения дела предварительного след­ствия для разъяснения психологической сущности деяния или для правиль­ной оценки психического состояния испытуемого.

Так как настоящей задачей эксперта является оценка психического состояния не во время исследования, а во время совершения деяния, то по окончании исследования он должен обсудить, в какой степени установленное теперь психическое состояние существовало во время преступления, или по крайней мере можно ли сделать по этому во­просу какие-нибудь заключения. При этом следует принять во внимание все влияния, действовавшие на исследуемого во время совершения поступ­ка, а также его поведение до преступления, во время и после него.

В отношении первого принимаются во внимание как физиологиче­ские, так и патологические состояния: период половой зрелости, менструа­ция, беременность, роды, послеродовой период, климактерический период; кроме того имеющиеся в данное время острые или хронические заболева­ния, а также состояние опьянения или токсические влияния другого рода. Не следует упускать из виду также влияния высокой температуры, переутомления и усталости, просонок и т. п., а также вызванных внешними причинами эмоциональных возбуждений.

43«

В отношении второго следует раньше всего заметить, что если и не существуют поступки, которые сами по себе доказывают болезненность психического состояния преступника (ибо самые чудовищные поступки могут произойти вследствие суеверия или фанатизма, а также грубости нрава), то все же характер деяния или выполнения его часто может служить указанием на болезненное психическое состоя­ние преступника, если он слишком отклоняется от поступков и образа действий, наблюдаемых обычно у здоровых людей.

Такое же подозрение возбуждают деяния, побудительные причины ::оторых совершенно непонятны, или по крайней мере непонятны, если лсходить из нормального хода мышления; при этом конечно надо иметь в виду) что отсутствие нормальной побудительной причины может быть только кажущимся вследствие незнания истинной психологической сущ-чости дела.

Несоответствие между поводом и поступком само по себе еще не доказывает, что поступок совершен в состоянии психи­ческого расстройства, так как при оценке этого обстоятельства не прини­мается во внимание аффективная установка преступника во время совер­шения преступления, не всегда тотчас же выясненная; а между тем под влиянием таких аффектов нередко и психически здоровые люди совершают поступки, кажущиеся непонятными при последующем состоянии психики. Во всяком случае не следует забывать именно в отношении аффектив­ных поступков, что у людей с болезненно повышенной раздражительно­стью незначительные причины могут несравненно легче, чем у здоровых, вызвать несоответственно тяжелые преступления и мало того, что такие чеобычиые реакции при некоторых психических заболеваниях принадле­жат к картине болезни.

Многие деяния кажутся странными даже неспециалистам вслед­ствие противоречия их с общим характером данно­го л и ц а и возбуждают подозрение относительно воздействия болезнен­ных психических влияний. Но придать этому одному обстоятельству ре­шающее значение было бы ошибкой ввиду того, что различные условия могут побудить к совершению неожиданных поступков даже безупречного до сего времени человека и что особенно страсти, как любовь, ненависть, месть, доводят людей до поступков, обычно совершенно несвМственных чх характеру.

Большое значение придается обычно обдуманности, вер­нее известной рассчитанности или даже плано­мерности данного деяния; особенно неспециалисты видят в этих моментах главный критерий вменяемости. Однако это никоим образом не имеет безусловного значения, психически больные могут действовать обдуманно и планомерно; особенно те, у которых болезнь вызывает не расстройство иятеллекта, а изменение в области чувства или отдельные бредовые идеи без потери способности логического мышления. В частности J страдающих бредом преследования известно, что они могуг долго скры­вать свои бредовые идеи и вытекающие из них побуждения и совершать действия с расчетом по определенному плану.

Истеричные, чтобы отвлечь от себя подозрение, нередко с большой хитростью также выполняют поступки, вытекающие из их болезненных чувств. Даже при подозрении на слабоумие и безумие нельзя делать да­леко идущие заключения из планомерности поступка, ибо и такие больные нередко действуют с расчетом и некоторой хитростью, подобно тому как "»то наблюдаете« у детей и даже у животных.

43»

С другой стороны, многие действия лиц, вполне вменяемых, совер­шаются под влиянием минутного переживания (аффектов или влечений), причем не может быть и речи о длительном обдумывании или плано­мерности.

Доказательство планомерности деяния имеет большое значение при решении вопроса, совершено ли оно в состоянии преходящего расстрой­ства сознания. Доказательство, что поступок уже подготовлялся в то вре­мя, когда предполагаемое расстройство сознания еще не проявлялось, является решительным возражением против этого предположения. Именно в таких случаях имеет значение точная осведомленность о всей объектив­ной стороне дела.

Придают значение также поведению преступника по­сле совершения преступления; особенно склоняются к признанию вменяемости на основании наступившего непосредственно вслед за преступлением отрезвления, выражения раскаяния, оказания помощи, а главным образом на основании стремления скрыть преступление или избегнуть наказания другим способом, например бегством. Ясно однако, что подобное поведение доказывает лишь, что данное лицо осознало совер­шенное уже преступление, но не то, что сознание существовало равным образом до и во время самого преступления. Однако и у лиц, совершаю­щих преступление в состоянии сильного аффекта или тяжелого расстрой­ства сознания, по совершении и под влиянием его могут наступить отрез­вление и известное понимание случившегося с вытекающими отсюда по­следствиями — раскаянием, бегством и т. д.

Поэтому на основании описанного поведения мы не вправе вывести положительные заключения о нормальном психическом состоянии пре­ступника; напротив, тем больше оснований предполагать психическое расстройство тогда, когда поведение преступника после совершения пре­ступления в значительной мере не соответствует тому, что можно было бы ожидать при аналогичных условиях от нормального человека. Если например кто-либо, несмотря на совершившееся только что кровавое преступление, продолжает буйствовать и его нельзя успокоить, то это следует считать столь же очевидным симптомом, как и то, если в подобном случае преступник не обнаруживает ни возбуждения, ни какой-либо иной эмоциональной реакции. Последнее доказывает, что он либо не сознает совершенного поступка, либо обнаруживает высокую степень нравственной тупости, тем более болезненной, чем более она противоречит естествен­ным волнениям.

В некоторых случаях непринятие каких-либо мер • для сокрытия преступления или для избежания может служить указанием на психиче­ское расстройство; еще большим указанием являются однако спутанная речь и растерянность или совершенная нецелесообразность поведения.

Во многих случаях судебно-психиатрической экспертизы эксперт должен поставить себе вопрос, является ли имеющееся налицо психиче­ское расстройство истинным или симулированным. В особенности при тяжких преступлениях, за которые грозит длительное лишение свободы, вовсе не редко имеет место симуляция психического расстройства; следует заметить, что даже врачами частота ее скорее недооценивается, чем перео­ценивается. Подобных преступников по большей части пугает то, что в случае признания их душевнобольными и прекращении таким путем уго­ловного преследования они будут помещены в заведение для психически-больных; им хорошо известно, что тогда им останется только симулировать выздоровление, чтобы быть выпущенными на свободу.

440

r*

С другой стороны, точное установление симуляции психического расстройства часто является нелегкой задачей. Поскольку симулянт не обладает психиатрическими познаниями или опытом (например вследствие Предшествовавшего пребывания в заведении для психически-больных), картина симулируемого психического расстройства совсем или в значи­тельной степени не соответствует известным клиническим картинам болез­ни. Но не следует слишком полагаться только на это обстоятельство. Ибо картины болезни, например кататонических форм шизофрении, столь раз­нообразны, подвержены столь внезапным переменам и так часто произ­водят обманчивое впечатление искусственности, причудливости, что даже в случаях неуголовных часто трудно только на основании. симптомов с полной уверенностью исключить симуляцию, еели вообще приходится решать этот вопрос.

Симулянты часто выдают себя, с одной стороны, в ы х о ж д е н и е м из роли, с другой — преувеличением.

В первом отношении представляется затруднительным симулировать продолжительное время некоторые симптомы болезни, например неистов­ство или скачку идей, так как быстро наступающее у психически здорового человека утомление принуждает его делать передышки.

Поэтому опытные до известной степени симулянты вообще не прибе­гают к воспроизведению таких состояний.

Выхождением из роли является также то, что симулянт изображает психические расстройства только в то время, когда его наблюдают врачи или служебный персонал, но не в присутствии других лиц. Эту ошибку совершают многие симулянты с поразительной беспечностью.

Преувеличением видают себя симулянты, грубо подделывающиеся под слабоумных, представляясь например, что они не знают своего имени, сколько составляет 2+2 и сколько пальцев на одной руке, и обнаруживая в то же время в других отношениях достаточную память, ориентировку и толковое поведение; это является несовместимым со столь глубокой степенью слабоумия. Некоторые симулянты выдают себя также совершенно бессмысленными, упорно высказываемыми бредовыми идеями без всякой связи, которые не соответствуют картине истинной душевной болезни.

Время появления мнимого психического расстройства, например в момент ареста или в течение следствия, если последнее начинает принимать для подследственного неблагоприятный оборот, также представляет со­бою ценное основание.

Неоднократно указывалось, на то, что доказательством симуляции дело не разрешается, так как большинство симулянтов все же является психопатическими личностями, даже независимо от их симуляции. Но эксперт не должен облегчать себе задачи подобным соображением, так как раньше всего его долг заключается в том, чтобы доказать, являются ли симптомы психического расстройства истинными или нет.

Во всех более или менее затруднительных случаях подозрения на симуляцию не следует ограничиваться только повторными исследованиями, а нужно требовать длительного наблюдения в психиатрической больнице или в психиатрической клинике.

По окончании исследования эксперт должен высказать свое мнение. При этом он должен иметь в виду, что его заключение предназначается не для врачей, а для неспециалистов (судей, заседателей, прокуроров, защитников), поэтому оно должно быть написано язы­ком, п о_н я т н ы м для неспециалистов, т. е. по возможно­сти следует избегать специальных терминов, в особенности иностранных;

441

часто эксперту приходится дать общедоступное изложение научных осно-ааний его выводов для разъяснения последних. Одним словом, заклю­чение эксперта не должно быть оракулом, ставящим судью перед трудной задачей истолкования его, а напротив, оно должно дать судье в общепонятной форме основания, ко­торые могут облегчить выполнение возложенного на него судебного ре­шения.

Кроме того заключение эксперта должно быть ясным и содержать в себе все значительные факты, почерпнутые из предварительного след­ствия и врачебного исследования и послужившие основанием для выводов экспертизы.

II. СПОРНАЯ ДЕЕ- И ПРАВрСПОСОБНОСТЬ.

Дееспособным называют лицо, обладающее способностью самостоятельно устраивать свои дела, отстаивать свои права и интересы, распоряжаться своим имущестим, за­ключать имеющие законную силу сделки, вступать в брак и делать завещания.

Правоспособность и дееспособность требуют в общем нали­чия таких же обязательных условий, как и вменяемость, т. е., во-первых, известной степени психической зрелости, во-вторых, нормального состоя­ния умственных способностей.

В этом отношении советские законы различают: детей, несовершеннолетних — от 14 лет и людей совершеннолетних — от 18 лет.

С окончанием 18 лет, т. е. по достижении совершеннолетия, человек обладает полной гражданской дееспособностью, тогда как до 14 лет эти права совершенно не признаются за ним, а между 14 и 18 годами признаются лишь в ограниченней ме­ре в отношении определенных актов. Так, начиная с 14-летнего возраста, мсжно с согласия родителей или опекунов приобретать имущество и совершать другие сделки, а также самостоятельно распоряжаться получаемой зарплатой (ст. 9 Гражданского кодекса РСФСР).

Согласно ст. 8 Гражданского кодекса РСФСР «лица совершеннолетние могут быть подлежащими учреждениями объявлены недееспособными, если они вследствие ду­шевной болезни или слабоумия неспособны рассудительно вести свои дела».

Опека и попечительство ^J согласно ст. 68 Кодекса законов о браке, семье и опе­ке устанавливаются для защиты личности недееспособного, его законных праи и инте­ресов, а равно для охраны имущества в случаях, законом предусмотренных. Всеми вопросами опеки и попечительства ведают: в городах —президиумы областных и крае­вых исполкомов и райисполкомов, а в сельских местностях — сельские советы.

Положение об органах опеки и попечительства РСФСР утверждено ВЦИК ' и СНК 18/VI 1928 г. Согласно этому положению исполкомы в городах передают свои права по осуществлению опеки над слабоумными и душевнобольными—здравотде­лам, над несовершеннолетними — отделу народного образования, а над прочими—­отделу социального обеспечения.

Кроме психической незрелости болезненные расстройства у м*-ствениой деятельности также обусловливают непра­воспособность.

Вопрос о правоспособности возникает: 1) если над данным лицом учреждается опека или уже назначенная опека должна быть прекращена; 2) если утверждают, что лицо, не находящееся под опекой, во время пополнения какого-нибудь законного граж­данского акта, находилось в таком психическом состоянии, при наличии которого закон признает подобные акты недействительными.

¹ По законам РСФСР (ст. ст. 69 и 70 Кодекса о браке, семье и опеке) опека на­значается над несовершеннолетними до 14 лет и над слабоумными и душевнобольными, а попечительство—над несовершеннолетними от 14 до 18 лет и над лицами, не мсгущимя защищать свои права ьо физическому свстояиню (слеша и т. п.), т. е. по терминологии нашего законодательства опека устюмвяивается над лицами, полностью недееспееоб-нымн, р. попечительство — ная лишали с ограниченной деешос/йностью.

442

ИССЛЕДОВАНИЕ ДЕВ- И ПРАВОСПОСОБНОСТИ В СЛУЧАЕ ДУШЕВНОЙ БО- " ЛЕЗНИ И СЛАБОУМИЯ.

А. ФОРМАЛЬНЫЕ И ОБЩИЕ УКАЗАНИЯ.

О формальном порядке назначения опеки по поводу душевной болезни или слабо-_Умия следует заметить:

^J Назначение опеки производится в таких случаях органами опеки (см. выше) по собственной инициативе, а также по заявлениям учреждений и третьих лиц. При нали­чии достаточных данных о необходимости наложения опеки над душевнобольным или слабоумным назначают специальную комиссию в составе трех лиц—председателя— представителя здравотдела и двух врачей, из которых один должен быть обязательно психиатром (ст. 103 Кодекса РСФСР о браке, семье и опеке). О времени и месте за­седай .я комиссии извещаются лица и учреждения, от которых исходит ходатайство (ст. 104). В случае надобности комиссия может поместить освндетельствуемого для вы­явления его психического состояния в специальное лечебное заведение на срок до двух месяцев или подвергнуть его наблюдению на дому (ст. 105 Кодекса о браке, семье и опеке).

О результатах освидетельствования комиссия составляет подробный акт с ука­занием своего заключения, нуждается ли свидетельствуемый в опеке; решение об уста­новлении опеки и персональное назначение опекуна производится здравотделом. Это решение может быть обжаловано всеми заинтересованными лицами в соответствую­щий исполком (ст. 110).

Задачей врача-эксперта является: во-первых, установление наличия психиче­ской болезни или слабоумия, во-вторых, изложение, какое влияние может оказать или уже оказало доказанное расстройство на деяния больного.

Эксперт сообразно своей задаче должен действовать так же, как это предписано в отношении исследований психического состояния в уголовном процессе. Следова­тельно он должен сообщить о результате своих наблюдений, собрать все факты, имею­щие значение для оценки психического состояния исследуемого, рассмотреть значе­ние каждого из них как в отдельности, так и в совокупности, и, если признает нали­чие психического расстройства, то определить характер болезни и ее степень: кроме того он должен на основании материалов дела и собственных наблюдений высказаться о том влиянии, которое психическое расстройство могло сказать на представления, рлечения и поступки исследуемого и вероятно окажет еще в будущем.

Б. СПОРНАЯ ДЕЕ- И ПРАВОСПОСОБНОСТЬ ПРИ НЕКОТОРЫХ ФОРМАХ ПСИХИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА.

Оценка тяжелых форм врожденного или приобретенного в раннем детстве безумия (идиотии) не представляет никакого затруднения.

То же самое касается и более высоких степеней слабоумия (имбециль-ности).

Не так легка оценка более легких степеней врожденного или приобщённого слабоумия, имбецильности и дебильности.

Раньше всего важно произвести разграничение от глупости или ограниченно­сти, не обусловленных болезнью. Если в законе не указано ясно, что умственная сла­бость должна быть болезненного происхождения, то все же этого требует смысл закона и сопоставление слов слабоумие и душевная болезнь.

Следовательно надо доказать, что умственная недостаточность — болезнен­ная. В этсм отношении следует раньше всего выяснить расстройства, проявлявшиеся в первом периоде развития данного лыда: позднее начало хождения и речи, продол­жительные дефекты речи и неловкость движений. Затем недостаточная успешность на-"апьного обучения>лри этом следует обратить внимание, не была ли известная закон-"енность начального обучения обусловлена только очень усердной помощью. Следует считаться с показаниями учителей. В общем педагсги имеют более тонкое чутье для Распознавания детского слабоумия, чем врачи.

При установлении слабоумия имеет значение так называемое исследова­ние интеллекта — способ, применяющийся с целью получения приблизитель­ного представления об объеме приобретенных знаний и умстгснной деятельности дан­ного лица. К результату такого исследования в случаях спорной правоспособности можно отнестись с большим доверием, чем в случаях спорной вменяемости, так как w-що, подлежащее назначению опеки, обычно хочет показаться в наилучшем свете и потому старается хорошо выдержать испытание.

Ппч этом надо помнить следующее: требования, которые ставятся при подоб­ном исс чедовании, должны быть приспособлены к индивидуальным особенностям иссле­дуемого в "зависимости от его образования и среды (городской, сельской) я от культур­на

ног о уровня, при котором он вырос и живет. Вообще при подобных испытаниях следует применять очень скромный масштаб, так как сравнительные массовые исследования здоровых людей показали, что в общем как норму можно предполагать лишь невысокую етепень умственных способностей.

Целесообразно придерживаться при исследовании например схемы, указанной Цигеном. Память: распознавание или описание часто виденных предметов; перечисле­ ние привычных рядов (месяцев, времени года и т. д.), воспоминание в отношении привыч­ ных ассоциаций (таблица умножения, цена или ценность знакомых предметов и т. д.). память о недавних происшествиях (способность запоминания). '

Отвлеченные занятия: перечисление однородных представлений (цветов, домашних животных и т. д.); подыскивание общего понятия для некоторого ряда представлений (перечисление нескольких рек, приборов и т. д.); указание отли­чия или сходства между близлежащими представлениями (рука или нога, ошибка и ложь и т. д.).

Комбинаторная деятельность: понимание новой обстановки, новых лиц, новых положений; понимание показываемых изображения или целого ряда изображений, особенно таких, которые представляют простое происшествие, пони­мание небольших рассказов; эббингаузовский метод дополнения (исследуемому пред­лагается простой, содержательный, связный текст, в котором во многих местах пропу­щены отдельные слоги и слова; он должен дополнить их сообразно смыслу и прини­мая во внимание требуемое число слогов, обозначенное черточками); задачи с уравне­нием; например по сумме двух слагаемых и одному из слагаемых узнать второе.

Но следует предостеречь от переоценки результатов исследования интеллекта. Ученый исследователь легко оказывается в опасности предположить у неученого слишком много оживленного мышления и недо­оценить конкретное (наглядное) мышление, которое у многих людей более развито, чем абстрактное. Нов общем для той цели, которую имеет исследование, т. е. для решения правоспособности, меньше значения имеет вызванный (обнаруженный при испытании) интеллект, чем самостоятельно выявленный интеллект, обнаруживаемый исследуемым в его поступках, профессии~и образе жизни.

Из форм приобретенного слабоумия особенного внимания заслуживают апо-плектическое, старческое и паралитическое.

Совершенное восстановление прежнего состояния умственных способностей после апоплектического удара принадлежит к редким явлениям. Но часто изъяны, которые получает данное лицо, являются относительными постольку, поскольку он оказывается психически менее деятельным, чем был до заболевания, так что дефект интеллекта обнаруживается лишь путем сравнения настоящего состояния с прежним. В таких случаях можно доказать, что данное лицо не может управлять своими дела­ми с такой энергией и разумением, как прежде; но все же не следует упускать из ви­ду, что поражение только интеллекта хотя и болезненно, но не лишает дееспособности, если сохранившийся интеллект оказывается достаточным для выполнения своих жизнен­ных задач, ибо многие здоровые также не проявляют высокого уровня интеллекта.

В других случаях замечается упадок умственных сил несомненно ниже нормы, что выражается особенно слабостью памяти (именно в отношении недавнего прошлого, расстройства способности запоминания), бедностью идей, легкой психической утомляе­мостью; но при этом данное лицо еще в состоянии верно понимать обычные отношения, особенно касающиеся его повседневной жизни, и может даже вести -свои дела, хотя и с^ некоторым напряжением. Оспаривать безоговорочно способность таких лиц выполне­ния их гражданских прав и обязанностей было бы и в этих случаях большой ошибкой. Напротив, врач вправе это сделать, если исследуемый забывает как самые обыкно­венные, так и самые важные вещи, не узнает известных ему лиц, делает грубые ошиб­ки и только с трудом понимает самые простые отношения.

При оценке всех форм апоплектического слабоумия не следует упускать из ви­ду того важного факта, что во многих из этих случаев с ослаблением интеллекта соче­таются и другие психические расстройства, которые иногда уже сами по себе, а еще больше в сочетании с первым, могут ограничивать правоспособность. В процессе стар­ческого слабоумия относительно часто встречаются меланхолия с чувством страха, а также бредовые (делирисзьые) состояния и развивающиеся отсюда бредовые идеи преследования; нередко бредовые идеи касаются близких лиц и родственников. Свое­образная недоверчивость и часто встречаемые ипохондрические жалобы у стариков служат до известной степени первыми симптомами упомянутых психозов. Обе формы г.Сыкновенно сочетаются с развившимся уже слабоумием или большей частью появ­ляются приступами.

Из форм слабоумия, и быть может из всех психозов вообще, но отношению к дее­способности наибольшее значение принадлежит прогрессивному параличу помешан-«ух или паралитическому слабоумию.

Часто наблюдающееся незаметное, медленное начало заболевания обусловлипа-,_т опасность слишком позднего обнаруживания заболевания, — иногда лишь тогда, когда больной вследствие слабости суждений причинит и себе и другим значительный вред своими бессмысленными поступками. Подобная же опасность происходит вследст-_вие часто проявляющегося в начальной стадии болезни маниакального в о з-бужденияс его наклонностями к эксцессам, покупкам и другим деловым предприя­тиям, проектам и т. п., с регулярно наступающим бредом величия, который неспеци­алисты часто не признают еще болезненным, пока он не переходит известных границ.

Для раннего распознавания болезни важны как симптомы этих начальных фаз болезни—расстройства внимания и памяти, рассеянность и забывчивость, приводящие _к все учащающимся промахам в повседневном поведении больного, а также и вспышки раздражительности, доходящие часто до грубости (брань, насилия) и столь же быстро забываемые. Эти явления особенно доказательны, если они представляют недавно насту­пившее изменение характерау лица, отличавшегося раньше рассудитель­ностью и правильным образом жизни.

Очень важны некоторые рано наступающие расстройства иннервации. Особое значение получил симптом рефлекторной неподвижности зрачков, который конечно наблюдается не только при параличе, но и при табесе и в редких случаях при скрытом люэсе; при последнем вероятно как остаток бывшего, часто скрыто протекающего лю­этического заболевания мозга. То же относится и к отсутствию коленных и ахиллогых рефлектов. Сюда же принадлежат часто рано наступающие апоплектиформные и эпи-лептиформные припадки, n особенности в форме преходящей афазии. Даже характер­ное для паралича расстройство речи — спотыкание на слогах—проявляется иногда в то время, когда нарушения психических функций еще незаметны.

Особое значение для раннего диагноза прогрессивного паралича принадлежит исследованию крови, в особенности спинномозговой жидкости на реакцию Ва­се p м а н а.

Конечно не следует отрицать дееспособности человека только на основании этих чисто физических симптомов, так как они могут быть обнаружены даже тогда, когда умственные функции еще на долгое время окажутся достаточными для жизни и профес­сиональной деятельности.

При ранних стадиях прогрессивного паралича для исследующего может пред­ ставиться затруднение вследствие того, что больной при сильном напряжении внимания не обнаруживает при исследовании значительных недостатков памяти и суждения, тогда как-в повседневной жизни совершает уже многочисленные ошибки благодаря не­ внимательности и ослаблению памяти и суждения. /,

В таких случаях приходится придавать больше значения сведениям, получаемым от заслуживающих доверия лиц, относительно образа жизни и профессиональной деятельности больного, чем результату испытания.

Оценка более поздних стадий прогрессивного паралича не представляет никаких затруднений. Но затруднения встречаются при ремиссиях, вообще нередко наступающих в течении болезни и часто проявляющихся с особенной полнотой и продолжительностью вследствие новых способов лечения (лечение малярией). Однако эти ремиссии бывают иногда временного характера и заканчиваются по прошествии недель или месяцев рецидивом. Если исследование паралитика происходит во время такой ремиссии и Результаты исследования при данном психическом состоянии не дают оснований для признания полной неправоспособности, то следует обратить внимание на опасность Рецидива в будущем и предварительно возбудить вопрос об ограниченной недееспо­собности или бназначении предварительной помощи. Как следует поступить в случае ремиссии болезни у лица, над которым назначена опека, будет указано далее (снятие опеки).

При обсуждении вопроса степени олигофрении следует иметь в виду, что бывают болезненные состояния, которые могут быть приняты за идиотию или высокую степень слабоумия, хотя и не являются таковыми. Кроме отсталости вследствие запущенности воспитания сюда относятся главным образом глухонемота и афазия.

В советском законодательстве специальных постановлений по поводу глухоне­мых не имеется.

Австрийский гражданский кодекс предписывает относительно глухонемых, что ни должны постоянно находиться под опекой только в том случае, если они кроме того

слабоумны.^ ³

445

Германский гражданский кодекс не имеет особых постановлений относительно глухонемых. В единичных случаях прибегают по необходимости к исследованию интел­лекта и к экспертизе согласно общему законодательству.

Гоугое состояние, которое может быть принято за олигофрению, несмотря на

нормальное состояние умственных способностей, — это афазия, т. е. потеря речи,

которая может быть вызвана мозговым заболеванием, поражающим центр речи. Это со^

стояние, важное и в отношении уголовных дел, стало предметом обсуждения по поводу

правоспособности страдающих км лиц.

Названием афазии обозначаются различные формы расстройства речи; важней­шими видами их являются афазии моторная и сенсорная.

При моторной афазии совершенно или в большей части утрачивается способность выражать свои мысли речью, в то время как понимание речи при чистых формах этого расстройства сохраняется. По существу больного моторной афазией нель­зя считать недееспособным; и действительно наблюдались случаи, когда такие больные очень хорошо справлялись со своими делами.

Но условием дееспособности является не только то, что волей действующегг лица руководит нормальный интеллект, но и возможность выражения этой воли; а дл; большинства действий, при которых вопрос касается дееспособности, требуется выраже­ние воли посредством речи. Конечно можно заменить утерянную способность речи дру­гими способами: письменными сообщениями (иногда левой рукой, так как правая прр моторкой афазии нередко бывает парализована, иногда зеркальным письмом), мимико'" и жестами, знаками подтверждения или отрицания сказанного или написанного. Но надо принять во внимание, что нередко в случаях моторной афазии теряется также способ­ность читать и писать, иногда отсутствует даже способность правильно объясняться по­средством мимики и жестов (мимическая апраксия) вплоть до неспособности правюи-ного выражения утверждения или отрицания.

Следовательно в каждом случае афазии надо выяснить, в состоянии ли больно!' независимо от неповрежденнссти интеллекта понятным образом выражать свою волк» вышеупомянутыми вспомогательными средствами.

В тех случаях, когда способность речи не совсем утеряна, речь бывает затруд­нена иногда тем, что больные употребляют вместо слов, которые они хотят сказать. другие и часто совершепн6~искаженные слова. Поскольку больной замечает эти ошибки речи, по большей части оказывается возможным узнать его истинное намерение, на­пример произнести нужное слово, на что такие больные реагируют очевидными зна­ками одобрения и согласия.

При другой форме афазии — при сенсорной афазии—утрачивается понимание речи совершенно или в большей части. A priori было бы возможно признать при сенсор­ной афазии, предполагая неповрежденный интеллект, полную дееспособность, поскольку сохранена способность речи. Но такие случаи очень редки (субкортикальная сенсорная афгзия). В подавляющем большинстве случаев нарушены и произвольная речь в форме парафазии; больные имеют в своем распоряжении неограниченный запас слов, но за­меняют и искажают их, употребляя неподходящие, иногда до такой степени, что речь их становится совершенно нспонятрой. Так как при сенсорной афазии совершенно утра­чивается способность погашать прочитанное, а обычно и способность писать, то способ­ность выразить свою болю понятным способом отсутствует у этих больных в еще большей степени, чем у больных моторкой афазией.

Во всяком случае, если больной афазией хочет выполнить какой-либо важный, требующий санкции закона акт_; следует привлечь эксперта, лучше всего специалиста-невропатолога, и официально запротоколировать способность речи афатика.

Кроме того у афатиков существуют часто такие же психические расстройства, как уже описанные выше у апоплектиков.

Из психозов, на почве аффективных расстройств (меланхолии, мании, циркуляр­ного психического расстройства и маииакгльно-депрессивного психоза) лишь в редких случаях меланхолия дает повод к сомнению в дееспособности, так как большин­ство отих больных долгое время сохраняет вполне ясный интеллект и их неспособность принимать решения и без того предохраняет их от необдуманных и сомнительных реше­ний. Сомнение в дееспособности возможно в случае, если бредовые идеи проявляются в такой степени, что существенно нарушают понимание и оценку внешнего мира, иди же более высокая степень психомоторной задержки совершенно уничтожает способ^ иость принимать решения.

Напротив, мания часто дает повод сомневаться в правоспособности. Маниа­кальные больные обнаруживают, с одной стороны, необдуманный, с другой — торопли-ви# образ действий и неверные представления о действительных обстоятельствах вддед-огаше свойственного им оптимизм»; поэтему вни часто наносят вред себе и другим расто-

44« „.^

чительностью, долгами, принятием сомнительных обязательств, составлением невыпол­нимых, убыточных проектов, планов женитьбы и т. д.

Более высокие стадии маниакального возбуждения, отличающиеся скачкой идей _и возбуждением, близким к буйству, не представляют затруднений в отношении наложе­ния опеки, так как в подобных случаях недееспособность и без того ясна даже неспециа­листу; кроме того от возможных вредных последствий недееспособности предохраняет являющееся по большей части необходимым содержание в специальном учреждении. Более же легкие степени маниакального возбуждения представляют часто значитель­ные затруднения при решении вопроса о дееспособности, именно в двух отношениях. С одной стороны, часто бывает трудно убедиться в болезненности состояния чело­века, который вполне ориентируется, чья память чрезвычайно богата, который остроумен и находчив и в состоянии найти благовидные предлоги для совершенных им поступков, проявляя большое красноречие и ловкость в подмене и извращении фактов; кроме того он способен проявить некоторое самообладание во время следствия и допроса, исчезаю­щее, как толы<о он освобождается от этого принуждения. В таких случаях важно дока­зать, что данное состояние индивидуума не является для него постоянным, а существует только в течение сравнительно короткого времени и составляет определенную противо­положность его обычному состоянию. Кроме того следует выяснить, не проявлялось ли подобное состояние уже и раньше, ибо как раз такие легкие маниакальные состояния являются по большей части фазами циркулярных или периодических психических рас­стройств.

С другой стороны, наблюдаются самые легкие степени маниакального возбужде­ния, проявляющиеся почти всегда как фазы циркулярных расстройств, сопровождаю­щиеся повышенной умственной деятельностью; благодаря этой последней такие лица проявляют значительную и плодотворную деятельность в различных профессиях, а также в области литературных, художественных и даже научных достижений. Для отличия таких форм циркулярного расстройства от тяжелых им дали название цикл отимий или циркулярных неврозов. Впрочем наряду с продуктивной деятель-костью маниакальное возбуждение может проявиться в виде различных эксцессов. Но в подобных случаях следует быть осторожным в оценке дееспособности и считаться при экспертизе с тем обстоятельством, что для решения вопроса о дееспособности'имеет зна­чение не только доказательство болезненного расстройства психической деятельности, но и степень его, или пределы того, насколько оно поражает дееспособность данного лица. Среди приобретенных психических расстройств требуют здесь упоминания пара­ноические состояния.

Нередко больные в начальной стадии хронической параной долгое время зани­маются какой-нибудь профессией и ведут самостоятельный образ жизни без значитель­ных затруднений, причем их бредовые идеи не оказывают влияния на их деятельность пли же вообще диссимулируются больными.

Нередко даже психиатр узнает о таких случаях только потому, что по какому-либо поводу больные теряют самообладание и проясляют в какой-нибудь форме свои бредовые идеи, но после наступающего успокоения вновь возвращаются к упорядочен­ному и без каких-либо странностей образу жизни, И в этих случаях имеет силу принцип, что для решения вопроса о дееспособности имеет значение не только клинический диаг­ноз психического расстройства, но и влияние последнего на поступки больного.

В большинстве случаев хронической параной, в особенности более поздних стадий ее, конечно даны предпосылки для признания неправоспособности, притом полной.

Трудную задачу часто представляют для эксперта случаи так называемого с у-тяжного помешательства. Никто из других типов душевнобольных не бо­рется с таким ожесточением против угрожающего назначения опеки; никакой другой тип душевнобольного не умеет так, как сутяжно-помешанный, привлечь на свою сторону неспециалистов и убедить их в справедливости своих жалоб и обвинений посредством кривой, но хитрой логики, благодаря красноречию и ловкости, с которой эти больные подменивают и извращают факты.

Для сутяндамества характерна недоступность бреда какой-либо коррекции, тот отличительный признак бреда, благодаря которому его нельзя поколебать самыми убе­дительными фактами; появляются систематизация бреДа, в силу чего больной считает себя жертвой заговора, и настойчивость, с которой он защищает свои мнимые права, Даже во вред своим насущным интересам; только тогда, когда все это налицо, можно с полным правом ставить диагноз сутяжного помешательства. Нередко удается установим» предрасполагающий момент к развитию сутяжничества, например травма черепа, начи­нающийся артериосклероз, иногда свежий апоплектический припадок, кШтое-нж^яь физическое болезненное состояние.

Ввиду того, что страдающий сутяжным бредом часто не лишается способности ал-ниматься какой-нибудь профессией, то в таких случаях, поскольку нет необхсдасйос«

445

помещения его в психиатрическую лечебницу вследствие опасности для окружающих или беспокойного поведения, уместно наложите опеки с теми ограничениями, которые не помешают больному заниматься любой профессией, но сделают невозможными для него какие-либо шаги в судебных или других учреждениях без согласия его опекуна.

В. ПРИЗНАНИЕ НЕДЕЕСПОСОБНОСТИ ВСЛЕДСТВИЕ ПЬЯНСТВА ИЛИ ЗЛО-УПОТРЕБЛЕНИЯ НЕРВНЫМИ ЯДАМИ.

Советское законодательство по этому поводу специальных постановлений не имеет, и вопрос об этом должен разрешаться в общем порядке рассмотрения вопроса о назначе­нии опеки вследствие признания слабоумия или душевнобольным.

Австрийское законодательство регламентирует этот вопрос следующим образом:

§ 2. <<Совершеннолетнне могут быть кроме того признаны ограниченно недее­способными:

...2) если они вследствие привычного злоупотребления алкоголем (пьянство) или нервными ядами подвергают опасности бедственного положения себя или свою семью или угрожают безопасности других лиц, или нуждаются в помощи для надлежащего ве­дения своих дел».

§ 4. Признанный ограниченно дееспособным приравнивается к дееспособному не­совершеннолетнему, и ему назначается опекун...

Германский гражданский кодекс гласит следующее:

§ 6. «Недееспособным мсжет быть признан:

... 3. Кто вследствие пьянства не в состоянии заботиться о своих делах, или под­вергает себя или свою семью опасности бедстве- ного положения, или угрожает безопас­ности других».

§ 114. «Признанный недееспособным вследствие пьянства приравнивается в от­ношении дееспособности к несовершеннолетнему, которому исполнилось 7 лет».

§ 68. «Если предполагается признание недееспособности вследствие пьянства, то суд может приостановить постановление о признании недееспособности, если есть на­дежда, что данное лицо исправится».

Австрийский закон предусматривает те же мероприятия против злоупотребления нервными ядами (морфием, кокаином, эфиром, некоторыми снотворными средствами и т. д.). В Германии нет соответствующих постановлений.

Если наложение опеки должно произойти вследствие злоупотребления нервными ядами, то привлечение одного или двух экспертов предписано так же, как и при признании недееспособности вследствие расстройства психики.

В подобных случаях судья требует от эксперта не только заключения по поводу связи между злоупотреблением нервным ядом и вышеприведенными недостатками, но и доказательства этог'о злоупотребления в тех случаях, когда это злоупотребление не без­условно подтверждено уже свидетельскими показаниями и отрицается виновником.

На практике до недавних лет приходилось иметь дело главным образом с морфи­низм ом. Так как морфинисты почти всегда вводят морфий под кожу, то легко обна­ружить места со следами частых подкожных инъекций, т. е. инфильтраты, абсцессы и рубцы.

Морфиниста выдает также узость зрачков и по большей части поразительная блед-ность лица. В сомнительных случаях уместно установить наблюдение в соответствующем учреждении в продолжение недолгого времени. Если морфинист попадает в условия, при которых он не имеет возможности достать морфий (вследствие хитрости большей части этих больных следует применять большие предосторожности), то не позже 24 часов его выдают наступившие явления воздержания, или абстиненции, расширение зрачков₍ рвота, поносы, чихание, икота, холодный пот, беспокойство и т. д.).

Наконец в сомнительных случаях для диагноза морфинизма можно применить также кожную реакцию Гехта. Она основана на том, что у людей, не привыкших к морфию, впрыскивание (интракутаннсе) слабого раствора морфия (даже 1 :1 000 000) вызывает отчетливую реакцию в виде распространенного довольно долго сохраняющегося покрас­нения кожи, тогда как у хронических морфинистов эта реакция происходит только при более крепком растворе (1 : 10 000 и гыше).

В последние годы увеличилось злоупотребление кокаином. Преж­де кокаин главным образом вводился под кожу, а теперь чрезвычайно распространена привычка «нюхать» кокаин.

Продолжительное нюхание кокаина приводит к очень характерному состоянию \ носовой перегородки: перфорации ее вследствие язвенных процессов, являющихся по- ' следствием воздействия кокаина на слизистую оболочку носа. Конечно такое состояние доказьшает лишь, что данное лицо имело обыкновение нюхать кокаин, но не то, что зло- , употребление кокаином производится в настоящее время или производилось в недавнем прошлом.

448 ,N

Для доказательства кокаинизма нельзя использовать явлений воздержания (аб­стиненции), как это возможно при морфинизме; внезапное лишение кокаина по большей части не вызывает никаких характерных явлений.

При исследованиях относительно злоупотребления нервными ядами наибольшее значение имеют показания окружающих как в смысле доказательства самого злоупотреб­ления, так и в смысле влияния, оказываемого на поступки больного.

Г. СНЯТИЕ ОПЕКИ.

Согласно ст. 107 Кодекса РСФСР о браке, семье и опеке ходатайство о признании душевнобольного выздоровевшим может возбуждаться домоуправлением, сельсоветом, милицией, судебными органами, всеми гражданами, связанными с опекаемым родством или общностью хозяйства, лечебным заведением, куда больной помещен на излечение а также самим подопечным.

Главная задача врача в процессе отмены опеки заключается в том, чтобы устано­вить, стало ли болезненное состояние психики данного лица вновь нормальным или по крайней мере улучшилось ли настолько, что исследуемый вновь способен самостоя­тельно вести свои дела.

Экспертиза эта не из легких. В особенности часто случается, что однократного исследования данного лица недостаточно для выяснения состояния выздоровления, чаще приходится производить освидетельствования повторные и предпри­нимаемые при различных условиях, а также детальное изучение всего поведения испытуемого, особенно в тех случаях, когда больной не находился под постоянным врачебным контролем, осуществляемым в психиатрических лечебницах.

Следует особенно иметь в виду, Что некоторые психические расстройства, например прогрессивный паралич или некоторые формы шизофрении, могут давать в своем течении ремиссии; далее, что другие психические расстройства имеют склонность к рецидивам, так что едва ли следует отменять опеку в течение светлых промежутков, если можно опасаться в скором времени рецидива. Это относится например ко многим случаям периодических или циркулярных психических расстройств. Наконец следует принять во внимание, что некоторые психические больные умеют скрывать свои болезнен­ные явления, в особенности бредовые представления и идеи, и вследствие этого ошибочно могут быть признаны здоровыми. Но часто эта диссимуляция держится лишь, пока больной находится под гнетом опеки; его бредовые идеи проявляются, если уже не в словах, то хотя бы в поступках, как только он освобождается от этого гнета.

Наложение опеки является мероприятием, имеющим в виду будущее. Поэтому эксперт вряд ли выйдет за пределы своей компетенции, если в своей экспертизе обратит внимание органа, ведающего опекой, на вышеупомянутые обстоятельства и изложит сомнительные последствия преждевременной отмены опеки. Во многих случаях надо по меньшей мере требовать, чтобы действительное или кажу­щееся выздоровление насчитывало не слишком короткий срок, а было бы проявлено уже в течение довольно долгого времени.

С другой стороны, не следует из-за обычно неблагоприятного течения психического расстройства, диагносцированного при признании недееспособности (например прогрес­сивного паралича, параной), отказываться признать наступившее выздоровление, если таковое проявляется неизменно при повторных исследованиях, производимых через Длительные промежутки времени, 'а данное лицо ведет себя, как подобает здоровому человеку, даже вне условий исследования. Здесь еще раз следует заметить, что последо­вательно и длительно проводимая диссимуляция практически равняется выздоровлению.

В общем надо считать показателем действительного выздоровления от психиче­ского расстр.ойства полное и открытое признание перенесенной болезни и понимание болезненности ее отдельных проявлений (поскольку о них сохранилось воспо­минание), а "т.а к же восстановление личности такой, какой она была до бо л_е_з н и.

Нелишне заметить, что эксперт не должен полагаться целиком на заявление близких о будто бы полном выздоровлении больного, так как отчасти эгоизм (например Материальные соображения), отчасти сожаление к находящемуся под опекой часто по­буждают родственников видеть состояние больного в слишком благоприятном свете либо даже преднамеренно представлять его лучшим, чем оно есть в действительности. Здесь уместен совет никогда не предпринимать экспертизы по вопросу об отмене опеки, Не ознакомившись предварительно с актом наложения опеки и в особенности с экспертизой, на основании кото-Рой предпринято это мероприятие. Ведь трудно установить, что болезненные явления прекратились, если неизвестно, к какому роду они относились.

Наконец при отмене опеки, так же как и при наложении ее, следует принимать во внимание не только психическое состояние данного лица, но и объем, трудности и ответ-

-9 Руководство по судебной медицине. 449

ииенносгь жизненных задач, которые будут поставлены перед данным лицом, как только ему вновь придется приступить к самостоятельной деятельности (например в отношении врачей, фармацевтов и т. д.).

В сомнительных случаях рекомендуется не высказывать тотчас же окончательного мнения, а требовать назначения срока испытания, в течение которого недееспособный мог бы доказать (даже при переводе его в другие условия, предоставляющие больше сго боды и возможности действий), что он действительно вернул утраченную дееспособность.

'I. СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКАЯ ОЦЕНКА ГРАЖДАНСКИХ АКТОВ, СОВЕРШЕН­НЫХ ЛИЦАМИ, НЕ СОСТОЯЩИМИ ПОД ОПЕКОЙ.

Само собой разумеется, что законность разнообразных актов, имеющих значение • гражданско-правовом отношении, например покупок и продаж, договоров и т. п., .зжет быть оспариваема впоследствии из-за предположения, что во время заключения 13КОВЫХ данное лицо находилось в ненормальном психическом состоянии; кроме того дело может касаться в этом отношении также регистрации браков и заве­ щаний¹. _t

Могут быть случаи, при которых психическое расстройство было установлено либо до момента заключения спорного гражданского акта либо после него, так что приходится решать, существовало ли это расстройство в степени, лишающей правоспособности, во время совершения гражданского акта.

Или налицо случай, когда только впоследаыш возникает подозрение, что в ре­шающий момент существовало психическое расстройство.

Далее, может иметь место случай, когда лицо, о котором идет речь, еще живо по время решения вопроса его прежней правоспособности, так что посредством клини­ческого исследования и наблюдения можно приобрести основания для оценки прежнего психического состояния. Отсутствие в живых лица, подлежащего такой оценке, конечно окажется обстоятельством, затрудняющим решение.

Как ни разнообразно может быть положение дела в этих случаях, все же оказы-гается возможным установить некоторые общие правила для сценки их.

Раньше всего надо указать при этом на то, что психическое здоровье и вытекающая отсюда дееспособность являются при большинстве правовых актов чем-то •заранее предположенным, само собой разумеющимся и не требую­щим доказательств: напротив того, отсутствие этой спо­собности и болезнь должны быть доказаны.

Как мы отметили уже раньше, понятие дееспособности совершенно так же, как ; вменяемости, должно быть взято не чисто качественно, но количественно; не каждое сихическое расстройство лишает этой способности сразу и вполне. Поэтому, предполо-лв наличие болезненного психического состояния, доказанного в подобном случае во ;>емя совершения правового акта (tempore acti), не следует рассматривать все действия энного лица с одинаковой точки зрения, а нужно расследовать, в какой мере сохранившаяся психическая деятельность еще позво­ляла ему законно совершить этот акт.

Поэтому нередко могут представиться случаи, когда подэкспертный вследствие • характера и степени его психического расстройства не должен рассматриваться как совершенно недееспособное лицо в отношении всех совершенных им деловых распоряже­ ний, ибо в отношении определенных действий за ним следует признать требуемое пони­ мание и правильность суждения. Задачей эксперта является предоставление судье осно­ ваний для такого решения. '

Следовательно врач должен так же, как и в случае спорной вменяемости, оценить ' психическое состояние не только вообще, но и в отношении к данному граждан-л<ому акту.

Такая точка зрения уместна здесь тем более, что дело касается меро­приятия, имеющего в виду не будущее, как это происходит при наложении опеки, а прошлого, так что соображение о необходи­мости предохранить данное лицо от непредвиденных бед отпадает. Данный гражданско-(фавовой поступок ко времени исследования уже вполне закончен и как правило обозрим во всех его последствиях целиком.

Характер гражданского акта является особенно показательным для решения, если он соответствует тем поступкам, которые обычно совершаются при предполагаемом

¹ В СССР в связи с особенностями нашего экономического уклада и в связи с огра­ничением права завещания в отношении узкого круга лип (ст. 418 ГК) этот повод в > практике возникает довольно редко. Ред.

450 >.

в данном случае психическом расстройстве вследствие связанных с ним, как известно _по опыту, расстройств мышления и чувствования; например если лицо, впоследствии ставшее явным паралитиком, приняло на себя обязательства, лишенные-всякого разум­ного расчета и предусмотрительности; либо если лицо, признанное впоследствии маниа-каль51ым паралитиком, заключает необдуманные и поспешные сделки, основанные на преувеличенном оптимизме; или если оказавшийся потом параноиком сделал распоря­жения во вред тому лицу, которое затем играло роль в его бреде преследования. Подоб­ные бредовые моменты часто обнаруживаются и при старческом слабоумии.

Решение оказывается более затруднительным в тех случаях, когда психическое расстройство не было достоверно установлено ни до оспариваемого акта, ни после него, и нужно впоследствии доказать существование психического расстройства.

В таких'случаях эксперт часто должен рассчитывать главным образом на сообще­ния лиц, приходисших в соприкосновение с испытуемым во время совершения правового акта (tempore acti) или незадолго до него или после него. Но к этим сведениям надо отно­ситься с некоторой осторожностью, так как они приобретают часто субъективную окраску вследствие твердого убеждения свидетелей в наличии или отсутствии психического рас­стройства; кроме того свидетелями часто бывают лица, заинтересованные в исходе дела. Очень важно также получить письменные сообщения и заметки данного лица, сделанные им в сомнительный период, как-то: письма и другие документы.

Оценка гражданских актов, осуществленных во время смертельной болезни, глав­ным образом имеет постольку некоторые отличительные особенности, поскольку должш быть принято во внимание влияние, которое данная болезнь, с одной стороны, и агония, с другой — оказали на состояние психики испытуемого или на его правоспособность

Прежде всего существуют острые заболевания, при которых сознание прекращаете)! или более или менее затемняется, в особенности в моменты высшего развития болезни. Сюда относятся мозговые заболевания, а именно менингит, апоплексия и эмболия, опу­холи; затем многие из острых инфекционных болезней, которые обычно на высоте лихора­дочного состояния сопровождаются бредом. Наличие последнего, разумеется, исключай возможность свободных и сознательных действий, даже если такие больные дают инсгд; единичные правильные, но во всяком случае краткие ответы на оклики или очень гром кие вопросы. Но так как бред не всегда продолжается длительно, а обнаруживает, так ж<. как и лихорадочная температура, ремиссии и интермиссии, то можно допустить, что в течение последних может быть ясное или по меньшей мере не вполне затемненное созна­ние. Имело ли это место именно у исследуемого лица, можно узнать только из точно! о ознакомления со всеми обстоятельствами и оценки их; ясно, что нужна величайшая осто­рожность по отношению к показаниям окружающих, сделанным в этом отношении.

Нельзя недооценивать влияния этих тяжелых заболеваний на настроение; и еслг< это влияние заметно даже при обыкновенных условиях, то тем более следует этого ожг-дать, если благодаря характеру заболевания в большей или меньшей степени страдает также интеллект. С одной стороны, индиферентность и вытекающая из нее большая вну­шаемость, с другой—повышенная раздражительность и чувствительность могут в своем развитии так повлиять на больного, что он делает распоряжения, которых никогда не сделал бы при других обстоятельствах.-

Еще важнее тот факт, что в течение острых и исходных стадий хронических заболе' ваний или как следствие их могут наступить явные расстройства психики, принимаю­щие характер бреда с обманами чувств, беспокойством, спутанностью, состояниями страха, бредом преследования. Такой бред можно наблюдать почти при всяких заболе­ваниях; не только при острых лихорадочных заболеваниях, но и при хронических с лихо­радкой или без нее (особенно часто при туберкулезе, болезнях сердца с расстройствами компенсации, болезнях почек, кахексиях всех видов). Такие психические расстройства развиваются главным образом у предрасположенных к психозам лиц, так же как и у алкоголиков острые заболевания могут дать повод к вспышке белой горячки. Объясне­ние, каким образом подобные психические расстройства нарушают правоспособность, является излишним. —

Если вопрос касается оценки акта, совершенного in extremis, т. е. непосредственно перед смертью, то кроме вышеприведенных влияний следует принять во внимание влия­ние, оказываемое агонией, или так называемым предсмертным состоянием, на способ­ность самоопределения и разумения.

Агония представляется далеко не всегда одинаковой по отношению к продолжи­тельности и к психическим симптомам; существенное значение при этом имеет повидимому свойство самой болезни. При смерти от маразма, так же как и при хронических болез­нях, не осложненных заболеванием мозга, агония представляет картину постепенного, а иногда более или менее непосредственно наступающего коллапса, переходящего вне-апно или после более или менее продолжительного сопорознсхо периода в смерть. В пер-

вом случае умирающий сохраняет сознание, а потому и дееспособность, до последней минуты, во втором —до наступления сопорозного периода.

В других случаях агонии предшествует сонливое состояние, которое или непосред. ственно оканчивается смертью или предварительно переходит в сопорозное. Картина агонии при этом имеет некоторое сходство с наркозом, и старые авторы рассматривали ее как наркоз от углекислоты. В течение сонливого состояния уже существует известное оглушение и более или менее выраженное безразличное отношение к окружающему так что умирающий не может самостоятельно предпринять совершение гражданского акта. Если даже и возможно пробудить громким криком или растолкать больного и еы-вести его из сонливого состояния на несколько мгновений, то все-таки нельзя допустить *с его стороны понимания актов, к соверше-ниго которых он побуждается другими; особенно это относится к случаям, когда обнаруживаются признаки бреда. При острых лихора­дочных болезнях агония обыкновенно начинается коллапсом и оканчивается сопорозным состоянием. Если ранее существовал бред, то он продолжается и при агонии, принимая характер тихого бреда; в других случаях он появляется только во время агонии. Сохра­нение сознания до последнего момента жизни при. острых заболеваниях наблюдается несравненно реже, чем при хронических; скорее всего при отсутствии или незначительной лихорадке.

Дееспособность самоубийц заслуживает особого рассмотрения, потому что может возникнуть сомнение в том, было ли данное лицо психически здорово, когда незадолго до совершения самоубийства делало определенные распоряжения.

Самоубийство само по себе не доказывает еще болез­ненного психического состояния данного лица; скорее сле­дует допустить на основании теоретических соображений и поданным несомненного опыта, что самоубийство может быть совершено при полном сознании и здоровом состоянии умственных способностей. Поэтому, если возникает вопрос о психическом соспянии самоубийцы, нужно рассматривать каждый случай конкретно; основанием для разреше­ния вопроса могут служить характер самого деяния, исследование письменных докумен­тов и, если возможно, вскрытие трупа

Анамнез должен не только касаться поведения данного лица перед самоубийством, но и простираться на всю предшествующую его жизнь. По отношению к самому само­убийству следует прежде всего искать его мотивы; впрочем доказа-тельств'о внешних причин еще не исключает возможности болезненного душевного состоя­ния; следует принимать во внимание, имеется ли связь между мотивом и поступком, а также необходимо иметь в виду, что все внешние причины, по­буждающие к самоубийству здорового человека, несравненно легче могут побудить к тому же душевйобольного. То же можно сказать о физических заболеваниях, осо­бенно о хронических, причиняющих боль или устрашающих последствиями (например сифилис), которые, как известно, нередко побуждают больных к самоубийству; заметим еще, что эти болезни и сами по себе, влияя психически или физически, могут вызвать психическое расстройство, особенно у лиц, к тому предрасположенных. Способ само­убийства только в исключительных случаях дает основание предполагать душевное расстройство, например нанесение себе ударов по голове или ударов головой о стену, в то время когда возможны другие, более удобные способы, самоизувечение или много­численные раны, свидетельствующие о слепой ярости, распарывание живота с вырыва­нием внутренностей, самосожжение на костре или в постели и т. п.

Оставленные самоубийцей записки, особенно составленные перед смертью, являются конечно весьма важными документами; часто в них содержатся указания мотива самоубийства; кроме того содержание и форма этих записок могут дать материал j для заключения о психическом состоянии самоубийцы, подобно тому 1<ак это было указано

I нами относительно других письменных документов.

Относительно последних переживаний самоубийц, поскольку это видно из оста­вленных записок, сообщает Биер де Буамон. Из числа 4 595 самоубийц 1 328 оставили письма, заметки и другие письменные документы; из них 55 свидетельствовали о различ­ных степенях душевного расстройства, 34 носили отпечаток несомненного помешательства; в 85 случаях самоубийцы оставили завещания.

Вскрытие может дать ценные точки опоры для оценки психического состояния самоубийцы, хотя само по себе оно только в редких случаях дает возможность решить вопрос в том или другом направлении. Как известно, именно при острых душевны^ расстройствах вскрытие дает по большей части отрицательный результат; поэтому никто i не в праве заключать о нормальном психическом состоянии самоубийцы, если при вскры- ' тии его тела не найдено существенных изменений в мозгу или оболочках; с другой сто­роны, мы знаем, что иногда имеются грубые патологические изменения в названных ₍ органах у людей, которые до самой смерти не обнаруживали душевного расстройства. К числу таких изменений относятся в особенности помутнения и серозная инфильтрация

452 N

мягкой мозговой оболочки, столь часто считаемая признаком невменяемости у само*2 убийц, тогда как низшие и средние степени этих изменений принадлежат к обыкновенным находкам при вскрытии заведомо психически здоровых людей. Понятно в пользу су« дествования душевной болезни больше всего говорят патологические процессы, пора­жающие головной мозг; кроме прирожденных аномалий здесь прежде всего следует" упомянуть поражения мозговой коры, как разлитые, так и ограниченные, далее — столь «астые гнездные заболевания в области чечевичного ядра, разлитые или местные склерозы, эмболические и сифилитические заболевания мозга, серое перерождение, трав­матические процессы и т. п.

В сомнительных случаях объяснение может дать произведенное специалистами микроскопическое исследование мозга, так как особенно прогрессивный паралич, а также некоторые старческие процессы дают характерные находки, позволяющие при достаточ­ной распространенности и развитии сделать осторожные заключения о психическом со­стоянии при жизни.

Наконец нельзя забывать о прирожденных или приобретенных неправильностях; образования черепа и о так называемых признаках вырождения, особенно имеющих характер остановки развития.

III. ПРАВОСПОСОБНОСТЬ ДАВАТЬ СВИДЕТЕЛЬСКИЕ , ПОКАЗАНИЯ.

В судебном процессе — уголовном и гражданском — показания сви­детелей играют большую роль, нередко оказывая значительное влияние на судебное решение.

Достоверность свидетельских показаний су­щественно зависит от психического состояния свидетеля, и при наличии¹ какого-нибудь болезненного расстройства психики свидетеля эта достовер­ность нарушается или отпадает. Но и свидетельские показания психически здоровых свидетелей никоим образом не могут считаться всегда досто­верными. Ввиду того, что эксперту при производстве экспертизы часто при­ходится принимать во внимание свидетельские показания при своих зак­лючительных выводах, ему следует выяснить, от каких обстоятельств за­висит достоверность этих показаний.

Предположение, что психически здоровый че­ловек должен быть в состоянии совершенно пра­вильно и правдиво рассказать о виденном им происшест­вии, потерпело на основании опытов существенные ограничения. Уже само восприятие находится под влиянием внимания и аффектов, так что в зави­симости от психической установки один свидетель наблюдает такие под­робности данного происшествия, которые ускользают от другого. Но еще более этими моментами определяется понимание воспринятого происшествия, а именно в зависимости от симпатии или антипатии к об­виняемому или к участникам процесса; часто у различных свидетелей воспринятое понимается в противоположном смысле.

Так как "^кроме того свидетельские показания почти никогда не Даются непосредственно после воспринятого происшествия, а часто лишь спустя долгое время, то на передачу его оказывают влияние и другие мо­менты. Особенности человеческой памяти делают то, что с течением времени образы воспоминания становятся ме­нее отчетливыми и полными, так что подробности исчеза­ют или могут быть воспроизведены неточно. На побледнение образов вос­поминаний влияет также аффективная установка отдельных свидетелей по отношению к подлежащей описанию сущности дела.

С другой стороны, дело касается по большей части событий, которые самыми разнообразными способами обсуждались уже заинтересованными и; не заинтересованными лицами, а часто также текущей прессой.

Вследствие этого случается, что свидетель нередко считает восприня­тым то, о чем он впоследствии думал или узнал от других; его предполо­жения и заключения кажутся ему таким образом действительностью.

В последн!е время произведены ценные экспериментальные иссле­дования на тему: психологии показаний. Особенно убеди­тельно действует следующий неоднократно произведенный опыт: перед не­сколькими неподготовленными лицами разыгрывалась заранее условленная преисполненная сильных аффективных переживаний сцена; затем зрителям предлагалось тотчас же изложить письменно, что они видели. Оказывалось, что и образованные, интеллигентные люди не давали совпадающих описаний происшествия; напротив, изложения отличались друг от друга во многих, даже важных пунктах, а в некоторых описывались подробности, совер­шенно не соответствовавшие действительности.

Вследствие этого даже в отношении психически здоровых людей надо иметь в виду, что из свидетельских показаний человека можно узнать лишь то, что он воспринял и запомнил из происшествия и что мог воспро­извести в момент дачи показаний (смущение, воздействие судьи и защит­ников), но не то, как действительно разыгралось происшествие. Следова­тельно при противоречиях между свидетельскими показаниями и другими судебными доказательствами не следует безусловно предполагать за сви­детелями злого умысла.

Достоверность показаний зависит однако не только от степени наблю­дательности, понятливости и памяти свидетелей, но и от их правдивости, т. е. от склонности и привычки говорить правду. Но правдивость отдель­ных лиц не является неизменной величиной; больше всего она подвергает­ся жестокому испытанию при столкновении интересов.

Кроме того надо вомнить, что есть психопаты с болезненной склон­ ностью к бесцельной лжи (pseudologia phantastica). Часто они лгут, не со- зпавая этого, причем уже сами не в состоянии различить, что в их рассказе о происшествии соответствует восприятию и что создано фантазией. '

Понятно, что достоверность свидетельских показаний особенно часто ^арушается, если свидетель психически расстроен. Но это не относится в равной мере ко всем формам и степеням психических расстройств. Не под­лежит никакому сомнению, что при известных обстоятельствах за психи­чески больными следует признать способность давать свидетельские пока­зания, так как психические больные разного рода могли быть случайно ' свидетелями некоторых происшествий, ведущих к уголовному или граждан­скому преследованию, или же лица, бывшие психически здоровыми во время происшествия, могут стать психически больными ко времени дачи пока-саний *.

¹ Сюда относятся также случаи, при которых лица, получившие повреждение гсловы, сопровождавшиеся непосредственной или наступившей позже потерей сознанш и особенно сотрясением мозга, по выздоровлении должны свидетельствовать о проис­шествии. После значительных сотрясеьий мозга, даже при полком выздоровлении, гбыкновенно остается только общее воспоминание о псследьих событиях; часто даже на­блюдается ретроактивная амнезия,т.е.когда отсутствуют не только воспоминания о собы­тиях, повлекших за собой повреждение, но и "о непосредственно предшествовавших переживаниях; в других случаях потерпевший помнит все до наступления потери сознг*-ния. В одном из наших случаев мужчина, признанный впоследствии паралитиком, убил киркой своего ребенка и тем же орудием проломил левый висок своей сожительнице. Эта \ женщина находилась несколько недель в бессознательном состоянии, но впоследствии выздоровела, и у нее остался паралич правой половины тела. На судебном следствии она сообщала весьма точные сведения о своей прежней жизни, но о событиях, непосредственно , предшествовавших преступлению, сохранила только туманное воспоминание. Она не помнила ощущения боли и совершенно не знала, что получила удар. Во всех таких слу-

464 . X

Согласно а. 61 УПК РСФСР не могут быть вызываемы и запрашиваемы в качестве

ъидетелей лица, которые ввиду своих физических и психических недостатков неспособны

правильно воспринимать имеющие значение по делу явления и давать p них правильные

показания. Для разрешения вопроса о способности лица быть свидетелем могут быть

приглашаемы эксперты.

В сомнительных случаях эксперт не должен ограничиться только установлением наличия психического расстройства, но и установить, в какой степени пострадали от него способности восприятия и воспоминания. Кроме того он должен принять во внимание качества того лица, о котором надлежит высказаться, ибо некоторые психические больные в состоя­нии дать довольно достоверные показания по поводу каких-нибудь простых фактов, в то время как в отношении сложных обстоятельств дела это может оказаться им не по силам.

Особенная осторожность необходима по отношению к спонтан­ным показаниям душевнобольных, которые могут о б-винять как самих себя, так и посторонних лиц в совершенных преступлениях, так как эти обвинения могут происходить также от бредовых идей, от дефектов способности вспоминать и т. п.

Самообвинения встречаются, как было уже упомянуто, особенно часто при меланхолии и истеоии, реже при вторичном слабоумии или безумии.

Бредовые идеи, лежащие в основе самооивинения, могут возникать или произвольно, так сказать беспредметно, или под влиянием действительно совершившихся событий, относящихся к прежней жизни больного или только что случившихся. Случаи последнего рода имеют тем большее значение, что заявления приобретают кажущуюся достоверность ввиду общей фактической несомненности, тогда как в случаях первого рода бес­предметность самообвинения решает вопрос. Относительно часто предме­том самообвинения является убийство детей и притом своих собственных; в этом отношении имеется много поучительных примеров.

Крафт-Эбиш приводит два случая, в которых душевнобольные женщины обвиняли себя в детоубийстве, тогда как исследование показало, что они никогда не рожали, а одна из них была даже девственна *. В нашей собственной практике встречались два слу­чая, в-которых у рожениц развились бредовые идеи, заключавшиеся в том, будто бы они убили своих детей. Морель и Крафт-Эбинг рассказывают об одной женщине, которая после смерти своего единственного горячо любимого семилетнего ребенка впала в психи­ческое расстройство; однажды она явилась в суд и со многими правдоподобными подроб­ностями рассказывала, что она жестгкчя улть и что ребенок умер от бесчеловечного обращения.

Бредовые идеи, возникающие на почве пережитою, особенно из вре-иен ранней юности, мы встречаем не только при настоящих психических

чаях (один из низшем. Friedreichsbl.1874, стр. 1) нужно исследовать, не осталось ли после повреждения психических недостатков, которые могут препятствовать правильной оценке случившегося или сделать ее совершенно невозможной. Случаи отсутствия воспоминаний после сотрясения мозга описаны у Гуссенбауера (Wien. Klin. Woch., 1884). Ретроактивная амнезия наблюдается у выздоровевших после асфиксии, особенно после удавления и отравления СО.

¹ В моей практике был случай самообвинения молодой дебильной крестьянки в детоубийстве. На основании ее «признания» и заключения врача (который осмотрел только ее живот), что она родила, крестьянка была осуждена по ст. 136 УК к 5 годам лишения свободы. Пребыв полгсда в заключении, она по уговору соседок по домзаку подала заявление прокурору о том, что никогда не рожала. Последнее обстоятельство было подтверждено компетентной экспертизой, после чего осужденная была освобо-чечена. Ред.

заболеваниях, но и при острых заболеваниях во время бреда; они имеют судебно-медицинское значение в том отношении, что иногда на почве их воз­никают заявления в форме самообвинений.

Особенно часто случалось, что обвиняемый, хотя и невиновный в ка­ком-либо преступлении, заболевая впоследствии тифом, выражал в бреду мысли, согласные с обвинением (Крафт-Эбинг). То же иногда происходит даже во время обыкновенного сна, и поэтому было бы неправильным при­нимать за доказательство виновности произносимые во. время сна слова.

Нельзя также пользоваться показаниями загипнотизированных, по­тому что даже душевнобольной преступник может в состоянии гипноза остаться таким же лжецом и обманщиком, как и вне гипноза.

Еще чаще, чем самообвинения, случаются обвинения других лиц со стороны душевнобольных. Это встречается при различных психозах, в особенности при бреде преследования, сутяжном бреде и истерическом по­мешательстве. При бреде преследования возможность обвинения других лиц объясняется характером бредовых идей; последние обыкновенно на­столько резки и больной выражает их таким характерным способом, что не остается сомнений в патологическом характере обвинений. Затруднитель­нее разрешение вопроса в тех случаях, когда эти идеи повидимому подтверж­даются внешними обстоятельствами и благодаря нормальному в других от­ношениях состоянию умственных способностей излагаются с известной прав­доподобностью и убедительностью (Folie raisonnante). Лица, не имеющие специального медицинского образования, могут быть введены этим в за­блуждение, и, как показывает неоднократный опыт, в таких случаях могут возникнуть процессы, в основе которых лежит не что иное, как систематизи­рованный бред.

Выше уже отмечалисБ склонность истеричных к обвинению других лиц и особенная частота таких обвинений сексуального содержания; при этом существенную роль играет, с одной стороны, повышенная половая возбудимость или другие ненормальности полового чувства, а с другой — склонность истеричных бессознательно извращать известные события. В других случаях х<алобы их объяснены болезненным желание-л обратить на себя внимание или извращенными чувствами, в особенности же извест­ной душевной тупостью, достигающей иногда степени полной нравственной нечувствительности. Обвинения дюгут относит -;;i или к совершенно вы­мышленным лицам или к действительно существующим, и неудивительно, если в последнем случае обвиняемым является лицо, действительно состоя­щее в некоторой вражде с больным. При этом истеричные обыкновенно действуют с большой хитростью и даже утонченностью; они умеют не только , выдумывать деяния, лежащие в основе их жалоб, и представить такое дея­ние действительно совершившимся, приписывая их известным лицам, но и обвиняют последних в совершенных ими самими деяниях; больные не страшатся даже причинять себе повреждения с иелью обвинения друго­го лица.

К обвинениям патологического характера принадлежат также жалобы, заявляе­ мые при пробуждении от наркоза, произведенного с лечебной целью, особенно от хлора*.

формного, о чем мы уже упоминали.

Во всех подобных случаях задача судебного врача—прежде всего установить, что данное лицо находится или находилось в психопатическом состоянии, а также выяс­нить, каким образом болезнь могла быть причиной ложных идей. Далее, врачу приходится доказать неправдоподобность предъявляемых заявлений, причем, если не исключительно, то по преимуществу, должны быть выяснены особенности, требующие врачебных знаний, например свойства повреждений, нанесенных будто бы посторонней рукой, состояние половкл" органов при обвинениях в безнравственном покушении и т. д.

466

IV. О ДОПУСТИМОСТИ СОДЕРЖАНИЯ В ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ

БОЛЬНИЦЕ.

Лечение душевнобольных в психиатрических лечебных заведениях (или вне тако­вых) связано с ограничением их свободы. Больничный врач имеет в этом отношении ши­рокие полномочия и должен их иметь, чтобы лечебное заведение в состоянии было выпол­нять свои задачи. Он может в любой мере ограничить больного в свободе передвижения и сношения с внешним миром, а также применить и другие принудительные меры.

Закон об установлении опеки над душевнобольными не устанавливает правил по­мещения их в психиатрические лечебницы. Юридическое регламентирование этого во­проса слишком усложнило бы и замедлило бы прием, тогда как часто интересы душевно­больного и его окружающих настоятельно требуют скорого и не усложненного формаль­ностями приема в лечебное заведение.

Но законом предусмотрено судебное производство для последующего расследования основательности помещения в психиатри­ческую больницу.

Согласно ст. 148 УК РСФСР помещение в психиатрическую больницу заведомо здорового человека из корыстных или иных личных целей рассматривается как уго­ловно наказуемое деяние с мерой социальной защиты до трех лет лишения свободы.

Приведенная статья УК должна служить порукой для граждан в том, что не может быть неоправданных Интернирований в психиатрических лечебницах.

Решение о допустимости интернирования, точно так же как и о невменяемости и неправоспособности, предоставлено суду; но при решении этой задачи суд нуждается в помощи экспертов еще более, чем в других-упомянутых случаях.

Эксперт должен установить, обнаруживает ли интернированный психическое рас­стройство, причем освидетельствование должно производиться по правилам клинической психиатрии. Но этим задача не исчерпывается. Как невменяемость и недееспособность не обусловливаются любой формой и степенью психического расстройства, так и не вся^ кий вид и степень психического расстройства требуют содержания в психиатрической больнице. Поэтому в своей экспертизе врач должен высказаться также и о степени необ­ходимей интернирования данного лица, т. е. о том, оправдывается ли содержание в психиатрической лечебнице опасностью, которую больной представляет для себя и для других, и обеспечением ухода и лечения, требуемых вследствие его болезненного состоя­ния. Центр тяжести экспертизы должен быть перенесен на установление психического расстройства. При наличии психического расстройства вопрос о допустимости интерниро­вания должен быть обсужден главным образом с такой точки зрения: допустимо ли вообще интернирование при данном характере и степени установленного психического расстрой­ства. К выводу относительно недопустимости следует подойти с большей осторожностью.

V. ПРАВОСПОСОБНОСТЬ ВСТУПАТЬ В ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЙ БРАК ПРИ РАССТРОЙСТВЕ ПСИХИКИ.

По вопросам законов о браке эксперт-психиатр может быть привлечен для произ­водства экспертизы, когда вследствие психического расстройства одного из желающих вступить в брак решается вопрос, должна ли быть допущена регистрация брака или не подлежит ли оспариванию на том же основании законность зарегистрированного уже брака.

В этом отношении действующий в РСФСР «Кодекс законов о браке, семье и опеке» предусматривает, что не подлежат регистрации браки между лицами, из которых хотя бы одно признана в установленном порядке слабоумным или душевнобольным. Задачей психиатрического^аксперта в соответствующих случаях является установление состоя­ния психики лица, желающего вступить в брак, или супруга в период заключения брака и тем дать отделу записи актов гражданского состояния или суду основание для решения вопроса о признании допустимым регистрацию брака или о признании законности уже произведенной регистрации брака (см. главу «Сомнительная правоспособность»).

Трудность представляют случаи, когда время предполагаемого или совершенного брака совпадает с интермиссией или ремиссией психического расстройства, называемыми старыми авторами, светлыми промежутками.

Среди юристов существуют разногласия по вопросу о том, может ли психически больной, независимо от признания недееспособности, заключить брак в период светлого промежутка. Но эксперту-психиатру не приходится решать юридических вопросов; поэтому он может произвести экспертизу, на основании которой суд должен решить о Дееспособности желающего вступить в брак или супруга, находящегося до предполагае­мого или во время заключенного брака в светлом промежутке.

457

эксперт должен при этом руководствоваться принципами, указанными в отделе об отмене признания недееспособности. При этом он должен принять во внимание не только характер данного психического расстройства, но главным образом полноту и про­должительность ремиссии или интермиссии. Такие ремиссии и интержиссии встречаются особенно часто в течение маниакально-депрессивных расстройств психики, при различ­ных формах dementia praecox, прогрессивном параличе, и реже — при параноических формах психического расстройства. В то время как при маниакально-депрессивных формах полнота ремиссии обычно очень значительна, продолжительность ее незначи гельна, в особенности при настоящих периодических или циркулярных формах. Поэтом\ при выяснении светлого промежутка следует обратить внимание, с одной стороны, ш отсутствие признаков истинно периодического или циркулярного процесса, с другой — на продолжительность ремиссии.

При различных формах шизофрении ремиссия опять-таки не бывает полной поэтому даже в случае продолжительности таковой рекомендуется осторожность прь установлении прогноза, если нельзя доказать полного восстановления личных качеств обусловленных психозом.

При прогрессивном параличе ремиссии часто очень непродолжительны, даже при значительной полноте, и поэтому следует обращать особое внимание наравне с восстано-< лением прежних личных свойств и на продолжительность ремиссии. Но так как вслед­ствие новых методов лечения при прогрессивном параличе нередко наступают ремиссии очень полные и продолжающиеся годами или даже неограниченное время, то в подобных ^члучаях нельзя запрещать регистрации брака, несмотря нфбыть может состоявшееся ч активной стадии болезни признание недееспособности данного лица.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО В ОБЛАСТИ СУДЕБНОЙ МЕДИЦИНЫ.

Основные права, обязанности и вытекающая из них ответственное!-) \ едицинского персонала изложены в нижеприведенном постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 1/ХП 1924 г„ (опубликованы в «Собрании узако­нений» 1924 г., № 688, ст. 892 и в «Бюллетене НКЗ» № 24 за 1924 г.). В раз­витие отдельных пунктов Постановления издан ряд ведомственных и меж­дуведомственных инструкций, положений и циркуляров, как-то ^х:

1. Инструкция о порядке и условиях выдачи медработниками удо­ стоверений о состоянии здоровья, рождений и смерти (инструкция НКЗ и ЩЮ 1925 г.).

2. О представлении врачебных удостоверений при регистрации смер­ тей и об отобрании подписок от брачащихся при заключении брака (цирку­ ляр НКЗ и НКВД № 128 от 18/VI 1925 г.).

3. О порядке выдачи медицинских удостоверений инвалидам (цирку­ ляр НКЗ № 168 от 25/V1II 1925 г.).

4. Об обязанности медицинских работников вести полную и точную запись всех случаев телесных повреждений (циркуляр НКЗ № 134 от 8/VI 1925 г.).

5. О форме книги для записей больных (циркуляр НКЗ № 208 от 20/Х

1925 г.).

6. О списке предохранительных и лечебных сывороток и вакцин, до­ пускаемых к применению фельдшерами (фельдшерицами) (циркуляр НКЗ № 105 от 16/V 1925 г.).

7. Инструкция о порядке и правилах оказания первой неотложной медицинской помощи (инструкция НКЗ, НКВД, НКТ и ВЦСПС от 2/III

1926 г.).

8. О скорой и неотложной помощи и об операциях, допускаемых к производству вне лечебных учреждений (циркуляр НКЗ № 207 от 20/Х

1925 г.).

v ~ 9. Список простейших хирургических операций, разрешенных к производству фельдшерам (фельдшерицам) (инструкция НКЗ от 12/1

1926 г.> и др.

О ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ РАБОТЕ И ПРАВАХ МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ.

(Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 1/ХП 1924 г.)

1. Правом медицинской и фармацевтической работы в пределах своей специальности пользуются в РСФСР согласно настоящему Положению лица, имеющие звание: 1) врача, 2) зубного врача, 3) фельдшера, фельдше­рицы, 4) акушерки, 5) фармацевта и 6) медицинской сестры.

¹ Все эти инструкции, положения и циркуляры приведет! в «Сборнике действую­щего законодательства по здравоохранению», вып. I, Госмедиздат, 1929.

45J

Примечание. Профессиональная работа и права остальных, не упомянутых в настоящем Положении категорий медицинских работников, регистрируются особыми инструкциями, издаваемыми Наркомздравом по соглашению с^ ВЦСПС.

2. Всякий медицинский или фармацевтический работник, желающий заниматься медицинской или фармацевтической работой, обязан обратиться в здравотдел, по месту своего жительства, представить последнему пись­ менное доказательство своего звания и получить от губ- или облздравотде- ла регистрационное удостоверение.

Регистрация медработников производится согласно инструкциям, издаваемым Наркомздравом.

3. Документами, удостоверяющими право на медицинское звание, признаются:

1. диплом и свидетельство медицинского учебного заведения или за­ конно удостоверенные копии с них;

2. послужные списки с указанием медицинского звания, времени и места получения его или удостоверенные копии с них;

3. упоминание данного медицинского работника в Российском ме­ дицинском списке, издававшемся Управлением главного врачебного ин­ спектора до 1916 г.

4. В случае неимения у медицинского работника ни одного из оз­ наченных документов или их сомнительности здравотдел назначает меди­ цинскому работнику срок для представления бесспорных документов. Ес­ ли таковые в назначенный срок не будут предъявлены, вопрос о праве дан­ ного лица на медицинское звание в отношении тех категорий медработни­ ков, квалификация которых устанавливается высшим учебным заведением, передается в Наркомздрав для выяснения путем запросов соответствующего высшего учебного заведения СССР или заграничного; в отношении же ос­ тальных категорий медработников — разрешается губздравами.

5. В случае невозможности документально устакоппъ право дан­ ного медицинского работника на профессиональную работу последний может быть распоряжением Наркомздрава (в отношении лиц, получающих квалификацию от вузов) и губздравотделов (в отношении остальных групп медработников) подвергнут проверочному испытанию иля прохождению практического стажа при условии представления удостоверения с преж­ него места службы о медико-санитарной »службе.

6. Проверочному испытанию или прохождению практического стажа могут быть подвергнуты также: а) медработники, ые работающие по своей профессии 5 лет и возбудившие ходатайство о выд 1че им регистрационного удостоверения на право профессиональной работы, и б) медработники, зарегистрированные в здравотдел», но обнаружившие в своей практической работе явно недостаточные знаний, причем в последнем случае губздраз- отделы могут по соглашению с местным органом союза МедсантруД ото­ брать ранее выданное регистрационное удостоверение.

Примечание. Характер проверочного испытания и сроки практического стажа устанавливаются особой инструкцией, издаваемой Нарксмздравом по шласо-вании с Наркомпросом.

7. Всякий медработник, занимающийся частной практикой, должен вести запись больных в особых книгах, прошнурованных и опечатанных здравотделом, обозначая имя и адрес больного, диагноз болезни, а так/че назначенное лечение.

Книги эти медработник обязан представлять по требованиям здрав­отдела судебной или следственной власти.

460

Примечание. Размер сумм получаемого вознаграждения заносится кроме того в отдельную книгу, прошнурованную и опечатанную органами Наркомфина и предъявляемую по требованию фининспекторов.

8. Всякий медицинский работник, занимающийся практической лечеб­ ной деятельностью, обязан в случаях, требующих скорой медицинской помощи, оказывать первую медицинскую помощь согласно инструкции, издаваемой Наркомздравом по соглашению с Наркомвнуделом, Нарком- трудом и ВЦСПС.

9. Всякий медицинский работник обязан не позже 24 часов извещать ближайший здравотдел о каждом случае острозаразных заболеваний, от­ равления, убийства, нанесения тяжких телесных повреждений или само­ убийства в его практике.

Примечание. Все случаи телесных повреждений должны быть записаны медработником с возможной полнотой и точностью.

10. Медицинским работникам соответствующих категорий предо­ ставляется право выдавать соответствующие удостоверения в пределах и на основаниях, установленных в ст. ст. 21, 25, 27 и 35 настоящего положе­ ния. В удостоверениях, выдаваемых медработниками, должно быть точно обозначено время, место выдачи и цель, для которой данное удостоверение выдано. Удостоверения скрепляются подписью дающего их, с обозначением полного звания и приложением кменной печати. В случае отсутствия та­ ковой подпись должна быть заверена соответствующим учреждением.

Примечание. Порядок и условия выдачи удостоверений устанавливаются особой инструкцией Наркомздрава по соглашению с Наркомюстом. Удостоверения этого рода подлежат оплате гербовым сбором в тех случаях, когда таковая оплата предусмотрена уставом о гербовом сборе.

1%. Выписываемые медработниками, имеющими на то право, рецепты должны быть подписаны с обозначением медицинского свания лица, даю­щего рецепт.

12. На вывесках, а также в объявлениях и публикациях медработ­ ники могут обозначать только свое звание, фамилию, имя, отчество, специальность, место и часы приема.

13. За профессиональные нарушения медицинские работники подвер- * гаются наказанию по приговору суда, а также в порядке дисциплинар­ ном — на основании особого гюложения, издаваемого Наркомздравом по соглашению с Наркомтрудом, Наркомюстом и ВЦСПС.

14. Состоящим на государственной службе медработникам, рабо­ тающим в особо тяжелых условиях по борьбе с заразными болезнями (эпи­ демиями), а также их семьям предоставляется в случаях вызванной этой работой болезни потери трудоспособности или смерти от заражения го­ сударственное обеспечение на особых, устанавливаемых Наркомздравом

. по соглашению с Наркомсобесом, Наркомтрудом и ВЦСПС и утверждае-\мых Советом народных комиссаров.

15. Право на врачебное званиеиработу имеют:

а) врачи, окончившие медицинские высшие учебные заведения (мед­ вузы) в СССР и получившие от них дипломы на врачебное звание;

б) врачи, окончившие иностранные университеты, получившие от них дипломы на звание доктора медицины и сдавшие соответствующее ис­ пытание при одном из университетов или высших медицинских школ Союза ССР.

Примечание. Врачи, окончившие иностранные высшие медицинские учеб­ные заведения и обладающие ученым или практическим стажем, могут быть освобождены от испытаний Наркомздравом по соглашению с Наркомпросом.

401

16. Лицам, обладающим званием врача, предоставляются все права в отношении врачебной практики, а также занятия врачебных и админи­ стративно-врачебных должностей.

*

Примечание. Врачи, имеющие право практики, вносятся в списки, ежегодно публикуемые Наркомздравом.

17. Как находящиеся, так и не находящиеся на службе врачи в слу­ чае недостатка военных врачей или судебно-ледицинских экспертов могут привлекаться в отдельных экстренных случаях соответствующими орга­ нами в принудительном порядке, за особое вознаграждение, к исполне­ нию следующих обязанностей:

а) освидетельствованию лиц, призываемых в Красную армию;

б) производству судебно-медицинской экспертизы.

18. Врачи имеют право производства всех оперативных вмешательств и гипноза, применения наркоза, анестезий, вакцин, сывороток и меди­ цинских средств, разрешенных к употреблению в установленном порядке.

Примечание. Применение гипноза разрешается только врачам в соответ­ствующих государственных лечебных и научных учреждениях и в исключительных случаях — врачам-специалистам—на дому по особому письменному разрешению Наркомздрава.

19. Хирургические операции могут производиться врачами лишь в государственных или существующих на основании надлежащего разреше­ ния частных лечебных заведениях, за исключением случаев скорой и неот­ ложной помощи и простейших операций согласно особому списку, из­ даваемому Наркомздравом.

20. Хирургические операции производятся с согласия больных, а s отношении лиц моложе 16 лет или душевнобольных—с согласия их роди­ телей или опекуна.

Примечание. Операцию, необходимую и неотложную для спасения жизни или важного органа, врач может произвести по консультации с другим врачом без согла­сия родителей или опекуна, когда они не могут быть опрошены без риска опоздания, и без согласия больного, когда он находится в состоянии бессознательности. Если и консультация связана с риском опоздания, врач может решить вопрос об операции один О всяком таком случае он должен донести здравотделу не позже 24 часов.

21. Врачи имеют право выдавать удостоверения или свидетельства о состоянии здоровья пользуемого ими больного, а также о рождении и смерти на основании особой инструкции, упомянутой в ст. 10 настоящего Положения.

22. Право на зубоврачебное звание и работу имеют:

а) зубные врачи, окончившие зубоврачебные школы, а также имеющие свидетельства на звание зубного врача от медицинского факультета;

б) зубные врачи, окончившие иностранные зубоврачебные школы и сдавшие соответствующее испытание при одном из русских университетов.

23. Зубному врачу предоставляется право выписывать для своей зу­ боврачебной практики лекарства из аптек по списку, установленному Нар­ комздравом.

24. Зубному врачу предоставляется право применения в области своей специальности местноанестезирующих средств всеми установленными на­ укой методами.

25. Зубной врач имеет право в пределах своей специальности выда­ вать удостоверения или свидетельства о произведенном лечении и о состоя/ нии здоровья пользуемого им больного.

462

26. Право на звание фельдшера (фельдшерицы) имеют лица, окончившие курс фельдшерской школы нормального типа или фельд­ шерско-акушерского техникума и получившие свидетельство об окончании таковых, а также лица, выдержавшие специальное испытание при фельд­ шерской школе или при бывших врачебных управлениях и получившие от них свидетельства на звание фельдшера (фельдшерицы) или лекарского помощника.

27. Фельдшерам (фельдшерицам), получившим звание в порядке, установленном § 26 и прошедшим фактический стаж работы не менее ^ лет в одном из государственных или общественных лечебных учреждений стационарного или амбулаторного типа, предоставляется с разрешение здравотдела:

а) приготовлять лекарства в лечебных учреждениях, в коих по штату не положено фармацевтов;

б) применять допущенные в медицинской практике предохранитель­ ные и лечебные сыворотки и вакцины согласно списку, устанавливаемому для фельдшеров (фельдшериц) Наркомздравом;

в) производить простейшие операции, вошедшие в специальный спи­ сок, установленный Наркомздравом;

г) производить общий наркоз но поручению производящего данную операцию врача;

дХ выдавать за своей подписью удостоверения: 1) о произведенных ими предохранительных прививках и вакцинациях, 2) о болезни пользуемых ими лиц, 3) о смерти — в случаях, не требующих судебно-медицинских вскрытий;

е) в исключительных случаях, при отсутствии врачей или их недо­ статочности, заведывать медицинскими пунктами и амбулаториями;

ж) в случаях, указанных в п. «е», выписывать из аптек за своей под­ писью все необходимые для пользуемых больных средства в количествах, не превышающих максимальную дозу.

28. В исключительных случаях, с разрешения губздрава, право ке- дицинской работы- в лечебно-санитарных учреждениях под наблюдением врача может быть предоставлено лицам, имеющим звание воинского фельд­ шера (ротный, эскадронный, батарейный фельдшер) и проработавшим не­ прерывно последние три года в гражданских лечебных учреждениях.

- 29. Права и обязанности воинских фельдшеров в Красной армяк определяются особым положением, издаваемым Главсанупром.

30. Акушерское звание присваивается лицам, окончивши/,; акушерскую школу или акушерский техникум и получившим в этом соот­ ветствующее удостоверение.

31. Акушеркам разрешается оказывать родовспомогательную помощь роженицам при нормальных родах. В случае затянувшихся или ненормаль­ ных родов акушерки обязаны приглашать врача или направить роженицу в родовспомогательное учреждение.

32. Акушерки у себя на дому имеют право давать советы беременным. Принимать к себе на дом беременных для проведения родов не разрешается.

33. Акушеркам пред оставляете я право производить оперативные посо­ бия роженицам согласно издаваемым Наркомздравом правилам лишь в слу­ чаях, угрожающих жизни рожениц, и при невозможности вызвать врача- или направить роженицу в родовспомогательное заведение.

Перечень таких оперативных пособий устанавливается Нарком­здравом.

4G3

34. Акушерки имеют право в пределах разрешенной им родовспомо, гательной деятельности выписывать лекарства из аптек согласно специаль' ному списку, установленному Наркомздравом.

35. Акушеркам предоставляется право выдачи удостоверений о ро>к- дении детей, кои ими были приняты, в случае отсутствия врача.

36. Право на фармацевтическое звание и р_а. боту имеют:

а) лица, окончившие высшие фармацевтические заведения с утверж­ денными Наркомпросом положениями и учебными планами или физико-ма­ тематические факультеты высших учебных заведений по химико-фармацев­ тической специальности;

б) окончившие средние фармацевтические школы с утвержденными Наркомпросом положениями и учебными планами;

в) лица, имеющие свидетельства на звание магистра фармации, про­ визора и аптекарского помощника, полученные в дореволюционное время в одном из российских университетов;

г) лица, получившие фармацевтическое образование в иностранных учебных заведениях и сдавшие установленные испытания при одной из фармацевтических школ Союза ССР.

Примечание. Иностранные фармацевты, получившие фармацевтическое образование за границей, зарекомендовавшие себя учеными трудами или практической работой, могут быть освобождены Наркомздравом по соглашению с Наркомпросом от испыта ий.

37. Всем лицам, имеющим фармацевтическое звание, предоставляется право на все виды квалифицированной работы по специальности в аптеках, в аптечных складах, аналитических, бактериологических органотера- певтических и судебно-химических лабораториях, а также на фармза- водах.

38. Право на занятие должностей управляющего или заведующего указанными в ст. 37 учреждениями предоставляется имеющим фармацев­ тическое звание лишь по прохождении практического стажа, устанавливае­ мого Наркомпросом по соглашению с Наркомздравом.

39. Право на звание медицинской сестры и соответствующую профес­ сиональную работу имеют:

а) лица, окончившие школу или кур.ы медицинских сестер (сестер милосердия) с программой, утвержденной Наркомпросом, и получившие свидетельство на звание медицинской сестры;

б) окончившие сестринские школы продолжительностью обучения не менее двух лет с программами, утвержденными бывшим управлением вра­ чебного инспектора.

Примечание. Лица, прошедшие специальные курсы и получившие свиде­тельство на звание сестры милосердия, приравниваются к медицинским сестрам, озна­ченным в пп. «а» и «б», в случае представления удостоверения об успешном прохожде­нии службы в лечебных заведениях не л<енее двух лет — для лиц, окончивших курсы со сроком обучения не ниже шести месяцев, и не менее трех лет для прошедших курс продолжительностью менее шести месяцев.

40. Наркомздраву поручается издать по соглашению с заинтересо-, ванными ведомствами инструкцию по применению настоящего Поло­ жения.

ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКИХ ЭКСПЕРТОВ.

В судебной практике часто приходится обращаться ко всякого рода\ специалистам или «экспертам», для решения тех или иных вопросов, hoi с судебными врачами (судебно-медицинскими экспертами) суду чаще всего'

464 ~

приходится сталкиваться. Медицинская экспертиза играет несравненно большую роль в уголовной практике, чем другие виды экспертизы, и во щногих случаях является важнейшим видом доказательства; от нее часто зависят и дальнейшее направление дела и его исход. Поэтому в ряде ин­струкций и статей закона даны указания, в каких случаях и каким путем приглашаются эксперты, определены права и обязанности судебно-медицин­ских экспертов и их взаимоотношения с органами расследования и суда. Следующие статьи Уголовно-процессуального кодекса РСФСР трактуют об экспертизе.

Ст. 58: «Доказательствами являются показания свидетелей, заключе­ния экспертов, вещественные доказательства, протоколы осмотров и иные письменные документы и личные объяснения обвиняемого»^,

Ст. 63: «Эксперты вызываются в случаях, когда при расследовании или при рассмотрении дела необходимы специальные познания в науке, искусстве или ремесле.

Примечание 1. Вызов экспертов обязателен для установления причин смерти и характера телесных повреждений, а также для определения психического со­стояния обвиняемого или свидетеля в тех случаях, когда у суда или у следователя по этому поводу возникают сомнения.

Примечание 2. Порядок вызова и дачи экспертизы определяется в этих случаях особой инструкцией, издаваемой Народным комиссариатом юстиции по согла­шению с Народным комиссариатом здравоохранения».

Ст. 64: «Лицо, вызываемое в качестве эксперта, обязано явиться и участвовать в осмотрах и освидетельствованиях и давать заключения. В слу­чае неявки без уважительных причин, а также в случае отказа без законных оснований от исполнения своих обязанностей к экспертам применяются такие же меры, что и в отношении свидетелей (ст. ст. 60 и 62 Уголовно-- процессуального кодекса)».

То оль: «Всякое лицо, вызванное в качестве свидетеля, обязано явить­ся и соошцить все известное ему по делу и давать ответы на предлагаемые ему следователем, органами дознания, судом и сторонами вопросы. При отказе свидетеля от дачи показаний у следователя, органов дознания по­следние обязаны составить об этом протокол и направить дело о таком сви­детеле в ближайший народный суд. При отказе от дачи показаний на суде соответствующее наказание непосредственно налагается судом, рассматри­вающим дело, по которому данное лицо было вызвано свидетелем» (ст. 60 УПК). «При неявке свидетеля без уважительной причины следователь и органы дознания, если дознание заменяет следствие, вправе подвергнуть неявившегося приводу с одновременным принятием в отношении уклонивше­гося от явки тех же мер, что и в случае, предусмотренном в ст. 60 Уголовно-процессуального кодекса. В случае неявки свидетеля на суд при рассмотрении дела те же наказания могут быть наложены судом, рассматривающим дело, по которому данное лицо вызывалось в качестве свидетеля, без направления дела о нем в другое судебное место» (ст. 62 УПК).

Таким образом в Уголовно-процессуальном кодексе и в № 17 Постанов­ления ВЦИК и СНК «О профессиональной работе и правах медицинских работников» указана обязательная явка и дача заключения врачами-эк­спертами по требованию судебных и следственных органов как общеграж­данская повинность. Но это может коснуться не только судебно-медицин-ског'о эксперта, а любого врача на основании ст. 193 Уголовно-процессуаль­ного кодекса, указывающей, что «...в случае затруднительности такого вызова (т. е. вызова судебно-медицинского эксперта через губернские отделы здравоохранения), вызывается ближайший врач». Размер наказания

"Ч Руководство по судебной мед-ищше. 465

в виде штрафа до 50 руб., налагаемого на эксперта за неявку или отказ от дачи показаний, определяется II ч. ст. 92 Уголовного кодекса.

Ст. 65: «Свидетели и эксперты имеют право на возмещение понесенных ими расходов по явке и на вознаграждение за отвлечение от обычных за­нятий; эксперты имеют право и на вознаграждение за выполнение ими своих обязанностей. Размеры сумм, подлежащих уплате свидетелям и эк­спертам, определяются особыми инструкциями Народного комиссариата юстиции. ,

Но штатным судебно-медицинским экспертам, содержащимся по смете органов здравоохранения, за осмотры, освидетельствования, вскрытия тру­пов и дачу по ним заключений, как их прямую обязанность эксперта, осо­бого вознаграждения не полагается. Другое дело — при вызове в судебное заседание, продолжающееся нередко чрезвычайно долго и отнимающее часто неслужебное время. Здесь суд выдает эксперту вознаграждение из сумм, отпускаемых по смете Наркомюста.

Ст. 162: «Свидетели и эксперты допрашиваются на месте производства следствия, для чего вызываются к следователю. Вызов производится по­рядком, указанным в ст. 130 Уголовно-процессуального кодекса. Следо­ватель вправе, если признает более удобным, произвести допрос в месте нахождения свидетелей и экспертов.

Согласно ст. 130 Уголовно-процессуального кодекса обвиняемые, а по аналогии следовательно и эксперты вызываются повесткой по почте или через милицию¹. Повестки посылаются в двух Экземплярах, из которых первый вручается эксперту, а второй, с его распиской, возвращается обрат­но. В случае временного отсутствия вызываемого эксперта повестка для передачи ему вручается его домашним или ближайшим соседям под рас­писку.

Процесс расследования судебно-медицинская экспертиза в огромном большинстве случаев при вскрытии или наружном осмотре трупа, исследо­вании повреждений производит единолично. В некоторых же случаях (психиатрическая экспертиза, экспертиза по врачебным делам) участвуют двое или больше экспертов. Каждый же случай переэкспертизы (вторичной экспертизы) производится обязательно двумя врачами (циркуляр НКЗ и НКЮ № 11/мв 1928 г.).

Ст. 169: «При вызове экспертов число их определяет следователь. В случае требования обвиняемого следователь помимо избранных им эк­спертов может вызвать и эксперта, указанного обвиняемым; оп<аз в таком вызове может последовать, если следователь признает, что вызов указанного эксперта невозможен или же грозит затянуть предварительное следствие».

Следует отметить, что персональный вызов медицинских экспертов ни органами расследования, ни сторонами невозможен, ибо в законе опре­деленно указывается:

Ст. 193: «Для осмотра и вскрытия трупов, для освидетельствования потерпевшего и обвиняемого и в других случаях, где требуется медицин­ская экспертиза, следователь приглашает судебно-медицинских экспертов через губернские ² отделы здравоохранения. В случаях затруднительности такового вызова вызывается ближайший врач.

Наркомздрав и местные отделы здравоохранения являются самодо­влеющими органами, контролирующими и направляющими деятельность

¹ Т. е. повесткой, вручаемой через домоуправление или милицию. В случае отказа свидетеля или эксперта от Я1ки может быть ппименен принудительный привод через милицию. Ред.

^а В настоящее время — краевые, областные, районные или городские. Ред.

466

^" л

медицинских работников. Если следователь считает данную медицинскую экспертизу недостаточной или неполной, то в силу предоставленного ему права он назначает вторичную экспертизу, но вызывая медицинских экспертов не по собственному выбору, а опять через соответствующие органы здравоохранения, в ведении которых находятся эксперты и вообще врачебная масса, как это видно из ст. 174: «В случае признания следова­телем экспертизы недостаточно ясной или неполной следователь вправе по собственной инициативе или по ходатайству обвиняемого назначить по мотивированному своему постановлению производство новой эксперти­зы, причем для производства медицинской экспертизы требование о новых экспертах направляется в соответствующие губернские или уездные ор­ганы Народного комиссариата здравоохранения.

Следователь, несогласный с экспертизой, имеет еще другой путь на основании нижеприведенных «Положения^ судебно-медицинских экспертах» и п. 16 циркуляра НКЗ и НКЮ за№ 13/мв от 11/1 1928 г. «Об улучшении постановки судебно-медицинской экспертизы в сельских местностях», а именно: запросить мнение край- или облздравотдела относительно данной экспертизы. Краевой (областной) судебно-медицинский эксперт по озна­комлении со всем делом, обычно коллегиально, с помощью специалистов в той или другой отрасли медицины, дает заключение. В случае несогласия с заключением край (обл) здравотдела следователь вправе еще запросить мнение ^главного судебно-медииинского эксперта Наркомздрава, направив материал в Наркомздрав.

Таким образом для улучшения компетенции экспертизы практи­куется:

1. приглашение по инициативе следователя вместо одного по возмож­ ности двух или нескольких экспертов: консультация авторитетных специа­ листов;

2. вторичная экспертиза другими экспертами, т. е. проверка сделан­ ного у^е один раз исследования, и самое правильное

3. препровождение дела на заключение высшей судебно-медицинской инстанции.

Ст. 170: «Перед допросом экспертов следователь удостоверяется в их самоличности и предупреждает о необходимости давать заключение, строго согласное с обстоятельствами дела и данными тех специальных знаний, для которых вызван эксперт; при этом следователь предупреждает об ответ­ственности за отказ от дачи заключения и за дачу ложного заключения».

Ст. 171: «Следователь излагает эксперту те пункты, по которым должно быть дано заключение. Обвиняемый вправе представить в письмен­ном виде те вопросы, по которым экспертом должно быть дано заключение. Эксперт имеет право с разрешения следователя знакомиться с теми об­стоятельствами дела, уяснение которых необходимо ему для дачи заклю­чения.

Примечание. Если эксперт находит, что предоставленные ему следователем материалы недостаточны для заключения, он составляет акт о невозможности дать заклю­чение. В jthx случаях пределы материалов предварительного следствия, долженствую­щие быть представленными эксперту, разрешаются прокурором или судом, которому подсудно данное дело».

Необходимость всестороннего ознакомления эксперта со всеми об­стоятельствами дела, например при подозрении в психической болезни об­виняемого, при обвинении в изнасиловании и т. д., очррично. Но полное ознакомление эксперта со всеми материалами желательно также для того, чтобы в случае необходимости указать лицу, производящему расследование,

30* 467

Ü1

на необходимость доследования, на отсутствие тех или иных важных с ме­дицинской точки зрения обстоятельств и пр. Следователь ведь часто не в со­стоянии знать, какие сведения из имеющихся в его распоряжении материа­лов необходимы эксперту для* дачи правильного заключения. П этому эксперту и предоставлено право отказаться от заключения за непредставле-' нием ему достаточных материалов.

Ст. 172: «Если имеется несколько экспертов, то им ранее дачи заклю­чения должна быть дана возможность, в случае их о том требования, со­вещаться между собой в противоположность свидетелям, которые допра­шиваются порознь.

Ст. 173: «Если эксперты пришли к единогласному выводу, то резуль­таты экспертизы могут быть изложены одним из экспертов по их выбору, в Случаях же разногласия между, экспертами должны быть изложены каж­дым из экспертов его выводы. После дачи заключения каждому из экспер­тов могут быть задаваемы вопросы. По окончании экспертизы составляется протокол, причем соблюдаются правила ст. 168 Уголовно-процессуального кодекса.

Актуальное значение имеют следующие статьи УПК:

Ст. 190: «Осмотры и освидетельствования кроме случаев, не терпя­щих отлагательств, производятся днем. Осмотр почтово-телеграфной кор­респонденции производится с соблюдением правил ст. ст. 186—188 Уголовно-процессуального кодекса».

Ст. 191: «Следователь не присутствует при освидетельствовании лица другого пола, если освидетельствование сопровождается обнажением ос-видетельствуемого лица кроме случаев, когда лицо это не возражает против такого присутствия».

Ст. 192: «О результатах осмотра или освидетельствования следователь составляет протокол, описывая все в той последовательности, в какой ос­матривалось и открывалось,-и в том именно виде, в каком оно в момент ос-)«отра находилось. 3 случае надобности для участия в осмотре или освиде­тельствовании приглашаются эксперты, причем соблюдаются правила, изложенные в ст. ст. 169—174 Уголовно-процессуального кодекса».

Ст. 193. «Для осмотра и вскрытия трупов, для освидетельствования потерпевшего и обвиняемого и в других случаях, где требуется медицинская экспертиза, следователь приглашает судебно-медицинских экспертов через губернские отделы здравоохранения.

«В случае затруднительности такого вызова вызывается ближайший врач».

Но так как малоценные экспертизы малокомпетентных в судебной медицине «ближайших» врачей (участковых, больничных и пр.) нередко наводят следователя на ложный путь, то во избежание юридических оши­бок Наркомздрав и Наркомюст ввели проверку (контроль и учет) такой экспертиз^! случайных и временных «экспертов; копия акта такой экспер­тизы направляется судебно-медицинскому эксперту, который может опро­тестовать ее перед соответствующим прокурором. К сожалению такой контроль по объективным и субъективным условиям еще пока далеко не везде осуществлен.

Ст. 194: «Следователь и понятые, а равно и другие лица, присутствую­щие при осмотре, имеют право заявлять свое мнение о тех действиях врача, которые покажутся им сомнительными; мнения эти заносятся в протокол».

На судебном следствии инициатива в приглашении эк­спертов предоставляется также сторонам (на предварительном следствии

468

инициатива принадлежит кроме следователя и обвиняемому — см. ст. 169 Уголовно-процессуального кодекса).

Ст. 253: «Стороны, заявляя ходатайства о вызове свидетелей и экспер­тов и'об истребовании других доказательств, должны указать, в разъяс­нение каких обстоятельств вызываются свидетели и эксперты и требуются ли другие доказательства. Ходатайства сторон должны быть удовлетворе­ны, если обстоятельства, подлежащие выяснению, могут иметь значение для дела (ст. 113 Уголовно-процессуального кодекса). В тех случаях, когда ходатайство стороны будет отклонено, основания отказа должны быть из­ложены в мотивированном определении суда».

Ст. 254: «Народный суд, признав, что обстоятельства, о разъяснении которых ходатайствуют стороны, могут иметь значение для дела, не вправе отказать в вызове свидетелей и экспертов и в истребовании других доказа­тельств для выяснения данных обстоятельств».

См. также ст. ст. 255 и 256.

Ст. 271: «По установлении наличности сторон и представителей их интересов председатель выясняет, кто из вызывавшихся свидетелей и эк­спертов явился в судебное заседание и каковы причины неявки отсутствую­щих. Если не все вызывавшиеся свидетели и эксперты окажутся налицо, суд выслушивает объяснения сторон о возможности слушать дело и выносит определение о продолжении дела слушанием или об отложении дела».

Ст. 272: «После разрешения вопроса о возможности слушать дело в отсутствии неявившихся свидетелей и экспертов суд опрашивает стороны об имеющихся у них ходатайствах о вызове новых свидетелей и экспертов кроме тех, которые уже вызваны в судебное заседание, и об истребовании других доказательств или о приобщении таковых доказательств, имею­щихся на руках у сторон. Стороны, заявляя таковые ходатайства, обязаны указать, в разъяснение каких обстоятельств вызываются новые свидетели и эксперты. Ходатайства эти разрешаются судом согласно правилам ст. ст. 253 и 254 Уголовно-процессуального кодекса...»

Ст. 273: «В тех случаях, когда вызов новых свидетелей и экспертов... признан судом необходимым, суд вправе либо отложить дело слушанием, либо предоставить сторонам право, без перерыва слушания дела, доставить свидетелей и экспертов...»

Таким образом инициатива и выбор экспертов по смыслу приведенных выше статей принадлежит суду и сторонам. Последнее обстоятельство, т. е. свободный выбор, повидимому не касается судебно-медицинских экспертов, которые точно так же, как и на предварительном следствии, могут быть вызываемы че'рез органы здравоохранения, а не персонально. Об этом трактует и нижеприведенная ст. 300 УПК.

Ст. 275: «Явившиеся в судебное заседание эксперты остаются в зале заседания кроме тех случаев, когда суд по собственной инициативе или по ходатайству кого-либо из сторон признает необходимым удалить экспертов из зала заседания».

Ст. 277: «...председатель разъясняет подсудимому его право задавать вопросы свидетелям, экспертам и другим подсудимым...»

Судебно-медицинская экспертиза является одним из видов судебных до^бзагельств, обладающих, как всякого рода доказательства, большей или меньшей степенью точности, но не абсолютной достоверностью. Поэтому экспертиза не является для суда обязательной, ибо решение суда, т. е. при­говор, выносится из рассмотрения не только так называемых доказательств, IJO и из внутреннего убеждения судьи и пр. Однако несогласие с эксперти-

469

зой суд должен подробно мотивировать (в отличие от других видов доказа­тельств, как показания свидетелей, вещественные доказательства и пр.!).

Ст. 298: «Допрос экспертов производится с соблюдением правил, из­ложенных в ст. ст. 171—173 Уголовно-процессуального кодекса. Заключе­ние, данное экспертами, после его устного изложения должно быть пред­ставлено затем экспертами в письменном виде и приобщено к делу. Заклю­чение экспертов для суда необязательно, однако несогласие суда с экспер­тизой должно быть им подробно мотивировано в приговоре или особом определении».

Ст. 300: «В случае признания экспертизы недостаточно ясной и не-' полной, а также в случае разногласия между экспертами суд по собствен­ной инициативе или по ходатайству кого-либо из сторон может назначить производство новой экспертизы, пригласив для этого новых экспертов, причем для медицинской экспертизы запрос направляется в губернский отдел здравоохранения. При этом в случае надобности дело может быть от­ложено слушанием».

В делах гражданских экспертиза производится гораздо реже, чем в уголовных. Гражданский процессуальный кодекс содержит несколько ста­тей, посвященных экспертизе (ст. ст. 152—162). Специально о медицинской экспертизе там не говорится. Главный контингент гражданских дел, по которым требовалась раньше медицинская экспертиза, а в настоящее время разбирается не судебными, а другими органами — органами труда, со-беза, бюро экспертизы и пр.

До введения Уголовно-процессуального кодекса Народными комис­сариатами здравоохранения и юстиции было издано Положение о с у д е б н о-м едицинских экспертах от 24 октября 1921 г. Положение это предоставило врачу-эксперту широкую инициативу и са­модеятельность. Уголовно-процессуальный кодекс урезал права врачей-экспертов. В общем и целомЛоложение о судебно-медицинских экспертах в настоящее время сохраняет силу за исключением некоторых статей (5, 7, 8 и 9), вместо которых действуют вышеприведенные статьи Уголовно-процессуального кодекса.

ПОЛОЖЕНИЕ О СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКИХ ЭКСПЕРТАХ Ч

Ст. 1. Судебно-медицинский эксперт является должностным лицом, производящим медицинские экспертизы, во всех случаях, когда таковые должны иметь официальное значение для следствия или суда.

Ст. 2. Судебно-медицинским экспертом может быть только лицо, имею­щее звание врача.

Примечание 1. В случае отсутствия или болезни судебно-медицинского эксперта обязанности его могут быть возложены на ближайшего к месту происшествия врача.

Примечание 2. Недопустимо производство каких бы то ни было судебно-медицинских исследований живых лиц или 'вскрытий трупов лекарскими помощниками или другим медицинским персоналом кроме врачей.

Ст. 3. Судебно-медицинский эксперт в своей научно-практической деятельности руководствуется правилами, устанавливаемыми Народным комиссариатом здравоохранения, указаниями науки и собственным практи­ческим опытом.

Ст. 4. Судебно-медицинские эксперты состоят в ведении подотделов медицинской экспертизы губернских отделов здравоохранения.

¹ Утверждено Народными комиссарами здравоохранения и юстиции 24/Х 1921 г. (Собрание узаконений и распоряжений 1921 г., № 75).

/17П

Примечание 1. В каждом подотделе медицинской экспертизы все подве­домственные ему эксперты составляют совещание, собирающееся периодически для рассмотрения всех местных вопросов, касающихся надлежащей постановки и практики _v экспертизы.

j Примечание 2. Находясь в непосредственном ведении губернских подот-

|делов, судебно-медицинские эксперты работают в тесном деловом контакте с уездными, 1 городскими, а в крупных городах — районными отделами здравоохранения.

Ст. 5. Выполняя все распоряжения и инструкции Народного комис­сариата здравоохранения, судебно-медицинский эксперт в области своей научно-практической деятельности является самостоятельным работником, заключения которого при соблюдении предписанных законом условий, получают обязательную силу и значение для частных лиц и учреждений различи: ix ведомств.

Примечание. При несогласии судебноследственных властей или других заинтересованных в деле лиц с произведенной экспертизой запрашивается мнение соответствующего подотдела медицинской экспертизы. Заключения последнего могут быть опротестованы пе]5ед отделом медицинской экспертизы Народного комиссариата здраво­охранения, постановление которого является окончательным.

Ст. 6. Являясь научным судьею фактов, судебно-медицинский эксперт должен быть поставлен в условия, вполне обеспечивающие его самодея­тельность и инициативу во всех стадиях судебного процесса и гарантирую­щие полную независимость его деятельности, заключений и выводов.

Ст. 7. При исполнении своих обязанностей судебно-медицинский эк­сперт пользуется содействием всех подлежащих должностных лиц для наи­более полного и точного выяснения имеющихся налицо данных и для наи­более правильного разрешения вопросов, поставленных медицинской эк­спертизе.

Примечание 1. Эксперт вправе требовать для обозрения все относящиеся к данному случаю документы, переписку и вещественные доказательства, производить осмотры местностей и помещений, опрашивать потерпевших, свидетелей, обвиняемых и сведущих лиц и принимать другие меры для выяснения тех обстоятельств, которые имеют существенное значение для выполнения экспертизы.

Примечание 2. Эксперт, приглашенный в суд, имеет право рассматривать в канцелярии суда подлинное дело и выписывать из него все нужные сведения, присут­ствовать на судебном разбирательстве дела и по вопросам экспертизы предлагать вопросы потерпевшим, обвиняемым и свидетелям.

Ст. 8. Для получения возможной точности и полноты экспертизы эксперт имеет право истребовать перед заключением предварительного след­ствия для рассмотрения весь следственный материал в целях: а) необходи­мого пополнения или изменения ранее данной экспертизы в связи с открыв­шимися при дальнейшем производстве следствия новыми обстоятельствами дела и б) необходимого с судебно-медицинской точки доследования.

Ст. 9. Ввиду возможности неправильного истолкования одной из сто­рон в судебном заседании данного экспертом заключения эксперту предо­ставляется право, в порядке возобновления судебного следствия после пре­ний сторон, дать все необходимые экспертом нужные дополнения и объяс­нения к ранее высказанному им заключению.

Ст. 10. В случаях, когда дело представляется недостаточно ясным или где в зависимости от позднего производства экспертизы могли уничто­житься или стать неясными существенные фактические данные, судебно-ме­дицинский эксперт вправе отказаться от заключения, с подробным объяс-инением причин своего отказа.

Ст. 11. Эксперт вправе требовать от заинтересованных в-экспертизе v лиц, чтобы ему была точно выяснена цель экспертизы и чтобы были пред-

471

ложены определенные вопросы, по которым необходимо дать заклю­ чение. *

Примечание 1. Эксперт имеет право просить об изменении редакции пред­ ложенных ему вопросов. v

Примечание 2. Эксперт имеет право отказаться от ответов на вопросы, выходящие из пределов рассматриваемого случая, и ограничиться лишь пределами научного его рассмотрения.

Ст. 12. Судебно-медицинский эксперт имеет право в порядке собствен­ной инициативы обратить внимание производящего расследования на об­стоятельства и факты, имеющие значение для обнаружения истины.

Ст. 13. В случае сложности экспертизы и необходимости в выяснении каких-либо частных вопросов эксперт вправе требовать приглашения для участия в расследовании дел соответственных специалистов, как ме­дицинских, так и других, и высказать свое заключение по совещании с ними.

Ст. 14. Судебно-медицинские эксперты обязаны давать заключение по делам, относящимся как к освидетельствованию живых лиц, так и к ис­следованию трупов и вещественных доказательств.

Примечание. Освидетельствования и исследования назначаются только в дневное время кроме случаев, не терпящих отлагательства.

Ст. 15. Медицинские экспертизы должны производиться по требова­нию учреждений, организаций и частных лиц с соблюдением установлен­ного порядка.

Примечание 1. По требованию экспертизы частными лицами эксперт дол­жен ограничиваться только констатированием найденных фактических данных без их оценки и без определения их значения.

Примечание 2. Во всех тех случаях, когда окажется, что экспертиза ка­сается обстоятельств, подлежащих рассмотрению судебных или иных учреждении, эксперт доводит об этом немедленно до сведения подлежащих должностных лиц.

Ст. 16. Судебно-медицинские освидетельствования живых лиц и ис­следования трупов производятся экспертом в присутствии судебнослед-ственных властей или органов милиции и двух свидетелей.

Примечание. В случаях, не терпящих отлагательства, при отсутствии су-дебноследственных властей эксперт имеет право производить освидетельствование жи­вых лиц и исследование трупов в присутствии двух свидетелей и представителя местной администрации, причем акт судебно-медицинского исследования вместе со своим заклю­чением передает судебноследственным органам.

Ст. 17. Судебно-медицинский эксперт не должен ни перед кем, исклю­чая лиц, имеющих на то право, обнаруживать того, что найдено им при эк­спертизе.

Примечание. По экспертизам, производимым по требованию частных лиц, эксперт обязан сообщить данные подлежащим должностным лицам, если дело касается преступлений или правонарушений, имеющих общественное значение.

_ф Ст. 18. О всех своих действиях эксперт заносит в свой журнал, в ко­тором записи имеют значение официального докул-.ента.

Ст. 19. О всяком освидетельствовании живых лиц и об исследовании мертвого тела экспертом составляется акт судебно-медицинской экспертизы; акт состоит из трех частей: введения, описательной части и заключения экспертов.

Примечание. Введение и описательная часть составляют протокол освиде­тельствования или исследования, под которым подписываются все присутствующие.

472

Ст. 20. Введение должно содержать основание, по которому произво­дятся освидетельствования или исследования, время и место его производ-|сгва, фамилию и должность эксперта (экспертов), перечисление присут-]ствующих лиц, имя, отчество и фамилию, звание и лета свидетельствуемых или исследуемых и краткие сведения, добытые расследованием и имею-[ щие значение для производства экспертизы.

Примечание. Личность освидетельствушого или исследуемого удостове­ряется присутствующим должностным лицом или двумя свидетелями; если личность в точности не удостоверена, о сем должно быть упомянуто в протоколе.

Ст. 21. Описательная часть должна представлять подробное, по пунк­там, описание хода освидетельствования или исследования всех найденных при этом фактических данных.

Ст. 22. Заключение должно содержать в себе обстоятельное объясне­ние свойства повреждения, или состояния здоровья освидетельствуемого, или объяснение причины смерти исследуемого и подписывается экспертом, производящим экспертизу.

Примечание. Если освидетельствование или исследование производится несколькими экспертами, то они все подписываются под протоколом и под заключением.

Ст. 23. Акт медицинской экспертизы в трехдневный срок передается или пересылается судебно-медицинским экспертом по назначению под рас­писку, копия же с актов остается у эксперта.

Ст. 24. Судебно-медицинский эксперт обязан представить в подлежа­щий подотдел медицинской экспертизы краткие сведения о судебно-меди­цинских актах по карточной системе.

Ст. 25. При необходимости в специальном лабораторном исследовании внутренностей трупа или взятых при освидетельствовании живых лиц ве­щественных доказательств медицинский эксперт получает все нужное для этого — посуду, укупорочные материалы, консервирующие вещества—от подотдела медицинской экспертизы, наблюдает за подлежащей укупоркой и опечатыванием взятых объектов, пересылка коих в местный подотдел медицинской экспертизы лежит на обязанности судебноследственных властей.

Ст. 5 является спорной постольку, поскольку экспертиза как один из видов доказательств, — правда, наиболее важных доказательств, — не может иметь обязательной силы.

Что же касается примечания к ст. 5, то разногласия со ст. 174 Уго­ловно-процессуального кодекса нет: следователю предоставляются два раз­личных пути—производство новой экспертизы (по Уголовно-процессуаль­ному кодексу) или направление дела на заключение компетентных высших медицинских органов в относительно ценности произведенной экспертизы (по «Положению о судебно-медицинской экспертизе» и по нижеприводимому .циркуляру НКЗ и НКЮ № 13/мв.). На практике так обычно и бывает: ор-Уан расследования выбирает тот или иной путь в зависимости от тех или иных, условий,или собственных соображений.

Ст. 7 Положения не противоречит Уголовно-процессуальному кодек­су,- но примечание первое к этой статье противоречит ст. 171 Уголовно-процессуального кодекса, в силу которой эксперту предоставляется право знакомиться «с разрешения следователя с теми обстоятельствами дела, уяснение которых необходимо ему для дачи заключения». Впрочем согласно примечанию к ст. 171 эксперту предоставляется право отказаться от эк­спертизы, если предоставленный ему следователем материал оказывается для него недостаточным. Примечание второе к ст. 7 Положения также

473

противоречит смыслу ст. 298 Уголовно-процессуального-кодекса по тем же основаниям.

К сожалению ст. 8 Положения потеряла силу благодаря ст. 171 Уго­ловно-процессуального кодекса, а ст. 9 Положения находится в противоре­чии со ст. ст. 303—310. Уголовно-процессуального кодекса, в силу кото­рых после окончания судебного следствия «стороны во время прений не вправе представлять новые доказательства, не бывшие предметом рассмо­трения на судебном следствии. В случае необходимости предъявления но­вых доказательств стороны могут ходатайствовать о возобновлении су­дебного следствия, каковое ходатайство разрешается судом в зависимости от обстоятельств дела» (ст. 305 Уголовно-процессуального кодекса). Сле­довательно эксперт лишен права инициативы представления дополнений и объяснений к экспертизе.

Ущемление прав экспертов Уголовно-процессуальным кодексом не­сколько компенсировано следующим, чрезвычайно важным циркуляром НКЗ и НКЮ за № 13/7 от 1928 г. (опубликован в «Вопросах здравоохра­нения» № 2, 1928 г. и «Еженедельнике советской юстиции» № 4, 1928 г.):

ОБ УЛУЧШЕНИИ ПОСТАНОВКИ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В

СЕЛЬСКИХ МЕСТНОСТЯХ.

В целях улучшения постановки судебно-медицинской экспертизы в сельских местностях как в смысле обеспечения своевременности эксперти­зы и производства ее на месте, так и в отношении снабжения судебно-ме­дицинских работников транспортом на основании постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 23/VII 1927 г. о пересмотре прав и обязанностей местных органов советского управления и постановления СНК от 23/VIII 1927 г. Народный комиссариат здравоохранения и Народный комиссариат юстиции предлагают следующее:

Край-, об л- и губздравотделам.

1. Принять срочные и действительные меры по замещению вакансий судебно-медицинских экспертов, с извещением главного судебно-медицин­ ского эксперта НКЗ.

2. Представить уездным и окружным судебно-медицинским экспертам технического помощника из лекпомов, санитаров или обученных служите­ лей для помощи при осмотрах и вскрытиях мертвых тел и при выездах к месту происшествия.

3. Принять меры к дооборудованию, ремонту, приведению в порядок и отоплению покойницких при уездных, окружных и участковых больни­ цах, снабдив их секционным столом, инструментарием для вскрытий, консервирующими и дезинфицирующими средствами, банками и прочим необходимым инвентарем. ,

4. Снабдить экспертов необходимой для поездок и работы спец- од еждой.

5. В целях повышения квалификации экспертов и химиков принять меры к nocTcneriiif v\y проведению всех судебно-медицинских экспертов и химиков через курсы усовершенствования.

6. Край-, сСл- и губеуд^бчо-медиципскнм экспертам производить об­ следование постановим экспертизы на местах путем выездов в округа и уезды н устройства совещаний с привлечением органов юстиции и доз­ нания.

» -•-

474

7. Воспрещается возложение на судебно-медицинских экспертов функ­ ций, не входящих в круг их обязанностей, как-то: по осмотру и лечению арестованных и заключенных и пр.

Край-, об л- и губпрокурорам и судам:

8. Оказывать судебно-медицинским экспертам всемерное содействие в получении ими для служебных командировок транспортных средств к месту происшествия и обратно.

9. Органам дознания и следствия собирать в срочном порядке необ­ ходимые судебно-медицинским экспертам и судебным химикам для эксперти­ зы предварительные сведения (о здоровье потерпевшего, о причинах, пред­ шествовавших смерти, истории болезни и пр.) путем опроса окружающих, медперсонала и прочих лиц.

10. Следователям или лицам, производящим дознание на правах следователей, обязательно присутствовать при каждом осмотре и вскрытии мертвого тела, производимого врачом.

И. Пользоваться в судебно-медицинских случаях лишь судебно-ме­дицинскими экспертами, привыкая других врачей (участковых, лечебных и пр.), как ближайших к месту происшествия, в исключительных случаях. Однако во избежание излишней перегруженности экспертов и отвлечения их по маловажным вопросам прибегать к их вызову только в случаях дей­ствительной необходимости. Так, практикуемые еще в некоторых местах вызовы экспертов органами дознания для осмотра лиц, задержанных в не­трезвом виде, прекратить за личной ответственностью лица, вызвавшего эксперта. Точно так же прекратить практикующиеся вызовы эксперта для осмотра отобранных у знахарей или других лиц лекарственных средств, направляя последние в лаборатории здравотделов.

12. Время и место освидетельствования живых лиц (потерпевших, подозреваемых в психической болезни и пр.) согласовать с экспертом.

13. При каждом вызове эксперта точно объяснять причину и цель та­ кового, прекратив имевшие место вызовы экспертов «для личных объяс­ нений»,

14. Принять меры по распространению судебно-медицинских знаний среди работников юстиции путем устройства лекций, бесед и демонстраций и снабжения работников пособиями по судебной медицине.

15. Судам своевременно оплачивать экспертов за участие на судеб­ ных заседаниях. Нештатным экспертам оплачивать труд по экспертизе на основании циркуляра НКЗ и НКЮ от 4/ХП 1925 г.за № 233 и таксы, опубликованной в «Бюллетене НКЗ» № б, 1927 г.

16. В целях улучшения контроля и руководства экспертизой НКЗ и НКЮ предлагают местным органам:

а) Неуклонное выполнение циркуляра НКЗ и НКЮ за № 233 от 4/ХП 1925 ГТ~Ю контроле и учете временной и случайной экспертизы» и ципку- ляра НКЗ, НКЮ и НКВД за № 227 от 5/ХП 1923 г. «О порядке направле­ ния вещественных доказательств».

б) Край-, обл- и губсудебно-медицинским экспертам ведать всеми ви­ дами судебно-медвдинской экспертизы (соматической, психиатрической, лабораторной и пр.).

в) Принять меры к ускорению лабораторной экспертизы, установив 4 определенный срок в зависимости от сложности исследований и количества * объектов.

475

r) B случае мотивированного несогласия следователя или суда с произведенной экспертизой последнему запросить мнения край-, обл­или губсудебно-медицинского эксперта о назначении вторичной экс­пертизы.

д) Вторичную экспертизу производить двумя врачами по назначению органов здравоохранения. Копию акта вторичной экспертизы направлять одновременно главному судебно-медицинскому эксперту НКЗ.

В случае своего несогласия с вторичной экспертизой главный судеб­но-медицинский эксперт направляет соответствующему прокурору свое за­ключение по делу или свое мнение о необходимости новой экспертизы, до­полнительных исследований и пр., каковое мнение для органов юстиции является обязательным.

В случае несогласия органов юстиции с вторичной экспертизой за­просить заключение главного судебно-медицинского эксперта НКЗ, направив материал в Наркомздрав. Непосредственное направление дел на заключе­ние Ученого медицинского совета не допускается.

е) Экспертизу по делам о привлечении врачей по врачебным ошибкам производить край-, обл- и губсудебно-медицинским экспертам в комиссии с участием врачей-специалистов по даннод^ вопросу. Копию акта напра­ влять главному судебно-медицинскому эксперту НКЗ.

ОБ УЛУЧШЕНИИ ПОСТАНОВКИ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ В СЕЛЬСКИХ МЕСТНОСТЯХ ».

(Постановление СНК РСФСР от 15/1 1928 г.)

В целях улучшения постановки судебно-медицинской экспертизы в сельских местностях как в смысле обеспечения своевременности экспертизы и производства ее на месте, так и в отношении предоставления судебно-ме­дицинским работникам транспортных средств Совет народных комиссаров РСФСР постановляет:

1. Распространить предоставленное в постановлении Совета народ­ ных комиссаров от 8 октября 1927 г. о санитарных органах республики

i («Собр. узак.» 1927 г., № 104, ст. 695) право проезда во всех поездах и судах,

а также служебных катерах и судах в пределах обслуживаемого района, с предъявлением в надлежащих случаях проездного билета и удостовере­ния личности, а также право внеочередной покупки проездного билета на вокзалах и пристанях на судебно-медицинских экспертов, обслуживающих сельское население РСФСР.

2. Предложить местным исполнительным комитетам отводить судеб­ но-медицинским экспертам соответствующие помещения для производства судебно-медицинской экспертизы, как это предоставлено саиятарным вра­ чам (ст. 21 положения о санитарных органах республики), а также предо­ ставлять необходимый при производстве экспертизы вспомогательный пер­ сонал.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР ОБ УЛУЧШЕНИИ МАТЕРИАЛЬНО-БЫТОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКИХ ЭКСПЕРТОВ, ОБСЛУЖИВАЮЩИХ СЕЛЬСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ РСФСР ².

В целях улучшения положения окружных, уездных и районных су­дебно-медицинских экспертов, обслуживающих сельское население РСФСР, Совет народных комиссаров РСФСР постановляет:

Опубликовано в «Изв. ВЦИК и ЦИК СССР», № 26, 1928 г. Опубликовано в «Изв. ЦИК СССР» от 4/VIII 1928 г., № 81.

476 Ч

1. Приступить с 1928/2$ бюджетного года к осуществлению си­ стемы периодических прибавок к основному окладу заработной платы су­ дебно-медицинским экспертам на следующих основаниях:

а) периодические прибавки к основному окладу заработной платы устанавливаются за каждые три полных года непрерывной службы в долж­ ности окружного, уездного или районного судебно-медицинского эксперта, причем количество таких прибавок определяется в три;

б) первая периодическая прибавка для судебно-медицинских экспер­ тов, проработавших в этой должности к 1 октябд& 1928 г. свыше трех лет, устанавливается с 1 октября 1928 г., срок следующей прибавки исчисляется для указанных лиц с 1 октября 1928 г.; исчисление сроков периодических прибавок для лиц, не имеющих к 1 октября 1928 г. трехлетнего стажа, должно производиться с 1 октября следующего за их поступлением на службу года;

в) периодические прибавки устанавливаются в размере 20% получае­ мого оклада.

2. Не реже одного раза в пять лет судебно-медицинским экспертам предоставляются за счет Народного комиссариата здравоохранения науч­ ные командировки на курсы усовершенствования.

3. Дети окружных, уездных и районных судебно-медицинских эк­ спертов, обслуживающих сельское население не менее чем в течение трех лет при советской власти, принимаются на льготных условиях в высшие учебные заведения, техникумы и школы первой и второй ступени, причем обучение их в названных учебных заведениях производится бесплатно, и им предоставляется стипендия на равных с детьми рабочих основаниях.

4. Продолжительность отпуска, предоставляемого судебно-медицин­ скими экспертам в течение года, определяется в один месяц.

5. Предложить Народному комиссариату финансов РСФСР и Народ­ ному комиссариату здравоохранения предусматривать, начиная с 1928/29 бюджетного года, в смете Народного комиссариата здравоохранения сред­ ства на обеспечение судебно-медицинских экспертов специальной одеждой по установленным Народным комиссариатом труда нормам.

Взаимоотношения главных областных (краевых) и окружных судеб­но-медицинских экспертов между собою и соответствующими здравотделами определены в следующем положении.

ПОЛОЖЕНИЕ О ГЛАВНОМ, КРАЕВОМ (ОБЛАСТНОМ), ОКРУЖНОМ * И ГОРОДСКОМ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОМ ЭКСПЕРТЕ ².

А. Права и обязанности главного судебн о-м е д и-цинского эксперта НКЗ.

I. Для объединения и руководства всей судебно-медицинской экспер­ тизой в Республике, а также для дачи в соответствующих случаях заклю­ чений по судебно-медицинским вопросам при Организационно-плановом ^травлении Наркомздрава состоит главный судебно-медицинский экс- п>рт НКЗ.-

II. В области организационно-административных вопросов судебно- медицинской экспертизы на главного судебно-медицинского эксперта НКЗ возлагается: руководство организацией судебно-медицинской эк­ спертизы в республиканском масштабе; руководство и контроль над дея-

¹ С ликвидацией округов — районных или участковых. Ред. " Утверждено НКЗ и опубликовано в № 33 офиц. отд. «Вопросы здравоохранения» за 1929 г.

477

L

1ельностью краевых (областных) экспертов, участие в разрешении вопросов, связанных с усовершенствованием и специализацией судебно-медицинских экспертов и судебно-медицинских химиков, с учреждением лабораторий и институтов, а также по созыву специальных съездов и совещаний; участие в разработке и проведении штатов и сметы и распределении кредитов на места; разработка проектов законоположений, инструкций и циркулярных распоряжений; согласование действий лиц и учреждений, на обязанности коих лежит судебно_:медицинская экспертиза; обследование постановки экспертизы на местах; участие на краевых и областных съездах и совеща­ниях по судебной медицине.

III. В области научно-практической главный судебно-медицинский эксперт является высшей судебно-медицинской инстанцией, окончательно разрешающей возникшие во время производства судебно-медицинской экспертизы спорные вопросы, направляемые в НКЗ органами здравоохра­ нения, суда и расследования, привлекая для этой цели по мере надобности специалистов-консультантов; консультирование органов юстиции и рас­ следования по возникающим у них принципиальным и сложным вопросам экспертизы; для участия в экспертизе по особо важным и сложным делам выезжает на места по вызовам органов юстиции или командируется Нарком- здравом; проверяет копии актов вторичных экспертиз (переэкспертиз) и актов экспертизы по так называемым «врачебным ошибкам»; принимает участие в разработке уголовного законодательства в части правонаруше­ ний против здоровья и жизни личности; истребовывает по личной инициа­ тиве от органов расследования копии судебно-медицинских экспертиз в случае возникших сомнений в их правильности; делает возражения или указания о необходимости новой экспертизы или дополнительных иссле­ дований.

IV. На главном судебно-медицинском эксперте лежит ближайшее ру­ ководство деятельностью Центральной судебно-медицинской лаборатории НКЗ.

V. Главный судебно-медицинский эксперт содействует культурно- просветительной работе и увязывает работу экспертизы с общим делом здравоохранения.

VI. Главный судебно-медицинский эксперт обслуживается в техни­ ческом отношении канцелярией Организационно-планового управления НКЗ.

Б. П,р а в а и обязанности краевого (областного) с у д е б н о-м едицинс кого эксперт а.

I. В целях правильной постановки, объединения и руководства всей судебно-медицинской экспертизы в крае (области), а также разрешения от­ дельных дел и вопросов при краевом (областном) отделе здравоохранения состоит краевой (областной) судебно-медицинский эксперт, назначаемый краевым (областным) отделом здравоохранения из судебно-медицинских экс­ пертов с судебномедицинским стажем 'не менее 5 лет, по согласованию с главным судебномедицинским экспертом НКЗ.

II. В административном отношении краевой (областной) эксперт под­ чинен непосредственно заведующему краевым (областным) здравотделом, в научно-практическом — руководится и контролируется главным судеб­ но-медицинским экспертом НКЗ.

III. К организационно-административным обязанностям краевого (областного) эксперта относятся: объединение, направление, контроль и - учет работы окружных и городских экспертов и химиков, а также других

478

врачей, производящих экспертизу, путам личного обследования (выездов на места) и проверки актов; участие в созыве краевых (областных) съездов и совещаний судебно-медицинских экспертов, участие во всероссийских и окружных совещаниях; участке в составлении смет и распределении кре­дитов; проведение в жизнь существующих распоряжений, инструкций и положений; участие в ведении и разработке отчетности и статистики и науч­ных материалов; выбор кандидатов на курсы усовершенствования врачей; увязка экспертизы с общим делом здравоохранения.

IV. В научно-практической области краевой (областной) судебно- медицинский эксперт производит по требованию органов здравоохранения, суда и расследосания специальные, вторичные и сложные экспертизы, при­ глашая в случае надобности специалистов по отдельным отраслям; назна­ чает экспертов для вторичных экспертиз; организует под своим председа­ тельством экспертизы по «врачебным ошибкам»; проверяет копии судебно- медицинских актов первичной экспертизы, давая с ведома край(обл)- здравотдела органам прокуратуры или расследования указания на необхо­ димость доследования или переэкспертизы; ведет переписку на общих ос­ нованиях, непосредственно сносясь с органами юстиции, расследования и главным судебно-медицинским экспертом НКЗ по текущим вопросам судеб­ но-медицинской практики; по всем вопросам организационно-администра­ тивного характера сносится от имени краевого (областного) отдела здраво-

- охранения; содействует и принимает участие в культурно-просветительной работе экспертов и по распространению судебно-медицинских знаний среди органов расследования.

V. О всех принципиальных вопросах краевой (областной) эксперт докладывает край (обл) здравотделу; копии вторичных экспертиз, экспер­ тиз по врачебным ошибкам и свои возражения при проверке первичной экспертизы направляет одновременно главному судебно-медицинскому эксперту НКЗ.

VI. Краевой (областной) эксперт обслуживается в техническом отно­ шении канцелярией краевого (областного) здравотдела.

В. Права и обязанности окружного (город­ского) судебн о-м едицинского эксперта.

I. В округах (городах) судебно-медицинская экспертиза осуществляется штатными окружными (городскими) судебно-медицинскими экспертами, обслуживающими определенные участки или районы. Лишь в отсутствии эксперта или невозможности прибытия его, а также по маловажным делам может привлекаться другой врач, состоящий на государственной службе, к исполнению обязанностей судебно-медицинского эксперта.

II. Окружные (городские) судебно-медицинские эксперты пригла­ шаются и назначаются из врачей, прошедших не менее чем годичный су­ дебно-медицинский стаж по установленной программе или специальные

^курсы усовершенствования судебно-медицинских экспертов, окружными отделами здравоохранения, по согласованию с краевым (областным) здрав­отделом. Распределение участков или районов обслуживания утверж­дается Наркомздравом.

3. В административном отношении окружные (областные) эксперты подчинены непосредственно заведующему окружным отделом здравоохра­ нения; в научно-практической деятельности они руководятся и контроли­ руются краевым (областным) судебно-медицинским экспертом.

4. Взаимоотношения экспертов с органами юстиции, расследования и здравоохранения, а также производство экспертизы определяются дей-

479

ствующими законоположениями и инструкциями («Положением о судебно-медицинских экспертах», «Правилами судебно-медицинских исследований трупов», «Правилами для составления заключения и тяжести поврежде­ний» и пр.). Возникающие в процессе работы экспертов недоразумения и разногласия организационно-административного характера, не получившие разрешения в окрздравотделе, передаются на разрешение обл (край)здрав-отдела. Вопросы судебно-медицинской практики разрешаются обл (край)-судебномедицинским экспертом, который о всех принципиальных вопро­сах запрашивает мнения главного судебно-медицинского эксперта.

V. К научно-практическим обязанностям экспертов относятся: про­изводство по требованию органов здравоохранения, юстиции и расследова­ния судебно-медицинской экспертизы живых лиц, трупов и вещественных доказательств, поскольку последние не передаются в судебно-медицинскую лабораторию; дача заключений по материалам судебных дел и на запросы органов юстиции, расследования и здравоохранения; участие в судебно-медицинских экспертных комиссиях, проверка актов экспертизы случай­ных и временных экспертов с правом мотивированного опротестования их перед соответственным прокурором или органом расследования.

VI. К организационно-административным обязанностям экспертов отно­ сятся: постановка судебно-медицинской экспертизы в обслуживаемом участке или районе; установление контакта с органами юстиции и расследования; ин­ структирование в пределах своей компетенции как медперсонала, так и органов юстиции и расследования; увязка экспертной работы с общей ра­ ботой по здравоохранению путем участия в работе секции здравоохранения советов и при окружных, городских и районных исполкомах, в комиссиях по оздоровлению труда и быта на предприятиях и пр.; ведение культурно- просветительной работы среди населения и распространение^судебно-меди- цинских знаний среди органов юстиции и расследования.

VII. При исполнении своих обязанностей окр- и горсудебно-медицин- ские эксперты пользуются всемирным содействием органов здравоохране­ ния, юстиции и расследования, а также помещением и оборудованием леч- учреждений, со стороны администрации которых им должно быть оказано полное содействие. Окргор(рай)здравотделы снабжают экспертов всеми необходимыми дезинфекционными и консервирующими средствами, посу­ дой, лабораторными принадлежностями и пр. и по служебным надобностям предоставляют экспертам перевозочные средства натурой или оплачивают все расходы по фактической стоимости. Для служебной переписки эксперты пользуются канцелярией окр(гор-, райздравотделов.

VIII. О своем выезде из постоянного местожительства эксперт сооб­ щает в соответствующий окр(гор-, райздравотдел по своему местожи­ тельству.

IX. Окрэксперты ведут прием живых лиц для освидетельствования, а также по всем другим делам в специальных кабинетах и в определенные дневные часы.

X. Окр(гор)эксперты имеют свою' печать с обозначением должности и обслуживаемого участка или района.

ПОЛОЖЕНИЕ О НОРМАХ ОПЛАТЫ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ВРАЧЕЙ, НЕ СОСТОЯЩИХ В ШТАТЕ ЭКСПЕРТОВ *.

В развитие ст. 17 постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 1/XII 1924 г. «О профессиональной работе и правах медицинских работников»

* Утверждшо НКТ, НКЗ, НКВД, НКЮ и ВЦСПС. Опубликовано в «Бюлле­тене НКЗ» № 6, 1927 г.

480

(«Изв. НКТ СССР» 1925 г., № 9) устанавливаются следующие нормы оп­латы судебно-медицинской экспертизы врачей, не состоящих в штате эк­спертов:

1. Освидетельствование лица на предмет определения телесного по­ вреждения или изнасилования:

а) простое , 1 ру§.

б) требующее продолжительного времени (более 1 часа) или ин- етрументарного исследования, либо подробного научно обоснованно­ го заключения, либо изучения материалов дознания или следствия. 3 »

2. Освидетельствование лица на предмет определения состоя­ ния здоровья, трудоспособности, беременности, опьянения, недавних родов, возраста, идентичности, психического состояния и пр.:

а) простое 1 руб.

б) требующее продолжительной затраты времени (больше 1 ча­ са), либо особых методов (антропология, дактилоскопия или др. ис­ следования), либо подробного научно обоснованного заключения, либо изучения материалов дознания или следствия 3 »

3. Наружный осмотр трупа;

а) наружный осмотр 3 »

б) пересмотр трупа с присутствием при вырытии из земли. . . 6 »

в) наружный осмотр, требующий изучения обширного материа­ ла дознания или следствия или подробного научно обоснованного за­ ключения 5 »

4. Вскрытие трупа:

а) вскрытие трупа или его частей 5 »

б) перевскрытие трупа с присутствием при вырытии его из земли 10 »

в) вскрытие трупа, требующее изучение обширного материала дознания или следствия или подробного научно обоснованного за­ ключения 7 »

5. Осмотр (без микроскопа) подозрительных пятен, орудий, платьев, остатков яда, следов, органов и других вещественных дока­ зательств— в зависимости от сложности исследования, потраченного времени или объема подлежащего изучения материала ... от 1 до 3 »

6. Составление заключения (переэкспертиза) по документам (ак­ там, протоколам и пр.) — в зависимости от объема материала и необ­ ходимости подробного освещения и обоснования данного случая от 2 до 7 »

7. Участие в экспертизе в качестве второго врача при освиде­ тельствовании, осмотре или вскрытии (нормы указаны в пп. 1—5)..

8. Присутствие врача по вызову на судебном заседании (в том числе штатного эксперта) за каждый час заседаний 1 »

Если экспертиза связана с выездом, то врачу или предоставляются церевозочные_ средства натурой, или оплачивается стоимость проезда по более дешевому способу сообщения; при поездках гужевым способом опла­чивается фактически израсходованная сумма.

ПРАВИЛА ДЛЯ СОСТАВЛЕНИЯ ЗАКЛЮЧЕНИЙ О ТЯЖЕСТИ ПОВРЕЖДЕНИЙ *.

1. Телесными повреждениями называются нарушения анатомиче-ской целости или физиологической функции тканей и органов человече-

¹ Утверждены НКЗ и НКЮ 27 января 1928 г. (опубликованы в «Бюллетене НКЗ» № 3, 1928 г.).

31 Руководство по судебной медицине. 481

L

ского тела, вызванные механическими, физическими, химическими, ин­фекционными факторами или психическими инсультами.

2. Телесные повреждения делятся на смертельные и несмертельные,

3. Смертельными повреждениями следует признавать только такие, которые в данном случае стоят в причинной связи со смертью, причем без­ различно, вызвало ли повреждение смерть непосредственно или посред­ ственно.

4. Безусловно .смертельными повреждениями называются такие, ко­ торые всегда и у всех людей оканчиваются смертью (разрыв сердца, разру­ шение продолговатого мозга и т. п.). Прочие повреждения, приведшие ь смерти, признаются условно или случайно смертельными; сюда относятся:

а) повреждения, вызвавшие смерть вследствие индивидуальных осо­ бенностей организма и бывших до повреждения болезненных состояний; например легкий толчок в грудь мог вызвать разрыв существовавшей аневризмы аорты;

б) повреждения, приведшие к смерти пострадавшего вследствие слу­ чайных внешних обстоятельств, при которых произошло повреждение; например получивший перелом в зимнее время и не бывший в состоянии дойти до своего дома умер от холода. Случайной причиной, вызвавшей смерть, следует считать также инфекцию раны и вызванные ею септико-пиемичс- ские процессы.

Примечание 1. Ближайшими причинами смерти при травматически"* повреждениях могут быть: 1) Уничтожение или грубое повреждение безусловно необ­ходимых для жизни органов. 2) Механические расстройства функций важных для жизни органов, например сдавление мозга или сердца кровью, излившейся в черепную По­лость или сердечную сумку. 3) Кровотечение наружу или в полости. 4) Шок. 5) Заду­шение (например кровью, попавшей в дыхательные пути из перерезанных сосудов шеи). 6) Вторичные неийфекционные заболевания, например травматические пороки сердца тромбы и эмболии фибринными свертками, жировые и воздушные. 7) Местные и общие заболевания вследствие присоединившейся инфекции (воспаление мозговых оболочек травматическая пневмония, септикопиемия, столбняк и пр.).

Примечание 2. В некоторых случаях при исследовании трупа может обнаружиться, что смерть последовала не от повреждения, которое могло считаться смер­тельным, а от существовавшей ранее болезни; например в момент самопроизвольного и безусловно смертельного разрыва аневризмы аорты больной упал и получил от ударт головой трещину черепа с кровоизлиянием в черепную полость.

5. При исследовании повреждений на ^утрупе эксперту необходимо разрешить следующие вопросы:

а) Было ли повреждение безусловно или случайно (условно) смертель­ ным?

б) Какая была ближайшая причина смерти?

' в) Какие именно из нескольких повреждений были причиной смерти?

г) Какое из нескольких повреждений нанесено раньше других?

д) Если ни одно из нескольких повреждений не могло само по* себе причинить смерть, то не обусловили ли найденные повреждения смерть все вместе (в своей одвокупности).

е) Было ли повреждение причиной смерти и не произошло ли оно случайно во вр.емя агонии перед наступлением смерти и от других причин или даже после смерти.

6. При несмертельных повреждениях эксперт должен определить^

а) характер повреждения с медицинской точки зрения (рана, ушиб, перелом и т. п.);

б) воемя нанесения повреждения;

ь-; важность повреждения для здоровья и опасность для его жизни;,

482

i) течение процесса заживления;

д) излечимость повреждения и обычный исход его;

е) конституцию данного организма и индивидуальные свойства;

ж) профессиональные особенности лица, подлежащего освидетель- „-^званию, временную или стойкую потерю трудоспособности.

7. Кроме того эксперт обязан определить тяжесть повреждения со- >.,асно принятой в Уголовном кодексе классификации, В Уголовном ко­ дексе РСФСР телесные повреждения разделяются на: 1) тяжкие, 2) легкие, sie опасные для жизни, но причинившие расстройство здоровья, 3) легкие, не причинившие расстройства здоровья.

8. 1) К тяжким повреждениям следует отнести такие, которые го характеру своему опасны для жизни или повлекли за собой полную потерю функции важного какого-либо органа, как-то: зрения, слуха, руки, ноги, производительной способности, неизгладимое обезображение лица, душев­ ную болезнь или иное расстройство здоровья, соединенное с потерей тру­ доспособности не ниже одной трети.

Примечание 1. Под «потерей зрения и слуха» нужно разуметь не только 1<>лную и неизлечимую слепоту или глухоту, но и такое состояние, когда потерпевший не может различить очертания близких предметов или не может слышать громкой речи па очень близком расстоянии.

Примечание 2. Под «потерей языка» нужно разуметь неизлечимую по­терю способности речи, т. е. способности выражать свои мысли сочлененными звуками, понятными для окружающих.

Примечание 3. К «потере руки или ноги» относятся как случаи совершен­ного отделения руки или ноги от тела, так и случаи проведения их в состояние недея-•лгльности.

Примечание 4. К «потере производительной способности» должна отно­ситься как потеря способности к совокуплению, так и потеря способности к оплодотво-pchhkv зачатию или рождению.

Примечание 5. При разрешении вопроса, имеет ли место в данном случае «неизгладимое обезображение лица», задача эксперта заключается лишь в том, чтобы выяснить, изгладимо ли, т. е. излечимо или поправимо ли, повреждение, обусловливаю­щее обезображение лица; но в какой мере повреждение обезображивает лицо у данного индивидуума, должно решено быть судьей, а не врачом.

Примечание 6. При определении потери трудоспособности пользуются установленными группами инвалидности. В случаях необходимости большей детализа-^1-ии в определении процента пользуются принятыми в медицине таблицами.

' 2) К легким телесным повреждениям, не опасным для жизни, но причинившим расстройство здоровья, следует отнести такие, которые повлекли за собой или постоянную утрату трудо­способности менее ¹/₃, или длительное нарушение функции какого-нибудь органа, или какие-либо заболевания длительные, но не опасные для жизни.

Примечание. Под словами «нарушение функции какого-либо органа» следует понимать ослабление функции органов, например зрения, слуха, речи, ноги но не полную потерю их.

3)К легким телес ₍н ы м повреждениям, не при-

\ч инившим расстройства здоровья, следует отнести та-

кие, которые повлекли за собой кратковременную утрату трудоспособности

или кратковременное ослабление функций какого-либо органа, или какое-

либо незначительное, скоропреходящее заболевание.

0. «Побои», «истязания») и «мучения» не составляют особого вида повреждений, но определяют только их происхождение или способ нане­сения. Под «побоями» понимают множественные удары; под «истязанием» понимают сечение розгами, щипание или другие действия, рассчитанные на причинение особенной боли; «мучениями» называют действия, причи-

31* 483

L

няющие жертве страдания путем лишения пищи, тепла, питья и свобода способом, опасным для жизни или здоровья пострадавшего.

10. При всех повреждениях как смертельных, так и несмертельных эксперту необходимо дать свое заключение о том, каким орудием или сред­ ством нанесено повреждение или каким способом оно произошло.

Пр имечание. Желательно, чтобы эксперт по возможности воспроизвел объективную картину происхождения повреждения, для чего требуется обстоятель­ное знакомство со всей обстановкой происшествия.

11. Эксперт обязан также определить, была ли смерть последствием тяжкого или легкого повреждения и не было ли тяжкое расстройство в организме последствием легкого повреждения.

12. Если представляется невозможным точно предсказать, каков у свидетельствуемого будет исход повреждения, и в связи с этим затрудни­ тельно определить степень тяжести последнего, то эксперт обязан заявить об этом в своем заключении и указать приблизительно срок, по истечении которого необходимо вторичное освидетельствование пострадавшего.

13. В сложных и неясных случаях эксперт может в своем заключении ограничиться определением: свойств повреждения, каким орудием, средст­ вом или способом оно нанесено, давности повреждения, влияния его на здоровье и опасности для жизни в данное время.

14. При невозможности составления определенного заключения ввиду специальных особенностей повреждения эксперт может требовать приглашения для участия в экспертизе подлежащих медицинских специа­ листов.

15. С изданием настоящих правил отменяются правила, изданные НКЗ и НКЮ от 16/XI 1922 г.

О ПОРЯДКЕ ИСПРАВЛЕНИЯ ЗАПИСЕЙ ГЕРМАФРОДИТОВ Ч

Ввиду запросов с мест о порядке исправления записей актов рожде­ний в отношении перемены пола^ имени и фамилии гермафродитов Народ­ный комиссариат внутренних дел предлагает руководствоваться нижесле­дующим:

1. Граждане, имеющие признаки гермафродитизма (двуполые) иже- лающие переменить имена и фамилии в соответствии с выявлением пола, представляют в органы загса по месту жительства письменное заявление, метрическую выпись о рождении и постановление медицинской комиссий, установившей наличие гермафродитизма, с указанием преобладания оп­ ределенного пола (мужского или женского).

Примечание. Освидетельствование граждан, имеющих признаки герма­ фродитизма, для установления" пола производится медицинской комиссией, назнача­ емой для этой цели местным отделом здрав сохранения с обязательным участием судебно- медицинского эксперта. *

2. Органы загса, получив указанные в п. 1 документы, направляют их в соответствующий орган загса по месту совершения и хранения записи акта рождения заявителя.

3. На основании полученного постановления медицинской комиссии и заявления гражданина орган загса в порядке ст. 16 Кодекса законов об актах гражданского состояния делает исправление записи пола, имени и фамилии в книге акта рождения и после исправления высылает выпись из'регистрационпой книги в орган загса по месту жительства заявителя.

¹ Циркуляр НКВД № 146 от 22 апреля 1926 г. 484

Примечание. В графе «особые примечания» регистрационных книг указы­ваются номер и время постановления медицинской комиссии.

4. Местный орган загса, в который подано заявление, на основании полученной выписи делает соответствующие исправления во всех докумен­ тах, удостоверяющих личность заявителя, и выдает последнему получен­ ную выпись о рождении.

5. О всех изменениях записей, сделанных местными органами загса, последние обязаны немедленно извещать губернские органы загса в порядке ст. 14 Кодекса законов об актах гражданского состояния.

6. Заявления, указанные в п. 1 об исправлении пола, имени и фами­ лии, освобождаются от гербового сбора.

ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ПСИХИАТРИЧЕСКОГО НАДЗОРА В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ

СВОБОДЫ (18/IV 1924 г.).

Народный комиссариат здравоохранения по соглашению с каратель­ным отделом Народного комиссариата юстиции и Народным комиссариатом внутренних дел в целях упорядочения психиатрического надзора в местах лишения свободы в Российской Республике постановляет:

1. Психиатрический надзор в местах лишения свободы Российской республики за уголовными преступниками вообще и за малолетними в част­ ности должен быть усилен.

2. Надзор за психически больными или подозреваемыми в заболева­ нии психозом политическими преступниками осуществляется врачом-пси­ хиатром, назначенным здравотделом по соглашению с тем учреждением, за которым числится заключенный.

3. Для содержания испытуемых и психически больных заключен­ ных, выяснения характера заболевания первых и дальнейшей судьбы вто­ рых организуется психиатрическое отделение при тюремных больницах или, при отсутствии таковых, соответствующее отделение при губернских психиатрических больницах.

4. Отбор психически больных в местах заключения производится вериодическими посещениями мест лишения свободы назначенным для этой цели врачом-психиатром и врачом места заключения в порядке текущего лечебного надзора через психиатрическую экспертизу.

5. Психиатрическая экспертиза производится комиссией из трех врачей (два врача-психиатра городской службы и врач данного места лише­ ния свободы) с правом присутствия при этом представителя того учре­ ждения, за которым числится данный заключенный; присутствие послед­ него для экспертизы необязательно.

6. Комиссия имеет право возбуждать в установленном порядке перед соответствующими учреждениями ходатайство о досрочном освобождении »сужденного или об изменении меры пресечения по отношению подслед­ ственных.

s Примечание. Акт за подписью членов комиссии заменяет экспертизу,

⁴ указанную в пункте 6 ст. 890 Собр. узак. 1018 г. за № 85.

ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ ОБ ОРГАНАХ ОПЕКИ И ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА *.

Ш. Опека над слабоумными и душевнобольными. 14. В городах, являющихся центрами района или волости, на район­ный или волостной исполнительный комитет возлагаются следующие функ­ции по опеке над слабоумными и душевнобольными:

¹ Утверждено ВЦИК и СНК РСФСР 18/VI 1928 г. (опубликовано в «В. 3.» № 18 за 1928 г.).

485

а) возбуждение в необходимых случаях ходатайства о назначении опеки над душевнобольными;

б) составление описи имущества душевнобольных, подлежащих опеке, и принятие иных мер к охране их имущества;

- в) подыскание опекунов;

г) надзор за деятельностью опекунов и возбуждение в необходимых случаях перед уездными и окружными исполнительными комитетами мо­ тивированных ходатайств об освобождении опекунов от их обязанностей;

д) надзор за содержанием больного и уходом за ним;

е) возбуждение ходатайств о прекращении опеки;

ж) возбуждение ходатайств по разрешению опекуну отдавать ду­ шевнобольных на содержание другим лицам (ст. 89 Кодекса законов о браке, семье и опеке).

15. Перечисленные в ст. 14 настоящего положения функции в сель­ ских местностях возлагаются на сельские советы с тем, что общее наблюде­ ние' по этим дел*« за деятельностью сельских советов принадлежит соот­ ветствующему районному или волостному исполнительному комитету.

16. На участковый медицинский персонал возлагается: содействие опекуну в принятии мер к лечению и содержанию подопечного в условиях, соответствующих здоровью последнего (ст. 79), а именно: инструктирование опекуна и лиц, которым последний передает больного на содержание (ст. 89), в отношении правильного обращения с душевнобольными, периодические посещения больного, оказание ему лечебной помощи, направление в необ­ ходимых случаях на стационарное лечение и т. д.

17. В городах функции опеки над слабоумными и душевнобольными^ предусмотренные в ст ст. 14 и 16 настоящего Положения, осуществляются: городскими частями отдела здравоохранения соответствующего исполни­ тельного комитета, где таковые части образованы, а в остальных городах кроме безуездных отделом здравоохранения соответствующего исполни­ тельного комитета.

П p и,м е ч а н и е. Городские советы, в бюджете которых предусмотрена долж­ность психиатра, осуществляют функции опеки над слабоумными и душевнобольными в объеме, предусмотренном ст. 18 настоящего Положения.

18. В уезде и округе на отделы народного здравоохранения возлага­ ются следующие функции по опеке над слабоумными и душевнобольными, предусмотренные в нижеуказанных статьях Кодекса законов о браке, семье и опеке:

а) установление не позже семидневного срока опеки, с соответствую-" щим уведомлением об этом, и прекращение в соответствующих случаях опеки;

б) назначение опекунов и выдача им соответствующих удостовере-. ний (ст. 74):

в) освобождение опекунов от их обязанностей и отстранение их (ст. ст. 77, 78 и 92);

г) разрешение в подлежащих случаях опекуну отдавать душевноболь­ ного на содержание другим лицам (ст. 89);

д) надзор за деятельностью опекунов и рассмотрение жалоб на них (ст. 93);

е) разрешение расходов, связанных с осуществлением опеки;

ж) проверка отчетов опекунов (ст. 102);

з) разрешение расходов на содержание подопечного и возбуждение ходатайств об отпуске средств на тот же предмет (ст. 82);

48S

и) установление над подопечными душевнобольными постоянного медицинского наблюдения (ст. 84).

19. На областные (в автономных областях), губернские и окружные исполнительные комитеты и их органы здравоохранения возлагаются сле­ дующие функции по опеке над слабоумными и душевнобольными:

а) организация дела освидетельствования душевнобольных и слабо­ умных на предмет установления и снятия опеки согласно главе раздела III Кодекса законов о браке, семье и опеке;

б) организация учета и регистрации душевнобольных, а также орга­ низация постоянного медицинского наблюдения за ними;

в) организация консультативной помощи по всем вопросам опеки, инструктирование в этом деле уездных отделов здравоохранения и участ­ кового медицинского персонала;'

г) составление годовых отчетов о положении дела попечения о сла­ боумных и душевнобольных в области, губернии и округе;

д) производство ревизии по указанию органов опеки и попечитель­ ства в области попечения слабоумных и душевнобольных.

Примечание. Краевым, областным (в районированных областях) исполни­тельным комитетам предоставляется право в случае необходимости учреждать краевые (областные) комиссии для освидетельствования душевнобольных и слабоумных.

20. Для осуществления дела опеки над слабоумными и душевноболь­ ными при краевых, областных, губернских и окружных отделах здраво­ охранения учреждается должность краевого областного, губернского и окружного психиатра, на которого возлагается непосредственное выпол­ нение работ, перечисленных g ст. 19 настоящего Положения.

21. Органы опеки над слабоумными и душевнобольными для непо­ средственной работы по социальному обследованию подлежащих опеке слабоумных и душевнобольных, по охране, описи и проверке их имущества, по выбору лица, пригодного для несения обязанностей, опекуна или лиц, желающих взять от опекуна больного на содержание, а также для надзора за условиями содержания больного, для подыскания больному возможной работы и пр., привлекают представителей рабоче-крестьянской обществен­ ности, как-то: участниц делегатских собраний—работниц и крестьянок, сотрудниц по работе среди работниц и крестьянок Всесоюзной коммуни­ стической партии (большевиков), местных комитетов Всесоюзной комму­ нистической партии (большевиков), членов крестьянских обществ взаимо­ помощи, сельских и городских советов, медицинских работников, в городах— членов секций здравоохранения местных советов, комиссий по улучшению труда и быта, санитарных ячеек и т. д.

ИССЛЕДОВАНИЕ ТРУПОВ.

О ПОРЯДКЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЯ МЕРТВЫХ ТЕЛ В СЛУЧАЯХ СКОРОПОСТИЖНОЙ СМЕРТИ ¹.

Признавая крайне неотложным делом установить порядок освидетель-

_N ствования мертвых тел в случаях скоропостижной смерти, отдел граждан-

\ ской медицины Народного комиссариата здравоохранения предлагает всем

медико-санитарным отделам совдепов принять меры к приведению в дей-

• ствие следующих правил:

Народньм комиссариатом здравоохранения 19 декабря 1918 г.

за JS» 119 -l'-Зз.

487

J. К осмотру мертвых тел в случае скоропостижной смерти надлежит приступить по получении извещений: в городах — от комиссариатов ми­лиции, в деревнях — от соответствующей власти.

2. Мертвые тела осматриваются местным медицинским экспертом в присутствии подлежащего должностного лица, удостоверяющего личность умершего, и двух понятых.

3. Умершие в закрытых помещениях осматриваются на месте; при об­ наружении умерших на улицах, площадях или в местах общественного пользования трупы по выяснении милицией или соответствующей властью обстоятельств случая подлежат освидетельствованию в месте, назначен­ ном для медицинского исследования и вскрытия трупов или избранном для этого медицинским экспертом. Сюда же направляются трупы умерших в закрытых помещениях, если медицинский эксперт для выяснения причин смерти признает необходимым произвести вскрытие тела.

Примечание. Заключение медицинского эксперта о необходимости вскры­тия трупа обязательно для подлежащих должностных лиц.

4. Об освидетельствовании мертвого тела медицинский эксперт со­ ставляет по установленной форме протокол, который подписывается всеми присутствующими лицами, и заявляет подлежащему должностному лицу, встречаются ли препятствия к погребению тела. Свое заключение о причине смерти эксперт может представить в течение трех дней после исследования трупа.

Протокол исследования трупа с заключением эксперта является актом медицинской экспертизы.

5. Если медицинский эксперт признает необходимым подвергнуть специальному лабораторному исследованию внутренности^ трупа или взятые при освидетельствований его иные вещественные доказательства, то приобретает потребные для сего посуду, укупорочные материалы и кон­ сервирующие средства на подлежащие кредиты и пересылает объекты ис­ следования по назначению.

6. Если при первоначальном осмотре трупа на месте или при иссле­ довании его медицинским экспертом обнаруживаются признаки преступле­ ния, то об этом немедленно уведомляется представитель судебноследствен- ной власти, от которого в этом случае зависит разрешение на погребе­ ние тела.

7. В протоколах, составляемых при освидетельствовании мертвых- тел, должно: а) указать, когда и кем производилось освидетельствование и кто при нем присутствовал; б) привести вкратце сведения, относящиеся к данному случаю; в) описать подробно обнаруженное при наружном и внут­ реннем исследовании трупа (по пунктам); г) указать, что взято для специ­ ального лабораторного исследования (при отравлениях и пр.), как упа­ кованы объекты и какими печатями опечатаны.

8. В случаях, когда причина смерти совершенно ясна и не подлежит никакому сомнению, освидетельствование трупа может ограничиться на­ ружным исследованием.

9. Во всех случаях освидетельствования мертвых тел представители административной и судебной власти оказывают полное содействие ме­ дицинскому эксперту в том, чтобы производимые им исследования происхо­ дили беспрепятственно и при соответствующих условиях.

10. Настоящее распоряжение вступает в силу немедленно.

498

ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПРИСУТСТВИЕ ЭКСПЕРТА НА ВСКРЫТИИ \

Отмечено, что многие городские судебно-медицинские эксперты, не вскрывая сами трупов, а направляя их с этой целью прозекторам больниц, моргов или университетских институтов, не считают нужным лично присут­ствовать на вскрытии. Результатом этого бывает часто неосведомленность эксперта и оторванность его от того дела, экспертиза по которому лежит на его обязанности.

Ввиду того, что ответственность за судебно-медицинское вскрытие несет судебно-медицинский эксперт, присутствие, его на вскрытии обяза­тельно.

ЭКСПЕРТИЗА В ПОЛОСЕ ОТЧУЖДЕНИЯ.

Ввиду запросов с мест, к чьей компетенции относится производство судебно-медицинских вскрытий мертвых тел и освидетельствования живых лиц в полосе отчуждения путей сообщения по требованию транспортных следственных и судебных органов, Народный комиссариат здравоохране­ния извещает, что ввиду малочисленности судебно-медицинских дел, не ощущается надобности в специальном транспортном судебно-медицинском штате, и судебноследственные органы должны обслуживаться ближайшими судебно-медицинскими экспертами, находящимися в ведении губ- и обл-здравов.

Однако ввиду значительного некомплекта судебно-медицинских экспертов, затруднений в переездах, а потому нежелательности дальних командировок, следует по возможности удовлетворяться медперсоналом путей сообщения, привлекая судебно-медицинских экспертов лишь в тех случаях, когда по обстоятельствам дела является это безусловно необхо­димым. Где по местным условиям в полосе отчуждения путей сообщения не представляется возможным« подробно исследовать труп, последний должен быть препровожден в покойницкую ближайшей к месту происшествия боль­ницы.

ПРАВИЛА О ПОРЯДКЕ ВСКРЫТИЯ ТРУПОВ ЛИЦ, УМЕРШИХ В БОЛЬНИЦАХ И ЛЕЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ ^а

(Утверждено НКЗ 2/IV 1919 г.)

Народный комиссариат здравоохранения препровождает для руковод­ства и исполнения прилагаемые «Правила о порядке вскрытия трупов лиц, умерших в больницах и лечебных заведениях», выработанные совместно с Народным комиссариатом юстиции.

При применении этих правил необходимо иметь в виду, что обычные основания для диагноза действительной смерти, а именно: прекращение общей чувствительности, остановка дыхания и определение общеприня­тыми способами остановки кровообращения (выслушивание сердца, пере­тяжка ниткой пальца, кровопускание) далеко не достаточны для точного диагноза смерти, что довольно многочисленные примеры, приведенные в медицинской литературе, неоспоримо доказывают, что диагноз смерти сплошь и рядом бывает очень трудным и что случаи, когда достаточные опытные врачи принимали живых людей за мертвых, далеко не редки. По­этому при ранних вскрытиях врачи, производящие их, должны неуклонно и строго руководствоваться поверочными пробами (Икара и др.), позволяю-

¹ Циркуляры Наркомздрава от 2/II 1923 г.

² Правила вновь подтверждены к руководству циркуляром НКЗ № 65 ет 17'Ш 1924 г. («Бюллетень НКЗ» № 6 от 31/П1 1924 г.).

48»

L

щими с полной достоверностью установить действительную смерть лиц, подлежащих вскрытию.

1. Трупы умерших в больницах и лечебных заведениях подвергаются научному медицинскому • вскрытию с разрешения главного врача боль­ ницы или лечебного заведения.

2. При разрешении вскрытия главный врач больницы или лечебного заведения руководствуется: а) требованиями научного контроля больничного дела, б) интересами научного изучения редко встречающихся или сложных форм заболевания, в) необходимостью определения начальных случаев эпидемических болезней, г) положениями судебной и административной медицины об исследовании тел умерших от преступных действий и от не­ счастных случаев.

3. Вскрытие тела умершего в больнице или лечебном заведении мо­ жет быть отменено по ходатайству родственников — не далее второй сте­ пени, опекунов или попечителей умершего, а равно и дгугих близких к нему лиц, о выдаче им тела для погребения на их счет; заявление о сем должно быть сделано администрации или дежурному врачу больницы или лечебного заведения в течение 24 часов после смерти больного.

4. Вскрытие тела умершего не подлежит отмене: а) при необходимости определения несчастных случаев, эпидемических заболеваний, б) при спе­ циальных научных основаниях для подробного и точного изучения болез­ ненного процесса и в) в судебно-медицинских и медико-административных случаях.

5. Вскрытие тела умершего не может быть произведено ранее 24 часож со времени смерти.

Примечание. В научных и научно-практических целях допустимо вскрытие трупов клиническими и больничными учреждениями до истечения 24 часов, но не ранее получаса после смерти и в присутствии не менее трех врачей, причем этими врачами непосредственно перед вскрытием составляется протокол с указанием причин необходи­мости раннего вскрытия и доказательств действительной смерти.

6. При наличии у умершего телесных повреждений, признаков наси­ лия или явлений, зависящих от иных преступных действий, о сем обяза­ тельно извещается подлежащая административная власть. В этом случае вскрытие производится по правилам судебной медицины и о нем составля­ ется надлежащий акт за подписью производившего вскрытие и присут­ ствовавших лиц.

7. При обнаружении на трупе признаков преступных действий от­ сутствие административного или судебного должностного лица при вскры­ тии не приостанавливает его, если вскрытие производится двумя врачами при двух свидетелях и если о вскрытии составляется полный судебно-меди­ цинский акт.

ПРАВИЛА СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТРУПОВ. (Утверждено НКЗ и НКЮ 7/1 1929 г. *).

/. ОБЩАЯ ЧАСТЬ.

1. Для производства судебно-медицинского исследования мертвых те.^п и установления причины смерти в случаях насильственной или скоропо­стижной смерти нарследователем или органом дознания приглашается су­дебно-медицинский эксперт, при отсутствии последнего или невозможности

¹ «Вопросы здравоохранения», сфиц. отд., № 4, 1929 г. 4ЭО '

по каким-либо причинам его вызова к этому исследованию может быть привлечен всякий другой врач.

2. Судебно-медицинское исследование трупа производится в присут­ ствии представителя следствия или дознания и понятых в числе не менее двух. Судебно-медицинский эксперт может приступить к исследованию мертвого тела лишь после получения соответствующего письменного или устного извещения от означенных лиц, и, приступая к таковому исследова­ нию, он имеет право от упомянутых должностных лиц требовать все сведе­ ния, которые имеются о мертвом теле и о цели исследования. Сюда осо­ бенно относятся: имя, отчество и фамилия, лета, образ жизни и род занятий умершего, различные пояснения об обстоятельствах, касающихся смерти, как-то: о нанесенных повреждениях, о предшествовавших смерти болезнен­ ных припадках, о бывших ранее заболеваниях, о данных истории болезни, s случае нахождения покойного перед смертью в больнице и т. п. Если ис­ следование мертвого тела производится не на том месте, где обнаружено тело, то должно привести в известность, когда и при каких обстоятельствах оно обнаружено и какие в нем произошли перемены с тех пор до времен" исследования.

Примечание. При отсутсиши представителей следствия или дознания, ,ie прибывших к заранее условленному времени на исследование трупа, судебно-медицин­ский эксперт, если считает имеющиеся у него предварительные сведения о мертвом теле достаточными, а отсрочку вскрытия — угрожающей разложением трупа, может в при­сутствии понятых самостоятельно произвести исследование трупа, оговорив обстоя­тельство в протоколе судебно-медицинского исследования и по возможности пригла-•~чв для участия т исследовании второго врача.

3. Судебно-медицинский эксперт при производстве исследования мерт­ вого тела является главным действующим лицом, коему в целях возможно совершенного и детального исследования должно быть оказываемо полное содействие, как со стороны лиц следствия и дознания, по запросу коих производится данное исследование, так и со стороны администрации учре­ ждения, в коем производится экспертом исследование.

4. В случае участия в исследовании мертвого тела и других врачей, приглашаемых для этого по инициативе судоследственных властей или самого судебно-медицинского эксперта, на последнем лежит общее руко- ' одстсо технической стороной исследования.

Примечание. Врач, пользовавший умершего от болезни, непосредственно предшествовавшей смерти, не может участвовать в судебно-медицинском исследовании •рупа. Но с разрешения нарследователя может присутствовать при вскрытии и давать пебуемые объяснения о клинической картине заболевания.

5. Если при исследовании больничного трупа, производимом боль­ ничным врачом, будут обнаружены явления насильственной смерти, то производящий исследование врач или прекращает исследование, записав все обнаруженное им в протокол, и через администрацию учреждения извещает о случае милицию, ожидая ее дальнейших распоряжений, приняв меры к должной сохранности и неприкосновенности трупа, или же продол­ жает вскрытие в порядке судебно-медицинского исследования, пригласив главного воача или его заместителя и двух понятых, и протокол исследо­ вания со ,своим заключением напоавляет в милицию через администрацию своего учреждеиия.-

6. Исследование мертвого тела должно быть производимо в светлом, просторном и теплом помещении или, если не встречается препятствий, — на открытом воздухе; тело помещается на столе или на досках так, чтобы

491

со всех сторон можно было к нему свободно подходить. Необходимо поль­зоваться естественным дневным светом; если же исследование в исключи­тельных случаях производится при искусственном освещении, то обстоя­тельство это оговаривается во введении протокола, с указанием причин. При невозможности исследования трупа на месте и необходимости переве­сти для этого труп в секционное помещение больницы лица, производящие следствие или дознание, принимают все меры к транспорту мертвого тела в полной сохранности в больницу. Наружный осмотр трупа во всяком слу­чае должен быть произведен на месте его обнаружения, и в акте осмотра должны быть отмечены все повреждения, обнаруженные на трупе. Если при окончательном исследовании трупа после перевозки будут обнаружены новые наружные повреждения, не отмеченные в первом акте, то лицо, производящее дознание или следствие, обязано немедленно же путем опроса лиц, перевозивших и сопровождавших труп, выяснить, не явились ли эти новые повреждения результатом перевозки. Равным образом и су­дебно-медицинский эксперт должен в акте выявить свое мнение о происхо­ждении и характере этих новых повреждений.

Примечание. При вскрытии трупа вне больницы соответствующее поме­щение для этого указьюается должностным лицом, по запросу которого производится вскрытие, и им же обеспечивается необходимая для вскрытия обстановка (стол, ведра, вода, отогревание трупа, отопление, освещение и т. п.).

7. Судебно-медицинский эксперт должен быть снабжен органами здраво­охранения нужными для исследования инструментами и приборами. Для этой цели достаточны следующие предметы:

1. Нож мозговой .' 1

2. Нож грудинореберкый 1

3. Ножи анатомические большие ^ 2

4. Скальпели брюшистые малые 2

5. Ножницы костные большие и малые 2

6. Пинцеты анатомические: длинный, короткий и хирургический 3

7. Большой и лапчатый пинцеты профессора Шора 1

8. Ножницы кишечные с крючком или-пуговкой 1

9. Ножницы прямые с одним тупым концом средней величины 1

!0. Ножницы малые остроконечные и ножницы малыг с одиим тупым копцсм ... 2

11. Иглы для зашивания трупов и нитки 6

12. Зонд никелированный большой 1

13. Зонд желобоватый в 15 см длины '. 1

14. Зонд пуговчатый малый 2

13. Пила листовая: одна широкая, другая узкая малая и рахистш 2

16.-Линейка медная с делением на сантиметры и миллиметры 1

17. Долото широкое, узкое и распаторий 3

18. Молоток (стальной с крючком на рукоятке) - . • • 1

19. Стеклянный цилиндр, градуированный в 100 см³ ' 1

20. Циркуль толстотный (из дугообразных ножек с делением на сантиметры и мил­ лиметры) 1

21. Лупа (может быть тройная) 1

22. Тесьма измерительная с делением на сантиметры 1

23. Губки греческие или резиновые 2

24. Фибровый ящик для инструментов (типа чемодана с замком) 1

25. Парусиновый чехол для него с ремнями . ., 1

26. Прорезиненный фартук и халаты 3

27. Резиновые перчатки 2

28. Большая и малая металлическая ложки 2

29. Металлические катетры 2

30. Весы пружинные на 8 кг 1

31. Спиртовая лампочка 1

Кроме того необходимо иметь в запасе несколько разной величины стеклянных широкогорлых банок со стеклянными притертыми т.робками

492 \

или с простыми пробками, не бывшими в употреблении, для помещения частей органов трупа и жидкостей, отправляемых на лабораторное иссле­дование; бечевку и сургуч для запечатания банок; несколько стерильных пробирок со стерильными пробками; несколько пастеровских пипеток; предметные стекла для мазков крови и пр.,- концентрированный раствор формалина для приготовления консервирующей жидкости; йодную настойку.

8. Если мертвое тело промерзло, то его следует распоряжением след­ ственной власти или дознания внести в умеренно натопленное (ке более 20°) помещение и не производить вскрытия до полного оттаивания тела. Применение горячей воды или других горячих предметов для ускорения оттаивания недопустимо.

9. Полное исследование мертвых тел составляется из наружного осмотра трупа и внутреннего осмотра (вскрытия) полостей и органов трупа.

10. .Вскрытие мертвого тела необходимо производить через возможно короткое время после того, как с положительностью установлено наступле­ ние смерти, но не ранее, чем через 12 часов после смерти.

Вскрытие не должно быть производимо при малейшем сомнении в дей­ствительности смерти; в таких случаях необходимо принимать все меры к оживлению мнимоумершего.

Примечание. В научных и научно-практических целях допустимо вскры­тие трупов клиническими и больничными учреждениями до истечения 12 часов, но не ранее получаса после смерти и в присутствии не менее трех врачей, причем этими врачами непосредственно перед вскрытием составляется протокол с указанием причин необходи­мости раннего вскрытия и доказательств действительной смерти.

11. Гнилость мертвого тела или разрушение от каких-либо причин не должны служить препятствием к судебно-медицинскому исследованию; последнее производится и при нахождении мертвого плода, не достигшего возраста жизнеспособности, или только части человеческого тела или органа, или части его. *"""

12. О произведенном исследовании составляется протокол судебно- медицинского исследования мертвого тела. Протокол пишется на месте и в него под диктовку производящего исследование врача заносятся все на­ блюдаемые при исследовании явления, причем описание этих явлений заносится четким разборчивым почерком (чернилами), излагается простым общепонятным языком, по возможности без иностранных слов (например греческих, латинских), которые для ясности могут приводиться попутно в скобках, и без указания патологоанатомпческого диагноза наблюдаемых явлений, которые вместе этого должны быть описаны самым подробным об­ разом, так как их видит наблюдающий эксперт. Протокол состоит из введения и описательной части. Во введении обозначается год, месяц, число, когда производится исследование, на основании чего оно производится, место исследования, перечисление всех лиц, производящих и присутствую­ щих при исследовании, имя, отчество и фамилия (если известны) покойного, его местожительство, или место обнаружения мертвого тела и краткие све­ дения об обстоятельствах дела и документах, имеющих отношение к смер­ ти покойного. Описательная часть распадается на: а) наружный осмотр и б) внутренний осмотр. Здесь приводится подробное описание всех наблю­ даемых изменений для каждой области или органа, причем заглавия «на­ ружный осмотр» и_ч«внутренний осмотр» пишутся с «красной» строки, а все остальное под ряд,⁴ в «строку». Желательно прилагать схематический рису­ нок расположения найденных на теле повреждений или фотографический снимок трупа. Далее, в протоколе отмечается, какие части трупа, его одеж-

ды или какие другие предметы взяты для лабораторных исследований, как упакованы объекты, какими печатями опечатаны и кому (нарследователю или представителю дознания) сданы для направления их в лабораторию. После внесения в протокол всех этих сведений он подписывается всем?» лицами, перечисленными во вступительной части протокола. Заключение о причине смерти судебно-медицинский эксперт излагает или тотчас по жокчании исследования, или представляет его дополнительно в теченж фех суток с момента исследования трупа. Документ, состоящий из прото ,:ола судебно-медицинского исследования и заключения эксперта, назы ^гется «актом».

13. При производстве исследования трупа судебно-медицинские эк­ сперты в общем должны поступать точно так же, как и при чисто вран^ ^!ебно-научном вскрытии, но только они не должны упускать из виду су­ дебной цели исследования трупа, и потому все, что служит для этой цели ••адлежит исследовать с особенной точностью и полнотой.

Излагаемые ниже технические правила о ходе исследования не должно применять шаблонно, и на них нужно смотреть как на общую руково дящую нить, от которой, смотря по особенностям случая, можно не откло няться.

Примечание 1. Для таких отклонений не требуется испрашивать решени/. у ведущего дело представителя судебной власти или дознания, и они вполне зависят от усмотрения судебно-медицинского эксперта и лежат всецело на его ответственности, В акте должна быть приведена мотивировка отклонения от нижеуказанных правил.

Примечание 2. Исследование трупа по методу «полной эвисцерации» (§§ 67—74) может быть произведено в некоторых особых случаях по усмотрению эксперта. Но этот метод не может быть применяем при всякого рода вскрытиях в качестве основного истода.

Примечание 3. С изданием настоящих правил отменяется «Временное постановление для медицинских экспертов о порядке производства исследований тру­пов», утв. НКЗ 5 мая 1919 г