Глава 38 Закулисье

Агата, бегло взглянув на часы, усмехнулась – наконец-то! – и сняла трубку настойчиво трезвонившего телефона:

– Ну что, дойчляндец, ты ещё на этом свете?

– Длинно здороваешься, Агаша.

– Ты летишь – не короче. Или нынче пешком шёл? Хорошо вообще явился – не запылился!

То был их всегдашний ритуал, сопровождавший каждый его приезд в Питер: начинать первый разговор с чего-то эдакого, беззлобно-прикольного. Хотя они и так частенько общались, регулярно выходя на связь (у них это называлось «навесить звоночек»).

– А у меня для тебя гостинец припасён, – шутливо-заискивающе проворковал он, понимая, что на сей раз у Агаты есть все основания для претензий.

– Засунь его себе… знаешь, куда?

– Фи, ты меня избалуешь – это уж чересчур ласково.

– Зато – справедливо! Сообщил, что вылетает, и исчез на столько времени! – ворчливо ответила она. – Так что за гостинец?

– Тебе его сегодня-завтра один молодец завезёт...

– Во, негодяй! – перебила Агата. – Скажи ещё, что с ним поработать треба!

– Треба, догадливая моя, треба. Он – из милиции и занимается сейчас одним очень вонючим делом. Короче, – уже другим тоном закончил он, – я тебя очень прошу: качни его сразу на яйцо.

– Да?! И всего-то? – посерьёзнела Агата. – А если он перекинется?

– Не перекинется. Просто мы очень ограничены во времени.

– Кто это «мы»?

– Долго объяснять, Агаш. Как-нибудь при встрече.

– «Как-нибудь»! Ах ты, наглец! Тоже, нашёл ассенизаторшу. Почему ж ты сам с ним поработать не можешь?

– Значит, не могу, раз тебя прошу, – глухо ответил Саныч после небольшой паузы.

– Хоро-о-о-шие дела! – протянула Агата. – Говоришь, в милиции хлопец работает?

– Пусть тебя это не смущает…

Она опять не дала ему закончить, перебив с неожиданной яростью:

– Не смущает, мать твою?! Спасибо, утешил!

Саныч не спешил нарушать возникшую паузу и спрашивать о причине столь бурной реакции. Хорошо зная характер и повадки Агаты, он ясно представил себе, как она сидит, прикрыв глаза и потрясая трубкой. Поэтому, устало развалившись и чуть покачиваясь в кресле, он счёл за лучшее подождать, когда подруга и наставница успокоится и сама всё объяснит.

Действительно, тяжело вздохнув, точнее, выдохнув в трубку так, чтобы он, мерзавец, это услышал, Агата наконец проговорила – тихо и в общем-то спокойно:

– Ко мне тут вчера наведывались другие ребятки. «Монастырские».

Саныча в качалке словно подбросило .

– Что, подскочил или присел? – не без ехидства спросила Агата, знавшая и видевшая его не хуже, чем он её.

– Это уже интересно.

– Ага. Я почему-то так и подумала, что ты заинтересуешься.

Она мстительно замолчала.

– Ну и..? – «поддался» он.

– Что «ну и»?

– Приглашали с ними в больницу прокатиться?

– Приглашали, приглашали. Только после того как я им объяснила, что это вариант исключённый, уехали, явно расстроенные. А вечером уже сам позвонил, и мы с ним, как они говорят, «стрелку забили». Так что жду его завтра с визитом, в четыре часа. Хотя, ему, видать, уже действительно на том свете пироги пекут.

Сделав секундную паузу, Агата тихо добавила:

– Качественно сработано, мать твою!

– Нам нужно повидаться. Сегодня же!

– Да неужели?..

* * *

Он положил трубку и в задумчивости прошёлся по комнате.

Которые сутки уже не получается не то что выспаться, а просто поспать, хотя бы несколько часов кряду. Между тем сейчас, как никогда, требовались ясность и трезвость мысли, чёткость и верность расчётов. Дело необходимо довести до конца, а значит, у него нет права не только на ошибку, но и на элементарную небрежность или оплошность.

Всё ещё в размышлении он приостановился у письменного стола – казалось, затем лишь, чтобы костяшками пальцев трижды или четырежды отбить по дубовой столешнице дробь. Однако вдруг резко уселся в кресло и, достав лист бумаги, вооружился острым карандашом.

– Так...

Неожиданную новость, сообщённую Агатой, можно сразу отнести в позитив. Тот факт, что агонизирующий Монах вышел именно на неё, а он узнал об этом заранее, означал лишь одно: Монах окончательно вне игры…

Схема была почти готова, когда заморзил телефон. Он недовольно скосил глаза на свой «навороченный» беспроводной «Panasonic» в ожидании мелодии, которая позволила бы определить, кто звонит. Телефон издал самую обычную трель. Он хмуро выгнул бровь и, помедлив мгновение, взял трубку:

– Да! Олег?.. Слушаю тебя… Когда?.. А где ?.. Хорошо, я понял… Не беспокойся. Думаю, это уже не имеет значения… Конечно, заезжай. Только… Может, это и излишняя просьба, поскольку ты уже звонишь из автомата… Тем не менее будь предельно внимателен, пожалуйста… Договорились. До вечера!

Он перевёл взгляд на лежащий перед ним лист с нарисованной схемой: «Извини, старичок, но придётся ограничиться головой. Схемки и рисуночки оставим детективщикам-романистам.» И, взяв лист, медленно его порвал.

«Судя по этому звонку, – он прошёл в свою ванно-туалетную комнату, спустил в унитаз обрывки и вернулся обратно за стол, – судя по этому звонку, Олег убедился в том, что они с чекистом играют в разных командах. Когда он уезжал отсюда несколько часов назад, этой уверенности у него не было. Сомнения, подозрения, внушённые мною, но не уверенность… Видимо, комитетчик в чём-то оплошал. Значит, предварительные выкладки были правильными, а следовательно, дружок, мы его сможем переиграть, потому что он вычисляем. Вычисляем… Что ж, попробуем «просчитать» его до конца. Это для нас сегодня – вопрос номер ноль! Так что прокрутим кино заново, по принципу: вопрос-ответ…

Итак! Полковник ФСБ приходит к милицейскому генералу. Вопрос: с какой целью? Олег сказал, что его вызвали с материалами конкретного дела этого самого (он презрительно скривился) Профессора, сиганувшего накануне в окно. Уголовником он был, конечно, авторитетным, однако… Ну-ка, ну-ка… Значит… Эх, генерал, генерал... Это – ответ! Раз! Хорошо, пошли дальше. А дальше Олег своим откровением льёт воду на мельницу эфэсбэшника, чем тот не преминул воспользоваться, рассказав свою байку-страшилку, на которую они оба повелись. Вопрос: зачем ему это понадобилось? Ответ: он получил доступ к полной информации по Монаху и… Стоп! Вот оно: два и три сразу!!!»

Его аж бросило в жар – это выглядело слишком неправдоподобно! Однако другого объяснения быть не могло.

Он порывисто встал, снова прошёл в ванную и, напустив в раковину холодной воды, погрузил туда лицо. Затем с полотенцем вернулся в комнату.

«С тебя, Круглов, причитается! Впрочем, с меня тоже. Ведь если я не ошибся – а я прав наверняка – значит… Бинго! Четыре! Кретин! Тратить время на идиотские схемки, вместо того чтобы тихо пошевелить мозгами! Самое смешное, что всё это сам же озвучил уже сегодня ночью. Только правильных выводов мы сразу не сделали. А теперь всё встало на свои места. Хотя, может быть, в этом причина и твоей нынешней уверенности, друг мой ситный? Да, в ФСБ, похоже, одним полковником станет меньше. Зато, глядишь, с моей и Божьей помощью в РУБОПе на одного прибавится! – Он ухмыльнулся и взглянул на часы. – Пожалуй, ещё минуток сто двадцать на сон можно выделить. „Небрежности во внешности“ не допустим. Агата – девушка серьёзная, и разговор нам предстоит непростой…».

Внутренний диалог его вновь прервал телефон.

«Фу ты, сглазил! – Он не спешил брать трубку. – Это называется „тебе завтра приснится, как ты сегодня выспался“!»

Сигнальная морзянка плавно перешла в «Танец маленьких лебедей».

«Кой чёрт – Антиподы?! Сиамские близнецы! Впрочем, на сей раз этот звонок – как нельзя кстати!»

Он поднял трубку:

– Кого из нас двоих ты решил доконать бессонницей?

* * *

– Здравия желаю, гражданин начальник! – Свинцов закрыл дверь и приблизился к Олегу, сидящему за столом, не сводя с него подчёркнуто пристального, изучающего и где-то даже сочувственного взгляда. – Я вспоминаю, как мы собирались с моими университетскими пару месяцев назад. Так мне тоже на следующее утро жить не хотелось. А некоторые, – он изменил тональность и выразительно сощурился, – погнали меня «с полной выкладкой» на заведомый глухарь!

– Времени нет на трёп, Миша, – перебил Круглов. – Меня ждёт батя, а тебя – задание. Сядь.

– Что случилось? – Сев напротив, Свинцов уже серьёзно посмотрел на начальника.

– По Лобанову нужно провести дополнительную экспертизу. Точнее, не столько по самому покойнику, сколько по его бывшему жилищу. А потом – исходя из результатов – не исключено, что потребуется провести аналогичные действия и в отношении остального «валежника».

– Что за экспертиза?

– В том-то и дело... Нужно было бы знать, что искать. Но мы этого не знаем, конкретно, во всяком случае. Поэтому придётся всё выяснять по ходу, методом «тыка». Короче, бери сейчас эксперта – Кирюхин обещал выделить потолковее, я ему уже звонил – и езжай опять туда. Надо, во-первых, взять пробы грунта, грязи, пыли непосредственно перед входом в лобановский подъезд…

– Так там асфальт, точнее – плитка…

– Не перебивай, пожалуйста! Асфальт! Речь идёт о микрочастицах, а не о самосвале земли! Итак, вход в подъезд, вход в квартиру – имеется в виду порог. Соскобы надо взять и на лестнице, перед порогом двери, и внутри квартиры, опять-таки у порога, а если дверь двойная, то и между. Далее – чердак и подвал, непосредственно над и под квартирой. Пока эксперт будет там всем этим заниматься, тебе нужно – во-вторых – осмотреться вокруг: у подъезда и во дворе. Нас могут интересовать участки земли… как это сказать… С аномалиями, что ли: где трава ненормально густая или, наоборот, где ничего не растёт. Может, сухое дерево или…

– Куст! – воскликнул Свинцов. – Уж извини, что опять перебиваю, но там прямо у подъезда – засохший куст сирени! Да он же грохнулся чуть не на него! Я ещё спросил этого так называемого председателя их так называемого жилтоварищества, почему они не выкорчёвывают эдакий символ бренности бытия. А он ответил, что сирень эту посадил как раз-таки Лоб, самолично, и что он, мол, надеялся, может, оживёт кустик. Теперь же, конечно, уберут, посадят что-нибудь новое.

– Прекрасно, вот с куста и начните. Из-под корней надо взять пробы земли в нескольких местах. И ещё – в-третьих – персонально тебе задание. Продумай, как это лучше сделать. Раньше бы просто – сходил в районную поликлинику и всё выяснил, а теперь придётся покрутиться. В общем, нужно узнать, причём без лишнего шума, как обстоят дела со здоровьем других жильцов этого дома, не ухудшилось ли оно за последние полгода, не стали ли они чаще болеть и так далее. В деле, кстати, есть список добрых соседей, населяющих этот домик-пряник?

– Есть. В основном, это наша публика. Дом ведь реконструировался фирмой «Ленремзастрой», принадлежавшей, по сути, Лобанову. Вначале планировалось все квартиры – а их там одиннадцать – распределить среди «своих», но потом оказалось, что они многим вроде как и ни к чему. Тогда их выставили на продажу и, несмотря на крутую стоимость, реализовали довольно быстро…

– Так, Миша, – перебил Олег, – ты не забыл, что мы в цейтноте? Если вопросов нет, можешь брать эксперта и ехать.

– Вопрос только один, – ответил Свинцов, вставая. – Надеюсь, мы не радиацию ищем? Если да, то я предварительно должен надеть соответствующие случаю и собственной фамилии порты!