Главы 48 - 49 и снова была ночь...

– Поздравляю, – произнёс Саныч ровным голосом, когда Олег закончил. – Для одного дня действительно совсем неплохо. Ты абсолютно правильно сделал, что умолчал обо мне генералу, мерси. Очень рассчитываю на твою «скромность» и впредь. Только вынужден внести маленькое уточнение – надеюсь, оно не слишком тебя расстроит. – Он сделал паузу, устремив на своего ученика подчёркнуто спокойный взгляд. – Этот второй фотограф, увы, никакого отношения ко мне не имеет. Точнее говоря, я к нему не имею отношения.

– То есть как? – опешил Круглов.

– Извини. – Саныч слегка пожал плечами. – Мне иногда своими делами тоже заниматься приходится. И как раз во время твоего свидания с Беловым я был на важной деловой встрече. А помощников, да ещё таких профессиональных, которым можно было бы доверить подобное задание, у меня нет.

Он ненадолго умолк, не сводя глаз с Олега, впавшего в «лёгкую задумчивость», затем продолжил – с едва уловимой улыбкой:

– Так ты, говоришь, узнал того типа, который встретился после тебя с Беловым?

– Что?.. А, да. Ты его тоже мог мельком видеть вчера, когда мы приехали к Наталье. Барон с остальными битюгами ждал Светловидова внизу.

– И сей уголовный вассал, стало быть, повёз комитетчика на довольно продолжительную конспиративную встречу со своим господином и твоим дорогим Антиподом?

– «Конспиративную», – усмехнулся Круглов. – Хотя... Можно и так назвать.

– Вот тебе и ответ!

Олег вопросительно взглянул на Саныча.

– Надеюсь, ты не думаешь, что твой разнузданный однокашник является сексотом Белова? – пояснил тот с прежней улыбкой. – На любовников они опять-таки не тянут. Факт, что расстроенный тобою вчера Белый, как ты говоришь, «умыкнул» двух сотрудников ФСБ тоже как будто сомнений не вызывает. Только просто так, от несварения желудка, он на подобный рискованный шаг не пошёл бы. А теперь ты мне скажи, что было в конвертике, который этот самый Барон вручил при встрече Белову, столь озабоченному поиском своих пропавших сотрудников?

– Их удостоверения?! – негромко ответил Круглов после короткого размышления.

– Бинго, дружок! Такого человека, как Белов, ваш Монах и от мамы родной скрывал бы до последнего. И если Светловидов, как ты утверждаешь, метит тому в наследники, без подобного «алмаза Орлов» ему никак не обойтись. Вот сегодня, похоже, он и заполучил его – не без твоего невольного участия, между прочим.

– Саныч, ты – гений! Тебе следовало, определённо, работать у нас. Официально заявляю, что это ещё не поздно.

– Во-первых, напоминаю, что не выношу лести. Во-вторых, обращаю внимание на спорность данного комплимента: взгляни на себя в зеркало. А в-третьих, возвращаюсь к нашим баранам: «фото на память», скорее всего, сделали по светловидовскому заказу. Вопрос только – с какой целью?

– Кстати! – Олег достал из дипломата несколько фотографий. – Вот они – Белов с Бароном.

Саныч без особого энтузиазма взял в руки фото, однако уже через несколько мгновений лицо его приняло сосредоточенное выражение. Он вдруг напрягся и не просмотрел даже, а изучил все фотографии, после чего выбрал лишь две и снова внимательно всмотрелся в каждую из них.

Наконец подняв заметно потемневшие глаза на Круглова, который, в свою очередь, не отрывал от него настороженно ждущего взгляда, подозрительно спокойно уточнил:

– Говоришь, это снималось сегодня днём?

Олег мельком глянул на часы.

– Теперь уже вчера. А в чём дело?

– Этот, в «Адидасе», надо полагать, Барон?

– Так точно. Но что такое?

– Ничего. Просто костюмчик, думаю, на нём уже другой. – Саныч собрал фотографии, протянул их Олегу и так же бесстрастно закончил: – Потому как на данный момент он мёртв.

* * *

Прошло с четверть часа, как их, с завязанными глазами и связанных, привезли сюда и оставили в машине. Тот факт, что сутки спустя они снова оказались вместе, не мог не радовать.

– Хорошо вяжут, суки в ботах, – выдохнул один после очередной попытки если не развязать, то хоть немного ослабить верёвки. – Слушай, а что мы сидим, как два крота? Глаза-то, по крайней мере, можно «открыть»? Ну-ка наклонись…

Сорвав зубами друг с друга повязки, они осмотрелись.

– Прям как в сказке: привезли в сыр-бор – дремучий лес и бросили под ёлочкой. Машина – наша, между прочим. И ключи – в зажигании!

– По-моему, о нас забыли! Что тебе шепчет твой внутренний голос?

– Что неплохо было бы отлить.

– Это у тебя на нервной почве. Cкажи лучше, ты хоть что-нибудь понимаешь во всей этой хренотени?

– Ага. Всё, кроме одного: почему мы до сих пор живы и здоровы.

– Ты слышал?

– Да, кто-то стрелял, похоже…

– Тихо!.. Машина отъехала.

– Смотри – там, в ельнике!

Действительно, из-за елей неподалёку осторожно выглянул человек и, крадучись от дерева к дереву в полумраке ночного леса, направился к их машине. В руке у него определённо был пистолет.

Приблизившись на достаточное расстояние и убедившись, что в машине никого, кроме них двоих, нет, человек этот открыл дверцу и откинул сиденье.

– Выходите!

– Товарищ полковник! Но у нас и ноги связаны!

– Давайте сюда! – В руках Белова сверкнуло лезвие ножа. – Приподнимите...

Наконец, оба пленника вылезли из машины и смогли размять затекшие руки и ноги.

– За мной, быстро!

– А машина, товарищ полковник?!

– За мной, старлей!

Уже через минуту они остановились у распростёртого на траве тела.

– Обыщите, я не успел, – приказал Белов, осматриваясь по сторонам и по-прежнему не опуская оружия. – Вон там его ждала машина…

– Наши удостоверения! – радостно воскликнул один из бывших пленников, выворачивая карманы убитого. – Пистолет… старый «ТТ»… Шприц… Похоже, он был наркоманом! Во! Это же тот тип, что меня допросить пытался.

– Точно! И со мною он хотел «побеседовать»…

– Так, больше ничего интересного? – прервал их «освободитель». – Тогда давайте обратно в машину и езжайте за мной!

__________

Они сидели за столиком небольшого придорожного кафе на Приморском шоссе, и Белов с полуулыбкой-полуусмешкой наблюдал, как освобождённые им агенты расправляются со вторым шашлыком.

– Судя по вашему аппетиту, покойник был не очень гостеприимен.

– Поголодать иногда тоже невредно, – откликнулся один из молодых людей. – А есть там мы так и так не стали бы – кто их знает, что подмешают?!

– Здесь вы не совсем правы, лейтенант. – Белов отпил несколько глотков вина из своего бокала. – Если б они захотели, то вкололи бы вам всё, что угодно, без особых фокусов. А организм вообще и мозг, в частности, нужно питать. Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Сейчас вы отправитесь отдыхать и отсыпаться, а завтра, точнее, уже сегодня, в одиннадцать ноль-ноль жду вас у себя. К тому времени, думаю, убитого мною наркомана идентифицируют. Но не это главное…– Он сделал паузу и – в который раз! – перевёл глаза с одного на другого. – Основная задача – подробно задокументировать все детали и обстоятельства происходившего после того, как объект был взят вами под наблюдение: куда ездил, что делал, с кем встречался... Вы же понимаете, что нападение на вас не могло быть случайным? Совсем замечательно было бы, если б удалось опознать кого-то из бандитов, участвовавших в вашем похищении. Я надеюсь, не нужно объяснять, насколько это всё серьёзно и важно?..

* * *

– Олег, ты не перестаёшь меня удивлять, – со вздохом произнёс Саныч. – Если у тебя нет других проблем, кроме как заниматься расследованием смертей всех этих бандюганов, которые никогда не устанут мочить друг друга, то я готов, пожалуй, ответить, почему некоторые из твоих одноклассников предпочли обратиться за помощью к Светловидову, а не к тебе.

Круглов явно не ожидал подобной реакции.

– Извини, Саныч! Не предполагал, что моя просьба рассердит тебя.

– Я и не думаю сердиться. И дело не в просьбе: чем могу – помогу, как говорится. Только я пытался уже тебе объяснить, что изначально не согласен с твоим подходом в принципе. Ты же – как тетерев на току.

– Что именно тебя не устраивает?

– Приоритеты, Олег. Я ещё вчера тебе советовал определиться с тем, кто на самом деле враг. Сейчас вроде окончательно понятно, что это твой эфэсбэшник. А ты опять просишь помочь в поиске теперь какого-то прибалта! Почему прибалта, а не австралийца, например? И главное – для чего? Ну не может быть такого, чтобы противник твоего врага являлся одновременно и твоим недругом! Не говоря уже о том, что этот ресторанный выпендрёжник – совсем не обязательно тот самый «дядя Икс». Предупредить Монаха о грозящей опасности и затем самому же его угробить – спорная логика. Информацией он, безусловно, владел. Однако, это единственное, что можно утверждать наверняка.

– Плюс внешность, рост, примерный возраст, акцент...

– Ага. Имя не забудь! Очень существенные приметы, – перебил Саныч с лёгким акцентом. – И прицепить их можно – к кому угодно. У меня, например, рост – 193. Ты – ненамного ниже. И по возрасту оба – в самый раз. – Тон его оставался таким же спокойным, лишь во взгляде – в который раз! – что-то неуловимо изменилось. – Но я, повторяю, сильно сомневаюсь как в том, что он, а не какая-нибудь старушка, является пресловутым «иксом», так и в том, что их вообще нужно искать.

– Как ты не понимаешь...

– Нет, это ты не понимаешь, – снова не дал Олегу договорить Саныч. – Предположим, начнёшь ты сейчас рыскать по всем родильным домам, абортариям и моргам – о кладбищах молчу, не заикаюсь – и выяснять, когда и кто именно взял там необходимый «материал». Идея сама по себе абсурдная. Уверяю тебя, подавляющее большинство медсестёр и санитарок попросту никогда не сознаются, что подрабатывают таким образом. Но даже если допустить, что на них нападёт эпидемия правдивости и раскаяния, тебе и двадцати лет не хватит, чтобы разыскать-опросить хотя бы небольшую часть тех старушек и «тётенек с дяденьками», которые промышляют ныне подобными делами. Наконец, совсем уже из области фантастики. Предположим, установил ты этого или эту «икс». Я тебя вчера ещё спрашивал: что дальше? Полнейшая бессмыслица! О нашей договорённости по поводу посещения Агаты тоже молчу застенчиво – ты об этом, судя по всему, вообще забыл.

– Не то, что забыл. Просто у меня и в церковь-то заехать не было времени...

– Это не оправдание, майн фройнд. Ты беспардонно нарушил самый первый – чтоб не сказать предварительный и главный – пункт нашего соглашения. А теперь – так, между прочим, – просишь поворожить, да ещё после полуночи!

– Саныч, я же не знаю всех ваших «тонкостей»!

– Вот именно, – неожиданно улыбнулся тот. – Потому-то и должон бы точно выполнять все «предписания». Ты никогда не задумывался, почему врачей в средние века считали слугами дьявола и, как колдунов, сжигали на кострах? Ты ж следователь, неужели не улавливаешь аналогии? Вся разница в том, что врачу нужно почти семь лет учиться, а потом полжизни овладевать полученными знаниями. Здесь же знания – или веда – передаются, переходят по роду, как правило, ещё в детстве. Поэтому и результаты – не в пользу банальной, традиционной медицины. У любой старушки, как бы её ни называли: знахаркой, колдуньей или ведьмой – есть целая аптека из различных трав, настоек и порошков.

– У тебя тоже?

Круглов шутливо осмотрелся по сторонам.

– У меня? – Саныч вздёрнул бровь и, помолчав пару мгновений, продолжил с олимпийским спокойствием: – Кровь или кладбищенская земля, завязки от покойника или соответствующим образом обработанная фотография – составляющие того же «аптечного» ряда. И медицина, даже самая современная, бессильна предпринять что-либо против.

– Всё это безумно интересно, – мотнул головой Олег. – С меня даже усталость как рукой сняло.

– Тем не менее сварю ещё кофе, пожалуй, – сказал Саныч, вставая и потягиваясь. – Я ведь тебе всё это рассказываю не для удовлетворения твоего интереса, а для того, чтобы ты уразумел, наконец: твоё маниакальное стремление найти пресловутого «икса», утопичное само по себе, не просто бесперспективно и бессмысленно, но теперь уже и не очень морально.

– То есть? Ты о чём?

– О чувстве и мере ответственности, друг мой, как ни банально сие звучит. Знаешь, мне в этот раз удивительно «везёт» на «попадания». Не успел выйти из самолёта около шести вечера, как был задержан одним старлеем, начальником пограничной смены в Пулково. Этот, как потом выяснилось, генеральский сынок «обиделся», когда я посмел сделать замечание, прождав паспортного контроля битых полтора часа! Он поманил меня пальчиком и потребовал документы. Я, не трогаясь с места, ответил, что готов предъявить ему паспорт, но здесь же, при свидетелях, в присутствии других пассажиров. Так этот хмырёнок заявил, что я отказался подчиниться требованию офицера пограничной стражи и вызвал наряд милиции. Спасибо, менты в разуме оказались: если бы, говорят, от него – от меня, то есть – хотя бы пахло (я их потом пивком угостил – пусть сами «благоухают»)... Короче, забирать не стали. Тогда сей паскудник с глазами садиста продержал меня у себя в кабинете до полуночи! Грозился составить протокол чуть не о нарушении государственной границы. Понимаешь? Проводил «воспитательную работу» со мной – годящимся ему в отцы по возрасту и имеющим за плечами двадцатилетний педагогический стаж! Я терпел до последнего, но в конце концов не выдержал... Нет, вслух ничего не сказал. Даже, кажется, извинился и пообещал никогда больше границу не нарушать. Однако про себя пожелал ему много и от души. А душа у меня, ты же знаешь, широкая, как Невский проспект. Так что теперь он устанет по венерологам и сексопатологам бегать.

– Прости, но я опять не совсем понял, к чему ты об этом? Какая связь?

– Самая непосредственная. На чужом примере просто более наглядно. Ты можешь сказать, кто в данном случае виноват в большей степени? Этот юный мерзавец-старлей, за здорово живёшь измывавшийся надо мной в течение нескольких часов, или я, в тайном гневе своём сделавший его на всю жизнь «несостоятельно-стоятельным» в сексуальном плане?

Круглов лишь молча улыбнулся и покачал головой.

– Не можешь ответить? – продолжил Саныч, наливая кофе. – Тогда вернёмся к твоей ситуации. Я предупредил тебя накануне о степени возможной опасности в случае этой «погони за призраком». Сказал не только о желательности, но и об обязательности предварительной защиты, о том, что ты автоматически можешь подвергнуть не меньшему риску и своих родных. Настоятельно рекомендовал, если не отказаться от этой затеи, то хотя бы подождать, подготовиться. Дал адрес Агаты, продиктовал список необходимых действий и вещей, которые потребуются. И что в результате?

– Клятвенно обещаю завтра же... – начал было Олег, подняв руку.

Однако Саныч вновь перебил его, на сей раз не приняв весёлого тона:

– А теперь положи на одну чашу весов выполненный кем-то «заказ», вследствие чего стало несколькими бандитами меньше, а на другую – собственный поступок. Ведь ты заведомо знал, на что обрекаешь не самых худших своих сотрудников! И тем не менее послал их, образно говоря, «добывать стронций голыми руками». Так чьи же действия более моральны, по-твоему?..