Апофеоз "Свободная Россия"

Февральскую революцию артисты императорских театров встретили с восторгом и воодушевлением, как, впрочем, и и вся интеллигентная Россия. Некоторое – хотя и очень приблизительное – представление о переполнявшем их чувстве радости дает описание "небывало торжественного" открытия спектаклей в Большом театре 13 марта: "занавес поднялся под звуки "Марсельезы". На сцене, на фоне декорации, изображающей лазурное небо с ярко горящим солнцем, – прекрасная женщина с разорванными кандалами в руках. Это ― "Освобожденная Россия". У ног ее ― лейтенант Шмидт. Вокруг ― плеяда русских писателей: Пушкин, Лермонтов, Грибоедов, Гоголь, Некрасов, Достоевский, Толстой; тут же Чернышевский, Белинский, Писарев, Добролюбов; сидит, скрестив руки Бакунин; стоит Петрашевский; опустив голову, глубокую думу думает Шевченко; в черном платье Перовская; а вокруг них изможденные лица в серых арестантских халатах... Дальше, в мундирах александровских времен ― декабристы, и среди них кн. Волконская, кн. Трубецкая. Дальше ― студенты, крестьяне, солдаты, матросы, рабочие, представители всех классов и народностей России.

Теперь все они победно поют "Марсельезу". Впереди этой живой картины стоят навытяжку А.И.Сумбатов и его помощник Л.В.Собинов. Публика рукоплещет. У многих на глазах слезы" 5163 0. Добавим к этому, что одетый в "боярские" одежды хор пел "Марсельезу", на текст К.Бальмонта "Гимн свободной России".

А за день до этого "Эй, ухнем" по единодушному требованию публики была хором бисирована, "Марсельеза" ― повторена восемь раз: трижды ― в зале, а в антрактах ― еще пять раз.

В Малом театре живую картину "Апофеоз свободе" венчала Свобода (А.А.Яблочкина) "со снопом в одной руке и цепями в другой", рядом с ней - комиссар Москвы Н.М.Кишкин и командующий войсками Московского военного округа А.Е.Грузинов, прибывшие из Большого театра. И здесь публикум с воодушевлением исполнила "Марсельезу", а затем устроила овацию и качала на руках А.И.Южина и присутствующих солдат" 5164 0. В Киеве тоже решено было устроить во всех театрах по одной и той же программе "Утро свободы".

Конечно, все эти "живые картинки" были сделаны лубочно и

по-детски наивно. Потом все это повторится - уже как вызов но-

вой пролетарской власти - 28 ноября, когда в Петрограде в Ми-

хайловском театре будет показан "Апофеоз Учредительному собра-

нию": шествие артистов в костюмах всех населяющих Россию народ

ностей на фоне Кремля.

День открытия государственных театров после революции был

первым и последним днем единения всех его работников в общем

порыве, все остальные восемь месяцев свободы такое уже больше

ни разу не повторилось.

Правда, в самом начале революции творческие деятели были достаточно единодушны в своих устремлениях. Так, 3 - 5 марта в Большом театре проходили общие собрания всех трупп, и было признано совершенно неприемлемым подчинение художественного учреждения конторе. Постановлено было, что "впредь театр должен управляться выборной коллегией". При этом выборная коллегия (совет) получала решающие права и в вопросах формирования репертуара, который должен был складываться "заблаговременно", чтобы каждый артист знал заранее, "что он играет в следующем сезоне, каково его участие в общей работе" 5165 0.

Артисты еще объединялись в борьбе за самоуправление, но со временем в государственных театрах все более явственно стал звучать и другой мотив - сведение личных счетов. Больше всех досталось самобытным, талантливым актерам. "Суфлер Большого театра Овчинников привлекает к судебной ответственности Ф.И.Шаляпина за оскорбление словами на представлении "Дон Карлоса" 10 февраля, - сообщалось в мартовской прессе. - Это первый случай привлечения Шаляпина к законному суду" 5166 0.

Ф.И.Шаляпину вообще не везло: его попытка исполнить на

благотворительном концерте-митинге в Мариинке гимн свободной

России собственного сочинения закончилась конфузом: хор, кото-

рый сводил с ним какие-то старые счеты, отказался петь 5167 0.

Досталось и В.Э.Мейерхольду - в марте "Петроградский листок", недовольный постановкой "Маскарада", пустил в оборот хлесткое словечко "мейерхольдовщина"; правда, соответствующих оргвыводов не последовало. А в апреле в Александринке "сцепились Аполлонский, Мейерхольд и Лаврентьев, - записывал в "Дневнике" В.А.Теляковский, - причем Мейерхольд заявил (...), что бы ни говорили, он из театра не уйдет, "пускай в меня стреляют – я как офицер на посту останусь" 5168 0. Вот тогда-то Аполлонский и сравнил Мейерхольда с Распутиным, заявив, что влияние "режиссера-модерниста" на театр так же растлевающе, как Распутина на бывший царский двор, за что и получил вызов на дуэль.

В.А.Теляковской не участвовал в этой ярмарке тщеславия. Он демонстративно держался сторонним наблюдателем, хотя на его глазах рушилось дело, которым он управлял почти 20 лет твердой, уверенной рукой. Он бесстрастно фиксировал в своем дневнике начало распада образцовых в прошлом императорских театров. Особенно его удивляло, какие метаморфозы претерпела идея "равенства" в сознании театрального сообщества: "Из разговоров с артистами я вижу, что все почти они друг к другу плохо относятся. (...) Каждый старается о другом сказать дурное, и каждый заботится исключительно о себе. Власть в руки забирают наименее даровитые - более даровитые держатся в стороне и даже не прочь уйти из театра. (...) К крупным артистам большая зависть, и равенство понимается в смысле (...), что менее способные должны сравняться со способными и на равных с ними получать содержание и чередоваться в ролях. Искусство, - подытоживает он, - не потерпит такого равенства, и более даровитым при таком порядке придется уходить" 5169 0.

Брожение охватило не только артистов - рабочие тоже роптали и отказывались дежурить по ночам, что было весомой угрозой - в столицах было неспокойно.

Роптала публика - если первую неделю билеты шли в свобод-

ную продажу, вне абонемента и по дешевой цене, то вскоре все

вернулось на круги своя. Вдобавок, случилось невероятное - в

государственных театрах стали пропадать пальто, калоши, у само-

го В.А.Теляковского из директорской ложи украли часы. И какая

дикость - "никто за это не хочет отвечать", возмущался он.