7. Роль раннего детства в цикле умственного развития

Какие психодинамические изменения может вносить раннее детство в последующие этапы цикла умственного развития?

По этому общему вопросу существуют самые различные мнения. Одну точку

* В моих бумагах хранится пачка писем от тяжелого дебилика, которого пришлось поместить в специальное учреждение. Он ведет переписку со мной свыше десяти лет. Если вы расположите эти письма по порядку, вас наиболее поразит их исключительное сходство друг с другом. Они создают убедительную картину стереотипии, которая до известной степени является уделом всех смертных по мере достижения определенного возраста.

зрения выражает поговорка: «Побег погнешь—дерево кривым будет». Китайская пословица «Не беда, если куст согнут, станет деревом—выпрямится» выражает противоположный взгляд. С одной точки зрения раннее детство есть просто переходный эпизод в ходе развития, оказывающий слабое влияние на другие этапы. Эта теория рассматривает детство преимущественно как период созревания, на протяжении которого психическая сфера подобно соматической идет по предопределенному пути. Среда оформляет развитие и накладывает на него поверхностный отпечаток, но в основном процесс сводится к развертыванию и дифференцировке, напоминая в этом отношении эмбриональный период и доставляя материал для дальнейшего развития.

Поэтому, гласит рационалистическое объяснение, все дети похожи друг на друга. Разве не кажутся они одинаковыми? Позднейшие комплексы поведения наслаиваются на приобретенные в детстве, но скорей в порядке механического присоединения, чем внутренней органической связи. Родители и педагоги часто поддерживают эту точку зрения, не особенно уточняя ее. Дело представляют таким образом, что раннее детство—это нечто почти однотипное и что индивидуальное дифференцирование совершается лишь в последующие детские и отроческие годы. Утверждают равным образом, что раннее детство слишком близко стоит к нулевому пункту развития, для того чтобы могли проявиться сколько-нибудь заметные индивидуальные различия. Эта позиция приводит к благодушному заключению насчет того, что все дети вполне одинаковы и что раннее детство—этап, оставляемый позади, подобно пройденным ступеням лестницы.

Резко контрастирует с этим тот взгляд, по которому раннее детство отражается в последующих жизненных этапах и даже определяет их собой. Наиболее яркое изложение этой теории можно найти в психоаналитической литературе. Эта литература в общем делает раннее детство высшей инстанцией для истолкования личности и ее истории. Толкование это ставит на место простых категорий стимула и реакции понятия сознания, бессознательного, цензуры, инфантильного «я» и сверх «я».

Психоанализ кладет в основу известные предположения относительно истоков человеческого поведения. Он базируется на инстинктах, он априорно конструирует психическую зависимость и аффективный рай для плода. Рождение становится революционным событием, которое служит в будущем источником чувства страха или даже продуцирует подобные ощущения у новорожденного. Развитие ребенка определяется наличием «либидо», которое является источником и двигательной сущностью душевной жизни. Либидо ведет свое происхождение из потребностей личности и вида—голода и секса. Изучение душевного развития ребенка дает картину того, как распределяется энергия либидо, как умеет оно приспособиться к окружающей среде так, чтобы были удовлетворены и влечения я и потребности вида. Если энергия либидо распределена целесообразно, уравновешена и хорошо регулируется, мы имеем норму; в противном случае—отклонение от нее. Различия между субъектами нормальными и патологическими не столько качественные, сколько количественные, и относятся именно к этой области распределения энергии. Эти различия концентрируются также вокруг подвижности либидо и его способности к сопротивлению. Либидо, не дезорганизуемое трудностями социальной жизни, есть показатель полноценной личности.

Наша беглая и поверхностная характеристика имеет целью показать, что психоаналитические представления о душевном развитии особенно подчеркивают психодинамическую роль раннего детства в поведении взрослого. Поскольку в первые годы жизни складывается основной тип поведения, определенный способ реагирования на жизнь, постольку личность взрослого ведет свое происхождение от ребенка. В этом смысле ребенок становится отцом взрослого человека.

Для большей наглядности можно следующим образом формулировать две противоположные точки зрения на психодинамическую роль раннего детства: а) детство—преходящая фаза, от которой освобождаются в ходе развития и которая не оставляет заметных следов, б) детство— формирующий период, в котором на много лет вперед закладываются основные черты личности. Между этими крайними взглядами остается достаточно простора для самых различных утверждений и методов исследований. Во всяком случае сложность затронутых проблем и современное состояние наших знаний заставляют предполагать, что исчерпывающее освещение раннего детства не будет принадлежать какой-нибудь одной школе, но явится результатом большого множества лабораторных и клинических исследований.

Наибольшую ценность представляют смелые построения о взаимозависимости символического поведения, вегетативной и сенсорно-моторной системы, утверждающие цельность личности. Но теории эти нуждаются еще в критической экспериментальной проверке. Наиболее многообещающей является область биопсихологии, где осуществляется широкий естественно-научный подход к проблемам человеческого развития. Именно здесь, как уже было указано, явления роста и поведения изучаются на амебе, аксолотле, обезьяне и человеке с целью найти основные физиологические моменты, лежащие в основе индивидуального развития. В исследования, посвященные больному и здоровому человеку, все больше проникают экспериментальные требования биологов и количественные методы биометрии. В прошлом столетии биология дала нам блестящую картину эволюционного потока жизни— мы восприняли человека как один из видов животного царства. В настоящем столетии биология позволит нам заглянуть в детальные законы человеческого развития, мы поймем наконец и человеческую личность.

Хотя мы лишены возможности определить, до какой степени личность взрослого предопределена чертами ребенка, мы все же можем сказать с уверенностью, что основные особенности ранних этапов индивидуального развития обнаруживаются и на позднейших ступенях. Растут и младенец, и ребенок, и юноша, и взрослый. Рост этот по существу непрерывен. По особенностям развития младенца можно поэтому предсказать до известной степени особенности развития и даже черты поведения в последующие более зрелые годы.

В настоящей книге внимание сосредоточивается на характерных особенностях развития нормального человеческого ребенка. Попутно будут сообщены данные о детстве нижестоящих животных и приведен довольно многочисленный материал об атипических и исключительных формах развития. Однако это будет сделано лишь в целях выяснения закономерностей, управляющих ростом вообще, ибо предполагается, что рост носит именно закономерный, а не случайный, сопровождающийся всякими неожиданностями, характер.<...>

Как возможно хотя бы символически изобразить комплексные процессы умственного развития? Существует ли какой-нибудь символ или диаграмма, которые бы помогли нам уловить серию бесчисленных проявлений, называемую нами с большой смелостью духовным ростом? Не должны ли мы подумать о дереве с его корнями, стволом, ветвями и листвой?

Подобно дереву, психика развивается из стадии ростка и подвергается обработке. В качестве метафоры растение подходит неплохо, Бербанк назвал ребенка человеческим побегом; и термин Фребеля «детский сад» имеет также ботанический привкус. Литература о воспитании детской души полна выражений, заимствованных из области садоводства.

Но по сути дела аналогия с растением есть грубое упрощение. Мы можем рассечь ствол дерева и установить его возраст, подсчитавши годовые кольца. Человеческий интеллект не растет путем годичных наслоений, он не растет также путем простого вытяжения и разветвления. Его единство по сравнению с растением представляется гораздо более глубоким. Прошлое и настоящее какого-нибудь дерева одновременно лежат перед нами. В его структуре фактически и полностью воплощено все его существование. И в психике соединяются прошлое и настоящее, но совсем иным путем. Духовное развитие—это процесс беспрерывной трансформации и реконструкции. Прошлое не сохраняется с такой полнотой, как у дерева. Прошлое спадает с нас подобно старой коже со змеи, но оно же отбрасывает свою тень на будущее. Прошлый опыт терпит смещения и преобразования, о которых анатомия растений не способна дать ни малейшего представления. Этапы и фазы в непрерывном переплетении сменяют друг друга. Психическое развитие—это процесс постоянного объединения, перестройки, реорганизации, в сочетании с торможением, исходящим от высших фаз развития. Реорганизация настолько основательна, что прошлое почти теряет свое лицо. Где тот пищавший младенец, из которого вырос этот школьник с сверкающими глазенками? Стерлась ли младенческая психика под тяжестью прошедших годов, или она инкапсулировалась и лежит прикрытая новыми напластованиями? Не есть ли рост в такой же степени процесс умирания как и процесс развития? Как в этой драме развития оформляют свою сделку жизнь и смерть? Какие факторы, какие принципы решают, кому выжить в неустанном состязании органических систем и комплексов поведения?

На эти вопросы пока еще нет ответа, но есть дорога, которая ведет к нему,—изучение путей раннего развития.