4. Стих подлинника и стих переводчика

В общей форме можно требовать от поэта, чтобы он в пе­реводе сохранил поэтический стиль подлинника. Однако целесообразнее уяснить действительное положение, т. е., анализируя стихотворные переводы, установить, какие эле­менты в них отражают стиль оригинала и в чем проявляют себя условия, в которые ставит переводчика отечественная система стихосложения.

В современных стихотворных переводах обычно сохране­ны те черты подлинника, которые когда-то назывались внешними формальными признаками: строфическая композиция, порядок рифмовки и метрическая схема. Но это не аксиома: как уже было сказано, в некото­рых западноевропейских литературах так переводить не принято. Да и применяется этот принцип различно: немец­кие и в особенности венгерские и чешские переводчики при­держиваются по большей части ямбических размеров (уда­рение на четном слоге) и нисходящего строения словесных единиц. Ближе к оригинальной поэзии переводчика, чем к подлиннику, признаки внутренней формы, например, в области рифмовки — соотношение рифм грам­матических и лексических, тенденции к смысловой отчет­ливости или неясности, к той или иной звуковой окраске (напр., для чехов— рифмовка на долгие гласные) и пр. Подробнее можно установить, какие стилистические черты постоянны для стиля перевод­чика, а какие переменны и меняются в зависи­мости от характера подлинника, если сравнить несколь­ко*переводов из стилистически разных поэтов, выпол­ненных одним лицом, а затем, если есть возможность, сопоставить их с оригинальным творчеством самого пере­водчика. Так мы, например, анализировали три перевода чешского поэта и переводчика Отокара Фишера: «Эду­ард II» Марло, «Макбет» Шекспира и «Борис Годунов» Пушкина. Подлинники характеризуются тремя резко различными типами белого стиха: а) ритмический пра­вильный, тяготеющий к форме дистиха, синтаксически замкнутый (игаугепу) стих Марло, б) ритмически сво­бодный и синтаксически открытый стих Шекспира, в) правильно цезурованный на 4-м слоге пушкинский стих. Характер отношения между фразой и стихом в переводе, в общем, сохранен. Ни один из типов стиха, характерный для подлинников, не про­тиворечит принципам версификации самого переводчика в его оригинальных стихах. Анализ других материалов, подтвердил, что, пока речь идет об отношении между фразой и стихом, переводчики более или менее следуют за подлинником, поскольку эта черта стиля для них самих не константна—многие из них в оригинальном творчестве применяют все три типа стиха.

Совершенно иначе обстоит дело с ритмическим рисунком стиха. Он у чешского поэта чаще всего постоянен и не зависит от подлинника.

Вполне убедительно это показывает статистический подсчет словесных ударений, падающих на отдельные слоги десятисложника в упомянутых трех переводах О. Фишера:

123456789 10

„Эдуард II" 99 18 69 31 75 32 80 22 45 100

„Макбет" 99 13 70 35 78 31 85 19 51 100

„Борис Годунов" 99 9 65 29 83 18 83 11 34 100

Хотя подлинники были ритмически совершенно раз­личны, у Фишера единственное и не очень резкое раз­личие наблюдается в процентном соотношении ударений, падающих на начальные (т. е. в чешском языке всегда ударные) слоги слов в «Борисе Годунове», а именно на 5-й слог (после постоянной пушкинской цезуры). Цезура определяет ритмический рисунок стиха и в то же время — конструкцию членения мысли, но в этом отношении практика чешских переводчиков очень неод­нородна (Бендл (V. С. Bendl) и Красногорска (Е. Krasno-horska) не сохраняют цезуру в «Борисе Годунове»). В целом можно сказать, что для чешского переводчика ритмическая характеристика определена языком, что для его переводной и оригинальной поэзии она, как правило, представляет собой стилистическую посто­янную и на нее в основном не влияют ритмические осо­бенности оригинала. Подлиннику в той или иной мере под­чинено отношение между стихом и синтаксисом (перенос, в значительно меньшей степени— цезура). Для различных систем стихосложения соотношение между постоянными и переменными особенностями ритма различно; например, в английском стихе синтаксическое членение строки более постоянно, и переводчик обычно тяготеет в соответствии со своим собственным стилем либо к частому употреблению переноса, либо к синтаксически завершенному (end-stopped) типу стихотворной строки.