2. Силлабический стих

Организующий принцип силлабического стиха — равно-сложие в строках, которому соответствует композиция стро­фы, будь то целое стихотворение, написанное одним разме­ром, например:

Vivante ou morte, ô toi qui me connais si bien Laisse-moi t'approcher à la façon des hommes.

12 12

Ж. Сюпервьель (J. Supervielle)

Или чередование нескольких различных силлабических раз­меров по определенной композиционной схеме:

Aimons-nous et dormons

Sans songer au reste du monde!

Ni le flot de la mer, ni l'ouragan des monts

Tant que nous nous aimons

Ne courbera la tête blonde,

Car l'amour est plus fort

Çiu les Dieux et la Mort!

6 8 12 6 8 6 6

Le soleil s'éteindrait 6

Pour laisser ta blancheur plus pure. 8

Le vent qui jusqu' à terre incline la forêt, 12

En passant n'oserait 6

Jouer avec ta chevelure 8

Tant que tu cacheras 6

Ta tête entre mes bras! 6

Т. де Банвиль (Th. de Banville)

В других размерах (обычно по меньшей мере десятислож­ных) стих разделен обязательной сквозной цезурой. Распре­деление ударений в чисто силлабическом стихе метрически не организовано, некоторая правильность их расположения вытекает из самого силлабического строения стиха:

а) в языках с ударением на последнем слоге(французский) ощутимо ударение на конце стиха или полустишия (после него, понятно, может стоять немое ё)\ в языках с ударением на предпоследнем слоге (итальянский, польский, испанский) под ударением оказывается преимущественно предпослед- ний слог ритмической единицы; таким образом, ко вторич- ным признакам силлабического стиха относится обуслов- ленная языком мужская или женская клаузула;

б) каждый данный силлабический размер допускает внутренние видоизменения стиха, поскольку можно варьи- ровать сочетания словесных единиц; так, в 8-сложном стихе возможны сочетания: 3+2+3 слога, 2+4+2 и т. п. Посколь- ку ударение в языках, где принята силлабика, связано со словоразделом, расположение ударений в строке определяет- ся расположением словесных единиц; например, француз- ский александрийский стих с композицией 3+3/3+3 одно- временно представляет собой четырехстопный анапест (vv—VV-W-W-), хотя это, разумеется, вовсе не ритми- ческий каркас стиха, а всего лишь фонетический резуль- тат лексической композиции данной стихо- творной строчки. В испанской и польской поэзии наря- ду с чисто силлабическим стихом (по-испански versos suel- tos) существуют, однако, и формы, переходные к силлабо- тонике; например, в испанском одиннадцатисложнике (ende- casílabo) на каждые три из пяти четных слогов должно па- дать ударение; таким образом, расположение акцентов, а следовательно, и слов, здесь подчинено ямбической каден- ции.

Остановимся вкратце на переводе: I) силлабики силлаби-кой, II) силлабики силлаботоникой.

I) Перевод силлабики силлабикой можно продемонстрировать на французских переводах из Мицке­вича.

К переводу стихов прозой нельзя относиться серьезно, поскольку при этом стихотворная строфа превращается в прозаический абзац, как в «стихотворении в прозе».

Stary Budrys trzech synôw, tçgich jak sam Litwinow, 7+7

Na dziedziniec przyzywa i rzecze: 10

«Wyprowadzcie rumaki i narzadzcie kulbakl, 7+7

A wyostrzcie i groty, i miecze. 10

Le vieux père Boudris appelle ses trois fils, tous bons Lithuaniens comme lui, dans la cour du castel, et leur dit: «Apprêtez les chevaux et les selles, aiguisez les glaives et les dards.»

Кристиен Островски (Christien Ostrowski) Но вот два перевода французским силлабическим стихом:

Dans la cour de Budrys — sont debout ses trois fils —

ceux qu'en rudes Litvinns il élève: «Sortez donc vos coursiers — et vos cottes d'acier,

aiguisez javelines et glaives».

A при Грегуар (Henri Grégoire)

Brave Letton, le chef Boudris,

Dans son vieil âge, avait trois fils

Qu'on jour il apella près de lui, sur sa terre:

«Aiguisez bien dards et couteau,

Dit-il: mettez à vos chavaux,

Les selles et harnais, pour aller à la guerre».

Шарль de Нуар-Иль (Charles de Noire-Isle)

Оба французских переводчика сохранили основную стро­фическую схему — две объединенные рифмованные корот­кие ритмические группы (в оригинале 7-сложные) и следую­щая за ними длинная (10-сложная), причем короткие риф­муют между собою, а длинные — с^длинными.

а а

б

в в

б

Клаузула на конце стиха (полустищия) благоприятст­вует французской ритмической каденции. Грегуар сохраняет силлабическое строение и расположение стихов, как в под­линнике. Де Нуар-Иль выбрал другой метод: он увеличил полустишия до 8 слогов, а десятисложник превратил в две-надцатисложник, то есть переложил балладу Мицкевича обычными французскими размерами: восьмисложником и александрийским стихом. Пары восьмисложников стали при этом слишком длинны для того, чтобы их уложить в один стих, и переводчик усилил цезуры и превратил полу­стишия в самостоятельные стихи.

а

а

б

в

в

б

Расположение и функция цезуры вообще наиболее тон­кая проблема при переводе силлабики силлабикой: у поэта есть возможность либо сохранить расположение цезуры как в подлиннике, либо адаптировать на отечест­венный лад. Сравним с этой точки зрения два перевода строфы из «Конрада Валленрода» Мицкевича:

La Wilia, de nos ruisseaux la mére,

a Гог pour fond, le ciel dans ses eaux claires,

Et la Litvine y vient puiser, s'y joue:

plus pur est son cœur, plus céleste est sa joue.

A при Грегуар

La belle Vilia, claire et fraîche rivière, Roule ses flots d'azur sur du sable doré, La Lithuanienne, attrayante et légère, A le cœur aussi pur, le teint rose et nacré.

Шарль de Нуар-Иль

Грегуар не дает польской цезуры после пятого слога, необычной во французском стихе, но цезурует четвер­тую строку неверно и создает непривычный для фран­цузской поэзии тип одиннадцатисложника; де Нуар-Иль перелагает стих Мицкевича правильным александ­рийским стихом с цезурой после шестого слога. В целом техническая проблематика перевода силлабики

Силлабикой обусловлена главным образом расположением словесного ударения в том или другом языке и, следова­тельно, подысканием размера, распространенного в данной поэзии.

II) При переводе силлабики силлаботони-к о й обычно сохраняется число слогов подлинника. Что касается ритма, то в большинстве европейских литератур разработаны вполне определенные ритмические каноны для перевода силлабических размеров (напр., александрийский стих переводится шестистопным ямбом, хотя расположение ударений во французских подлинниках чаще соответствует четырехстопному анапесту).

Созданию этих канонов способствуют: а) стремление сохранить ритм подлинника, то есть вывести стихообразую-щий принцип перевода из композиционно обусловленного в оригинале расположения ударений; б) тенденция включить перевод в ритмическую систему отечественной литературы. Благодаря обоим этим факторам в большинстве литератур поддерживается сильная тяга переводить силлабические размеры ямбом (так, Г. Шенгели перевел в сборнике стихов В. Гюго 94% стихотворений ямбом⁴, а в германских литера­турах это преобладание еще выразительнее): ямб—наи­более распространенный размер в современной европейской поэзии и вместе с тем своей восходящей каденцией он отве­чает подобной же ритмической структуре языков с ударе­нием на последнем или предпоследнем слоге, которым и при­суща в основном силлабика (французский, итальянский, испанский, польский). Специфична проблематика некоторых типов испанского стиха, обладающих отчетливо выражен­ной хореической каденцией (напр., восьмисложник испан­ской классической драмы); переводчики либо сохраняют эти хореи (в основном так поступают немцы), либо заменяют их ямбами (особенно англичане).

Вопросы ритмики нельзя решать изолированно от всей структуры стиха, в том числе, например, от рифмовки. При переводе силлабики силлаботоникой, т. е. стиха менее ор­ганизованного стихом более организованным (силлабизм + тоника), следует считаться с факиром, который можно назвать просодической насыщенностью стиха. В несколько упрощенном изложении этого фак­тора касается Пауль Линдау (Paul Lindau), делая из своих наблюдений довольно-таки прямолинейные выводы:

«Для французской поэзии рифма — непременное жиз­ненное условие. Французы совершенно не воспринимают раз­мер на слух. У немцев рифма — не более чем один (и не самый главный) из признаков, которыми отличаются стихи от прозы. Из этого следует, что немецкий переводчик фран­цузского стихотворения имеет право использовать богатей­шие поэтические средства, которые предоставляет ему его язык, чтобы по возможности возместить то внешнее, чем французский стих отличается от французской прозы — рифму,— тем внутренним, чем отличается от немецкой прозы немецкий стих,— ритмом. Французскому александрийскому стиху соответствует— во всяком случае, по большей части передает всю его сущность — немецкий пятистопный ямб»⁶.

В этой справедливой аргументации, однако, принята во внимание лишь одна сторона дела. Другая же сторона за­ключается в том, что внутренне не упорядоченный (даже в отношении цезуры) силлабический стих по условиям языка играет во французской поэзии такую же роль, какукхв анг­лийской или немецкой поэзии играет стих силлаботониче-ский. Таким образом, исходя из стиховой системы, а также из читательского восприятия, силлаботонику нельзя счи­тать «высшей» формой версификации. Впрочем, следует учитывать и то, что в некоторых исключительных случаях просодическая насыщенность стиха сама по себе усложняет перевод силлабических стихов.