Вместо эпилога: угасание идеи бога

В наше время зримо наблюдается процесс замирания религиозности, деформация всех сторон религиозных явлений, и религия движется к своему историческому концу – к исчезновению, к смерти.

Вовсе не случайно современные защитники религиозной идеологии характеризуют состояние веры термином “кризис”. Последний включает в себя самые различные стороны: кризис религиозности, кризис церковных кадров, кризис библейской мифологии, кризис церковности и т. д. и т. тт. Микроб кризиса поражает сейчас и сердцевину религии – ее идею бога.

Дистилляция идеи бога

В представлениях современных верующих о боге можно обнаружить самые различные исторические напластования – от конкретно-чувственных политеистических до абстрактно монотеистических. Однако, как показывают многочисленные конкретно-социологические исследования ¹, в настоящее время явно обнаруживает себя

все убыстряющаяся историческая тенденция изменения представлений верующих, идущая в направлении от политеизма к монотеизму, от конкретно-чувственного к абстрактному богу. Указанная тенденция охватила весь диапазон существующих религиозных течений, начиная христианством и кончая так называемыми языческими религиями синтоизма и местных африканских культов.

Но как бы ни утончалась, как бы ни “дистиллировалась” идея бога в каждой религии, этому есть предел, за который она не может перевалить. Это – признание бога личностью.

Католическая церковь на своем Первом Ватиканском соборе (1869–1870) специально обязывала каждого католика признавать бога личностью, угрожала анафемой инакомыслящим. В разное время католицизм осуждал своих виднейших богословов и философов – Николая Кузанского, Мальбранша, Босюэта, Фенелона и других за “обезличивание” бога. Да и православие традиционно резко выступало против аналогичных взглядов. Целая плеяда высших церковников-митрополитов – Платон (Левшин), Филарет (Дроздов), Макарий (Булгаков), Сергий (Старгородский) – упорно обвиняли Державина в отступлении от православия, пантеизме, ереси за то, что он в своей знаменитой оде “Бог” назвал самого бога “без лиц в трех лицах божества” ². Известный нам В. Д, Кудрявцев-Платонов не допускал и мысли о том, чтобы бога представляли “безликой, неопределенной субстанцией мира”. “Такое понятие бога, – писал он, – дает удобный предлог и к совершенному отрицанию божества как чего-то непредставимого для мысли, коль скоро за мышлением конкретн'о-духовных свойств оно останется только с общими признаками космического бытия” ³. Как видим, церковь всегда тщательно регламентировала содержание идеи бога, боясь упустить ее из-под своего контроля, стремясь уберечь от “искажения”, от потери ее главных атрибутов.

Но в настоящее время многие верующие ограничивают и своеобразно “облегчают” церковное содержание идеи бога. Некоторые из них, например, признавая существование бога, не допускают, чтобы он мог выступить в качестве судьи живых и мертвых; другие не думают, чтобы он мог лично вмешиваться в земные дела людей; третьи не признают, что он может совершать чудеса, так как это нарушало бы установленные им же законы, и т. д.

160

Более того, в массовом сознании верующих ныне происходят процессы, некогда характерные лишь для индивидуального сознания богословствующих мыслителей. При этом ограничение и “дистилляция” идеи бога сплошь и рядом выходит за пределы и богословски дозволенного и фактически допустимого для религиозного человека, приводит к представлениям об абстрактном и безликом (пантеистическом, деистическом, этическом, гуманистическом...) божестве. Такие представления лежат не столько в религиозной, сколько в области философствующей мысли. Логически, по своему гносеологическому содержанию идея безликого бога не требует – да и не допускает! – культа, делает бессмысленными религиозные чувства. Без культа же и религиозных чувств религия, как форма общественного сознания, немыслима.

Находясь по своему существу уже за пределами традиционных религий, идея безликого бога продолжает – по традиции! – сохранять и поддерживать связь с религией. Но эта связь становится все более фиктивной, реликтовой. Последовательное – на манер религиозного – проведение в жизнь идеи безликого абстрактного бога постепенно выводит ее почитателей за пределы религиозной ограды. Возьмем, к примеру, толстовство, современный сенсимонизм, фурьеризм, контианство. Перечисленные течения, отрицающие личного бога, хотя и заимствовали многое из существующих религий, функционируют по образу и подобию религиозных течений, по существу являются специфическими социальными организациями, философскими кружками, политическими группами, но не религиями, не религиозными сектами в собственном значении этого слова.

Пантеистические, этические и подобные им “безликие боги” являются ошибочными идеями, философскими – а не религиозными – заблуждениями. Их анализ и преодоление – в отличие от религиозной идеи бога – будет происходить другим путем и другими средствами. Толстовство, например, как социальное явление и философское заблуждение практически преодолено в нашей стране самим процессом социальных преобразований и широкого философского и этического просвещения. Но таким же путем, оказывается, нельзя преодолеть заскорузлое старообрядчество и утонченный баптизм, поскольку они – идеологии специфически религиозные.

161