§ 3. Моногамия

Непосредственным следствием перехода от материнс­кого рода к отцовскому было разложение дуально-родовой брачной системы, переход от группового брака к индиви­дуальному. В обществе стали накапливаться богатства. Ин­дивидуальна семья была более приспособленной группой для обладания собственностью.

Если в стадный период основным противоречием была борьба биологического и социального начал, то на этапе зрелой родовой организации стали противостоять друг другу родовые и семейные интересы. Победа семейных отноше­ний привела к возникновению отцовского рода, который в отличие от материнского без индивидуальной семьи суще­ствовать не может. Парная семья становилась впервые в истории социально-экономическим союзом. На первых по­рах брак оставался союзом двух равных в экономическом и социальном отношении сторон. Как свидетельствуют этно­графические данные, парный брак был еще тесно связан с групповыми формами брачных отношений. Один мужчинамог быть связан не с одной женщиной, а с несколькими одно­временно, т. е. иметь несколько жен, а одна женщина могла состоять в браке с несколькими мужчинами.

Последние исследования установили, что переходная семья между родовой и соседской была гетерогенной. Гете­рогенная община состояла из нескольких семейных, или до­мовых, общин. Каждая домовая община жила в отдельном длинном доме, вела свое обособленное хозяйство. Домовая община — большая патриархальная семья, возглавляемая старшим мужчиной. В составе домовой общины были три-четыре поколения родственников и рабы. Численность до­мовой общины составляла до 200—300 человек. Гетероген­ность выражалась в наличии двух форм собственности — общественной и обособленной. Домовая община состояла из малых семей, которые стремились выделиться и владеть собственностью. Противоречие между домовой общиной и малой семьей окончательно расшатало общинные порядки. Это привело к распаду патриархальной семьи.

В борьбе общественных и частнособственнических на­чал победа оказалась за малой индивидуальной семьей. По­явилась общественная потребность в социальном отце.

Мужчина почувствовал необходимость знать своих де­тей, чтобы передать собственность по наследству. С введе­нием института наследования собственности детьми впер­вые появилась возможность строго моногамной семьи. Мо­ногамия — единобрачие.

С точки зрения материалистического, понимания исто­рии основной предпосылкой появления моногамной семьи было появление частной собственности. Моногамия явилась первой формой семьи, в основе которой лежали экономи­ческие условия, а именно победа частной собственности над первоначальной общей собственностью. Признавая прогрес­сивную сущность смены первобытного коммунизма классо­вым обществом, ее историческую неизбежность, марксист­ская социология вскрывает антигуманную направленность нарождающихся классовых антагонистических отношений. Ф. Энгельс увидел наряду с возникновением классовых ан­тагонизмов антагонизм между полами. Появившаяся в исто­рии противоположность классов совпадает с развитием ан­тагонизма между мужем и женой при единобрачии, и пер­вое классовое угнетение совпадает с порабощением женс­кого пола мужским. Единобрачие было великим историчес­ким прогрессом, но вместе с тем оно открывает наряду с рабством и частным богатством ту продолжающуюся до сих пор эпоху, когда всякий прогресс в то же время означает и относительный регресс, когда благосостояние и развитие одних осуществляется ценой страданий и подавления дру­гих⁶⁷.

Помимо экономической предпосылки возникновения моногамии значительную роль сыграл исторический уровень развития самой человеческой личности, которая начала под­ниматься над родом.

Роль субъективного фактора в становлении моногамии рассматривает Ф. Энгельс, считая, что переход к едино­брачию совершился главным образом благодаря женщинам. Ф. Энгельсу принадлежит очень тонкое наблюдение, касаю­щееся нравственного прогресса: с развитием новых эконо­мических отношений, с разложением древнего коммунизма унаследованные издревле отношения между полами утра­чивали свой наивный первобытный характер и должны были казаться женщинам унизительными и тягостными. Поэтому женщины должны были добиваться как избавления права на целомудрие, на временный или постоянный брак лишь с одним мужчиной⁶⁸. С возникновением моногамной индивиду­альной семьи ведение домашнего хозяйства утратило свой общественный характер. Оно перестало касаться общества, стало частным занятием. Женщина была устранена от учас­тия в общественном производстве, стала служанкой, рабы­ней мужа. Началась история женского рабства. На этот раз исторический прогресс потребовал великой жертвы — 'жен­щины надолго утратили свободу личности.

Процесс перехода от группового брака к моногамии по­лучил своеобразное отражение в религиозных, мифологи­ческих воззрениях.

Первой религиозной формой мышления был тотемизм, который являлся фантастическим отражением в сознании людей складывающихся родовых отношений. Тотемизм до­вольно точно отражает социальную картину жизни мате­ринского рода. Показательно, что древнейшие легенды, восходящие к матриархату, изображают демиургом жен­щину. Эти мифы донесли до нас отражение реальной влас­ти матерей-родоначальниц.

У всех народов земли древние сказания возвеличивают всесильных матерей — владычиц земельных кладовых (Хо­зяйка Медной горы), богинь плодородия, хранительниц воды и, наконец, правительниц мира. Не случайно в этих древ­нейших мифах духи мужского пола отсутствуют.

Некоторые народы, которые до наших дней остались на уровне первобытного развития, до сих пор сохраняют в своих верованиях культ женщины. Например, индейцы пу­эбло утверждают, что вначале везде была вода, а потом мать камня создала зверей, а затем девушку, от которой пошел человеческий род. Полинезийцы верят, что Великая Матерь Вселенной породила небо и все существующее. Ту­земцы острова Борнео уверены, что первоначально суще­ствовал хаос, из которого вышла богиня, создавшая небо и землю. Народ йоруба в Нигерии и сейчас верит, что богиня Одудаа сотворила мир. Религиозная фольклористика Китая, Индии, Египта доносит представление о женщине — со­здательнице Вселенной. Смена материнского рода патриар­хальным, которая привела к резким изменениям в положе­нии женщины, с удивительной точностью воспроизводится в религиозных представлениях. Мифы показывают посте­пенное ослабление, а затем отрицание роли женщины.

Б образной форме фольклорные сказания изображают ги­бель матриархата. Духи приобретают мужские черты. Из­вестны мифы, рассказывающие о расправе бога с богиней и создании из ее тела неба и земли. Например, ирокезский бог Ениторио (добрый разум) сделал солнце из головы сво­ей матери, а месяц — из ее туловища. Согласно ацтекско­му мифу, двое богов схватили богиню земли и, разорвав ее на две части, создали небо и землю⁶⁹.

С возникновением стратифицированного общества, сме­нившего эгалитарное, — общества социального неравен­ства, моногамной семьи — религия услужливо подтвержда­ет и закрепляет униженное положение женщины. С этого времени все религиозные направления несут печать жено­ненавистничества. В связи с появлением моногамии оформ­ляются моральные требования, запрещающие прелюбоде­яние. Возникает новое понятие внебрачных отношений. До возникновения моногамии в условиях группового брака тре­бование "не пожелай жены ближнего своего" было неле­пым, оно не имело реального социального основания. За­поведь "не прелюбодействуй" появилась с возникновением моногамии, она ограждала мужа от возможного нарушения супружеской верности его женой, т. е. от посягательства на частную собственность. Религия объявила это моральное требование божественным промыслом, божественной запо­ведью. Религия, мораль веками освящали социальное нера­венство женщины, требуя от нее послушания, покорнос­ти, воспитывая в ней рабские черты.

С другой стороны, история моногамной семьи связана с нравственным прогрессом человечества. Возникновение мо­ногамии было необходимой предпосылкой появления инди­видуальной половой любви. Появляются новые представле­ния о нравственности и ценности отношений пары, связан­ные с любовью. Любовь считается предметом поэзии и ли­тературы. Однако любовь можно изучить как социологи^ ческую категорию. Становление человеческого рода прям^ связано с очеловечением сексуальности.

Романтическая любовь — результат длительного источ рического развития, она органически связана с процессор формирования человеческой личности, ее индивидуальнос­ти. В отличие от примитивного полового влечения романа тическая любовь предполагает сложившуюся личность, вс^ проявления которой глубоко индивидуальны. Отличитель­ное свойство любви — индивидуальность этого чувства, Любовь — индивидуальное половое чувство.

Моногамия, послужившая основой появления любви, не стала ее формой. Диалектика истории заключалась в том, что любовь редко была супружеской, т. е. связанной с бра­ком, скорее это было исключением. Любовные отношения чаще всего имели место вне официального общества.

Мировая художественная литература и искусство от­разили трагизм этой исторической коллизии. Поскольку мо­ногамию вызвала к жизни частная собственность, основная ее функция заключалась в охране семейного богатства. С начала возникновения моногамии отсутствовала свобода вступления в брак и выбора супруга. Браки заключались или общиной, или родителями вступающих в брак сторон. При этом решающую роль играли интересы дома, а не лич­ные чувства и желания. Для элитарных слоев браки стано­вились часто политическим актом либо средством увели­чения богатства и могущества. Брак приобретает характер династический и строго сословный. Моногамия в течение ряда веков существовала в патриархальной форме при абсолютном господстве хозяина, отца, мужа над женой и детьми.

Моногамия оказалась устойчивой формой семьи. Дли­тельность существования не могла не привести к ее транс­формации. Под влиянием урбанизации, индустриализации, интеллектуализации труда ведущей тенденцией развития 58 стала демократизация внутрисемейных отношений. В тече­ние XX в. произошел всемирно-исторический переход от патриархальных семейных устоев к эгалитарным, демокра­тическим. Закономерные сдвиги в развитии общества при­вели к исторической смене преобладающей некогда патри­архальной сельской многодетной семьи городской, малодет-ной, состоящей из одной брачной пары, преимущественно с равноправными отношениями членов семьи. Жесткая, ав­торитарная структура семьи, основанная на власти отца, хозяина над женой и детьми, сменяется демократическими отношениями между супругами, родителями и детьми. Гу­манизация внутрисемейных отношений непосредственно свя­зана с процессом эмансипации женщин и детей. Фактичес­кая эмансипация женской личности могла быть обеспечена только широким включением женщин в систему обществен­ного труда, осуществившимся в течение XX столетия.

Во всем цивилизованном мире самым распространен­ным типом семьи стала нуклеарная семья, состоящая из одной брачной пары. За последние десятилетия произошло резкое сокращение среднего размера семьи. Массовая се­мья стала малодетной.

Процесс демократизации общественной жизни оказал непосредственное влияние на развитие семейных отноше­ний в сторону быстрого разрушения патриархальных усто­ев. В прошлые эпохи люди воспринимали брак как нечто само собой разумеющееся, стабильное и необходимое. Вне­брачные отношения были резко противопоставлены семье. Брак и семья были слиты, единобрачие понималось как по­жизненное состояние. В современных условиях моногамия все больше утрачивает свой пожизненный характер, заме­няясь правом и возможностью вступить в повторные браки.

Эволюция отношений между полами привела к сравни­тельно распространенному числу браков, свободных от сек­суальных обязательств, росту добрачных и внебрачных свя­зей. Новые нравственно-этические установки получили на­звание сексуальной революции. Эти явления можно рас­сматривать как определенную деградацию общечеловёчес-* ких нравственных ценностей. Вероятно, это некая побочная линия, сопутствующая движению семейных отношений от патриархальной скованности к истинному равноправию. Рас­пущенность и аморализм процветают в условиях опреде­ленного нравственного вакуума, когда патриархальные цен­ности не могут больше соответствовать потребностям со­временной семьи. Не следует драматизировать эти безра­достные изменения, так как, по общему признанию пред­ставителей мировой социологической науки, институт бра­ка сохранился и развивается, а супружеские отношения приобретают все более личностный характер, становятся самоценными. Это, безусловно, прогрессивная тенденция, за которой угадывается будущее семьи как союза, обеспе­чивающего свободное развитие личности.

Все цивилизованные народы переживают сегодня дес­табилизацию брака. Этот объективный процесс касается миллионов людей. Кардинальные сдвиги в содержании и характере внутрисемейных отношений, распад патриар­хальных семейных связей выдвинули на первый план про­блему развода.

Сегодня развод считается важным средством разрешения противоречий современного брака. Развод стал структурным элементом современных брачно-семейных отношений.

Структурные и функциональные изменения института семьи привели к ломке традиционных отношений "родите­ли — дети". Семья перестала быть основной средой включе­ния молодого поколения в профессиональную и культур­ную традицию. Всеобщим явлением становится уменьше­ние роли семейного воспитания, резкое возрастание соци­ализирующей функции общественных институтов — детс­ких воспитательных учреждений, школ, вузов, средств массовой информации. Изменение функциональных роди­тельских ролей связано с преобладанием материнских кон­тактов с ребенком. Внутрисемейная феминизация воспита­ния резко снизила воспитательную роль отца в семье. С другой стороны, в демократических семейных союзах вос­питательная роль отца возрастает. При этом демократиза­ция внутрисемейных отношений тесно связана с демокра­тизацией воспитания детей. Изменения, выразившиеся в резком возрастании продолжительности жизни в комбина­ции с низкой рождаемостью, сократили время совместного проживания детей и родителей. Сто лет назад муж и жена в среднем всего 1,5 года жили без детей, а сейчас — около 20 лет. Современные супруги тратят только 18% брачной жизни против 54% в прошлом на воспитание детей. Появи­лась новая тенденция — рост автономии поколений. С одной стороны, ушли в прошлое установки родителей, ставящие интересы детей выше своих собственных, с другой — час­то дети не испытывают никаких обязанностей перед роди­телями, несмотря на то что они дали им жизнь и подгото­вили к самостоятельности.

Тенденция к усилению автономии поколений в значи­тельной мере связана с технологической революцией, ко­торая привела к устареванию трудовой культуры старше­го поколения.

Дети получают бесспорное преимущество перед отца­ми, обладая более современной технологической культу­рой. Они оказываются более приспособленными к новым ус­ловиям общественного труда, чем их отцы. Меняется тра­диционное профессиональное соотношение отцов и детей, что в свою очередь ослабляет внутрисемейные контакты и усиливает солидарность в поколенческих группах.

Разрушение патриархальных внутрисемейных связей привело к усложнению межличностных отношений между супругами, родителями и детьми. На смену патриархаль­ной монолитности семьи, которая держалась на страхе, на­силии, бесправии, приходят товарищеские отношения меж­ду членами семьи. Супруги, которые считают свой брак сча­стливым, имеют высокую оценку по индексу "супружеско­го товарищества" и низкую по индексу "супружеской на­пряженности". Новым явлением стало широкое распрост­ранение неполных семей. Это не традиционная семья вдо-i вых, а в основном родители без партнеров. В подавляющем большинстве неполная семья состоит из работающей мате­ри с детьми. Неполные семьи составляют вполне жизнеспо­собную форму. Вместе с тем неполным семьям нужна боль­шая помощь со стороны общества. Распространенность не­полных семей привела к такому тяжелому явлению, как> безотцовщина и женское одиночество, которые в свою оче­редь способствуют росту подростковой преступности.

Современные изменения семьи по своим историческим последствиям грандиозны, они сравнимы с результатами¹ научно-технической революции.

Развитие моногамии в современную эпоху осуществля­ется через кризис и разрушение патриархальных функций и структур, при этом институт брака сохраняется и его дальнейшее функционирование обеспечивается усилением демократической тенденции в области семейных отношений.