1 Чернышевский н. Г- Указ. Соч. 2Тамже.Т. 1. С. 208.

3 Там же. С. 444.

4 Там же. Tv. С. 196.

В "Русском человеке на render-vous" он связывает по­ведение человека в личной жизни с его общественным лицом. "От любви должны светлеть мысль и укрепляться руки"¹⁷⁹. Изучая нравственные принципы Чернышевского, важно знать его положение, "что политические интересы интересны только потому, что от них много зависит вооб­ще жизнь человека"¹⁸⁰.

Эта мысль — ключ ко всему творчеству Чернышевско­го. Он отдал свою жизнь за гуманистические идеалы, уве­ренный в том, что будущее сделает людей нравственно чистыми, способными к великой любви. Он не считал такую идиллию неосуществимой. "Чистейший вздор, что идиллия недоступна, она не только хорошая вещь почти для всех людей, но и возможная, ничего трудного не было бы уст­роить ее, но только не для одного человека, или не для десяти человек, а для всех"¹⁸¹.

Чернышевский полагал, что только чувство составля­ет основу семейной жизни. Будучи женихом, он записывает в дневнике: "Сущность брака состоит, по моим понятиям, в искренней взаимной привязанности, все остальное — дело второстепенное"¹⁸². До самой смерти он сохранил свою лю­бовь к жене. Нравственное содержание его личности по­трясает. Нам посчастливилось найти в Саратовском истори­ческом архиве документ, раскрывающий некоторые неиз­вестные факты из жизни Чернышевского. В описи этот до­кумент значится под названием "Рукопись неизвестного ав­тора". Из самого текста рукописи легко установить, что автор В. Духовников — это, по-видимому, один из учени­ков Чернышевского в годы его работы учителем саратовс­кой гимназии. Духовников написал статью о Чернышевском в 1892 г. для журнала "Русская старина" в осторожном, бла­гонамеренном тоне, но она не была пропущена цензурой. Духовников восторженно рассказывает о педагогических приемах Чернышевского, который был врагом зубрежки,формалистики. "Он не спрашивал уроков, не ставил оценки ученикам, баллов в журнал и вообще пренебрегал фор­мальной стороной дела... Н. Г. представлял противополож­ность всему строю тогдашнего воспитания и обучения, и потому должен был поневоле встать в разлад со всеми ус­тановившимися обычаями и привычками. Это-то и должно было поселить к нему во многих неудовольствие и даже вражду, особенно недоволен им был директор гимназии Алексей Андреевич Мейер, который восклицал: "Какую сво­боду допускает у меня Ч.! Он говорит ученикам о вреде крепостного права. Это вольнодумство и вольтерьянство! В Камчатку упекут меня за него!"

Духовников приводит рассказ жандармского унтер-офи­цера, который он записал о жизни Чернышевского в Ви-люйской тюрьме. В камере, где помещался Чернышевский, стояло 7 кроватей, на которых он держал книги и вещи. Он получал пособие — 17 рублей в месяц, покупая самое не­обходимое, остальные деньги раздавал сторожу и урядни­ку. "Раз сторож напился пьян. Чернышевский начал горя­читься: "Он отравился", призывал всех, начал хлопотать. Когда сторож проспался, Чернышевский говорит ему: "За­чем ты себя губишь? Зачем убиваешь?" Смешной иногда был, но добрый, кажется, лучше быть нельзя, всем готов был помочь, особенно в болезни. К нему часто приезжали якуты — любили его. Приедут и спрашивают: "Есть Мико-ла?" Он сейчас ставит самовар, поит их чаем. По-якутски он не понимает, но урядники ему переводили. Чернышевс­кий осушил много болотистых мест, якуты начали на них сеять и назвали их "Миколины места".

Особенно потрясает рассказ о подарке, который при­слал Чернышевский жене из Вилюйского острога.