20 Никлас Луман

ся действием. Как следствие, сам Парсонс во многих фрагментах своей собственной теории не продвинулся ни на шаг. И именно здесь, в конечном счете, могла бы лежать причина того, почему теория в систематической форме не может различать между социальной системой и обществом, но высказывается о современном обществе лишь в импрессионистской, лишь в более или менее фельетоннойiv форме9.

В течение долгой истории описание социальной жизни человека (применительно к более древним временам нельзя без оговорок говорить об "обществе") ориентировалось на идеи, которые не удовлетворялись наличной действительностью. Это характеризовало старую европейскую традицию с ее этосом природного совершенства человека и с ее усилиями по воспитанию и прощению грехов. Но это же относится и к современной Европе, к Просвещению и к его двуличному божеству разума и критики. Даже в двадцатом столетии это сознание недостаточности продолжает быть активным (вспомним Гуссерля или Хабермаса) и сопрягается с идей модерна. Даже Рихард Мюнх все еще считает эту ориентированность на напряженное отношение разума и действительности одной из основных черт модерна и объяснением его своеобразной динамики10. Между тем смысл возникающих проблем сместился от идей к самой реальности; и только теперь возникла потребность в социологии. Ведь однажды нужно было понять, в первую очередь, то, почему общество создает для самого себя столько проблем, если, конечно, полностью отвлечься от того, что они совершенствуются как идеи (больше солидарности, эмансипации, разумного взаимопонимания, социальной интеграции и т. д.). Свое отношение к обществу социология должна была бы постигать как такое отношение, которое состоит в обучении, а не в поучении. Предлежащие проблемы она должна была бы анализировать, в некоторых обстоятельствах - вытеснять, а в некоторых - преобразовать в неразрешимые

Луман Н. Л Общество как социальная система. Пер. с нем./ А. Антоновский. М: Издательство "Логос". 2004. - 232 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 11

проблемы, даже и не обладая знанием того, каким образом можно было бы все-таки предлагать "научно проверенные" решения. Для всего этого требовалось теоретически фундированное описание современного общества.

Если социология должна признать, что до сих пор она не

I. Общественная теория социологии 21

сформулировала общественную теорию такого типа, то как может она объяснить свою неспособность выполнить задачу, однозначно входящую в ее предмет и столь важную для ее общественного признания?

Безусловно, напрашивается мысль о необъятной комплексности общества и об отсутствии подходящей методологии для обращения с высоко-комплексными и дифференцированными системами (с так называемой "организованной комплексностью"). Этот аргумент приобретает еще большую важность, если требуется учитывать, что описание системы является ее частью, а также, что может иметься много подобных описаний. Применительно к "сверхкомплексным" системам этого вида особенно непригодной является конвенциональная методология, которая исходит либо из очень малозначимых связей, либо из условий применения статистического анализа. Но этот аргумент должен был бы настаивать на отказе от теории общества и на обращении, прежде всего, к методологии исследований высоко-комплексных или даже сверхкомплексных систем. Однако этим занимаются вот уже скоро 50 лет", начиная с открытия этой методологической проблемы, и пока - без особого успеха.

Рассуждая по-другому, можно было бы воспользоваться одним из понятий Гастона Башляра - понятием "obstacles épistémologiques"v. Под этим понимается бремя традиции, препятствующее адекватному научному анализу и порождающее ожидания, которые не могут быть реализованы, но которые, однако, вопреки этой их очевидной слабости, нельзя и заменить12. Традиция, если можно так сказать, отвечала на естественные вопросы и поэтому в основной своей части давала убедительные ответы. В научной эволюции на место этих вопросов, напротив, заступают зависимые от теории научные проблемы, о решении которых можно судить только лишь в научном контексте. В ретроспективном рассмотрении основное идейное содержание этих "эпистемологических препятствий" обладает слишком незначительной комплексностью; они переоценивают самих себя и приводят к унификации предметной области - унификации, которая, в конце уже не убеждает. И не только ответы, которые теперь следует искать, становятся более