24 Никлас Луман

дено к внесоциальному, а у других (к примеру, у Пуфендорфа) - к склонности к заключению договора. От этой теории все-таки скоро пришлось отказаться. С юридической точки зрения она была выстроена круговым образом, а следовательно, не могла объяснить нерушимую обязательность и нерасторжимость договора; а с исторической точки зрения, ввиду стремительно увеличивающегося объема исторического знания, она могла рассматриваться всего лишь как некая фикция, не обладающая никакой объяснительной ценностью. В девятнадцатом столетии наследие договорной теории воплотилось в теориях консенсуса и в представлении о солидарности и интеграции, постоянно обращающемся к консенсусу. Наконец, дальнейшее выхолащивание выразилось в требовании "легитимации" тех институтов, которые и при отсутствующим консенсусе, а значит, при наличии сопротивления, все еще способны обеспечивать порядок. Так, начиная с Эмиля Дюркгейма и Макса Вебера, возникает социология. При всех уступках реальности опирающаяся на консенсус интеграция была и остается именно тем принципом, благодаря которому общество может идентифицироваться как единство, можно было бы даже сказать - как "индивид".

Но если попросить уточнить, как же вообще возможен консенсус в психически актуализируемом смысле и, далее, как на этой основе достичь общего направления для взаимопроникающих ожиданий, то систематизированное построение этих учений все-таки разрушается. Макс Вебер уже сделал первый шаг, сведя эту проблему к типовому принуждению как условию понимания социально полагаемого смысла. Парсонс, вслед за Дюркгеймом, видит решение в ценностном консенсусе, который реагирует на усиливающуюся дифференциацию возрастающей генерализацией. Хотя с помощью этого встроенного в теорию отказа от конкретизации и учитывают индивидуальность актеров и комплексность

Луман Н. Л Общество как социальная система. Пер. с нем./ А. Антоновский. М: Издательство "Логос". 2004. - 232 с. Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru 13

системы общества, однако то, что потом еще может называться обществом, вводят в рамки настолько разжиженной понятийности, что эта теория еще функционирует разве только в достаточно уплотненных сферах общества. Впрочем, в таком случае следовало бы вопреки хорошо известным фактам либо отрицать принадлежность к обществу

I. Общественная теория социологии 25

социальных конфликтов, разногласий и отклоняющегося поведения, либо удовлетвориться заверениями, что и это конфликтное и отклоняющееся поведение предполагает какой-либо консенсус (к примеру, о мере оскорбительности определенных ругательств). Джон Роулз, напротив, считает необходимым постулировать некий "занавес „незнания"" относительно исходной ситуации договорного обоснования принципов справедливости, который препятствовал бы индивидам осознавать их позицию и их интересы18, - то есть предполагал бы индивидов без индивидуальности. Но это, очевидно, является лишь другим способом вуалирования парадоксальности всякого восхождения к истокам.

Из предположения о том, что индивиды в своем поведении материализуют общество, в качестве следствия вытекает гипотеза, будто структурные проблемы общества (к примеру, далеко продвинувшаяся дифференциация без достаточной интеграции или противоречия в структурах и поведенческих ожиданиях в обществе) предстают в виде неадекватного индивидуального поведения и могут становиться здесь предметом эмпирического описания. Классической монографией на эту тему явилось исследование Дюркгейма о самоубийствах19. Но сюда же можно отнести и нестабильность семей, преступность, употребление наркотиков или отказ от всякой социальной ответственности. Соответственно, индивид может выбирать свою личную реакцию на "аномию"; однако принципиально речь здесь идет о функционально эквивалентных установках, которые служат социологу в качестве индикаторов проблемы, корни которых он должен искать в обществе. Но даже если подобные связи можно показать статистически, остается вопрос о том, как индивид приходит к тому, чтобы на себе самом выказывать - или не выказывать - симптомы общественных патологий. Но, прежде всего, следовало бы поразмышлять над тем, какие структурные проблемы общества вообще могут превращаться в неадекватное индивидуальное поведение. Не в последнюю очередь экологические проблемы принуждают к тому, чтобы поставить этот вопрос.

Все это должно было бы побудить социологию засомневать-