Глава 7. Ритуальное поведение в межличностном взаимодействии • 123

са поддержания контакта, называют фатпическим (дословный перевод — глупое, бес­содержательное; см. также гл. «Речь в межличностном общении»). При этом большая часть вербальных и невербальных ритуальных жестов принимается и воспро­изводится неосознанно, используются типичные для данной среды жесты, выра­жающие то или иное отношение к собеседнику. Это способ выражения своего распо­ложения. Употребление стилевых оборотов, характерных для какой-либо группы людей, свидетельствует о желании человека продемонстрировать свою причастность к этой группе. Чем шире арсенал приемов фатического общения — слов, жестов, ми­мики (а он, как правило, увеличивается с повышением уровня воспитанности и куль­туры, а также опыта общения с разными людьми), тем более автоматическими и не­принужденными они становятся, тем легче человек устанавливает контакты с незна­комыми людьми, безболезненнее входит в новый коллектив.

Если собеседник, в искренности которого вы сомневаетесь, не ленится найти и выразить принятые в данной ситуации слова и жесты, то это можно расценивать как своеобразные знаки внимания, свидетельствующие о том, что партнер, по крайней мере, не хочет открытой конфронтации. При этом люди далеко не всегда рассчиты­вают на искренние чувства. На социально-ролевом уровне решающая роль придается именно демонстрируемой эмоции. Несмотря на всеобщее морально-этическое пори­цание лицемерия, окружающие ревностно относятся к тому, чтобы каждый демон­стрировал чувства, соответствующие месту, времени и происходящим событиям. По­добный формальный прием бывает нелишним даже при самых близких отношениях.

Еще большее значение формальные приемы ролевого общения имеют при вы­полнении профессиональных функций, особенно тогда, когда профессия обязывает к непосредственным контактам с людьми. Однако в социально-ролевых контактах значение формального согласия относительно норм и правил поведения становится решающим.

Таким образом, успешность ритуального взаимодействия зависит в основном от трех факторов:

1. знание норм и правил поведения, характерных для ситуации общения;

1. умение подчинять свое поведение этим правилам (часто вопреки непосред­ ственным эмоциям и ощущениям), не смущаясь некоторой неискренностью своих проявлений;

2. умение помочь другому прийти к взаимному согласию, если поведение партне­ ра в чем-то не соответствует сложившемуся стереотипу о «должном поведении».

Если человек не соблюдает рамки приличия, возведенные в ранг нормы-тем или иным обществом или социальной группой, то окружающие делают вывод, что он либо не знаком с ними («чужак»), либо сознательно не считается с установленными нор­мами (противопоставляет себя другим), либо находится в состоянии сильного ду­шевного волнения и требует к себе особого отношения.

Э. Берн также подчеркивал, что основным критерием ритуальных или полуриту­альных способов общения является их социальная приемлемость, то есть то, что при­нято называть хорошими манерами. Во всем мире родители учат детей произносить приветствия при встрече, соблюдать ритуалы еды, ухаживаний, траура, вести раз­говоры на определенные темы, поддерживая необходимый уровень критичности и

124 • РАЗДЕЛ III. Межличностное взаимодействие

ТЕОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ

Российский социолог Л. Г. Ионин, исследуя повседневное поведение людей, специ­ально рассматривает проблему того, как люди интерпретируют происходящее, если оно не укладывается в привычные рамки.

Столкнувшись с каким-нибудь из ряда вон выходящим событием, люди стремятся прежде всего «нормализовать» ситуацию, ввести ее в рамки повседневности, и лишь после этого приступают в исследованию нарушившего ход нормальной жизни фак­тора. Л. Г. Ионин показывает, как в романе «Мастер и Маргарита» М. Булгаков моде­лирует подобное поведение людей.

Главный экспериментатор романа — Воланд, постоянно нарушающий логику повсе­дневности. В качестве «испытуемых» у Булгакова оказываются люди различного со­циального положения, образования, интеллектуальных возможностей; писатели, служащие, врачи, ученые, сыщики, кухарки, буфетчики, управдомы и др. И все они демонстрируют одни и те же структуры в своих интерпретациях дьявольских воздей­ствий: если происходящее настолько невероятно, что не сообразуется с нормальным течением жизни, персонажи романа пытаются объяснить его как галлюцинацию, про­вал в памяти или глупое совпадение, иными словами — истолковать вопиющий, но невозможный в повседневной жизни факт как несуществующий. Такие объяснения можно назвать первым шагом или первым уровнем интерпрета­ции, предпринимаемой в качестве одной из предохранительных мер в деле «соци­альной защиты» повседневности.'Эта интерпретация совершается «в языке», остает­ся «внутри» языка и не требует практических действий со стороны интерпретаторов. Если же «объясненные» факты слишком настойчиво заявляют о себе, оказываются «слишком реальными», приходится интерпретировать их как указание на нечто иное, отличное от повседневности, на какую-то иную смысловую сферу. В романе Булгакова представлено несколько вариантов такого рода интерпретаций: козни нечистой силы, преступная деятельность, душевная болезнь. Это три области значений, к которым обращаются люди в обыденной жизни, когда возникает настоя­тельная потребность понять, объяснить, сделать приемлемым что-то абсолютно не­понятное, неприемлемое с точки зрения повседневности, обычной жизни.

(См. ИонинЛ. Г. Социология культуры. — М.: Логос, 1996.)

доброжелательности. Некоторые приемы имеют сугубо локальное значение, другие универсальны. Например, стиль поведения за столом во время еды или обычай осве­домляться о здоровье жены могут поощряться или запрещаться местными традици­ями. Неформальный ритуал (например, прощание) в разных местностях может от­личаться рядом деталей, однако в основе своей он неизменен. Формальные ритуалы (например, католическая литургия) характеризуются гораздо меньшей свободой. Как правило, именно формальные ритуалы во время встреч предшествуют полури­туальным беседам на определенные темы или времяпрепровождению.

Рассмотрим подробнее основные функции ритуалов в межличностном взаимо­действии.