Глава 5 вторая волна демографического роста в европе

120 Около середины XV в., после столетия демографического за­стоя, численность европейского населения начала опять расти. Ни время начала роста, ни его скорость не были одинаковы по всей Европе, но к началу XVI в. демографический рост повсеместно стал фактом. Он продолжался весь XVI в., и, возможно, даже ус­корился в его последние десятилетия. Однако в начале XVII в. этот рост был остановлен голодом, эпидемиями и войнами, осо­бенно Тридцатилетней войной, которая привела к катастрофичес­ким жертвам среди населения Центральной Европы. К середине XVII в., за исключением некоторых регионов, особенно Голландии, рост численности населения в Европе прекратился, а кое-где она даже сократилась.

120 Эти даты — примерно середина XV и се­редина XVII вв. — являются хронологическими границами второй логистической кривой динамики населения Европы. В эти рамки укладываются и другие важнейшие изменения, некоторые из кото­рых (хотя и не все) были непосредственно связаны с демографи­ческими феноменами. В середине XVII в. европейская и мировая экономики принципиально отличались от того, какими они были в XV в.

120 Наиболее существенным отличием было расширение географи­ческого горизонта.

120 Период демографического роста почти полнос­тью совпадает с великой эрой морских исследований и открытий, которые привели к установлению морских путей между Европой и Азией, и, что имело еще большие последствия для мировой ис­тории, к завоеванию и заселению европейцами Западного полуша­рия. Эти события, в свою очередь, дали Европе новые ресурсы, как фактические, так и потенциальные, и способствовали (вместе с другими факторами) значительным институциональным измене­ниям в европейской экономике, в особенности тем из них, кото­рые были связаны с ролью государства.

Еще одним отличием были значительные сдвиги в расположе­нии главных центров деловой активности в Европе. В XV в. севе­роитальянские города сохраняли экономическое лидерство, кото­рое принадлежало им на протяжении всех Средних веков. Однако открытия португальцев лишили их монополии в торговле прянос­тями.

120 Серия войн, сопровождавшаяся вторжением и оккупацией Италии иностранными армиями, нанесла дополнительный удар по

121 их торговым и финансовым операциям.

121 Упадок Италии не был резким или внезапным, поскольку итальянцы имели значительные резервы капиталов и предпринимательских талантов, а также крепкие экономические институты, что позволило им продержать­ся еще несколько поколений. В любом случае, упадок Италии был скорее относительным, чем абсолютным, ввиду бурного роста европейской торговли. Тем не менее, к середине XVII в. Италия отошла на второй план европейской экономики, где она и остава­лась вплоть до XX в.

Испания и Португалия приобрели славу ведущих экономичес­ких держав Европы. Лиссабон заменил Венецию в роли главного транзитного порта в торговле специями, а испанские Габсбурги, чьи финансы существенно укрепил приток золота и серебра из их аме­риканских колоний, стали наиболее могущественными монархами Европы. Однако богатства, притекающие из их колониальных им­перий, распределялись в этих странах неравномерно. В результате государственной политики, которая будет описана и проанализиро­вана в этой главе, эти государства использовали свои ресурсы не­производительным образом и воспрепятствовали развитию силь­ных и динамичных экономических институтов. Хотя обе страны со­хранили свои огромные заморские империи соответственно до XIX и XX вв., к середине XVII в. они уже в полной мере переживали экономический, политический и военный упадок.

Центральная, Восточная и Северная Европа не участвовали сколько-нибудь заметно в коммерческом процветании XVII в. Не­мецкая Ганза преуспевала в XV в., но затем также пришла в упа­док. Хотя главные причины ее упадка не зависели от великих гео­графических открытий, последние, возможно, ускорили ее закат ввиду возросшей экономической мощи голландских и английских городов. Южная Германия и Швейцария, которые в XV в. приоб­рели значительное экономическое влияние, некоторое время сохра­няли свое положение. Однако ввиду того, что через их территорию более не проходили важные торговые пути, а выход к морю у них отсутствовал, они стали отодвигаться на вторые роли вместе с ос­тальной Центральной и Восточной Европой. Вся Центральная Ев­ропа вскоре была потрясена религиозными и династическими вой­нами, которые подорвали ее экономический потенциал.

Максимальный выигрыш от географических открытий получил регион, прилегающий к Северному морю и Ла-Маншу: Нидерлан­ды, Англия и северная Франция. Этот регион, имевший свобод­ный выход в Атлантику и лежащий на полпути между Северной и Южной Европой, добился процветания в эру океанской торгов­ли. Однако в течение XVI в. Франция также была вовлечена в династические и религиозные войны, как гражданские, так и меж­дународные, и ее правительство по большей части придержива­лось политики, неблагоприятной для развития промышленности, торговли и сельского хозяйства.

121 В связи с этим Франция получи-

122 ла меньший выигрыш от географических открытий, чем Нидер­ланды и Англия.

122 Англия ко времени великих географических открытий лишь недавно избавилась от статуса отсталого сырьевого региона, пре­вратившись в страну с развивающейся промышленностью. Ее сельское хозяйство стало также в большей степени ориентировать­ся на рынок. Война Алой и Белой розы сопровождалась больши­ми жертвами среди дворянства, но городские средние классы и крестьяне практически не пострадали от нее. Упадок знатного дворянства содействовал росту влияния мелкого дворянства — джентри. Новая династия Тюдоров, которая взошла на трон в 1485 г., во многом зависела от поддержки джентри и взамен предоставляла ему привилегии. Когда Генрих VIII разорвал с римской церковью и провел секуляризацию монастырских земель, выигрыш, который получило от этого шага джентри, уступал лишь выигрышу самого короля. Эта акция также способствовала развитию земельного рынка и рыночной ориентации сельского хо­зяйства.

Фландрия, к тому времени уже ставшая наиболее экономичес­ки развитым регионом Европы, медленно преодолевала последст­вия великой депрессии конца Средних веков. Брюгге постепенно утрачивал свою роль главного порта транзитной торговли с Южной Европой, а в первой половине XVI в. важнейшим цент­ром европейской торговли стал Антверпен. В результате династи­ческого альянса все семнадцать провинций Нидерландов, от Люк­сембурга и Артуа на юге до Фрисландии и Гронингена на севере, попали в начале XVI в. под власть испанской короны. Благодаря этому они оказались в чрезвычайно выгодном положении для того, чтобы воспользоваться широкими возможностями торговли, открывшимися в Испанской империи. Однако в 1568 г. Нидерлан­ды восстали против испанского владычества. Испании удалось по­давить восстание в южных провинциях (на территории современ­ной Бельгии), но семь северных провинций получили независи­мость в качестве Объединенных провинций, или Голландской рес­публики. С экономической точки зрения это событие привело к относительному упадку южных провинций, отчасти потому, что испанское правительство предприняло многочисленные и жесткие карательные меры, а отчасти из-за того, что голландцы, которые контролировали устье Шельды, блокировали доступ кораблей к Антверпену. Торговля сместилась к северу, и в XVII в. Амстердам превратился в огромный торговый и финансовый центр.

Технологические изменения в навигации и судостроении имели ключевое значение для успеха морских исследований и открытий. Использование пороха и изобретение европейцами огнестрельного оружия было не менее важно для успеха заокеанских завоеваний. Одновременно совершенствовались техника металлургии и некото­рые другие промышленные процессы. Однако в целом этот пери­од не был выдающимся в отношении технологического прогресса.

122

123 В частности, в сфере сельскохозяйственной технологии не произо­шло ни одного крупного прорыва, сравнимого по значению с вве­дением трехполья и тяжелого колесного плуга, хотя имело место множество менее значительных улучшений, связанных с совер­шенствованием севооборота, введением ряда новых культур и т.д.