Классовая структура и классовая борьба

\1 г , >

Общество Европы Старого режима было подразделено на три сословия: дворянство, духовенство и простолюдины (см. главу 3). Современный функциональный анализ, оперирующий категорией социальных классов, слегка уточнил бы эту классификацию. На вершине социальной пирамиды находился правящий класс земле­владельцев, который включал в себя, наряду с собственно дворян­ством, также некоторых людей, не относящихся к дворянскому сословию, а также высшее духовенство. Экономическим базисом их политической власти и социального статуса было владение зем-

261

лей, которое давало им возможность вести «благородный» образ жизни, т.е. не работать. Следующим на социальной лестнице j стоял «высший средний класс», или «крупная буржуазия», состо­ящая из крупных торговцев, высших правительственных чиновни­ков и специалистов-профессионалов, таких как адвокаты и нота­риусы. Хотя они зачастую также владели некоторой недвижимос­тью, основой их положения были специальные знания и навыки, торговый капитал (у купцов) и личные контакты с аристократией. Еще ниже по социальной лестнице стоял низший средний класс, или мелкая буржуазия, состоявшая из ремесленников и мастеро­вых, розничных торговцев и других лиц, занятых в сфере услуг, а также мелких независимых собственников. В самом низу пира­миды находились крестьяне, рабочие надомной промышленности и сельскохозяйственные рабочие; в эту же категорию входили многочисленные бедняки и пауперы.

Сдвиг от сельского хозяйства к новым отраслям промышлен­ности и рост городов вызвали появление новых социальных клас­сов. Совершенно очевидно, что место человека в социальной ие­рархии отчасти зависит от способа, которым он зарабатывает себе на жизнь, и индивиды, занимающиеся одним и тем же видом де­ятельности, по всей видимости, будут иметь общие ценности и взгляды, отличные (иногда диаметрально отличные) от ценностей и взглядов, которых придерживаются люди, занятые в других сферах экономики. В XIX в. иногда можно было наблюдать ожес­точенную борьбу между враждующими группами за социальное и политическое признание и преобладание.

В начале столетия наиболее многочисленной группой населе­ния были крестьяне. К концу века в целом по Европе они все еще составляли большинство, но в промышленно развитых регионах их относительная доля в общей численности населения значитель­но сократилась. Пределом мечтаний этих людей, изолированных друг от друга вследствие плохих коммуникаций и скованных тра­диционалистским менталитетом, было приобретение земли. Их участие в широких социальных движениях было в основном спо­радическим и ограничивалось защитой их непосредственных эко­номических интересов.

В годы, непосредственно последовавшие за крахом империи Наполеона, земельная аристократия продолжала пользоваться вы­соким социальным престижем и политической властью, несмотря на влияние Французской революции. Однако ее господствующему положению был брошен вызов со стороны быстро растущего сред­него класса. К середине столетия средний класс утвердил свои по­зиции в структуре власти в большинстве стран Западной Европы, а в течение второй половины века решительно поколебал исклю­чительное положение аристократии в Центральной Европе.

В начале XIX в. городские рабочие составляли меньшинство населения, но с распространением промышленности они начали приобретать численное превосходство. Однако некорректно гово-

262

рить о едином рабочем классе, поскольку внутри работающего по найму населения существовали многочисленные градации и разли­чия. Собственно фабричные рабочие, хотя они и являются объек­том повышенного интереса со стороны историков, изучающих про­цесс индустриализации, были только частью пролетариата, и от­нюдь не самой большой. Более того, даже эта группа была не­однородной, и между ее составляющими частями — например, текстильными рабочими, рабочими тяжелой промышленности, ке­рамической промышленности и т.д. — существовало множество различий. Шахтеры, хотя и походили на фабричных рабочих в некоторых отношениях, в других отношениях отличались от них. Домашняя прислуга, мастеровые и ремесленники существовали еще до появления современной промышленности. Многие квали­фицированные рабочие были низведены до положения неквали­фицированных после того, как машины вытеснили их из произ­водственного процесса. Однако другие, включая плотников, ка­менщиков, машинистов и наборщиков, столкнулись с расширени­ем спроса на свои услуги по мере роста промышленности и горо­дов. Временные рабочие, такие, как докеры и грузчики, составля­ли другую важную группу; то же самое можно сказать и о транс­портных рабочих, конторских служащих и т.д. Их общая харак­теристика, которая дает нам возможность рассматривать их в не­которых случаях как одно целое (хотя даже она не является аб­солютно точной и всеобъемлющей), заключается в их зависимости от продажи своего труда за поденную или понедельную плату.

Карл Маркс провозгласил в середине XIX в., что социальная поляризация, которая, как он полагал, была характерна для раз­витых промышленных стран того времени, будет неизбежно про­должаться до тех пор, пока не останутся только два класса: пра­вящий класс капиталистов (который, по его мнению, принял бы в свои ряды и заменил собой аристократию) и промышленный про­летариат. Постепенно все промежуточные классы будут низведены до статуса пролетариата, и тогда последний, с его подавляющей количественной мощью, поднимет революцию и свергнет правя­щий класс капиталистов. Это пророчество было опровергнуто фактами истории. Вместо поляризации общества на два антагонис­тических класса, развитие индустриализации привело к значи­тельному росту среднего класса — класса «белых воротничков», квалифицированных специалистов и независимых предпринимате­лей. Победившие революции, например, революция 1917 г. в Рос­сии, были делом рук небольших групп воинствующих профессио­нальных революционеров, использовавших слабость обществ, обессиленных войной.

Наиболее распространенной формой солидарности и взаимопо­мощи рабочего класса были профсоюзы, а затем, в некоторых странах, политические партии рабочего класса. Хотя профсоюзы имеют долгую историю, берущую начало в ассоциациях наемных ремесленных рабочих позднего Средневековья, современное проф-

263

союзное движение началось с возникновением современной про­мышленности. В первой половине XIX в. профсоюзы были слабы, изолированы друг от друга и обычно быстро распадались из-за со­противления предпринимателей, а также неблагоприятного или репрессивного законодательства. Большинство западных стран прошли по крайней мере через три фазы в своем официальном от­ношении к профсоюзам. Первая фаза, фаза прямого запрещения или подавления, нашла воплощение в законе Ле Шапелье 1791 г. во Франции, в Законах об объединениях 1799 — 1800 гг. в Вели­кобритании и в подобных им законодательных актах в других странах. Во второй фазе, отмеченной в Великобритании отменой Законов об объединениях в 1824 — 1825 гг., правительства прояв­ляли прагматическую терпимость к профсоюзам, разрешая их со­здание, но зачастую преследуя их за участие в открытых выступ­лениях, таких как забастовки. Третья фаза, начавшаяся не ранее XX в. в некоторых странах и вообще не наступившая в других, отмечена законодательным закреплением права работников созда­вать организации и участвовать в коллективных акциях.

В Великобритании в 1830-х гг. профсоюзы были вовлечены в более широкое политическое движение, известное как чартизм, целью которого было предоставление избирательного права и дру­гих политических прав всем тем, кто прежде был их лишен. После поражения чартизма в 1848 г. профсоюзное движение всту­пило в полосу упадка, продолжавшегося до 1851 г., когда было создано Объединенное общество инженеров (машинистов и меха­ников) — первый из так называемых профсоюзов нового типа. Отличительная черта профсоюзов нового типа заключалась в том, что они объединяли только квалифицированных рабочих и только по профессиональному признаку; таким образом, они представля­ли интересы «рабочей аристократии». Неквалифицированные ра­бочие и рабочие новых фабричных производств оставались неор­ганизованными вплоть до конца столетия. Профсоюзы нового типа имели своей целью повышение оплаты и улучшение условий труда своих членов, которые уже и без того имели самый высокий уровень заработной платы в британской промышленности, путем мирных переговоров с нанимателями и с использованием методов взаимной помощи. Они избегали политической деятельности и при­бегали к забастовкам только в исключительных случаях. В резуль­тате влияние их выросло, но численность их членов оставалась не­большой. Попытки организовать большие массы низкоквалифициро­ванных и неквалифицированных рабочих привели к успешной забас­товке «спичечниц» (молодых женщин, работавших в спичечном про­изводстве) в 1888 г. и лондонских докеров в 1889 г. К 1900 г. в профсоюзы было объединено 2 млн человек, ав!913г. — 4 млн человек, т.е. более одной пятой совокупной численности рабочих.

264 На континенте профсоюзное движение набирало силу медлен­нее. С самого начала французские профсоюзы были тесно связа­ны с социализмом и другими близкими политическими идеология-265-ми.

265 Разнообразные и антагонистические формы, которые прини­мал французский социализм, глубоко раскололи движение, что в результате привело к значительным колебаниям членства в проф­союзах и сделало почти невозможным проведение общенациональ­ных коллективных акций. В 1895 г. французским профсоюзам удалось сформировать общенациональную неполитическую Гене­ральную Конфедерацию труда, но даже она оказалась не в состо­янии объединить все действующие профсоюзы и часто сталкива­лась с трудностями в проведении в жизнь своих директив на мес­тах. Французское рабочее движение оставалось децентрализован­ным, высоко индивидуалистичным и в основном неэффективным.

Немецкое рабочее движение берет свое начало в 1860-х гг. Как и во Франции, оно с самого начала было связано с политическими партиями и политическими акциями; однако, в отличие от фран­цузского движения, оно было более организованным и сплочен­ным. Немецкое рабочее движение имело три главных ветви: проф­союзы Хирша —Дункера, или либеральные профсоюзы, объеди­нявшие в основном квалифицированных рабочих, социалистичес­кие или «свободные» профсоюзы с гораздо более широким член­ством, и появившиеся немного позднее католические или христи­анские профсоюзы, основанные с благословения Папы римского в противоположность «безбожным» социалистическим профсоюзам. К 1914 г. немецкое профсоюзное движение стало вторым по чис­ленности в Европе и насчитывало 3 млн членов, из которых ⁵/б принадлежали к социалистическим профсоюзам.

В экономически менее развитых странах Южной Европы и, до некоторой степени, в странах Латинской Америки рабочие органи­зации формировались под французским влиянием. Профсоюзы были раздроблены и идеологизированы. Они жестоко преследова­лись нанимателями и государством, и их деятельность не привела к каким-либо заметным результатам. Профсоюзы Нидерландов, Швейцарии и Австро-Венгрии следовали немецкой модели. Они достигли относительного успеха на местном уровне, но религиоз­ные и этнические различия, а также оппозиция со стороны госу­дарства препятствовали эффективности их деятельности на обще­национальном уровне. В скандинавских странах рабочее движение выработало свои собственные, отличные от других традиции. Оно связало себя как с кооперативным движением, так и с социал-де­мократическими партиями и к 1914 г. сделало больше, чем проф­союзное движение в любых других странах, для улучшения усло­вий жизни и труда своих членов. В России и в других странах Восточной Европы профсоюзы были запрещены вплоть до Первой мировой войны.

Ранние попытки создания массовых организаций рабочего класса в Соединенных Штатах имели ограниченный успех ввиду сопротивления правительства и нанимателей, а также трудности обеспечения кооперации рабочих, имеющих различный уровень квалификации и профессиональный статус, разные религиозные

265

убеждения и этнические корни. В 1880-х гг. Сэмюэль Гомперс со­здал организацию тесно связанных между собой местных союзов, членами которых были только квалифицированные рабочие, и в 1886 г. объединил их в Американскую федерацию труда (АФТ). Как и профсоюзы нового типа в Великобритании, АФТ следовала тактике экономических требований, сосредотачивая усилия на по­вышении благосостояния своих членов, держась подальше от идеологических вопросов и избегая открытых политических дейст­вий. Она преуспела в достижении многих своих целей, но боль­шинство американских промышленных рабочих оставались неор­ганизованными. В британских доминионах профсоюзы развива­лись по британской модели, но с большим акцентом на социалис­тические программы. Первый профсоюзный конгресс в Австралии был проведен в 1879 г., спустя всего 11 лет после первого кон­гресса британских профсоюзов.