Общие элементы

165 В Средние века большинство феодалов, особенно суверенов, имели «военные сундуки» (war chests), что дословно означало следующее: большие металлические сундуки, в которых они соби­рали монеты и слитки драгоценных металлов для финансирования как ожидаемых, так и непредвиденных войн. К XVI в. методы уп­равления финансами несколько усложнились, но озабоченность накоплением больших запасов золота и серебра сохранялась. Эта озабоченность лежала в основе грубой формы экономической по­литики, известной как «буллионизм»¹, которая предусматривала накопление в стране как можно большего количества золота и се­ребра и законодательный запрет их экспорта под угрозой смерт­ной казни для нарушителей. Неудачные попытки Испании удер­жать в стране сокровища, притекавшие из Нового Света, были

¹ От английского bullion — «слиток драгоценных металлов». — Прим. науч. ред.

165

наиболее выразительным примером такой политики, но схожее за­конодательство имели большинство государств.

Ввиду того, что лишь немногие европейские страны имели рудники, где добывалось золото и серебро (а те рудники, которые имелись на континенте — преимущественно в Центральной Евро­пе, — были заброшены в результате наплыва золота и серебра из испанских колоний в середине XVI в.), главной целью исследова­ний и колонизации было установление контроля над заморскими территориями, на которых такие рудники имелись. Примером для подражания была опять же Испания. Однако колонии Франции, Англии и Голландии давали мало золота и серебра, так что для этих стран единственным способом накопления запасов драгоцен­ных металлов (помимо завоеваний и пиратства, к которым они также прибегали) была торговля.

Именно в связи с этим, как указывал Адам Смит, купцы ока­зались способны влиять на принятие государственных решений, и именно они изобрели теорию благоприятного торгового баланса. Согласно этой теории, в идеале страна должна только продавать товары за границу и ничего не покупать у иностранцев. Однако на практике этот идеал был недостижим, в связи с чем возникает вопрос: что следует экспортировать, а что импортировать? Из-за частых неурожаев и периодических случаев голода правительства стремились к накоплению больших запасов зерна и других про­дуктов питания и обычно запрещали их экспорт. В то же время они стимулировали промышленное производство — не только для того, чтобы иметь товары для продажи за границу, но также и для повышения степени самоообеспечения страны за счет расши­рения ассортимента внутреннего производства.

Для стимулирования национального производства импорт за­рубежных товаров был запрещен либо обложен высокими протек­ционистскими пошлинами, которые являлись и источником госу­дарственных доходов. Внутреннее производство стимулировалось также предоставлением монопольных прав и субсидий. Если сырье было недоступно внутри страны, его импорт освобождался от ввозных пошлин, вопреки общей политике ограничения импор­та. Законы, регулирующие потребление, были ориентированы на сокращение потребления иностранных товаров и поощрение по­требления товаров местного производства.

Наличие большого торгового флота рассматривалось в качест­ве важного преимущества, поскольку он позволял (по крайней мере в теории) получать от иностранцев деньги за предоставление им услуг морских перевозок, а также стимулировал экспорт, обеспе­чивая возможности дешевой транспортировки товаров. Более того, поскольку главным отличием купеческого судна от военного ко­рабля было количество пушек, то большой торговый флот можно было в случае войны превратить в военный. Большинство стран имело «законы о мореплавании», цель которых заключалась в со­кращении объема перевозок импортных и экспортных грузов ино-

166

странными судами, а также в обеспечении других условий, благо­приятных для развития торгового мореплавания. Кроме того, пра­вительства стимулировали развитие рыболовства как отрасли, обеспечивающей подготовку моряков, предъявляющей спрос на продукцию судостроения, а также способствующей самообеспече­нию нации продуктами питания и расширению экспортного потен­циала. Примером тому был расширявшийся сельдяной промысел голландцев. В основе аргументов о расширении торгового судо­ходства лежало представление о том, что объем международной торговли является неизменным. В соответствии с данными Коль­бера, первого министра Людовика XIV, всю европейскую торгов­лю обслуживали 20 тыс. судов, более трех четвертей которых принадлежали голландцам. Кольбер считал, что Франция может увеличить свою долю только путем уменьшения доли голландцев, и эту цель он был готов достичь путем войны.

Теоретики всех наций подчеркивали роль колониальных вла­дений как важного элемента национального богатства и мощи. Даже если колонии не имели золотых или серебряных рудников, они могли поставлять товары, не производящиеся в метрополии, которые можно было использовать внутри страны или продавать за границу: например, специи из Ост-Индии, сахар и ром из Бра­зилии и Вест-Индии, табак из Вирджинии.

Таковы были некоторые идеи, касающиеся экономической по­литики, которые были характерны для XVI —XVII вв. Обычно они не формулировались в столь простой и ясной форме, им редко следовали на практике, и уж тем более они не являлись какой-то «теорией» или «системой», которая направляла действия правителей. В реальной практике законодательство и другие меры правительства в экономической сфере представляли собой серию решений, обычно не имевших разумного экономического объясне­ния и часто приводивших к непредвиденным результатам, как будет показано в следующем разделе главы.