Германия

Германия была последней из стран ранней индустриализации. В действительности ее даже можно интерпретировать как страну поздней индустриализации. Бедная и отсталая, политически раз­дробленная страна имела в первой половине XIX в. по преимуще­ству аграрную экономику. Небольшие промышленные центры су­ществовали в долине Рейна, в Саксонии, Силезии и в Берлине, но они относились большей частью к ремесленному или протоинду-стриальному типу. Неразвитость транспортных коммуникаций сдерживала экономическое развитие, а существование многочис­ленных мелких государств с их самостоятельными денежными системами, различной торговой политикой и другими препятствия­ми для торгового обмена еще более тормозило прогресс.

Напротив, накануне Первой мировой войны объединенная Гер­манская империя была одной из наиболее мощных индустриаль­ных держав Европы. Она была лидером по уровню развития чер­ной металлургии, электроэнергетики и станкостроения, а также химической промышленности. Уступая по добыче угля только Ве­ликобритании, она была ведущим производителем стекла, опти­ческих инструментов, цветных металлов, текстиля и ряда других промышленных товаров. Она располагала одной из самых густых сетей железных дорог и имела высокую степень урбанизации. Как же произошла столь замечательная трансформация?

295

С небольшой степенью упрощения можно сказать, что эконо­мическая история Германии XIX в. делится на три достаточно от­четливо выраженных периода почти одинаковой продолжитель­ности. Первый, длившийся с начала века до создания Таможенно­го союза в 1833 г., характеризовался постепенным восприятием экономических перемен, произошедших в Великобритании, Фран­ции и Бельгии, и созданием законодательных и интеллектуальных условий, необходимых для перехода к современной индустриаль­ной экономике. В течение второго периода, периода сознательных имитаций и заимствований, который длился примерно до 1870 г., были сформированы материальные предпосылки для развития со­временной промышленности, транспорта и финансов. На следую­щем этапе Германия быстро достигла промышленного превосход­ства в континентальной Западной Европе, которое она продолжа­ет удерживать и сейчас. На протяжении каждого из этих перио­дов важную роль играли международные факторы. Вначале внеш­нее влияние, как и сами перемены, отражалось преимущественно на юридической и интеллектуальной сферах жизни общества и было связано с процессами, порожденными Французской револю­цией и переустройством Европы Наполеоном. Активный приток иностранных капиталов, технологий и предпринимательства, до­стигнувший пика в 1850-х гг., служил отличительной чертой вто­рого периода. Последний период был отмечен экспансией герман­ской промышленности на иностранные рынки.

На территориях рейнского левобережья, политически и эконо­мически присоединенных к Франции при Наполеоне, были внед­рены французские юридические и экономические институты, большинство из которых сохранились и после 1815 г. При Напо­леоне французское влияние было очень сильно и в Рейнском Союзе, охватывавшем большую часть центральной Германии. Даже Пруссия приняла в модифицированном виде многие фран­цузские юридические и экономические институты. Эдикт 1807 г. отменил крепостное право, разрешил дворянам заниматься «бур­жуазными профессиями [торговлей и промышленностью] без ума­ления их статуса» и уничтожал юридическое различие между дво­рянской и недворянской собственностью, тем самым обеспечив «свободную торговлю» землей. Последующие эдикты упразднили цеховую систему и ликвидировали другие ограничения на торго­вую и промышленную деятельность, повысили юридический ста­тус евреев, реформировали налоговую систему и рационализиро­вали центральное управление. Другие реформы дали Германии первую в мире современную систему образования (см. главу 8).

Одна из важнейших экономических реформ, инициированная прусскими чиновниками, привела к созданию Таможенного союза. Его основы были заложены в 1818 г. провозглашением единого тарифа для всей Пруссии, преимущественно в интересах повыше­ния эффективности управления и увеличения фискальных дохо­дов. Ряд мелких государств, некоторые из которых были полнос-

296

тью окружены прусской территорией, присоединились к прусской таможенной системе, а в 1833 г. был подписан договор с более крупными государствами южной Германии, за исключением Ав­стрии, который и привел к созданию Таможенного союза. Этот союз обеспечил достижение двух важных целей: во-первых, он устранил все внутренние таможенные барьеры, создав германский «общий рынок»; во-вторых, он установил общий внешний тариф, высота которого была определена Пруссией. В основном Тамо­женный союз проводил «либеральную» торговую политику (т.е. политику низких тарифов), в основе которой, однако, лежали не экономические принципы, а стремление прусского правительства не допустить протекционистскую Австрию к участию в Союзе.

Если Таможенный союз заложил базис германской экономики, то железные дороги сделали ее реальностью. Соперничество между различными германскими государствами, которое способст­вовало созданию большого числа немецких университетов, обеспе­чивавших высокий уровень образования, подстегнуло также и строительство железных дорог. В результате железнодорожная сеть в Германии росла быстрее, чем, например, во Франции, ко­торая, хотя и имела единое правительство, была раздираема спо­рами по вопросу о развитии частного или государственного пред­принимательства в этом секторе экономики. Сооружение желез­ных дорог также потребовало от государств достичь согласия от­носительно маршрутов, тарифов на перевозки и других техничес­ких вопросов, что привело к более тесному сотрудничеству между ними.

Как бы ни были важны железные дороги для объединения страны и стимулирования роста внутренней и внешней торговли, косвенное воздействие их развития на другие отрасли было не менее важным. До 1840-х гг. в Германии добывалось меньше угля, чем во Франции и даже в Бельгии. До 1860-х гг. она также выплавляла меньше железа, чем Франция. Впоследствии прогресс в обеих отраслях был очень быстрым. Этот прогресс во многом, хотя и не во всем, определялся расширением сети железных дорог, благодаря непосредственному спросу железных дорог на продукцию этих отраслей, а также существенному снижению транспортных издержек.

Ключом к быстрой индустриализации Германии было интен­сивное расширение угледобычи, в свою очередь ставшее возмож­ным в результате освоения угольных месторождений Рура. (Река Рур и ее долина, от которой получил название самый крупный в мире угледобывающий и промышленный район, проходят в дейст­вительности по южной его границе. Большая часть территории рурского промышленного района лежит к северу от нее.) Перед самым началом Первой мировой войны в Руре добывалось около двух третей всего германского угля. Однако до 1850 г. угледобы­ча в этом регионе уступала добыче в Силезии, Сааре, Саксонии и даже в районе Аахена. Коммерческая добыча угля собственно в

297

Рурской долине началась еще в 1780-х гг. под непосредственным руководством прусской горной администрации. Шахты были не­большими, техника — простой, а выпуск — незначительным. В конце 1830-х гг. на севере Рурской долины были открыты глубоко залегающие пласты угля. Их эксплуатация, хотя и крайне при­быльная, требовала больших капиталовложений, более сложной техники (использования паровых насосов и т.д.) и большей сво­боды предпринимательства. Все это было обеспечено на практике, хотя и не без бюрократических проволочек, преимущественно за­рубежными фирмами (французскими, бельгийскими, британски­ми). Примерно с 1850 г. добыча угля в Руре начала стремительно расти, а вместе с ней и выпуск железа, стали, химикатов и других продуктов, производство которых основано на использовании угля (рис. 9.4).

Рис. 9.4. Рурский промышленный район.

Источник: The Times Atlas of World History, 1978, 1984.

Немецкая металлургическая промышленность еще в 1840-х гг. находилась на примитивном уровне. Первая пудлинговая печь на­чала выпуск продукции в 1824 г., но она была построена на иностранные капиталы. В 1840-х гг. еще использовались печи средне­векового образца. Коксовая плавка впервые стала использоваться в Силезии, но расцвет западно-германской промышленности почти полностью ассоциируется с развитием Рурского бассейна, которое

298

началось значительно позднее, после 1850 г. К 1855 г. здесь было около 24 коксовых печей, и примерно такое же их число было в Силезии. На эти и другие, разбросанные по стране коксовые печи, приходилось почти 50% совокупного выпуска немецкого чу­гуна, хотя по численности они все еще уступали древесноуголь-ным печам в соотношении 1 к 5.

Производство бессемеровской стали началось в 1863 г., а вско­ре после этого был освоен и мартеновский процесс. Но только после внедрения в 1881 г. процесса Томаса —Гилкриста, позволив­шего использовать фосфорсодержащую железную руду Лотарин­гии, германское сталелитейное производство стало развиваться ус­коренными темпами. В целом за период 1870-1913 гг. темпы роста продукции сталелитейной промышленности превышали 6% в год, но наиболее быстрый рост начался после 1880 г. В 1895 г. Германия по производству стали превзошла Великобританию, а к 1914 г. ее превосходство над Великобританией стало более чем двукратным. Германская промышленность была крупной не толь­ко по валовым показателям, но также по показателям выпуска на одну хозяйственную единицу. В начале XX в. средний выпуск германской компании был почти в два раза выше, чем британ­ской. Германские компании быстро усвоили стратегию вертикаль­ной интеграции, приобретая свои собственные угольные и желез­ные рудники, развивая коксовое производство, сооружая плавиль­ные печи, литейные и прокатные станы, ремонтные мастерские и так далее.

Двухлетие 1870—1871 гг., столь драматическое в политичес­кой истории из-за франко-прусской войны, падения Второй импе­рии во Франции и создания Второй империи в Германии, с точки зрения экономической истории было гораздо менее драматичным. Экономическое объединение уже было достигнуто, и в 1869 г. на­чался новый циклический подъем объемов инвестиций, торговли и промышленного производства. Но успешный исход войны, вклю­чая получение невиданной доселе контрибуции в размере 5 мил­лиардов франков, и провозглашение империи привели к подлин­ной эйфории. Только в 1871 г. возникло 207 новых акционерных компаний (чему, без сомнения, способствовал новый закон о сво­бодном создании акционерных обществ, принятый Северогерман­ским союзом в 1869 г.), а в 1872 г. появилось еще 479 компаний. Тем временем германские инвесторы, при поддержке банков, на­чали выкупать у иностранцев пакеты акций немецких компаний и даже осуществлять собственные капиталовложения за рубежом. Конец подобной сверхактивности положил финансовый кризис в июне 1873 г., за которым последовала жестокая депрессия. Тем не менее, по окончании депрессии рост возобновился, и его темпы оказались даже еще более быстрыми. В период 1883—1913 гг. чистый внутренний продукт возрастал в среднем на 3% ежегодно, а в расчете на душу населения — почти на 2% в год.

299

300 Наиболее динамичным сектором германской промышленности было производство средств производства и промежуточных про­дуктов промышленного назначения. Ситуация с производством угля, железа и стали уже была рассмотрена выше. Но еще боль­шее значение, как явствует из Таблицы 9.1, имели две относитель­но новые отрасли — химическая промышленность и электроэнер­гетика. Таблица также показывает, что темпы роста в отраслях, занятых производством потребительских товаров (например, в текстильной, швейной, кожевенной и пищевой промышленности), были значительно ниже средних. Преобладание в промышленном производстве Германии инвестиционных товаров и промежуточ­ных продуктов над потребительскими товарами составляло замет­ный контраст с положением вещей во Франции, что помогает объ­яснить различия в их моделях развития.