Глава 4

От первобытности к государству

125

Принципиальное отличие власти бигменов от власти вождей — это ненаследуемый характер их общественного статуса. Бигменами стано­вились, как правило, наиболее инициативные люди, которые выделя­лись разнообразными способностями, обладали физической силой и отличались трудолюбием, являлись хорошими организаторами и мог­ли улаживать конфликты. Они были храбрыми воинами и убедитель­ными ораторами, некоторым из бигменов приписывали даже особые магические способности, умение колдовать. Благодаря всему этому, непосредственно участвуя в производственном процессе, бигмены уве­личивали богатство своих семей и общинных групп. Однако накопле­ние богатства не вело автоматически к повышению социальных пози­ций.

Источник высокого статуса бигмена — это его престиж, который он получал за счет организации массовых пиршеств и раздач. Это давало возможность ему создать сеть зависимых лиц, что дополнительно способ­ствовало его преуспеванию. Однако влияние бигмена не было стабиль­ным и полностью зависело от его способностей поддерживать клиентные связи с соплеменниками и требовать возвращения долгов, от его умения подчинить амбиции членов группы своим собственным интересам.

Для того чтобы преуспеть, бигмен вынужден много и интенсивно трудиться. «Его руки постоянно в земле, а со лба то и дело стекают капли пота» (цит. по: Салинз 2000: 130). Полигиния (многоженство), привлечение младших родственников и зависимых клиентов являются дополнительными средствами увеличения производительности.

Положение бигмена нестабильно. Он постоянно находится под угрозой потери своих приверженцев. Он вынужден демонстрировать свой высо­кий статус, тратить значительные средства на организацию коллективных церемоний и пиров, раздавать своим соплеменникам подарки. У мелане­зийских лезу «богач заплатит пять тсера за свинью, которую другой купил бы за четыре. Чем выше престиж человека, тем он больше платит» (цит. по: Салинз 2000: 225). Ну чем не «новый русский» из анекдота последнего десятилетия XX в.? Однако в отличие от «нового русского»

Бигмен копит не для того, чтобы использовать для одного себя, а для того, чтобы раздавать это богатство. Каждое важное событие в жизни человека — свадьба, рождение, смерть и даже постройка нового дома или каноэ — отмечается пиршеством, и чем больше пиршеств устраивает человек, с чем большей щедростью выставляет он угощения, тем выше его престиж (Салинз 2000: 225).

Во многих обществах бигмены символизировали политическое един­ство общины и нередко представляли экономические интересы своей группы во взаимоотношениях с другими коллективами. Они вступали в соперничество с бигменами других общин и, демонстрируя свою большую щедрость, становились неформальными лидерами более крупных территориальных объединений.

Таким образом, модель бигмена демонстрирует, как массовые раз­дачи повышали престиж и авторитет организатора церемоний, привле­кали к нему сторонников и последователей. Однако политическая власть и статус бигмена были персональны (т. е. не могли передавать­ся по наследству) и нестабильны, поскольку зависели исключительно от личных качеств кандидата, его способности обеспечивать свое престиж-ное положение посредством раздачи массовых подарков и случайного стечения обстоятельств. Кроме того, слабость политических позиций бигмена заключалась в том, что он, как правило, не являлся единствен­ным претендентом на лидерство и находился в постоянной конкурен­ции с другими бигменами. Это мешало закреплению высокого статуса и руководства по наследству. До тех пор пока доступ к основным ресур­сам оставался более или менее равным и редистрибутивные отношения не получили преобладания над реципрокацией, лица с высоким личным статусом не имели возможности наследственно закрепить свои социаль­ные позиции.

Племя

Понятие племени является одним из самых неопределенных в ант­ропологической науке. Его можно понимать двояким образом: как один из типов этнических общностей на ранних этапах исторического процесса или как специфическую форму социальной организации и структуры управления, характерных для первобытности (см.: Бромлей 1982). В политантропологическом ракурсе важен второй подход к тер­мину «племя».

Характеризуя племенной уровень политической интеграции, Сервис (Service 1962) акцентирует внимание на том, что это надобщинная по­литическая структура. Каждый сегмент племенной организации (общи­на, линидж, патронимия и т. д.) экономически независим. Лидерство в племенах, как и в локальных группах, является личным. Оно основа­но исключительно на индивидуальных способностях и не предполага­ет каких-либо формализованных должностей. Однако в племенах су­ществует определенный механизм урегулирования конфликтов путем посредничества, ограничения агрессивности противостоящих сторон. Данные функции могут быть возложены как на племенные сегменты, так и на их представителей или наиболее авторитетных лиц.

Нередко в специальной литературе говорят о двух и даже более (Eisenstadt 1959) исторических формах племенной организации. Более ранние архаические племена представляли собой аморфные, не имею­щие четких структурных границ и общего руководства совокупности сегментов различных таксономических уровней. Эти сегменты объеди­нялись отношениями реального и фиктивного родства, имели единую территорию обитания, общее название, систему ритуалов и церемоний, возможно, собственный языковый диалект. Для их обозначения (имея в виду в первую очередь их территориальную этническую близость)

126