Глава 4

От первобытности к государству

133

и т. д., а с другой стороны, как система, имеющая тенденции к внутрен­ней дифференциации посредством специализации труда (в том числе и управленческого), неравного доступа к ресурсам, отстранению непо­средственных производителей от управления обществом, статусной дифференциации культуры.

Типология вождеств

Существует много различных попыток типологии вождеств. В зару­бежной науке высказывались мнения о делении вождеств на (а) военные, теократические и тропико-лесные; (Ь) компактные, дисперсные и при­брежные; (с) групповые (без выраженного неравенства), индивидуализи­рующие (с ярко прослеживаемой стратификацией); (d) с контролем над внутренней экономикой, внешней торговлей и военными силами.

Однако более популярны классификации по степени структурной сложности. Наиболее распространено деление вождеств на простые (simple) и сложные, или составные (complex).

Для простых вождеств характерен один уровень иерархии. Это группа общинных поселений, иерархически подчиненных резиденции вождя, как правило, более крупному поселению. Карнейро полагает, что типичное простое вождество состояло примерно из 12 деревень. Население обычно было невелико, в пределах нескольких тысяч человек (Carneiro 1981).

Сложные (или составные) вождества — это уже следующий этап сложности социально-политической организации. Они состояли из не­скольких простых вождеств. Их численность измерялась уже десятка­ми тысяч человек. К числу характерных черт составных вождеств можно также отнести вероятную этническую гетерогенность, исключе­ние управленческой элиты и ряда других социальных групп из непо­средственной производственной деятельности.

Многие сложные вождества не ограничивались двумя уровнями по­литической иерархии. По этой причине ряд исследователей выделяет еще третий уровень иерархии — «верховные», «максимальные», «супер­сложные» и т. д.

Вождество и государство

Сервис и Салинз полагали, что основой высокого статуса вождя являлись функции редистрибуции, выполняя которые правители полу­чали некоторую власть над своими подданными. В третьей главе было показано, что перераспределение было только одним из путей к влас­ти. Но тем не менее роль редистрибуции нельзя недооценивать. В ант­ропологической литературе часто цитируются слова одного из таитян­ских вождей, обращенные к европейским миссионерам:

«Я получаю от вас много parow [разговоров] и много молитв, обращенных к Эатора [Богу], и очень мало ножей, топоров, ножниц

,_; , или одежды». Все дело в том, что все, получаемое им, он немедленно я раздавал друзьям и подчиненным; таким образом, получив многочис­ленные подарки, он не мог похвастаться ничем, кроме глянцевой шляпы, пары штанов и старой черной куртки, которую он украсил , оторочкой из красных перьев. И он придерживается такого расточи­тельного поведения, мотивируя это тем, что в противном случае никогда бы не стал правителем и вообще не остался бы вождем того или иного ранга (Салинз 2000: 128).

Внешне правители многих вождеств выглядели как единовластные самодержцы. Однако в реальности их власть была сильно ограничена. Это подтверждается многочисленными примерами. У некоторых бан-туских групп существовали весьма развитые механизмы социального контроля. У готтентотов вождь мог штрафовать провинившихся, у гегеро даже выносить смертные приговоры, хотя опасался использовать данное наказание на практике. Сомнения вождей, несомненно, были вызваны отсутствием институтов принуждения. В том же источнике сообщается, что многие вожди банту были убиты за притеснения сво­их соплеменников (Schapera 1956: 78 ел., 151сл.). Если вождь не прислу­шивался к советам старейшин, пытался изменить традиции, нарушал табу или совершал убийства, его могли заменить (ашанти, йоруба и эгба). Многие из гавайских вождей также были убиты за то, что при­тесняли простых общинников. Последние признавали права своих вож­дей на некоторую долю произведенного продукта, однако настаивали на соблюдении «справедливости» в подобных отношениях. Если же вожди и их люди злоупотребляли своим положением, это могло вы­звать взрыв народного возмущения. Поскольку правители вождеств не имели специализированного аппарата принуждения, их положение в такой ситуации было незавидным (Салинз 2000: 137—141).

Данная особенность, по мнению многих антропологов, является са­мым важным отличием вождества от государства. Правитель вождест­ва обладал лишь «консенсуальной властью», т. е. авторитетом. В государ­стве правительство может осуществлять санкции с помощью легитими­зированного насилия (Service 1975; Claessen, Skalnik 1978; 1981 и др.).

Альтернативы вождеству

Является ли вождество универсальной ступенью социальной эволю­ции? В схеме Сервиса ему альтернативы нет. Однако ряд исследовате­лей полагает, что таких альтернатив было несколько.

Рассмотрим некоторые из возможных альтернатив. Один из приме­ров — это народ ифугао горных Филиппин. В обществе ифугао процес­сы классогенеза заметно опережал политогенез. Общины делились на три основные страты: богатые землевладельцы (кадангиаши), средний слой [натумок), арендаторы и издольщики (наватват). Однако надоб-щинная организация у ифугао отсутствовала. Неиерархические общест-

134