Семейная и общественная жизнь

В общественном быту чувашей длительное время сохранялись пережит­ки первобытнообщинных отношений. Они проявлялись в феодальный пе­риод в частности в том, что в деревенской общине родственные семьи нередко поселялись рядом, о чем говорит наличие так называемых кон­цов (касы) во многих северных чувашских деревнях, а также их своеоб­разная запутанная планировка, в которой чувствуется наличие преж­них семейных гнезд.

Общины владели определенными участками земли и по мере их раз­растания из центрального поселка выделялись выселки, размещав­шиеся на территории общинных земель. В результате получались гнезда поселений, имевших общие земельные угодья; позднее они превратились в так называемые сложные общины, состоявшие из ряда поселений с об­щим земельным наделом. Многие такие общины дожили до Октябрьской революции.

До вхождения в состав Русского государства чувашские ясачные общины подчинялись казанским феодалам, а позднее — русской админи­страции. После вхождения в состав Русского государства в чу­вашских общинах руководство перешло к обеспеченной верхушке (ку- штан), которая поддерживалась царской администрацией и верно ей служила.

В начале XVIII в. ясачные были превращены в государственных, а частично (в южных районах) в удельных крестьян. С этого времени общины управлялись формально выборной, а фактически назначаемой сверху администрацией, старостами и писарями.

В основном общественные отношения в чувашских деревнях в начале XX в. почти не отличались от сложившихся в крестьянской среде рус­ского и других народов края. Только сложные семейно-родственные от­ношения сохранили пережитки более древних общественных норм.

В территориальных, или соседских, общинах продолжали устойчиво со­храняться родственные связи. Жители одного конца деревни и даже оби­татели отдельных выселков из одного гнезда сохраняли между собой бо­лее тесные отношения, чем с представителями других гнезд и концов. Распад больших семей у чувашей был весьма длительным процессом и закончился только в конце XIX в.

В прошлом при наличии подсечно-огневой системы земледелия суще­ствование больших семей до известной степени стимулировалось самой техникой ведения хозяйства, требовавшей большого количества рабочих рук при общем руководстве. Малая семья вести такого хозяйства не­могла. Только тогда, когда чуваши в основном провели расчистку преж­них дремучих лесов под пахотные угодья и получили возможность (после вхождения в состав Русского государства) частично переселиться на но­вые лесостепные земли с большими открытыми пространствами, интересы отдельной брачной пары возобладали, и большие семьи стали распа­даться на малые, с собственным хозяйством.

У чувашей нередко организовывались помочи (пулаш) при постройке домов, а иногда и при проведении некоторых сельскохозяйственных ра­бот; на эти помочи прежде всего созывались родственники. Даже в пе­риод резкого классового расслоения крестьянства, когда разбогатевшие члены бывшей большой семьи перестали считаться со своими бедными родственниками, они все же привлекали их в необходимых случаях к ра­боте, используя народную традицию в эксплуататорских целях. Много­численные родственники принимали участие в различных делах инди­видуальных семей: при разделах имущества между детьми после смерти родителей, при организации и проведении свадеб и т. п.

Во главе семьи стоял старик-отец или дед, а иногда — старая, ува­жаемая всеми женщина — мать или бабка.

Подчиняясь беспрекословно воле старших в хозяйственных делах, в личной жизни молодые люди, в том числе и девушки, были довольно свободны. Молодежь обоих полов свободно общалась. Так, в первой по­ловине лета, до начала сенокоса, девушки собирались на окраинах посе­лений и водили хороводы, в которых принимали участие и юноши, неред­ко из соседних деревень. Летними вечерами девушки сидели на скамей­ках около домов, сюда же приходили и юноши. Зимой девушки в склад­чину организовывали вечеринки, типа посиделок, в которых принимали участие и парни. Во время совместных развлечений завязывались тесные знакомства, намечались будущие брачные пары. Несмотря на свободу общения между молодежью, распущенность была крайне редким явле­нием, так как она очень осуждалась общественным мнением и наказыва­лась, причем осуждались не только девушки, но и юноши.

Девушки лет с 12—13 начинали готовить себе приданое: ткали хол­сты, шили и вышивали рубахи, покрывала для невесты (пёркенчёк) и дру­гие необходимые вещи. Для девушек нередко выделялись специальные участки земли, чаще на усадьбе, там они сами выращивали лен или ко­ноплю для получения волокна, из которого изготовляли холсты. Счи­талось необходимым, чтобы девушка-невеста из семьи среднего достатка имела не менее дюжины богато вышитых рубах и соответствующее ко­личество других предметов одежды. Более ценные вещи: верхнее платье, в том числе шубу, по возможности из овчин черного дубления, фабричные ткани, украшения, перину, подушки и т. п. готовили родители. Таким образом, очень редко чувашская девушка выходила замуж без прида­ного, так что выдача многочисленных дочерей даже для зажиточной семьи была весьма тяжелым делом.

Чуваши стремились как можно раньше женить сына, чтобы получить в дом лишнюю работницу, и старались как можно дольше задержать дочь, чтобы не лишиться ее как рабочей силы. Поэтому в старину у чувашей нередко невеста была на восемь-десять лет старше жениха.

Цикл свадебных обрядов начинался со сватовства. Сговор обычно заканчивался пиршеством.

За несколько дней до свадьбы невеста устраивала вечеринку для своих подруг, будущих участниц свадебной церемонии, а жених — для своих друзей.

В день свадьбы невесту, одетую в свадебный наряд, покрытую с го­ловой перкенчеком, подруги и холостые родственники отвозили в спе­циальной кибитке в дом жениха, где после ряда церемоний, она, не сни­мая покрывала, усаживалась в углу. Родственники жениха, подходя к ней, приподнимали край перкенчека и рассматривали ее. В определен­ный момент распорядительница свадьбы (туй-арамё) торжественно под­нимала покрывало, и невеста выходила из угла. После этого она должна была пойти по воду в сопровождении родственниц жениха, затем расто­пить очаг и сварить яшку, чтобы показать свои хозяйственные способ­ности. Выполнив все это, она садилась вместе с женихом в передний угол за праздничный стол, и начинался пир, во время которого невеста не раз выходила из-за стола и танцевала вместе с молодежью.

Пир в доме жениха был главным торжеством среди свадебных обрядов. Характерно, что и в прошлом церковное оформление брака, требуемое царским законодательством, не связывалось с семейным проведением свадьбы, и нередко чуваши венчались со своими женами даже через не­сколько лет после фактического брака. На другой день после главного торжества устраивалось пиршество у родителей невесты, позднее у род­ственников с обеих сторон. Часто продолжали торжество в доме родст­венника, который становился как бы покровителем новой семьи (хай- матлах). Молодые не только пировали, но обычно по нескольку дней жили у него. К хайматлаху, которого выбирали из числа наиболее ува­жаемых родственников, молодожены относились с большим уважением, обращались к нему со своими нуждами в первые годы после свадьбы и до конца жизни сохраняли с ним добрые отношения. Наличие подобного покровителя является очень древним обычаем чувашей.

Заключение брака по взаимной склонности нередко встречало проти­водействие родителей. Были случаи, когда родители невесты категори­чески возражали против ее избранника и выдавали ее за выбранного ими жениха. Это чаще наблюдалось в семьях богатеев: если избранник девуш­ки был бедняком, родители считали недостойным породниться с ним. Однако, если намечаемый родителями жених совершенно не устраивал девушку, а своего избранника она очень любила, то по договоренности с ним невеста убегала из дому. Наспех оформлялся церковный брак. В этом случае молодые выбирали себе хайматлаха, который принимал их к себе в дом до примирения с родителями и выступал посредником в данном деле. Иногда родители ловили убежавшую дочь, жестоко из­бивали ее избранника и все же выдавали девушку за того, за кого они хотели.

Еще реже происходила кража невесты. Если девушка не соглашалась выйти за добивавшегося ее согласия парня, то он с товарищами похи­щал ее, вступал с ней насильно в фактический брак, после чего прихо­дилось соглашаться и ей, и родителям, но нередко это кончалось траге­дией.

Зависимое положение молодой пары в семье, пока она не обзаводилась собственным хозяйством, особенно сказывалось на снохе, которой при­ходилось выполнять значительную часть работы по хозяйству. Да и после отделения от родителей мужа, в своей собственной семье, чувашка была обременена многочисленными обязанностями по хозяйству и, кроме того, она сама всех обшивала, заготовляла для одежды необходимое коли­чество холстов, сукна и т. п.

Юридически женщина пользовалась всеми правами в семье: в случае смерти мужа жена становилась главой семьи, девушки наследовали иму­щество родителей наравне с братьями. Но фактически женщина нахо­дилась в полной экономической зависимости от мужа. Он был владель­цем всего имущества. Все доходы семьи находились в его бесконтрольном распоряжении. Жена владела только своим приданым, да в ее пользу шли доходы от птицеводства (яйца), животноводства (молочные продук­ты), огородничества и ткачества (холсты). Однако, за исключением хол­стов и яиц, которые служили своеобразной денежной единицей, все ос­тальное шло на потребление семьи.

Определенное своеобразие семейному и общественному быту чувашей придавало соблюдение различных обрядов, связанных с их религиоз­ными представлениями. Так, веря в очистительную силу огня, чуваши при повальных заболеваниях людей или скота совершали обряд очище­ния огнем, добытым путем трения. Им зажигали костры, между которыми проходили люди и прогонялся скот. Специальные обряды совершались при перенесении огня из старого жилища в новое, особенно при зажига­нии первого огня в доме, построенном для молодой семьи. Почитали «хозяина дома» (хёртсурт) и «хозяина двора» (карта-пудё) — духов — охранителей жилища и хозяйства.

Еще в XIX — начале XX в. в каждой семье имелся свой йёрёх — ку­зовок из коры, где хранились изображения духов в виде куколок, пру­тиков и т. п. При выходе девушки замуж ей выделяли часть фамильного йереха, который она присоединяла к йереху своей новой семьи.

Рождение ребенка сопровождалось магическими обрядами, направлен­ными, по представлениям чувашей, на сохранение жизни и охрану здо­ровья новорожденного. Вешали на шею детям или пришивали к их одеж­де различные амулеты, якобы оберегающие от действия злых сил. В слу­чае заболевания призывали знахаря, который «лечил» заговорами и дру­гими магическими средствами, хотя иногда не без успеха применялись и методы народной медицины (лекарственные травы и пр.). Роды принима­ла бабка-повитуха, происходили они в антисанитарных условиях, что стоило жизни многим женщинам.

Похороны у чувашей в XIX в. проводились преимущественно по хри­стианскому обряду, но при этом соблюдалось немало и языческих обы­чаев. Исходя из представлений о загробной жизни, в гроб клали некото­рые предметы, которые якобы могут там пригодиться. Покойника даже летом отвозили на кладбище на санях, там их ломали и оставляли на могиле. Обычно на могиле устанавливали крест, но на многих ставили столбы с семейной тамгой и грубо вырезанным на вершине изображением человеческого лица (юпа).

После Октябрьской революции общественные и семейные отношения чувашей резко изменились. Уже в 1920-х годах в результате культурно- просветительной работы, борьбы против семейно-бытовых пережитков нарушился прежний патриархальный уклад семьи и до некоторой сте­пени улучшилось положение женщины. Коренное же изменение семей­ных взаимоотношений началось после коллективизации сельского хозяй­ства. Работая в большом коллективном хозяйстве, основанном на при­менении новой техники, молодежь стала образованней. В связи с этим молодые люди повели борьбу против безраздельной власти старших, за построение новой советской семьи и достигли больших успехов в этом отношении. Современная чувашская семья держится не на экономическом и моральном принуждении, а на взаимном уважении всех ее членов, добровольной взаимопомощи, без ущемления чьих-либо прав и интересов.

Изживаются и религиозные предрассудки. Как христианство, так и древние верования, в основном потеряли свое значение, но пережитки их еще сказываются. Так, например, сохраняются старинные обряды поминания умерших родственников. В некоторых семьях, где имеются старики, можно видеть иконы в переднем углу. Кое-где в сельских мест­ностях и даже в старых городах действуют православные церкви. В целом же в быту чувашей сохраняется больше пережитков древних верований, нежели христианства, которое, как говорилось выше, было искусственно навязано чувашам.

Преодолевая различные пережитки, мешающие движению вперед, чуваши, как и другие народы нашей страны, твердо встали на путь стро­ительства новой жизни. Они принимают активное участие в общественной жизни республики и всего Советского Союза. Многие чуваши, в том числе Женщины, избраны депутатами в местные Советы и Верховный Совет РСФСР. Активно участвуют чуваши в производственных совещаниях на промышленных предприятиях, в колхозах и совхозах, проявляют себя как новаторы производства. Ушла в прошлое былая изолирован­ность отдельных семей, теперь большинство чувашей .живет общими интересами своего завода, колхоза. Общественные и семейные праздники стремятся отмечать в кругу своего коллектива.

Культурными стали развлечения молодежи, да и пожилых людей. Многие чуваши активно участвуют в кружках художественной самоде­ятельности, увлекаются спортивными играми, занимаются физкультурой.

Как и все народы Советского Союза, чуваши торжественно отмечают революционные праздники — 1 Мая и 7 Ноября. В общественной жизни чувашей получили распространение новые, советские праздники — День урожая, День животновода, День механизатора, Праздник песни.

Исчезли из быта такие обряды, как уй чук (полевое моление), симыр чюк (вызывание дождя) и все осенние благодарственные и другие моле­ния, связанные с земледелием. Некоторые из старинных земледельче­ских обрядов, утратив прежнее магическое содержание, превратились в современные народные гуляния и увеселения. Так, старинный обряд акатуй (свадьба плуга) превратился в весенний праздник. В послевоен­ные годы акатуй принял форму Праздника песни, который проводится ежегодно во всех районах после окончания весеннего сева.

Общественный характер стали приобретать и семейные праздники — рождение ребенка, торжественное бракосочетание в загсе и др., в ко­торых принимают участие не только родственники, но и представители общественности. Эти праздники проводятся без соблюдения религиозных обрядов. В противовес ритуалу религиозных похорон, уже в первые годы Советской власти стали складываться гражданские обряды, получившие теперь повсеместное распространение.