Семейная и общественная жизнь

Огромные сдвиги в татарском обществе, происшедшие после Октябрьской социалистической революции, по-настоящему можно понять и оценить только в сравнении с прошлым.

Крепостнические отношения у татар не были развиты. К моменту при­соединения к Русскому государству, кроме небольшого числа куллар (холопов), полностью зависевших от феодалов, основное население состоя­ло из лично свободных людей, живших общинами, которые платили пра­вительству и феодалам определенные подати (ясак) и несли некоторые другие повинности. Внутренними делами общины ведали старшины (аксака­лы и абызы). Общины были относительно самостоятельны. В качестве ясач­ных они вошли и в состав Русского государства, платя ясак царскому пра­вительству. В начале XVIII в. население ясачных общин было занесено в разряд государственных крестьян.

Положение татарских трудовых масс было таким же, как и у соседних нерусских народностей, но феодальная верхушка татар была более силь­ной. Потеряв свое официально господствующее положение, значительное число феодалов переселилось в татарские деревни, стараясь сохранить свои права на эксплуатацию масс.

Родовые отношения у татар исчезли еще в период их формирования в народность, общины у них были типично соседскими, но некоторые пере­житки родовых отношений все же проявлялись, например, в стремлении родственников селиться в отдельных концах деревни. У многих групп татар в качестве пережитка, сохранявшегося до Октябрьской революции, существовал особый праздник родственных деревень — щиен. Этот празд­ник был как бы отголоском существовавших у многих тюркских народов родовых советов (курултаи, джиены), собиравшихся для обсуждения вопросов, касающихся всего рода. У татар этот обычай сильно трансформи­ровался. Никаких общественных дел во время джиенов не решалось, но ими поддерживались отношения между ранее родственными деревнями. Древность джиенов подтверждается и тем, что во время их празднования соблюдались некоторые обычаи, позднее исчезнувшие под давлением исла­ма. Например, в играх принимала участие молодежь обоего пола, чего вне джиена никогда не допускалось. Мусульманское духовенство к этому лразднику относилось крайне отрицательно. Джиены сохранялись лишь в старых местах поселения татар, поэтому, например, в Закамье, которое .заселялось позднее отдельными группами татар из Предкамья, джиенов не было. Не было их и у мишарей, тогда как у так называемых тептярей, живущих в Башкирии, они сохранялись очень долго, возможно под влия­нием джиенов башкир.

Капиталистические отношения у татар также проявлялись несколько по-иному, чем у соседей. С ростом расслоения татарского крестьянства выделилось большое количество бедноты, которая практически оторвалась от сельского хозяйства. Татарские же богатеи и кулачество, опираясь на поддержку мусульманского духовенства, всячески препятствовали уходу бедноты из деревень, чтобы исключить общение татар с другими на­родами и иметь больше возможностей эксплуатировать трудовое кре­стьянство. При этом татарские кулаки меньше, чем кулачество других на­родов края, занимались концентрацией земли в своих руках. Они не стре­мились к организации крупных хозяйств с многочисленными батраками, а занимались больше эксплуатацией кустарей, организацией в деревнях мелких промышленных предприятий и скупкой у крестьян их продукции, часто в обмен на промышленные товары. Это не облегчало кабалу, но при­давало ей иной характер.

Татарские общины и в капиталистический период оставались фор­мально такими же, как и прежде, но в них стала резче выступать социальная дифференциация; кулаки более открыто эксплуатировали трудящихся крестьян.

Сложное переплетение капиталистических, феодальных и еще не изжитых полностью родовых отношений тормозило развитие татарского общества в первые годы Советской власти. Партийному и советскому ак­тиву пришлось вести героическую борьбу за ликвидацию пережитков, мешавших татарской деревне приобщаться к новой жизни.

Если в городах татары-рабочие, еще до Октябрьской революции находившиеся в известной степени под воздействием большевиков, сразу разгадали замыслы разбитых эксплуататорских классов, то в деревне про­поведь последних имела некоторый успех. Только после проведения сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса татарское крестьянство встало полностью на путь социалистического строительства.

В процессе социалистического строительства создавались новые отноше­ния между людьми, новое отношение к труду, формировались другие взгля­ды на личную и общественную собственность. Уничтожение национальной замкнутости способствовало развитию дружбы между народами, населя­ющими край, их взаимной помощи в труде и строительстве социализма. Этому во многом содействовал совместный труд в промышленности и сель­ском хозяйстве представителей разных народов, их общие интересы и цели. В. деревнях большую роль сыграло укрупнение колхозов; это при наличии чересполосного поселения отдельных народностей привело к тому, что в составе многих колхозов оказались представители двух-трех народов. Совместный труд в таких колхозах еще более укрепил дружбу народов, успешно строящих коммунистическое общество.

Семейно-родственные отношения у татар в прошлом регулировались народными обычаями, складывавшимися в течение веков и освященными религией. Тщательно соблюдались они и в народных массах, и в среде феодальной аристократии. Что же касается буржуазии, то разбогатев­ший кулак или купец не склонен был признавать бедных родственников, а если и признавал, то только с целью их эксплуатации, используя обычай родственной помощи. Если родственники из среды трудящихся всегда считали необходимым помогать друг другу, то кулак стремился получать помощь от них, ничего не давая взамен.

В настоящее время родственные отношения у татар, как и прежде, имеют большое значение. Татары хорошо помнят свои родословные. Не­редко в деревнях можно встретить хранителей шэщэрд — родословных це­лой группы родственных семей, которые ведутся несколькими поколе­ниями. Такие родословные обычно начинаются за семь поколений от ныне живущего и представляют собой сложно ветвящееся дерево или как бы кисть в виде кружков с именами, соединенных линиями родственных свя­зей. Даже с дальними родственниками сохраняются близкие отношения, и они являются обязательными участниками всех семейных торжеств и событий. Выехавшие из деревни татары обычно долго сохраняют род­ственные отношения с оставшимися на селе. Это особенно проявляется те­перь, когда многие крестьяне окончательно переехали на работу в города. Они обычно приезжают на семейные праздники в деревню и сами при­глашают родственников к себе при важных семейных событиях.

В условиях феодального и капиталистического общества татарская семья почти всех социальных слоев была основана на патриархальном принципе, связанном с всемерным подавлением самостоятельности от­дельных ее членов; этот принцип поддерживался духовенством и закреп­лялся предписаниями шариата. Характерной чертой семейного быта яв­лялось неравноправное положение женщин; она считалась неполноцен­ным существом. Нередки были случаи грубого обращения с женами, снохами и дочерьми. Строго соблюдалась взаимная изоляция мужской и женской частей молодежи, якобы в целях охранения нравственности.

Подобная изоляция полов и неуважительное отношение к женщине наиболее резко проявлялись у богатых татар и более обеспеченных групп. Среди трудового, особенно сельского, населения это было менее заметно, так как трудовая деятельность таких семей требовала совместного участия всех ее членов, в том числе женщин и девушек. По­этому, внешне соблюдая изоляцию полов, крестьяне не возражали против встречи молодежи на реке, у ключа, на девичьих вечерках. Таким обра­зом, если в среде господствующих классов молодые люди, вступая в брак, нередко не были знакомы, то в трудовой среде будущие супруги в какой- то мере уже знали друг друга.

Духовенство, желая поддержать запрет в отношении общения моло­дежи разных полов и в деревне, всячески поощряли экзогамию: брать- невесту в своей деревне не рекомендовалось якобы из соображений род­ственности всех семей даже большого населенного пункта.

Теперь это уже изжито. Юноши и девушки свободно встречаются на- совместной работе, собраниях, в клубах, на уличных гуляньях. Однако,, чтобы добиться этого, приходилось вести упорную борьбу со сторонни­ками старины, с установившимися традициями старших, воспитанных на догмах ислама. Еще 10—15 лет назад девушки в клубе держались отдель­ной группой в стороне от юношей, танцевали только друг с другом, во время гуляний ходили по улице особняком.

Заключение браков в прошлом начиналось длинной процедурой сва­товства, в котором принимали участие многочисленные родственники обеих сторон. При этом зачастую желания жениха и невесты не учитыва­лись; все переговоры велись вокруг размера калыма (мэкер) со стороны, семьи жениха и приданого невесты. Нередко свадьба расстраивалась, из-за каких-нибудь деталей в размере калыма и приданого. Калым у та­тар, как правило, шел в пользу новой семьи, но нередко отец-бедняк про­давал свою дочь богатому старику ради присвоения полученных от буду­щего зятя средств. Обычай сватовства и торговля из-за калыма особенна соблюдались в обеспеченных семьях. Трудовые семьи стремились упро­стить эту процедуру.

Кроме обычного заключения брака, практиковался и брак убегом, с согласия девушки, а иногда и уводом без ее согласия. Если родители,, особенно девушки, не соглашались выдать ее за любимого человека, она убегала из дому со своим нареченным, тайно вступала с ним в брак, а позд­нее молодая пара стремилась восстановить добрые отношения с родите­лями, что иногда достигалось лишь после долгих мытарств. Браки умыка­нием, хотя бы и с согласия девушки, чаще встречались среди обеспеченных классов. У трудового крестьянства они нередко только инсцениро­вались. При браке умыканием отпадали калым и дорогостоящие свадеб­ные пиршества, поэтому средние и бедные крестьяне, чтобы избежать, непосильных расходов на свадьбу по сватовству, договаривались об умы­кании, при котором после примирения с «беглецами» можно было огра­ничиться лишь небольшой вечеринкой. В большинстве случаев браки умыканием заканчивались примирением сторон, но иногда беглецов до­гоняли и жестоко избивали.

Как у всех мусульман, у татар допускалось многоженство, но в тру­довых семьях оно встречалось редко. Лишь некоторые брали вторую жену в случае бездетности или болезненности первой жены. Богачи и пред­ставители духовенства и без подобного повода заводили по нескольку жен. Отношение основной массы к многоженству отражено в поговорке: «Буран на улице можно терпеть, а буран в избе — нельзя».

Празднование свадьбы (туй) проходило в доме невесты, без участия мо­лодых. Мулла совершал религиозный обряд бракосочетания (никях), затем устраивалось угощение для мужчин и женщин отдельно. Далее следовали торжества в доме жениха, затем у ближайших родственников жениха и невесты. Свадебные торжества иногда продолжались по нескольку дней, стоили немалых денег, поэтому во время сватовства строго предусматривали не только количество и место проведения пиршеств, но и состав при­глашаемых лиц.

Встреча новобрачных происходила в доме молодой, причем новобрач­ный шел к своей жене как бы тайно, избегая встречи с ее роди­телями. После окончания свадебных торжеств у трудового населения не­вестка сразу переходила в семью мужа, приступала к работе, а у обеспе­ченных этот переход задерживался, часто довольно надолго, пока не бу­дет полностью выплачен калым, который до заключения брака можно было внести в половинном размере. Переход в семью мужа обычно также сопровождался пиршеством родственников, причем в это время выпол­няли ряд обрядов, унижающих молодую женщину.

В настоящее время браки, как правило, заключаются по инициативе -самой молодежи, и родители обычно дают свое согласие. Совершенно не практикуются совещания родственников и почти исчез обычай сватовства через третьих лиц. Нет речи о калыме. Приданое получило тоже своеоб­разный характер. Девушка, имеющая свой заработок, старается загото­вить то, что необходимо для ее будущей семейной жизни. Если новобрач­ные предполагают жить в семье мужа, будущая сноха перед свадьбой привозит сюда свое приданое и с помощью родственниц мужа оборудует помещение, в котором они будут жить. Свадьба теперь чаще происходит в доме родителей жениха, причем на ней присутствуют родственники обоего пола и молодежь. Торжество сопровождается музыкой и танцами, чего раньше никогда не допускалось. Муллу для совершения брачного обряда, как правило, теперь не приглашают. Правда, некоторые роди­тели новобрачных иногда считают необходимым религиозное освящение брака, но проводят это после свадьбы, обычно тайно, украдкой от ново­брачных, благо религиозный ритуал мусульманской свадьбы не только не требует, но даже исключает присутствие самих вступающих в брак. Однако такое явление наблюдается все реже.

В наше время складывается новый ритуал свадьбы, без религиозных обрядов, с отказом от всех обычаев прошлого, унижавших девушку. Это так называемая красная свадьба (кызыл туй). Часто проводятся и ком­сомольские свадьбы с участием не только родных и друзей жениха и не­весты, но и представителей общественных организаций. Процедура реги­страции брака в загсе принимает все более торжественный характер; в частности, входит в традицию после регистрации тут же в специально оборудованном буфете поздравлять новобрачных, их родные и гости под­нимают бокалы с шампанским в ознаменование торжественного события — создания новой советской семьи. Эти новые обычаи успешно вытесняют старый мусульманский ритуал никяха — бракосочетания с участием муллы.

В качестве общественного и в то же время семейного праздника в не­которых городах Татарии периодически проводятся вечера молодоженов, вступивших в брак в течение последнего года. С приветствиями к моло­доженам обращаются супруги, отпраздновавшие в текущем году золотую свадьбу. В некоторых случаях здесь же работники загса регистрируют вновь заключаемые браки. В непринужденной обстановке проходят игры, танцы, шуточные конкурсы «молодых отцов» и «молодых хозяек». На­чинает входить в быт ежегодный День молодоженов, одним из элементов этого праздника является посадка каждой молодой супружеской парой нескольких деревьев в «аллеях молодоженов».

В корне изменились по сравнению с дореволюционным временем са­мые основы семейного быта татарского населения. Прежнее положение, когда девушка, выходя замуж, переходила от рабства в родительском доме к рабству в доме мужа, безвозвратно ушло в прошлое. Женщина в семье те- дерь равноправна, и если изредка встречаются некоторые пережитки старо­го в жизни современной семьи, то они резко осуждаются общественностью.

Главой семьи в настоящее время, как и прежде, считается мужчина, но в это вкладывается теперь другое содержание. В прошлом женщина даже формально не могла возглавлять семью. Вдова всегда попадала под опеку кого-либо из родственников умершего мужа. Мужчина являлся владельцем всего имущества, а жена имела право распоряжаться только своим приданым и по традиции, особенно в трудовых семьях, продуктами молочного хозяйства, яйцами и холстами. Теперь глава семьи обычно пользуется большим уважением ее членов, но он не может единовластно распоряжаться имуществом семьи, а также судьбой жены и детей. Совре­менные татарские семьи держатся на взаимном уважении и любви.

В прошлом развод по мусульманскому обычному праву (шариату) лроводился очень легко по инициативе мужчины, но очень трудно по же­ланию женщины. Хотя мужчина при разводе должен был отдать жене все ее приданое, но практически мог выгнать ее из дому без всяких средств. Дети, как правило, всегда оставались у отца. Несчастная женщина, пре­терпев всяческие издевательства от мужа, принуждена была скитаться без средств, так как родная семья не всегда принимала разведенную дочь. Общественное мнение осуждало уход от мужа. Все это делало положе­ние женщины невыносимым.

Советские законы установили полное равенство в отношении разво­дов, но практически они встречаются редко. Женщина по традиции ока­зывает большое почтение мужу, но семьи строятся на взаимном согласии обоих супругов.

Положение снохи в семье мужа в прежнее время было очень тяжелым. Она должна была беспрекословно подчиняться мужу, свекру, свекрови, да и вообще всем старшим в семье. На нее возлагались главные работы по хозяйству, так как золовки-девушки принимали в них малое участие, в основном только приносили воду для питья. Сноха должна была прятаться от свекра и взрослых братьев мужа. Чтобы избежать семейных неприят­ностей, крестьяне старались скорее выделить взрослых сыновей, но бо­гатые семьи, не желая раздела хозяйства и нуждаясь в рабочих руках, стремились держать в одном хозяйстве всех женатых сыновей. Зять также старался меньше общаться с родственниками жены, особенно с тещей, а положение зятя, вошедшего в семью примаком, было близким к поло­жению невестки.

Теперь все это ушло в прошлое. Хотя иногда невестка чувствует себя несколько стесненной в доме родителей мужа, но это уже пережиток ста­рой традиции, так как реальных оснований для этого нет. Обычно неве­стка имеет самостоятельный заработок и нередко играет видную роль в общественном производстве; она оказывает свекру и свекрови почтение, но уже совершенно не зависит от них. В городских семьях чаще всего мо­лодожены не живут с родителями и сразу начинают строить свою жизнь отдельно. До некоторой степени это объясняется тем, что теперь вступают в брак несколько позднее. Если прежде татарин, особенно зажиточный, старался как можно раньше женить сына, чтобы получить в дом лишнюю работницу, то теперь женятся обычно тогда, когда молодые люди стано­вятся самостоятельными и могут жить без опеки старших.

Советская власть открыла татарке широкую дорогу. Освободившись от гнета установлений шариата, получив равные с мужчиной права, ныне она активно участвует в производственной и общественной жизни и не­редко занимает руководящие посты на предприятиях, в государственных учреждениях и общественных организациях.

Раскрепощению татарской женщины от тягот домашнего быта во мно­гом способствует организация детских садов и ясель, число которых в рес­публике с каждым годом растет. Детские учреждения организуются не

только при уже существующих пр омыш ленных предприятия х , в совхозах и колхозах, но и на новостройках.

Изменился весь строй пов­седневной жизни современных татар, в основной массе полно­стью отказавшихся от подчине­ния религиозно-бытовым уста­новлениям ислама. Пятикратный намаз и омовение, напри­мер, выполняются теперь не­многими, Как правило, лишь стариками. Выше уже говори­лось о том, что утратили значе­ние пищевые запреты и пост.

Тем не менее пережитки му­сульманских религиозных тра­диций в быту еще дают себя чувствовать. Держится обряд обрезания. Похороны умерших в сельских местностях еще во многих случаях прово­дятся с соблюдением предписа­ний ислама, в городах же про­цент таких похорон значительна меньше. Это объясняется, поми­мо других причин, и тем, что город обладает пока большими, чем деревня, возможностями в организации торжественных гражданских похорон: оркестр, специальные автобусы и т. д.

Что касается древних доисламских культов и верований, то среди та­тар они и раньше не были особенно широко распространены. В настоящее же время, если о них и вспоминают, то обычно как о старых суеве­риях. Распространение социалистических форм быта и культурных ме­роприятий, в частности в области здравоохранения, лишило почвы зна­харское врачевание, но все же борьба с ним имеет еще актуальное зна­чение.