Религия

Первое письменное упоминание о башкирах относится к 922 г. и при­надлежит Ибн-Фадлану — послу арабского халифа Муктадира к кам­ским булгарам. Ибн-Фадлан сообщает о «стране народа турок, называе­мого аль-башгирд». Древние башкиры, по сведениям Ибн-Фадлана, занимали территорию по левобережью среднего течения Волги и юго-за­падному Приуралью; на юго-востоке они граничили с печенегами. Жили башкиры родовым строем. Религиозные воззрения башкир в этот период характеризовались анимистическими и тотемистическими представления­ми, свойственными многим народам на ранних этапах их исторического развития.

Окружающий мир представлялся башкирам населенным духами-хо­зяевами гор, пещер, рек, озер, лесов, ветров, буранов (пэрей, дейеу) и т. д. Некоторые духи почитались как божества. Обожествляли они и пред­ставителей животного мира. По словам Ибн-Фадлана, башкиры почитали лебедя, беркута, сокола, ястреба, журавля. У каждого рода было свя­щенное животное (или птица), которому поклонялись. Башкиры верили в сверхъестественные свойства костей, зубов и когтей медведя, волка, норки. Их носили в качестве оберега или использовали в магических об­рядах. Многие башкирские роды и родовые группы назывались по име­нам животных и птиц: щян (заяц), айыу (медведь), торна (журавль), йылан (змея) и т. д.

Небесные светила башкиры считали антропоморфными существами. Солнце (тгояш) в старинных народных сказках изображается в виде «крас­ной девы», дочери подводного «царя-владыки»; луна (ай) — как существо мужского пола. Звезды и планеты, по древним народным поверьям, при­креплены к небу толстыми цепями. Для каждого светила имелись опреде­ленные, часто довольно образные названия: млечный путь — кош юлы (птичья дорога), полярная звезда —тимер ка^ык (железный кол), отдель­ные звезды в Большой Медведице — кара am, бу$ am (соловый конь, се­рый конь) и т. д.

С заселением в V—VII вв. Среднего Поволжья тюркоязычными бул- гарскими племенами началось постепенное продвижение их на восток, которое позднее, с образованием Булгарского государства, заметно акти­визировалось. В бассейне р. Белой булгары вошли в этническое взаимо­действие с башкирами, оказав заметное влияние на формирование башкир­ского языка и культуры. Особенно сильно сказалось влияние булгар на западных башкирах, которые долгое время находились в политической зависимости от Булгарского государства. Об активном участии булгар­ского компонента в этногенезе башкир свидетельствуют этнонимы запад­ных башкирских племен буляр и байляр, многочисленные предания и ле­генды, эпиграфические памятники Башкирии.

По мере проникновения булгар в бассейн р. Белой и смешения части их с башкирами территория расселения башкирских племен расширялась к северу. Были ли вытеснены угро-финские племена, населявшие север Башкирии, тюркоязычными кочевниками или, смешавшись с пришель­цами, приняли участие в формировании башкир, в настоящее время ска­зать трудно. Скорее всего в определенной среде происходили оба эти про­цесса. Археологи А. В. Шмидт и Н. А. Мажитов полагают, что носите­лями бахмутинской культуры были мадьярские племена, в VIII или в начале IX в. покинувшие Приуралье. Совершенно естественно, что до своего ухода мадьяры находились в контакте с соседними башкирскими племе­нами. Уход основной части мадьярских племен на запад был, видимо, свя­зан с неудачным исходом борьбы с новой волной тюркских кочевников (А. А. Берс). Небольшая группа мадьярских племен могла остаться в бас­сейне р. Белой и постепенно раствориться в башкирской этнической сре­де. Это подтверждается наличием племен дъярмат и енё в составе венгров, юрматы и еней — в составе башкир, а также богатым топонимическим материалом. Процесс этнического смешения оставшихся в Приуралье мадьярских племен с башкирами протекал, очевидно, в конце I — начале II тысячелетия н. э.

В XI в. в южнорусских степях сложилось обширное кыпчакское объ­единение. Тесное взаимодействие башкирских племен с племенами Дешт- и-Кыпчака, проникновение многочисленных кыпчакских родоплеменных групп (кыпчак, тамьян, канлы и др.) до среднего и нижнего течения р. Бе­лой и далее на север продолжались более двух столетий. Это привело к тому, что кыпчакский период оказался решающим в формировании язы­ка и культуры башкирских племен. Именно тогда в основных чертах сло­жилась и этническая карта Башкирии.

В XIII—XIV вв. в процесс этногенеза башкир включились родопле- менные группы, попавшие в Приуралье вместе с волной монгольских завоевателей. Крупные передвижения племен и родов в этот период рас­ширили территорию расселения башкир. Кыпчакские родоплеменные группы, хлынувшие после разгрома монголами Дешт-и-Кыпчака в Южное Приуралье, оттеснили местные башкирские племена на север, в горно­лесные районы. Пришлые тюркские, частично монгольские по происхож­дению племена (табын, катай, сальют и др.) направились в северо-восточ­ную часть Башкирии, где заселили Уфимское плато, долины рек Инзер, Зилим, Сим, верховья р. Миасс. Позднее, в XV—XVI вв., они про­двинулись дальше на восток, в Зауралье. Западные башкиры в XIII— XIV вв. продолжали заселение северных земель и достигли р. Тулвы, притока Камы.

К концу XV —началу XVI в. окончательно сложилась башкирская народность и сформировались ее основные этнические признаки.

Более чем двухвековое господство монголов имело тяжелые послед­ствия для башкирского народа; оно не только задержало развитие про­изводительных сил, но и привело к длительному культурному и хозяйствен­ному застою. В XIII—XIV вв. основными занятиями башкир оставались кочевое скотоводство, охота и бортничество. Башкиры были обложены тяжелым ясаком, главным образом в виде дорогих мехов. Монгольские ханы, опираясь на башкирскую знать, установили в подвластных им землях жестокий деспотический режим.

В XV в. Золотая Орда, раздираемая феодальными междоусобицами, бесконечными войнами и набегами, распалась. На ее развалинах образо­валось несколько феодальных ханств. Еще в конце XIV в. из Золотой Орды выделилась Ногайская Орда. Кочевья Ногайской Орды были об­ширны: на юге они простирались до Каспийского и Аральского морей, на севере в их состав входила значительная часть южных и центральных районов Башкирии. Северо-восточные башкиры, кочевавшие по рекам Ай и Юрюзань, а также башкиры зауральских областей вошли в Сибир­ское ханство. Башкирское население по нижнему течению р. Белой под­чинилось Казанскому ханству.

Все эти ханства были экономически отсталыми, политически непроч­ными феодальными государствами. Башкиры-кочевники жестоко стра­дали от усилившейся в XV—XVI вв. междоусобной борьбы казанских и особенно ногайских феодалов. Однако отдельные стихийные выступле­ния башкир против господства Ногайского, Казанского и Сибирского ханств в условиях раздробленности Башкирии к успеху привести не мог­ли. В этой обстановке башкирские племена одно за другим доброволь­но вошли в состав Русского государства. Присоединение Башкирии к Русскому государству, начавшееся в 1555 г., завершилось в основном к 1557 г.

Вхождение в состав Русского государства, несмотря на антинародную политику царизма, гнет и эксплуатацию со стороны русских и башкир­ских феодалов, а позднее и буржуазии, все же имело прогрессивное зна­чение для башкирского народа, способствовало развитию экономики и культуры края.

Сильным толчком в развитии производительных сил края был начав- шийся сразу после присоединения к Русскому государству массовый при­ток в Башкирию пришлого населения. Заселение территории Башкирии было результатом как правительственной колонизации, наиболее активно проводившейся в XVI —XVII вв., так и народного переселенческого движения, принявшего особенно широкий размах в XVIII—XIX вв. Правительственная колонизация была преимущественно военного харак­тера, она проводилась с целью заселения территории вокруг городов и крепостей, созданных вдоль крепостных линий, построенных в XVIII в. по южным и восточным границам башкирских земель. Поток доброволь­ных переселенцев составляли выходцы из центральных районов России

и Среднего Поволжья, крестьяне разных национальностей, бежавшие от безземелья и крепостничества. Они расселялись мелкими группами по всей Башкирии, главным образом в ее западной участи.

Быстрое заселение Приуралья и Южного Урала, строительство кре­постей и заводов привело к возникновению крупных населенных пунк­тов— торговых и промышленных центров. В 1586 г. был основан г. Уфа, несколько позднее —города Бирск и Белебей. В XVIII в. на Южном Урале появились сравнительно крупные заводские поселения. Уже в 1781 г. на территории Оренбургской губ., в состав которой входила вся Башкирия, было 30 действующих и 4 строящихся завода.

С ростом горнозаводской промышленности усилился приток на Урал крестьян—русских и других национальностей. Переселенческое движение сильно изменило национальный состав населения. Башкирия преврати­лась в многонациональный край. В XVII—XVIII вв. башкирские дерев­ни чередовались с русскими, татарскими, марийскими, мордовскими, чу­вашскими, удмуртскими. Среди переселенцев преобладало русское и та­тарское крестьянство. К середине XIX в., когда территория Башкирии вошла в Уфимскую губ., русские и татары составляли большинство ее населения. По данным переписи 1912—1913 гг., в Уфимской губ. было 2 659 430 жителей, из них 876 539 русских и 846 413 башкир, т. е. общая численность русского населения превышала число коренных обитателей края. Татарское население Уфимской губ. превысило к этому времени 600 тыс. человек.

Массовое крестьянское переселение в Приуралье уменьшило количе-. ство свободных земель. Это привело к тому, что башкиры стали оседать на бывших своих кочевьях, которые раньше использовались лишь для летних или зимних пастбищ. В XVI—XVIII вв. башкирские деревни по­явились в Зауралье, по рекам Миасс и Уй, по берегам многочисленных озер, в отдаленных горно-лесных районах.

Социально-политическая обстановка в Башкирии в XVII—XVIII вв. была сложной. Башкиры-общинники подвергались жестокому гнету. Размеры ясака и других многочисленных податей, установленных царским правительством, были непосильны для населения. Колониальная адми­нистрация творила произвол и беззакония при сборе податей. Башки­рия была окружена сетью крепостей, форпостов и редутов, на ко­торых башкиры обязаны были нести разорительную для них военную службу. Царское правительство проводило политику закрепощения баш­кирского народа: указом 1736 г. были запрещены народные собрания ба­шкир (джиин); боязнь вооруженных выступлений побудила колониальную администрацию уничтожить башкирские кузницы, запретить башкирам покупать оружие, порох.

В то же время уже с момента присоединения к России царизм прово­дил политику, рассчитанную на создание социальной опоры в лице баш­кирских феодалов. Баи, мурзы, тарханы, старшины —в большинстве потомки родовой знати, став проводниками политики царской админи­страции, жестоко эксплуатировали трудящихся башкир.

На протяжении XVII—XVIII вв. башкиры десятки раз выступали против колониального и феодального гнета. Стихийные выступления против царской администрации возникали еще в XVI—XVII вв. Баш­кирские феодалы, используя свое влияние на трудовые массы, стреми­лись придать выступлениям антирусскую направленность. Однако уже с начала XVIII в. трудящиеся башкиры стали выступать не только про­тив национально-колониальной политики крепостнического Русского государства, но и против гнета и эксплуатации башкирских феодалов. В ходе этой борьбы башкиры все чаще объединялись с русскими крестья­нами. Яркое выражение боевой союз русского и башкирского народов на­шел в крестьянской войне 1773 —1775 гг. под предводительством Емельяна

Пугачева. Крестьянская война выдвинула из среды башкир выдающихся предводителей. Таков, например, сподвижник Пугачева Салават Юлаев — легендарный герой башкирского народа.

Царское правительство в своей политике, помимо местной феодальной знати, опиралось и на мусульманское духовенство. Ислам (суннитского толка) был занесен в Башкирию в X—XII вв. купцами и мусульманскими миссионерами из Средней Азии и Булгарии. Особенно широко эта религия распространилась среди башкирского населения ко времени владычества золотоордынских ханов, когда ислам насаждался среди башкир не только проповедями, но и силой оружия. Ислам, утверждающий извеч­ность имущественного и социального неравенства, в первую очередь был принят башкирской родоплеменной знатью и стал сильным орудием эк­сплуатации в руках формировавшегося класса феодалов. В XVII — XVIII вв. мусульманское духовенство в Башкирии было уже довольно многочисленной и влиятельной социальной силой. Взаимоотношения людей в обществе и в семье были подчинены религиозно-правовым уста­новлениям шариата. Мулла практически руководил всей жизнью башкир­ского аула. Он вмешивался во все споры и неурядицы, участвовал в се­мейных и общественных празднествах. Представители духовенства оказы­вали большое влияние на формирование идеологии молодого поколения, так как в их руках находилось обучение грамоте и религиозное воспита­ние детей. В последней четверти XVIII в. правительство Екатерины II стало проводить в Башкирии политику, направленную на использование влияния мусульманского духовенства в интересах царизма. В Уфе было создано духовное управление (муфтихат) мусульман Поволжья и За­падной Сибири, которое всей своей деятельностью активно поддерживало официальную политику царской России.

Однако башкиры, особенно восточных районов, не были последователь­ными приверженцами ислама. У них не получили распространения мно­гие религиозные обряды, характерные для народов Средней Азии и Ближ­него Востока, исповедующих ислам; не все его догмы и предписания строго выполнялись. Религиозный фанатизм был чужд основной массе башкир­ского народа. В верованиях башкир было немало элементов, восходящих корнями к доисламским религиозным воззрениям. Древнейшие понятия о дуализме души и тела и о существовании загробной жизни были поддер­жаны исламом и по-своему осмыслены, хотя в конкретном мышлении, в образных представлениях относительно самостоятельного существования души у башкир осталось много от первобытной религии. Сохраняя веру в то, что душа покидает человека во время сна, они думали, что она при­нимает определенный образ: белого комочка, мухи, утки и т. д. Башкиры верили в злые души (убыр, мэскдй), которые якобы оставались жить на земле после смерти людей, вступивших при жизни в связь с нечистой силой.

В конце XVIII в. (1798 г.) в Башкирии была введена кантонная систе­ма управления, превратившая башкир в военное сословие. Башкирия была разделена на 12 кантонов, которые выставляли на военную службу определенное число башкир со всем снаряжением. Повинности башкир не ограничивались военной службой; они привлекались к рабо­там на казенных горных заводах и приисках. Военная служба отвлекала значительную часть мужчин от хозяйства и в конечном итоге явилась од­ной из причин упадка скотоводства. За 15—20 предреформенных лет поголовье лошадей по некоторым уездам Уфимской губ. сократилось на 65%.

С проникновением в первой половине XIX в. в башкирскую деревню товарно-денежных отношений усилилась начавшаяся еще в XVIII в. массовая скупка купцами, заводчиками, помещиками башкирской земли. Нередко огромные земельные площади приобретались за бесценок, что являлось в сущности не чем иным, как ограблением земельных богатств башкир.

В 1865 г. кантонная система была отменена, башкир приравняли к сельским жителям и подчинили общим губернским и уездным учрежде­ниям. Быстрое развитие капитализма в России в пореформенный период в известной мере захватило и Башкирию. Расхищение башкирских зе­мель под видом «продажи», отчуждения «свободных земель» приняло еще большие масштабы. «Земельная лихорадка» захватила буржуазию, чинов­ников, военных. За несколько десятилетий было расхищено около 2 млн. десятин башкирских земель.

Разграбление башкирских земель имело тяжелые последствия для трудящихся башкир. Хозяйство приходило в упадок. Во многих баш­кирских районах ведение кочевого скотоводства стало невозможно. Зна­чительная часть башкирского населения, не успевшая к этому времени перейти к земледелию, разорялась; башкиры вымирали целыми дерев­нями. В конце XIX — начале XX в. запустение и нищета царили во мно­гих башкирских селах. Тысячи разорившихся башкир покидали свои де­ревни и в поисках заработка уходили батрачить в кулацкие хозяйства, на отхожие промыслы, на уральские заводы.

В пореформенный период среди башкир усилилось социальное расслое­ние. Развитие капитализма привело к зарождению местной, в основном торговой, буржуазии и кулачества (байства). Одновременно шел и про­цесс формирования башкирского рабочего класса. Однако в целом башки­ры были слабо втянуты в капиталистические отношения; численность баш­кирского промышленного пролетариата была незначительной.

К началу XX в. более 90% населения Башкирии занималось сельским хозяйством. По данным переписи 1897 г., городское население в Уфим­ской и Оренбургской губерниях составляло 5—10%; среди башкир го­родских жителей не насчитывалось и одного процента.

Промышленность Башкирии по уровню технического оснащения была чрезвычайно отсталой. В сельском хозяйстве были сильны пережитки феодализма: в начале XX в. в руках тысячи помещичьих семей находи­лось 3,3 млн. десятин земли, тогда как более 360 тыс. малоземельных крестьянских дворов имели всего 4,6 млн. десятин.

Борьба против колониального и феодального гнета в конце XIX в. переросла в борьбу против капиталистической эксплуатации. Как и по всей стране, в Башкирии в период первой русской революции 1905 — 1907 гг. прокатилась волна стачек. Крестьянские выступления охватили все уезды губернии. В Уфе и некоторых других городах были созданы боевые органы революционной борьбы рабочего класса—Советы рабо­чих депутатов. Трудящиеся массы башкир принимали активное участие в революции 1905—1907 гг. Их выступления влились в общий поток кре­стьянского движения края.

Поражение первой русской революции не сломило воли народа. Вме­сте со всеми трудящимися России, во главе с русским пролетариатом башкирский народ вел мужественную борьбу с самодержавием и местной эксплуататорской верхушкой, борьбу, которая в октябре 1917 г. увен­чалась победой социалистической революции.

Октябрьская революция открыла новую страницу в истории башкир­ского народа. В условиях Башкирии социалистическая революция сли­лась с национально-освободительным движением, с борьбой за советскую автономию. В этой борьбе большевики встретили яростное сопротивление буржуазных националистов, пытавшихся спровоцировать вражду между трудящимися башкирами и русскими рабочими и крестьянами. Но планы контрреволюции были сорваны революционными массами. Башкирские крестьяне, значительная часть которых в первые дни революции подпала под влияние буржуазных националистов, в огне гражданской войны

убедились, что правда на стороне коммунистов, что только Советская власть защищает интересы угнетенных народов. Борьбу трудящихся башкир против местной эксплуататорской верхушки, белогвардейцев и контрре­волюционных националистов возглавила Коммунистическая партия, в ря­дах которой объединились лучшие представители башкирского народа: Шагит Худайбердин, Багау Нуриманов, Бахтигарей Шафеев и многие другие. Эта борьба увенчалась полной победой. В марте 1919 г. был опуб­ликован декрет БЦИК о создании Башкирской Автономной Советской Республики.

Советская автономия явилась наиболее целесообразной формой приобщения ранее отсталого в экономическом и культурном отношении башкирского народа к социалистическому строительству. На основе со­ветской автономии, при братской помощи русского народа, в единой семье народов СССР башкиры смогли, преодолев свою вековую отсталость, до­стичь огромных успехов в экономическом и культурном развитии.

НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО И МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА