Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.ru

49

будем называть такой экран предварительно освоенных знаний «индивидуальной культурой» и в этом смысле говорить, например, об индивидуальной культуре западного человека XX столетия.

§ 6. Построение идей и атомы культуры

Сила культуры в существенной степени зависит от вероятностей ассоциаций. Она определяется как объемом, так и плотностью «экрана знаний», на который человек проецирует свои ощущения при формировании восприятий. Культура связана с «атомами мысли», например с опорными словами мышления, двояким образом: через объем словаря и продуктивность его элементов

48

В этом отношении имеет смысл различать два основных вида словесных ассоциаций в зависимости от способа использования этих ассоциаций в умственной деятельности.

Первый вид обладает почти геометрической строгостью: слово, или семантема, напоминает кубик или столбик из детского строительного набора и — если не считать поэтического употребления слов, задача которого состоит как раз в том, чтобы вырвать слово из круга его привычных ассоциаций,— слова группируются в определенные, ограниченные, строго заданные и узкие комбинации; это такие слова, как «эмфизема», «тетрахорический», «коррелограмма» и т. п.; подобно тому как из фигурных кафельных плиток можно выложить лишь небольшое число разных узоров, эти слова могут входить в ограниченное число значимых словосочетаний.

Второй вид свойствен «гибким», как бы эластичным словам, протянувшим щупальца ассоциаций во всех направлениях, во все концы словаря. Эти слова имеют нередко по многу определений, но главное, чем они примечательны,— это легкость и богатство образования ассоциаций.

«Атомистическая» точка зрения, принятая как исходная операциональная гипотеза в этой книге, равносильна допущению, что при любом методе анализа содержания с точки зрения исследуемого «организма» необходимо выявить некоторый набор «элементов» в широком смысле слова, то есть определить слова, семантемы, морфемы, мифемы и другие элементы, допускающие составление их приблизительного перечня и распределение по уровням какой-то иерархической системы.

Это определение слишком абстрактно и имеет чисто теоретическое значение до тех пор, пока не определены простейшие элементы, «атомы культуры» и не составлен их перечень. Последнее составляет задачу недавно возникшей дисциплины — «анализа содержания», или «контент-анализа». Мы не можем говорить здесь о ней более подробно, не отклоняясь от темы, так как анализ «атомов культуры» принадлежит скорее к «статике», чем к «динамике» культуры. Ограничимся лишь упоминанием работ Проппа18 и Леви-Стросса 19, выработавших понятие «мифемы» как элемента коллективной легенды, принадлежащей той или иной цивилизации; и в области исследований языка — работ де Соссюра и Трубецкого20, создавших понятие «семантемы», точное соотношение которой со словом до сих пор служит предметом споров среди лингвистов. Здесь же можно упомянуть и недавние исследования фигуративного и нефигуративного искусства, приведшие к установлению иерархии символов, или атомов формы,— знаки и «сверхзнаки» (Моль, Франк), которые можно называть и «морфемами», поскольку именно из них художник создает картину, последовательность музыкальных звуков, сценических движений (мимодраму) и т. д. Несмотря на отсутствие точного определения «слова», мы в данной работе будем широко

49

пользоваться этим понятием, прежде всего ввиду важности результатов, полученных при статистических исследованиях словарного материала.

§ 7. Единица измерения культуры

Попытаемся теперь интерпретировать предыдущие рассуждения таким образом, чтобы получить некоторую теорию измерения культуры.

Пусть п — число «элементов культуры», которыми обладает рассматриваемый «организм»— индивидуум или общество (или запоминающее устройство ЭВМ); с увеличением л «объем» культуры будет расти, однако для адекватной характеристики этой величины необходимо соотнести ее с некоторой нормой. Для определения такой нормы воспользуемся законами, выявленными макролингвистикой (работы Ципфа). Сфера действия этих законов не ограничивается рамками словарного материала — они в равной мере относятся к любому множеству мыслительных

Моль Абраям. Социодинамика культуры: Пер. с фр. / Предисл. Б. В. Бирюкова. Изд. 3-е. — М.: 49 Издательство ЛКИ, 2008. — 416 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.ru

50

элементов. Согласно этим законам, если мы расположим элементы в последовательности их рангов r, приписав наиболее частому из них значение 1, а наименее частому — значение n, то при

значении f вероятность встречаемости для большого числа выборок N будет изменяться по так называемому закону Ципфа 21:

Величину Т Мандельброт 22 называет «температурой» языка или другого множества элементов; с увеличением разнообразия этого множества величина Т возрастает, Мы можем, следовательно, взвесить встречаемость элемента ранга r и, в соответствии с законом Фехнера, охарактеризовать объем культуры логарифмической зависимостью:

A log2n + B log2 T, где

А и В — эмпирические постоянные.

Однако при этом остались неучтенными вероятности ассоциаций между элементами, возможности их комбинирования. Припишем этим вероятностям веса в соответствии с относительной редкостью ассоциаций, которую можно выразить сложными, но допускающими оценку зависимостями. В результате; получаем общее выражение, характеризующее объем культуры.

Здесь суммирование производится по числу и разнообразию культурем Коэффициенты К2, К3, . .

. выражают оценки ассоциаций более высоких порядков («полиграммы») относительно ассоциаций более низких порядков 23.

Нетрудно заметить, что подобное выражение представляет собой сумму двух видов величин, из которых соответственно первый отражает влияние количества элементов, имеющихся в распоряжении «организма», то есть величины, названной выше объемом культуры, а второй — число или плотность отношений между этими элементами, толщину «ткани» ассоциаций, с которой можно сравнить наш «экран культуры»; относительный вес этих двух факторов определяется тем, какая способность — к запоминанию значений или к запоминанию ассоциаций — является у данного «организма» доминирующей.

Короче говоря, в дальнейшем мы будем измерять культуру объемом набора культурем, имеющегося в распоряжении «орга-

50

низма», умноженной на значимость ассоциаций, установленных организмом между этими культуремами,

Таким образом, мы будем различать эрудицию — простое увеличение объема поля культуры, иначе говоря, рост числа элементов — слов, форм, знаков, имеющихся в культурном арсенале «организма»,— с одной стороны, и глубину, которая определяется толщиной «ткани» ассоциаций, устанавливаемых в процессе мышления и затем запоминаемых данным социальным или индивидуальным организмом,— с другой.

Роль «организма» может играть индивидуум: термины эрудит и творческая личность

возникли как раз из противопоставления упомянутых выше двух видов интеллектуального багажа. Надо, впрочем, подчеркнуть, что, хотя творческую личность нередко характеризует богатая эрудиция — Аристотель, Леонардо да Винчи и Лейбниц обладали весьма обширными для своего времени знаниями,— все же обширная культура в нашем определении отнюдь не обязательно предполагает интенсивную творческую работу мысли ее носителя, который, пользуясь лишь совокупностью связей, образующих запас идей его социально-культурной среды, вполне может овладеть довольно большим их числом, сам не создавая при этом новых идей и связей. Такие личности, как Пико делла Мирандола, Мерсенн или Совэр, представляются не столько творцами, сколько «кладезями» культуры своего времени.

«Организм», природу которого, как того и требует кибернетический метод, мы не уточняем, может быть и не отдельной личностью, а целой социальной группой, что приводит нас к понятию «эрудированной культуры» (или, что менее точно, «эрудированной цивилизации»), с одной стороны, и «интенсивной цивилизации»— с другой. По-видимому, греческая цивилизация досократовской эпохи или талмудическая культура могут служить примерами культур, при которых интенсивность мышления, а потому и число ассоциаций были доведены до предела. Напротив, культура, процветавшая вокруг знаменитой Александрийской библиотеки, была, по всей вероятности, однородной, но эрудированной, как, видимо, и культура Рима времен упадка — эта антикварная лавка идей, завезенных в Рим со всех концов света. Глубокая культура, вероятно, невозможна без некоторого минимума обширности и продуктивности знаний, обратное же вовсе не обязательно — эрудиция может сводиться к пассивному накоплению знаний и понятий и не столько глубокому, сколько всестороннему

Моль Абраям. Социодинамика культуры: Пер. с фр. / Предисл. Б. В. Бирюкова. Изд. 3-е. — М.: 50 Издательство ЛКИ, 2008. — 416 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.ru

51

овладению соответствующим словарем.

§ 8. Личная культура и общественная культура

Итак, экспериментальный подход к изучению культуры должен опираться на оценку вероятностей ассоциаций между элементами

51

того или иного набора культурем, взвешенных по степени их оригинальности. Как мы видели, это определение можно в равной мере отнести как к некоторому «социальному подмножеству»— городу, стране, языковой общности или к какой-то группе людей (например, «университетская культура»), так и к некоторой заданной «точке» в пространстве-времени («культура Древней Греции»). Культуру отдельного человека можно изучать операционально по совокупности произведенных им культурных актов, то есть по «сумме» отправленных им сообщений — сочинений, речей, произведений искусства, в основе которых лежит его личный «набор» атомов значений и атомов форм

— семантем и морфем, составляющих его культурный багаж (в случае языковых сообщений — это его словарный запас).

Культура социосистем сравнительно доступнее для исследования, поскольку память общества воплощена прежде всего в письменности или материализована в виде непрерывной во времени и пространстве совокупности сообщений, изучение которой и составляет предмет данной книги. Мы будем в связи с этим говорить об ответвлениях или «каналах» культуры — о кинематографической, радиофонической, письменной культуре и т. д. В соответствии с терминологией теории информации мы будем пользоваться термином «канал», говоря о тех областях культуры, которые непосредственно связаны с конкретным физическим способом передачи сообщений — с помощью радиопередатчиков и приемников, кинолент, грампластинок и т. д. «Ответвлениями» же культуры мы будем называть области определенных форм, которые могут пользоваться разными каналами. Так, например, ответвление письменной культуры может воспользоваться для передачи своих сообщений кинолентой, микрофильмом, плакатом, книгой, журналом, телевизионным экраном (фототелеграф) и т. д.

Как и во всех социологических исследованиях, такой анализ неизбежно должен носить статистический характер, и закономерности, которые он установит, будут иметь реальный смысл только применительно к рассматриваемым социальным масштабам. Мы должны поэтому остерегаться ставить знак равенства, например, между личной культурой того или иного человека и англосаксонской культурой только на том основании, что этот человек — англосакс. С изменением масштаба изменяются и категории, и даже сам характер статистических исследований.

Для статистического изучения англосаксонской культуры методами контент-анализа вполне допустимо определять ее множеством таких взвешенных характеристик, как «Шекспир», «Гендель», «Таймс», «жареная треска и копченая сельдь», «Ньютон» и «столько-то чашек чаю». Этим путем мы обрисуем известную атмосферу, зададим универсальную «систему отсчета», определив такие ее характеристики, как плотность и, быть может, чувствительность. С другой стороны, можно точно так же говорить о «культуре м-ра Смита» и пытаться выявить какие-то константы его поведения внутри его личной картины мира. Но бессмысленно пытаться видеть в культуре м-ра

52

Смита некий микрокосм англосаксонской культуры. Если между тем фактом, что он знает Шекспира, и тем, что он англосакс, и существуют какие-то корреляции, то они по природе своей слабы и фрагментарны. Рисовать тип культуры как набор характерных черт свойственно только карикатуре и жанровому очерку

Итак, мы будем определять культуру как сумму вероятностей ассоциаций всех порядков, существующих между элементами знания, причем мы будем отличать культуру обширную — с большим объемом, то есть содержащую большое количество элементов знания, от культуры глубокой, для которой характерны большая частота и сила связей между элементами. При этом принимается, что объективно исследовать культуру можно путем выборочного изучения ее продуктов, понимаемых как множество всевозможных культурных сообщений, начиная от частных разговоров и кончая неиссякаемым потоком документов, художественных произведений и научных работ.

В одной из последующих глав мы попытаемся показать, каким образом множество индивидуальных культур, сплавляясь между собой, образует культуру соответствующей социальной группы — культуру, которая по объему, как правило, превосходит культуру индивидуума, но обычно уступает ей по богатству «творческих ассоциаций». Ясно в то же время, что культура индивидуума представляет собой субъективно «смещенную»

Моль Абраям. Социодинамика культуры: Пер. с фр. / Предисл. Б. В. Бирюкова. Изд. 3-е. — М.: 51 Издательство ЛКИ, 2008. — 416 с.