2.5.4. Античное Просвещение

(софисты, Сократ, сократические школы)

Софисты

Новый этап в развитии нравственного сознания Древней Греции представлен деятельностью учителей мудрости — софистов (5 в. до н.э.). Учение софистов отражает их сомнения в самом предмете этики — нрав­ственности, поскольку они на основе богатого эмпирического материала отметили существенное различие законов, обычаев и нравов как в самой Греции, так и в других странах. Возникла проблема морального критерия. Традиционные нравственные нормы становятся объектом критики.

Чтобы объяснить разнообразие и изменчивость обычаев, один из первых (старших) софистов, Протагор, утверждает: «Человек есть мера всех вещей». Человек не просто реализует какие-то незыблемые нравственные законы, а сам их создает. Таким образом, софист обосновывает право человека смотреть на окружающий мир сквозь призму своих — человеческих — целей и интересов.

По мнению софистов, есть существенное различие между безуслов­ными требованиями природы и условными требованиями общества. Софисты раскрывали главное, на их взгляд, отличие законов природы от

50

законов общества. Законы природы неизменны, законы общества, в том числе и нравственные, меняются в зависимости от страны, историче­ского периода и даже человека. Справедливо подчеркивая изменчивость нравственных норм, роль относительного в нравственности, софисты подходили к ним с позиции релятивизма.

Можно проследить своеобразную эволюцию их представлений о критерии нравственности. Старшие софисты (Протагор, Гиппий и др.), указывая на меняющийся характер моральных требований, главным критерием плохого и хорошего считали интересы общества, следующее поколение (Критий, Калликл и др.) — личный интерес, пользу. Таким образом, этический релятивизм младших софистов был связан с утили­таризмом. С этой точки зрения они критиковали за догматизм нравст­венные, правовые и религиозные представления, принятые в обществе, и видели в них результат деятельности преследующих личную выгоду «сильных мира сего». Отсюда выводятся рекомендации, что каждый че­ловек должен проявлять свою волю, а не следовать чужой.

Просветительская деятельность софистов, направленная против морального догматизма, имела ярко выраженный гуманистический смысл: в центре их внимания всегда человек (как самодостаточная ценность), имеющий право на нравственное творчество. Мыслители указали на общественный характер нравственности, ее связь с кон­кретными историческими условиями, а также ориентировали этику на изучение человека, как субъекта нравственности.

Сократ

Древнегреческий мыслитель Сократ (469—399 гг. до н.э.) — после­довательный философ-моралист. Он сознательно отказался рассматри­вать проблемы, не касающиеся нравственного бытия человека. Логика такого отказа примечательна. Сократ считал, что на вопросы устроения мира и т.п. человек не может получить правильный ответ, т.е. достовер­ное знание. Это доказали софисты. Они критиковали представления современников о мире, обществе и традиционных ценностях, раскрывая не абсолютный, а относительный характер этих представлений. Произ­нося знаменитое «я знаю, что ничего не знаю», Сократ, с одной сторо­ны, соглашается с софистами («ничего не знаю»), с другой — показыва­ет, что достоверное знание все-таки существует («я знаю»). Его человек может получить не при познании мира, а при самопознании. А это уже область нравственного.

Основным положением этики Сократа является признание тра­диционной для античного сознания связи понятий блага и добродете­ли с понятиями пользы и счастья. То, что люди стремятся к удовольст-

51

виям и избегают страдания, самоочевидно. Но что конкретно является для них удовольствием, а что — страданием — вот в чем вопрос. Зачас­тую бывает, что человек стремится к удовольствию, а приходит к стра­данию. Поэтому, считает Сократ, прежде чем желать получить удо­вольствие, надо быть уверенным, что это будет именно удовольствие. А для такей уверенности необходимо знание, и оно достижимо. Люди страдают, по мнению философа, от. того, что не знают истинного удо­вольствия, а следовательно, и добродетели, так как для Сократа сча­стье и добро совпадают. Отсюда вытекает второе положение этики Со-- крата — знание, добро и счастье тождественны.

Связь добра с ясным сознанием примечательна. Сократ убеж­ден, что добро может совершить только вменяемый человек. Добро, совершенное случайно или бессознательно, таковым не является. Вне разума нравственного, а значит, и счастливого человека не су­ществует.

Кроме того, Сократ известен тем, что определяет нравственные ха­рактеристики человека — мужество, справедливость и т.д. Знаменитые сократовские диалоги с собеседниками, по сути, сводятся к раскрытию содержания этих понятий. Существует мнение, что, конкретизируя со­держание нравственных понятий, их иерархию, Сократ тем самым уточ­няет конструкцию потустороннего мира добра, в реальности которого он убежден. Впоследствии под влиянием Сократа его ученик Платон создаст учение об умопостигаемом мире идей.

Сократические школы

Уровень философского осмысления нравственных проблем, достигнутый благодаря творчеству софистов и особенно Сократа, приводит к возникновению так называемых сократических школ. Наиболее известными из них стали школы киренаиков и киников.

Киренаикц

Основателем школы киренаиков является ученик Сократа Ари-стипп из Кирены (? — около 366 г. до н.э.). Аристиппа называют родо­начальником этического гедонизма. Характерную для античности связь между удовольствием и благом он довел до логического конца. По его мнению, высшее благо — это наслаждение, независимо от его качества и источника. То, что источник наслаждения мог быть отвратителен и без­образен, не смущало мыслителя. Причем такой подход имел свое фило­софское обоснование. Аристипп принципиально отказывается от оце­нок мира (как и Сократ), утверждая, что человек не может иметь о нем достоверное знание. Мыслитель предлагает полностью сосредоточиться

52

на собственных положительных ощущениях и считать такие ощущения главным критерием добра.

Последователи Аристиппа не были столь радикальны, как их учитель. Они подчеркивали роль разума, умеренности, приоритет духовных удовольствий над телесными. Своеобразным итогом пер­вого опыта гедонистического мышления можно считать идею «смертепроповедника» Гегесия, призывавшего отказаться от жизни, чтобы прекратить страдания, так как сумма жизненных страданий, по его мнению, больше суммы удовольствий. По свидетельствам ан­тичных историков, Гегесий гордился тем, что после его лекций неко­торые слушатели кончали жизнь самоубийством. Гедонизм киренаи­ков, правда, в гипертрофированной форме выразил очень важную для этики идею — идею ценности конкретных чувственных потреб­ностей человека.

Киники

Киники провозгласили высшим благом нравственную автоно­мию индивида. Известными представителями этой школы были Ан-тисфен (450—360 гг. до н.э.) и Диоген Синопский (? — 320 г. до н.э.). Антисфен считал, что добродетель связана с внутренним достоинст­вом, благородством человека. Доказывая независимость человека от мира, он пропагандировал аскетический образ жизни. По мнению Антисфена, необходимость возникает на уровне связей с миром, по­этому человек ради своей свободы должен обходиться самым необ­ходимым. Неприхотливость мудреца, образ которого рисует Анти­сфен, отразилась в названии школы — «киники», в переводе с древ­негреческого означающее «собаки». Следует отметить, что опроще­ние киников косвенно указывало на их пренебрежение к миру. Осо­бенно ярко это продемонстрировал ученик Антисфена — Диоген. Он не только свел к минимуму телесные потребности, но и отвергал нормы приличия. Так, Диоген прилюдно справлял интимные нуж­ды. Кроме того, и это следует отметить, Диоген скептически отно­сился к социальным институтам. Своим отечеством он считал всю вселенную, называя себя «космополитом», т.е. гражданином мира.

Намеченная киниками нравственная тенденция была ригористич­ной — добродетель самоценна; мудрец, обладающий ею, ни в чем более не нуждается. Чрезвычайно важные для понимания смысла морали идеи внутренней свободы личности и приоритета духовных ценностей были в этой школе абсолютизированы. В дальнейшем развитии античной куль­туры размышления киников оказали влияние на стоицизм, а учения киренаиков— на эпикуреизм.

53