2.7. (К) "Нестандартные характеры "

[А] Придя к выводу о том, что парень имеет ярко вы­раженные гипертимно-демонстративные черты характе­ра, отличается своеволием и юношеским негативизмом, которые вошли в серьезные противоречия с представле­ниями педколлектива о том, каким должен быть ученик, психолог посоветовал перевести парня на индивидуаль­ное обучение. Ведь способности тот имел хорошие.

Катамнез: как оказалось, расчет был верным. Полу­чив возможность, Ю. начал самоутверждаться более приемлемым путем — он неплохо сдал зачеты по всем предметам в конце четверти.

[Б] После длительных уговоров сын согласился прийти на прием. У него обнаружилась шизоидная ак­центуация, инфантильность, скрытность, скованность и импульсивность, повышенная тревожность и неуверен­ность, страх прикосновений. Только после 8 индивиду­альных бесед с использованием игровых и тактильных приемов удалось несколько расковать ребенка и угово­рить заниматься в игровой группе, где были использова­ны приемы обучения невербальной коммуникации, тех­ники психодраматического отреагирования страхов, иг­ровые техники группового сплочения. Параллельно ве­лась работа с родителями для снятия гиперсоциализи-рующего влияния матери и усиления роли отца, подчер­кивалась роль эмоциональной поддержки именно для этого ребенка.

В результате работы сын стал более активным на уроках, перестал бояться учителей и сверстников, стал один ездить по городу, перестал убегать из школы. Это резкое изменение не прошло незамеченным. Учителя, ранее считавшие его больным и не трогавшие по этой причине, вдруг резко усилили к нему свои требования: "Ах, так он у вас здоровый!.." Благодаря проведенной работе родители смогли занять более решительную по-

зицию и отстоять интересы своего сына в школе, хорошо понимая его. (По: Семья, 1989, с.182.)

[В] 1. Во время экспериментально-психологического исследования, несмотря на заметное напряжение, де­вочка ведет себя безукоризненно: безотказно выполня­ет все задания, предельно мобилизуясь и не допуская никаких посторонних высказываний и нарушений дис­танции. Воплощенная корректность! В промежутках между серьезными заданиями ее просят "для отдыха" нарисовать всех членов ее семьи и себя. На общем ри­сунке всех своих близких Ира отодвинула от себя как можно дальше — на кухню, в переднюю. Себя она поме­стила в самую большую, дальнюю от входа, комнату, на диван, придав своему изображению втрое увеличенные, по сравнению с другими, размеры. Эта часть рисунка выполнена наиболее тщательно. Когда-Ире было пред­ложено нарисовать себя с кем-то из членов семьи вдво­ем, она нарисовала сначала себя, потом сестру, изобра­зив ее втрое меньше'себя. Причем младшая сестра дер­жит над старшей раскрытый зонт.

2. Налицо все атрибуты "махрового" эгоцентризма: тщательность в изображении своей особы, ее домини­рующие размеры, ее обособленность и что-то напоми­нающее трон и балдахин. В одной из проб на вопрос: "Сколько ты допустила ошибок?" — последовал ответ: "Ошибок у меня не было, потому что я не ошибаюсь ни­когда!" (Полное отрицание своих минусов.) Одна из за­дач не получилась, девочка отложила ее в сторону: "Если сразу не получилось, то теперь уже не получится никог­да!" (Избегание неуспеха, отказ от преодоления психо­логической трудности.) Наибольшая для нее труд­ность — когда кто-то видит ее не в полном блеска ее до­стижений. Ей свойственна выраженная зависимость, не­способность отгородиться от ощущения присутствия. Присутствующий мешает даже молча. (Значит, когда-то он мешал своим активным воздействием.)

Когда Ире было объявлено, что она не справилась с заданием, это вызвало отказ от работы (замолчала и от­вернулась). Попытка объяснить ей, что неудачи при ос­воении нового неизбежны, что не следует бояться оши­бок и замечаний, не дали результата. Лишь после того как ее, будто неумышленно, удалось рассмешить (после чего она вдруг заплакала), наступила эмоциональная разрядка и стала возможной работа с девочкой. Она за­ключалась в том, чтобы "научить ошибаться", то есть уметь констатировать собственные ошибки и спокойно к ним относиться. (Более подробно б ходе консультации см.:ЖутиковаН.В., 1988, с. 101 — 104.)

[Г] 1. В беседе с матерью психолог особенно интересо­вался общим состоянием здоровья ребенка: как проходила беременность, были ли осложнения родов, как развивался сын в первые годы жизни, случались ли с ним какие-то дра­матические события (испуг, падения и др.), как часто и чем вообще он болел. Выходило, что мальчик был здоровым ребенком. Никаких чрезвычайных историй с ним не случа­лось, болел так, как и все другие дети. Неприятности с головными болями начались не так давно, примерно с 6-го класса. Раньше это бывало реже, теперь — чаще. К врачу пока еще не обращались. В деревне не до болезней, особенно таких, быстро проходящих.

Второй блок вопросов психолога касался поведения и обучения парня, его любимых занятий и межличност­ных отношений. Он с первого класса был отличником. Школу любит скорее за детское общество, чем за зна­ния, которые там получает. Но охотно бежит и на кружки, и на все школьные мероприятия. Очень любит прини­мать участие в школьной самодеятельности: меньшим и танцевал, и пел, и стихи декламировал со сцены. Сейчас в обучении случаются "4", но особенно волноваться пока еще не следует — успевает, хотя дома нужно напоминать ему о домашних заданиях. Особенно весной и осенью,

пока еще тепло, когда его больше тянет на улицу, чем к школьным заданиям. Там компания, где он — лидер. Без него не обходится ни одна игра или какая-то выходка. Очень любит все, что связано с охотой, рыбалкой, техни­кой. Имеет велосипед, мечтает о мопеде. Отец уже и ма­шину водить его научил.

Напоследок психолог спросил: "А как он у вас одева­ется?" — "Любит быть красивым. Чтобы пошел неопрят­ным в школу — такого не было. И мы же ему ни в чем не отказываем. Он у нас один".

2. Из анамнеза следовало, что мама не ошибается относительно трактовки головных болей мальчика, как симуляции. Каждая из представленных характеристик добавляла сочный мазок к портрету истероидно-демон-стративного акцентуанта. Будучи единственным ребен­ком в семье и имея хорошие способности, мальчик все­гда пользовался повышенным вниманием окружающих. Чувство "Я — лучший!" до поры до времени совсем не мешало, а наоборот придавало уверенности и отчаянно­сти в компании, классном коллективе. В классе парень был бессменным старостой. Отношения там давным-. давно сложились, закрепив за каждым его место. Под­сознательно его тревожило только обучение, которому с каждым годом нужно было отдавать все больше време­ни. Быть усидчивым он к сожалению не умел, вот и выра­ботался специфический тип психологической защиты: "Если не готов — болит голова, а больного не спросят. Подготовлюсь — покажу себя во всей красе".

Подтверждая отчасти догадки матери, психолог предупредил, что обвинять сына в том, что он "плохо иг­рает", нельзя, ибо механизм защиты очень сложен. Ис-тероид настолько входит в роль, что сам верит всему, что изображает. Если разоблачить эту легенду, то найдется еще более убедительная, еще более тонкая психологи­ческая защита. И кто знает, чем это закончится: может ни с того ни с сего повышаться температура тела или от­кажет правая рука.

Демонстрируя сочувствие мальчику, следует найти обходной маневр. Например, "взяться за лечение" и при очередном приступе головных болей сделать серию уко­лов (ну, хотя бы витаминов), или же дать попить 3—4 ра­за в день горькую микстуру, которую "прописал врач" (например, давать настой полыни — полезно для воз­буждения аппетита). Можно и по-другому: мотивировать хорошую учебу покупкой мопеда, или еще чем-то, о чем мечтает парень. С матерью и другими членами семьи нужно побеседовать об особенностях воспитания де­монстративного ребенка, чтобы не провоцировать в дальнейшем развитие этой акцентуации.

3. КОГДА РАСТЕТ ЧЕЛОВЕК 3.1.(К) "Не умеет говорить"

1. По ходу дела психолог ведет протокол — записы­вает, что Юра делает, что говорит. Похоже, что Наташа права: Юра действительно хорошо понимает речь, но сам почти не говорит. В чем же дело? Может быть, он просто недостаточно умен, не дорос до своего возрас­та? Надо проверить мышление, общий уровень разви­тия. Может быть, слегка снижен слух? Следует прове­рить и это. Иногда речь не развивается оттого, что с ре­бенком не разговаривают, уделяют ему мало внимания. Тут это исключено: Наташа не работает, все время во­зится с Юрой. Конечно, бывают и другие причины, но ги­потез пока достаточно.

2. Как только психолог достает из портфеля игрушки, Юра слезает с лошади. Он сразу понимает, что от него требуется. Играет он прекрасно. Усаживает куклу за стол, кормит ее, укладывает спать. Возит на грузовике кубики, сгружает их, строит дом. Представления о мире у него абсолютно верные. Он знает, как нужно обращать­ся с детьми, умеет управлять машиной.

Из портфеля появляется матрешка. Юра с интересом смотрит, как ее разбирают. Вот из большой матрешки вынута другая — поменьше. Она раскрывается — в ней лежит еще меньшая. Юра бурно радуется. Так же радо­стно он встречает появление четвертой и пятой матре­шек. Не дожидаясь указания, Юра сам принимается на­водить порядок. Правильно собирать пятисоставную ма­трешку дети начинают с четырех лет. Для Юры эта зада­ча чересчур сложна. Он долго и упорно трудится и в ито­ге, вопреки ожиданиям психолога, собирает матрешку правильно.

Итак, первый вывод: общее развитие превосходит норму. Теперь надо проверить слух. Юра хорошо пони­мает инструкции, но психолог не проверял, как он слы­шит тихую речь на большом расстоянии. А иногда даже легкое снижение слуха ведет к задержке речи.

— А теперь посмотри, как мы с мамой будем играть. Дайте мне зайца! — командует психолог.

Наташа, до сих пор стоявшая к психологу спиной, бе­жит за зайцем. Ей очень нравится игра — Юра это видит.

— Теперь посадите его на место. — Наташа радостно выполняет приказание и психолог хвалит ее.

Следующая команда дается уже Юре:

— Принеси мишку! Отнеси на место. Дай машину! Поставь на место. (Постепенно психолог отходит все дальше от него и понижает голос.)

Проверка окончена. Никаких нарушений слуха нет. Теперь предстоит разговор с мамой:

— Иногда дети не говорят просто потому, что им это не нужно.

— Как это не нужно?

— Наверное, вы без слов угадываете, чего он хочет.

— Да, мы сами его всегда понимаем, кивает Наташа. Это чужим бывает трудно, а мы уже все его слова знаем. Часто он и вовсе ничего не говорит — просто показыва­ет. Как тут не понять?

— Вот видите. Так зачем же ему зря стараться? Такое поведение свойственно как раз детям Юриного склада, тем, для кого главное — не само по себе общение со взрослыми, а деятельность. (Подробнее о данном слу­чае см.: Венгер А.Л., 1981, с. 4—14.)