Н. Заболоцкий

Древние культы не исчезли с арены социальной жизни, хотя и существен­но видоизменились. На смену традиционным божествам и религиозным обрядам пришли новые культовые образования, породившие новоявлен­ных богов. Например, для западной культуры это кино, поп-музыка, спорт и политика. Соответственно, современными объектами массового покло­нения выступают киноактеры, поп-звезды, футболисты и политики. Се­годняшние кумиры обладают всеми качествами прежних богов: красотой, всемогуществом и недосягаемостью.

Западное общество поклоняется красоте. Внешняя привлекательность выступает одним из очевидных культовых атрибутов. Народная молва отож­дествляет красоту, с одной стороны, со «страшной силой», с другой — с "бо­жественным проявлением». Про красивого человека говорят: «Красив как бог!» Сегодня модно быть красивым. Служение красоте сопровождается се­рьезными временными и финансовыми затратами, среди которых: регуляр­ное посещение фитнесс-клуба, тщательный уход за кожей, контроль веса, хирургические процедуры по омолаживанию и многое другое. Большинство современных женщин вместо ежедневной молитвы совершают священное таинство «прихорашиваний». Макияж, по сути, выполняет те же ритуаль­ные функции, что и религиозная молитва, — он защищает от неприятнос­тей, придает силы, вселяет уверенность в себе, дает ощущение дополнитель­ной силы. Многие женщины считают, что «не успеть привести себя в порядок» означает остаться без «внутренней поддержки», без веры в себя.

Индустрия массовой моды породила несколько безобразных феноме­нов деструктивного поклонения красоте. Например, копируя куклу Барби, маленькие девочки приобщаются к извращенному женскому идеалу. В то время, как специалисты подчеркивают — женщина с пропорциями тела Барби нежизнеспособна, она не смогла бы сделать ни шагу. Аналогично этому «взрослые» топ - модели демонстрируют размеры, не совмес­тимые с жизненными реалиями и задачами, стоящими перед женщинами.

Под влиянием «искусственных» стандартов у молодежи формируются неадекватные и даже болезненные установки. Психиатрам хорошо извест­но такое тяжелое психическое расстройство, как «нервная апорексия». Обычно ею заболевают молодые девушки с повышенными требованиями к себе. Под влиянием жизненных стрессов и идеалов «худобы» у девушек формируется устойчивой непринятие собственного тела. Ощущая себя тол­стыми и безобразными, они истязают свою плоть навязчивым стремлени­ем к похуданию, отказываясь от еды и подвергая жизнь опасности. Подоб­но религиозному фанатику, они свято верят во всемогущество красоты и самоограничение во имя высоких целей.

Другим подспудным течением культа красоты является биологическая целесообразность эстетических эталонов. Прежде всего, физическая кра­сота символизирует здоровье, сексуальную притягательность и плодови­тость. В связи с этим выделяют мужской и женский типы красоты. Если первый ассоциируется с силой, мужеством и потенцией, то второй — с мяг­костью, пышностью «форм» и материнством.

Например, доказано, что женская фигура с конфигурацией «песочных часов» наиболее приспособлена для реализации главного биологического назначения женщины — рождения детей. Пресловутая формула идеаль­ной женской фигуры «90-60-90» одновременно представляет собой конфигурацию оптимальных «песочных часов». Мы видим, что в идеале окружность бедер совпадает с окружностью груди. В жизни, однако, объем груди несколько меньше объема бедер. Их соотношение в среднем состав­ляет 0,92; а у моделей приближается к единице (0,99). Для сравнения от­метим, что окружность груди Барби примерно в 2 раза больше окружности бедер.

Внешняя привлекательность связана не только с визуальными призна­ками. Запах хотя и не всегда осознается, но активно участвует в восприя­тии людьми друг друга. Повальное увлечение парфюмерией имеет глубо­кое физиологическое обоснование. Известно, что в организме человека имеются специальные железы, которые выделяют пахучие секреты — феромоны, повышающие сексуальную привлекательность своего хозяина. Антропологические исследования свидетельствуют, что примитивные на­роды широко использовали данное свойство. По свидетельствам очевид­цев, представители некоторых племен Новой Гвинеи выражали дружеское расположение к человеку тем, что проводили рукой у человека под мыш­кой, нюхали руку и втирали запах в свою кожу.

Запах свидетельствует не только о сексуальных характеристиках инди­вида, но и о состоянии здоровья его организма. Неприятный запах издрев­ле ассоциируется с болезнью и смертью. Напротив, молодость и красота источают приятный аромат. Особое символическое значение запаха отме­чается в Библии. Древнее писание повествует, что волхвы принесли ново­рожденному Иисусу золото, мирру и ладан. Если золото символизирует власть, то мирра и ладан устраняют запах крови и мертвого тела.

В целом внешняя привлекательность взрослого человека тесно связана со степенью сексуальности его внешних проявлений. Под «сексуальнос­тью» обычно понимают способность человека вызывать сексуальное воз­буждение у окружающих людей. В свою очередь, возбуждает все то, что обещает телесное наслаждение. Для женщин это пухлые чувственные губы, выразительные глаза, мягкие длинные волосы, длинные нежные пальцы, пышная грудь. Для мужчин: высокий рост, чувственные губы, прямой уве­ренный взгляд, сильные руки. Для тех и других: здоровый вид, свежий за­пах, эмоциональность.

Высокий рост (выше 170 см — для женщин и 180 см — для мужчин) ас­социируется с физической силой и значительностью. Он признается важ­ной характеристикой представителей сильного пола. Одновременно, низ­корослые мужчины вызывают негласное неодобрение; Наряду с внешней непривлекательностью людская молва приписывает им такие негативные психологические качества, как чрезмерное самолюбие, обидчивость, стрем­ление к славе и власти. Подобные тенденции прослеживаются также у при­митивных племен. Американский антрополог Томас Грегор описал анало­гичное явление среди индейцев лесного племени мелнаку, не знакомых с современной цивилизацией. Рослые мужчины занимают привилегирован­ное положение в племени: им принадлежат власть, богатство и большее число женщин. Само слово «низкорослый» используется в уничижитель­ном значении и рифмуется со словом, обозначающим пенис. Тем самым, проводится параллель между ростом мужчины и его сексуальной привле­кательностью. Про уважаемых людей даже в наши дни принято говорить — «большой человек».

По мнению Дж. Лаглойс и Л. Рогман, привлекательность лица какого-либо человека для окружающих определяется его усредненностыо, по­хожестью на другие лица. Теория «генетического родства» исходит из ги­потезы о наличии врожденной симпатии друг к другу тех, кто имеет максимальное генетическое сходство. Некоторые житейские наблюдения свидетельствуют в пользу данной точки зрения: люди иной расы или на­циональности (с другим генотипом) вызывают недоверие и даже отвраще­ние, члены же собственной семьи кажутся более привлекательными.

Другие теории подчеркивают социально-психологическую природу представлений о красоте. Доказательством этого служат различия в эсте­тических эталонах в различные эпохи и у разных сословий. Феномен моды отражает переменчивость представлений о красоте. Красивым считается все то, что модно на конкретном временном этапе и актуально для опреде­ленной группы людей.

Психоанализ раскрывает не только филогенетические истоки социаль­ной перцепции (восприятия человека человеком), но и ее индивидуаль­ную (онтогенетическую) историю. Представления о красоте коренятся в раннем детстве. Что и кого маленький ребенок считает красивым и притя­гательным? Во-первых, это его собственные родители независимо от их объективных характеристик. Во-вторых, это все то, что не пугает, а успо­каивает, например зайчики или добрые улыбчивые люди. В-третьих, это все то, что привлекает внимание или вызывает чувственное наслаждение, — яркие картинки или мягкие пушистые игрушки. Например, маленьким детям доставляет несказанное удовольствие прикосновение ласковых рук матери, неудивительно, что впоследствии руки становятся важным ком­понентом сексуальной привлекательности (или непривлекательности) партнера.

Наблюдения показывают, что маленькие дети отождествляют два раз­ных понятия: «хороший» и «красивый». Эта тенденция сохраняется и в последующие годы. Широко известны психологические исследования, в которых взрослых людей просили оценить личностные особенности лю­дей по их фотографиям. Результат эксперимента всегда был неизменным — красивым людям с большой вероятностью приписываются положитель­ные качества. В реальной жизни внешне непривлекательные индивиды гораздо чаще подвергаются критике и отвержению. Напротив, перед кра­сивыми людьми легче открываются многие двери. Иными словами, «Кра­сота — страшная сила».

В большинстве случаев ранние переживания вытесняются в латентном (препубертатном) периоде, т. е. забываются. Однако это не мешает взрос­лым людям в течение всей последующей жизни влюбляться в тех, кто явно или завуалированно напоминает им родителей или других членов семьи. Зигмунд Фрейд подчеркивал, что выбор любовного объекта по опорному типу — по ассоциации с заботливой матерью или поддерживающим от­цом — является весьма распространенным бессознательным паттерном по­ведения.

Другой распространенный вариант — нарциссический выбор, при ко­тором объект воспринимается как схожий с самим субъектом (в настоя­щем или прошлом) или соответствующий идеалу субъекта, каким бы он хотел быть. В том и другом случае имеет место восхищение. Многие люди не только восхищаются своим избранником или избранницей, но и созна­тельно выбирают тех, кем активно восхищаются окружающие. Обладать тем, что притягательно для окружающих, престижно.

Итак, один человек воспринимает другого красивым, если тот:

• воспринимается как «свой»;

• не вызывает страха и не представляет угрозы;

• имеет признаки хорошего физического здоровья;

• максимально соответствует тендерным стереотипам (поло-ролевым ожиданиям);

• возбуждает эмоционально или телесно;

• вызывает положительные эмоции;

• воспринимается как «хороший»;

• имеет максимальное сходство с воспринимающим;

• соответствует социальным стереотипам (эталонам красоты);

• обладает символами престижа;

• соответствует требованиям моды;

• имеет сходство с родителями воспринимающего;

• соответствует идеалам воспринимающего.