4. Работа с информацией

Учитывая то представление о предмете психотерапев­тической деятельности, которое было сформулировано в одном из предыдущих разделов этой главы, нам представ­ляется важным обсудить четыре основных умения терапев­та при работе с информацией, получаемой им от клиента.

4.1. Вопросительные интервенции

Одним из этих умений — и, возможно, основным, — яв­ляется умение задавать вопросы. Честно говоря, нам даже кажется, что это умение точнее было бы назвать искусст­вом. Тем не менее, попробуем в этом искусстве системати­зировать то, что систематизации поддается.

Понятно, что главное, чем различаются основные виды вопросов психотерапевта — это своими функциями. И ба­зовым делением этих функций можно считать деление на диагностические, решающие задачу сбора информации и проверки диагностических версий терапевта, и терапев­тические, которые предназначены для целенаправленно­го воздействия на когнитивную — а порой и на эмоциональ­ную — сферу клиента. Очевидно, что диагностические вопросы в основном используются на первых этапах тера­певтического процесса, а терапевтические — на протяже­нии всей работы с клиентом.

Диагностические вопросы, в свою очередь, можно раз­делить на информационные, уточняющие, расширяющие и проверочные. Информационные вопросы служат для сбора первичной информации — или, говоря медицинским языком, анамнеза. Здесь нам кажется важным отметить, что использовать подобного рода вопросы тоже не так легко, как это кажется на первый взгляд. Дело в том, что если задавать их так, как это принято в медицинской парадигме — в чет­кой последовательности, независимо от того материала, который предлагает клиент, то тем самым терапевт риску­ет выстроить медицинскую модель взаимоотношений с кли­ентом и занять ярко выраженную позицию сверху. Нам представляется более грамотным точно соотносить эти воп­росы с последовательностью изложения клиента — так, чтобы для него эти вопросы не выглядели строгой процеду­рой, разрушающей человеческий контакт с терапевтом. Сложность при этом состоит в том, что для терапевта дей­ствительно необходимо знать многие вещи о клиенте, кото­рые на первый «клиентский» взгляд оказываются никак не связанными с его рассказом. Но даже и эти вопросы нуж­но суметь задать так, чтобы они прозвучали для клиента как органично встроенные в ткань беседы.

Другая разновидность диагностических вопросов — воп­росы уточняющие. Эти вопросы дают возможность более углубленного сбора информации, когда терапевт проясня­ет для себя отдельные детали того, о чем рассказывает ему клиент — те детали, которые не прозвучали в его первом рассказе. Такие вопросы, конечно, намного легче задать естественным образом, потому что они по определению связаны для клиента с тем содержанием, которое он предъявил терапевту.

Расширяющие вопросы позволяют ввести в поле внима­ния клиента те сферы его взаимодействия с собой или с окружающим миром, которые оказались за пределами его рассказа. Речь идет о вопросах, посредством которых те­рапевт обращает внимание клиента на то, что он чувство­вал во время описываемых им событий — если, например, он дает чисто описательную их картину, — или на его теле­сные ощущения в какие-то моменты его рассказа. Главная функция этих вопросов — построение клиентом целостной картины событий, происходивших в прошлом и являющих­ся темой его повествования, или его состояния в какие-то конкретные моменты сессии. Ответы на эти вопросы могут оказаться значимыми для терапевта как с точки зрения построения диагностической версии, так и с точки зрения получения информации о реакции клиента на происходя­щее во взаимодействии с терапевтом.

Отдельный вид вопросов — проверочные вопросы. Про­верочными они являются по отношению к пониманию те­рапевтом каких-то отдельных фрагментов рассказа клиен­та или к целостной диагностической версии. Их главное отличие состоит в том, что кроме сообщенной клиентом информации в них содержится и некая доля выводов тера­певта. По сути дела, этот вид вопросов можно считать пере­ходным от диагностических к собственно терапевтичес­ким, потому что они требуют от клиента осмысления услы­шанного с новой для него точки зрения.

Терапевтические вопросы также можно разделить — весьма, впрочем, приблизительно — на сравнительные, осмысляющие, провокационные и открытые. Сравнитель­ными можно считать такие вопросы, которые терапевт ис­пользует для помощи клиенту в осознании его устойчивых личностных, поведенческих и телесных паттернов. Такие вопросы побуждают клиента сравнивать свои реакции в различных ситуациях и искать между ними сходство. Та­кие аналогии, найденные клиентом, и оказываются в ре­зультате его устойчивыми паттернами, осознанными само­стоятельно.

Вопросы, предполагающие осмысление клиентом про­исходящего с ним, значимы на трех последних этапах тера­певтического процесса — демонстрационно-диагностичес­ком, этапах дезинтеграции и интеграции. Функция, выпол­няемая ими, тем не менее является постоянной и не зависит от этапа — подобные вопросы всегда позволяют клиенту подняться на более высокий уровень видения ситуации или своей жизненной картины в целом, увидеть не просто ка­кие-либо свои действия или отношения, а их место в своей внутренней картине себя и мира, их значение для себя, проявление в этих действиях или отношениях своей целос­тной личностной позиции.

Провокационными можно считать такие вопросы, кото­рыми терапевт выводит клиента на некий заранее предпо­латаемый терапевтом результат — новую точку зрения, обнаружение противоречий в имеющейся личностной по­зиции, неконструктивность существующих паттернов, проявление определенного личностного или поведенческо­го паттерна и т. д. Это — большой класс вопросов, которые, строго говоря, являются не столько вопросами в чистом виде, сколько манипулятивными терапевтическими интер­венциями. Причем подобные манипуляции могут предъяв­ляться как в скрытом виде, так и в открытую, когда тера­певт предупреждает клиента о некоей «ловушке», содер­жащейся в вопросе. В этом случае провокационная суть вопроса никак не изменяется — меняется лишь степень активности клиента по отношению к новому для него со­держанию.

И наконец — последним видом терапевтических вопро­сов можно считать открытые вопросы, то есть вопросы, максимально неопределенные по своей сути. Речь идет об очень любимых многими терапевтами, независимо от ис­поведуемых ими школ и направлений, вопросах — «И?..», «В итоге?.. » и тому подобных. Этот весьма своеобразный вариант вопроса, как бы ни к чему конкретно не относяще­гося, тем не менее может оказать терапевту неоценимую помощь. Во многих случаях такая форма вопроса может быть отнесена и к осмысляющим, и к уточняющим, и к дру­гим видам — это происходит тогда, когда тема даже столь неясного вопроса читается клиентом вполне определенно. Однако его использование в тех ситуациях, когда клиент никакими усилиями не может с уверенностью сказать, о чем именно спрашивает терапевт, кажется нам намного более продуктивным. По сути дела, в таких случаях клиен­ту полностью передается инициатива в определении аспек­та рассмотрения обсуждаемой темы, ее смены и т. д., и от­крытый вопрос становится проективным.

И в качестве завершения разговора о вопросительных интервенциях нам кажется необходимым отметить еще не­сколько важных моментов. Первое: для максимально эффек­тивного использования вопросов в ходе терапевтической работы терапевт обязан обладать умением четко формули­ровать свои мысли — ведь напряженное раздумывание кли­ента над тем, что, собственно говоря, имел в виду терапевт, вряд ли можно считать слишком уж терапевтичным...

Кроме того, терапевту стоит иметь в виду, что клиент от­нюдь не всегда готов ответить на поставленный перед ним вопрос — иногда его ответ оказывается никак не связан­ным с вопросом, иногда он просто делает вид, что никакого вопроса и не было... И все же, на наш взгляд, терапевту име­ет смысл быть последовательным в своих действиях — если уж вопрос был задан, то стоит либо все же добиться ответа именно на него, либо четко обозначить, что терапевт заме­тил попытку клиента уклониться от ответа. Такая тактика будет терапевтичной сразу с нескольких сторон. Во-первых, вопрос, от ответа на который клиент старается уйти, по оп­ределению затрагивает нечто важное и, скорее всего, име­ющее самое прямое отношение к имеющемуся у него лично­стному нарушению. Во-вторых, такое поведение терапевта по своей сути будет ориентировано на решение задач чет­вертого этапа, на котором должны быть созданы условия, мешающие клиенту использовать свои привычные некон­структивные паттерны — речь может идти и о невнимании к словам собеседника, и о нежелании в принципе соблюдать какие бы то ни было «правила игры», и о нарушенных грани­цах клиента и т. п. В-третьих, уважение терапевта к соб­ственным действиям тоже является необходимым условием по-настоящему доверительного контакта.