Глава 10

ЛИЧНОСТЬ ПСИХОТЕРАПЕВТА

Надо сказать, что в профессиональной литературе не так много говорится о необходимых психотерапевту личност­ных качествах. Достаточно сказать, что нам нигде не при­ходилось встречать упоминания о профессиональном от­боре для работы психотерапевтом. Не хочется даже вспо­минать о нашей постсоветской системе последипломной психотерапевтической специализации для врачей, при ко­торой краткая переподготовка автоматически дает травма­тологу, оториноларингологу, проктологу и врачам всех про­чих специальностей право считаться психотерапевтами. Однако и в большинстве серьезных психотерапевтических школ предполагается, что для овладения нашей — честно скажем, не самой простой — специальностью человеку достаточно приобрести некий объем информации, овладеть определенными умениями и пройти личную психотерапию.

С одной стороны, это вроде бы логично вытекает из са­мого представления, что психотерапия является эффектив­ным процессом, способным решать личностные проблемы человека — а значит, и будущего психотерапевта. Но с дру­гой стороны — представление о типологических различи­ях как о различного рода ограничениях личностного функ­ционирования никто не отменял. При этом предполагает­ся, что в своей практической работе опытный психотера­певт всегда понимает реальные пределы возможностей своего клиента. Тогда что мешает психотерапевту иметь свои собственные личностные ограничения?! Уж не про­фессиональный ли снобизм и не гордыня ли?..

Есть, разумеется, и другое, вполне практическое объяс­нение этому загадочному феномену нашего профессио­нального образования. Понятно, что в подавляющем боль­шинстве случаев обучение психотерапии строится на плат­

ной основе, и, если человек готов за это обучение платить, то отказать ему чрезвычайно сложно. В условиях жесткой конкуренции обучающих структур подобный отказ одной из них однозначно приведет того, кому отказали, к конку­рентам, кто-то из которых все равно даст желанный дип­лом тому, кому иметь его противопоказано. Кроме того, на Западе, до сих пор, к сожалению, являющемся для нас иде­альной моделью психотерапевтического сообщества и организации психотерапии, тому же положению вещей способствует крайне трепетное отношение к понятию прав человека. Разумеется, мы никоим образом не пытаемся от­рицать сию исключительно важную демократическую цен­ность — однако неплохо было бы, как нам кажется, руко­водствоваться не только буквой, но и духом этого понятия и не забывать и о правах потенциальных клиентов психоте­рапевта.

Из всего сказанного легко понять, что обе мы категори­чески и с полной убежденностью полагаем, что существу­ют люди, профессионально пригодные и профессиональ­но непригодные для занятий психотерапией. Причем поня­тие «профессиональной пригодности» включает в себя отнюдь не только собственную личностную проработан­ность будущего психотерапевта, которая, в сущности, обес­печивает лишь достижение каждым человеком некоего, довольно виртуального предела своих возможностей. К ка­чествам, которые могут — и должны быть — отработаны и развиты в ходе личной терапии, мы еще вернемся ниже. Однако мы уверены, что для профессиональных занятий психотерапией человеку необходимы и некоторые каче­ства, которые никак в ходе личной терапии возникнуть и быть отработанными не могут. Попробуем их перечислить.

На наш взгляд, психотерапевту нужно как минимум быть здоровым с чисто психиатрической точки зрения. При всей кажущейся очевидности этого утверждения мы готовы ут­верждать, что сейчас это требование далеко не является столь непреложным. Работая в различных обучающих структурах, проводя собственные обучающие тренинги и сталкиваясь с большим числом наших коллег, мы не раз с тоской обнаруживали среди психологов и психотерапев­тов людей, бесспорно нуждающихся в психиатрической помощи. Это, с одной стороны, вполне объяснимо: ведь че­ловек, не испытывающий проблем с дыханием, с намного меньшей вероятностью заинтересуется анатомией и фи­зиологией органов дыхания, чем человек, страдающий аст­мой, хроническим обструктивным бронхитом и тому подоб­ными заболеваниями. Соответственно, и на психологичес­кие факультеты в основном идут люди, испытывающие те или иные психологические затруднения. Но, с другой сто­роны, ведь при приеме, например, в балетное или летное училища существует жесткая система отбора...

Вторым, не менее важным и не менее обязательным, на наш взгляд, является чисто интеллектуальный уровень будущего психотерапевта. Как ни крути, специальность наша требует значительных мыслительных усилий, быст­рой ориентации в любых предлагаемых обстоятельствах, способности оперативно принимать весьма непростые ре­шения и многих других способностей, которые обеспечи­ваются только достаточно высоким уровнем интеллекта.

Отдельно стоит сказать о необходимости для терапевта обладать достаточно высоким культурным уровнем. Под этим мы подразумеваем некий объем исторической и со­циальной информированности, способность говорить на языках различных слоев общества, знакомство — хоть сколько-нибудь широкое и глубокое! — с современной ли­тературой и искусством. Иными словами, знания и умения терапевта должны быть точно и глубоко вписаны в опреде­ленный социально-культурный контекст. Сюда же можно включить и хотя бы поверхностное знакомство с историей философии и религии, различными современными фило­софскими и религиозными течениями. Причем знания эти должны быть почерпнуты не только из институтской про­граммы обучения, но и постоянно обновляться, расширять­ся и углубляться в ходе последующего самообразования. И уж совсем очевидно, что все эти знания должны пред­ставлять собой не просто калейдоскоп отрывочных сведе­ний, а собственными усилиями терапевта быть сведенны­ми в его личную целостную мировоззренческую систему, основанную на имеющихся у него психологических знани­ях. Все это может оказаться крайне необходимым как для установления контакта с клиентом, так и собственно для эффективной терапии.

А теперь настало время вернуться к тем качествам, ко­торые все же могут явиться результатом личной терапии. Потому что нам, например, ни разу не попадалось в литера­туре перечисления этих качеств. Обычно личная терапия полагается важной сама по себе — по всей видимости, вне зависимости от ее конкретного результата. Впрочем, воз­можно, что авторы, описывающие необходимость этого процесса для последующей эффективной профессиональ­ной деятельности, имеют в виду только проработку соб­ственных конкретных личностных проблем, позволяющую впоследствии не вступать в контрпереносные отношения с клиентами. Мы все же возьмем на себя смелость утверж­дать, что помимо этого — безусловно важного — эффекта личной терапии будущего психотерапевта он должен мак­симально развить еще некоторые личностные качества, не менее важные для последующей работы.

Первым из таких чрезвычайно важных для психотерапев­та личностных качеств является пластичность мышления и поведения. Понятно, что психотерапевт должен быть в со­стоянии в принципе принять чужую точку зрения, убедить­ся в ошибочности собственной и не навязывать клиенту сво­их убеждений взамен его собственных — пусть даже «про-блемогенных». Кроме того, именно это качество позволяет терапевту видеть ограничения собственной позиции и воз­можностей. Естественным продолжением этого качества нам кажется логичным считать чувство юмора как способ­ность избегать избыточной ценности каких бы то ни было идей и оценок. В конце концов, именно чувство юмора мож­но считать основой любой здоровой самокритичности.

Не менее значимым можно считать и открытость. Под этим словом мы, разумеется, понимаем отнюдь не стремле­ние терапевта подробно рассказывать о своей личной жиз­ни — скорее, это его способность впитывать в себя возмож-

но больший объем информации, а также умение пережи­вать и активно и осознанно включать свои чувства, возни­кающие в ходе сессии, в работу.

На первый взгляд может показаться, что профессио­нальный психотерапевт в нашем описании получился чем-то близким к идеальному человеку. Однако если вспомнить, что при условии наличия описанных качеств эффективный терапевт вполне может быть как очень мягким, так и очень жестким, как взрывным и темпераментным, так и спокой­ным, даже флегматичным, как болтливым, так и молчали­вым и т. д., то описанный нами портрет начинает выглядеть вполне реалистичным.

Если же вам он продолжает казаться идеализирован­ным, то вам ничего не мешает ограничиться одним весьма юмористическим, но тем не менее очень прагматичным определением: «Идеальный психотерапевт должен быть аморальным, глупым и ленивым. Аморальным — чтобы клиента не судить, глупым — чтобы за него не думать, и ленивым — чтобы за него не работать». Попробуйте — вдруг получится?