РАЗДЕЛ II ОБЩЕТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ

ТЕМА2

ОНТОЛОГИЯ КАК ФИЛОСОФСКОЕ ПОНИМАНИЕ МИРА

Я вопрошал себя о смысле бытия,

Оцели и пути всего, что вижу я,

Обудущем души, о благе жизни бренной.

В. Гюго

Вопросы темы

1.Значение онтологической проблематики в философии.

2.Историко-философский экскурс в онтологическую проблематику.

3.Понимание бытия в диалектико-материалистической философии.

4.Проблема существования в логико-лингвистическом аспекте.

1.Значение онтологической проблематики в философии

Онтология — раздел философии, изучающий основные принципы и наиболее общие формы бытия. Термин «онтология» введен в научный оборот немецкими схоластическими философами XVII века Рудольфом Гоклениусом и Христианом Вольфом. Более древним и очень емким является понятие «бытие». Слово «быть» в повседневном употреблении означает «существовать в наличии». Философ античности Парменид

45

наполнил его философским смыслом, т. е. превратил его в термин. В настоящее время философское понятие «бытие» простирается от предельного обобщения мира в целом до сложного и уникального индивидуального бытия человека. (Кстати говоря, последний вид бытия в данной теме не рассматривается.)

Не только в различные периоды истории философии и в различных философских направлениях, но даже в пределах одного и того же направления (в частности, в диалектико-ма- териалистической философии) мы встречаемся с различным смысловым наполнением, с различным употреблением онтологических терминов. Так, близкие по значению слова «бытие», «мир», «действительность», «материя», «объективная реальность», «сущее», «существование» иногда употребляют-

ся как синонимичные, а иногда как различные по смыслу.

Это затрудняет понимание и толкование бытия как явления. В признании бытия фиксируются убеждения в существовании окружающего мира и самого человека. Однако проблема бытия не такая простая, как может показаться на первый взгляд. Бытие даже чувственно воспринимаемых вещей далеко не очевидно. Онтологическая проблема проста лишь с точки зрения обыденного (здравого) смысла. В этом случае на вопрос «что есть?» можно ответить просто: «Есть то, что существует». Это верно, но малосодержательно, тав-

тологично. С философской же точки зрения, как справед-

ливо отмечает русский философ С.Л. Франк, вопрос в том, что, собственно, мы подразумеваем под словом «есть», — это вопрос головокружительный, почти приводящий на грань безумия.

Предельно общее и самое абстрактное понятие бытия образуется путем отвлечения от различий между природой и духом, индивидом и обществом. Понятие «бытие» в этом случае фиксирует, что эти явления и процессы существуют.

46

Понятие «бытие вообще» фиксирует существование как таковое. Но эта абстракция, действительно, малоудовлетворительна с философской точки зрения. Она не раскрывает сущность и содержание существующего. Здесь сразу же возникают вопросы, главный из которых касается первопричины бытия. Почему вообще что-либо есть и на чем это «есть» держится? Есть ли в многообразии вещей и явлений что-либо общее по содержанию, составляющее первооснову всего существующего? Иначе говоря, един ли мир, и если да, то в чем его единство? Последний вопрос имеет не только

теоретическое, но и практическое значение в связи с осо-

знанием и использованием истинного места человека в мире. Этот вопрос особенно актуален в современных условиях обострения глобальных проблем.

Онтология тесно связана с гносеологией. Последняя даже является определяющей для онтологии, на это указывал еще французский философ Рене Декарт. И не случайно одной из существенных онтологических проблем является вопрос о том, как мы приходим к провозглашению (утверждению) существования чего-либо. Иначе говоря, это вопрос о том,

как возникает картина мира, как структурируется мир.

Онтологическая проблематика как мировоззрение всегда была предметом острых дискуссий между различными философскими направлениями. В частности, в зависимости от того, что принимается за основание мира, какой из основных сфер бытия (природе или духу) придается первичность, философы соответственно делятся на материалистов и идеалистов.

Таким образом, понятие «бытие» — одно из фундаментальных философских понятий, а кардинальными проблемами онтологии являются проблемы природы, единства и структуры мира, а также основных форм существования объектов мира.

47

2.Историко-философский экскурс

вонтологическую проблематику

Между философами различных эпох мало общего в вопросах онтологии. Элеаты в противоположность бытию чувственного мира построили онтологию как учение об «истинном» трансцендентном (т. е. находящемся за пределами всякого возможного опыта) бытии. Последнее вечно, неизменно, едино. Так, по Пармениду, бытие всюду непрерывно и однородно, неподвижно, не содержит в себе никакого небытия и воспринимается только мыслью. По мнению Парменида, такое бытие выступает в роли гаранта существования всего мира, в том числе и человека.

Для философов-материалистов ионийских школ исход-

ными началами всего многообразия бытия считались качественно определенные предметно-чувственные виды сущностей. Это «огонь» Гераклита, «вода» Фалеса Мелетского, «воздух» Анаксимена.

Платон, будучи объективным идеалистом, построил онтологию идей как иерархию умопостигаемых сверхчувственных сущностей. Это «истинное» (идеальное) бытие выступает в качестве первоисточника и прообраза материального бытия.

Учение Аристотеля о бытии противоречиво. С одной стороны, он утверждает, что общее не существует помимо отдельных вещей и что формы вещей есть объективно действующие их силы («энергии»). С другой стороны, он говорит о бытии как о нематериальной форме всех форм, как о божественном уме («божественной энтелехии»).

В средневековой философии онтология тесно связана с теологией. Абсолютное («истинное») бытие отождествляется с Богом, далее идут «чистые» сущности — ангелы, а затем идет «тварное» бытие — физическая природа. В то же время

48

всредневековой схоластике представлены различные онтологические концепции, уходящие от чисто теологических форм. В частности, это заметно уже в философии Фомы Аквинского. Различие онтологических концепций в это время было связано не только с мировоззренческими позициями философов, но также с проблемой онтологического статуса универсалий (общих понятий), со спором между так называемыми номиналистами и реалистами. О сути этого спора будет сказано далее.

Философия Нового времени характеризуется освобождением учения о бытии от теологической его формы, попыт-

кой выделения онтологии в самостоятельную область зна-

ния, а также попыткой связать онтологию с гносеологией. В частности, попытку оформить онтологию в отдельную науку предпринял Христиан Вольф. Онтология, по Вольфу, — это часть философии, которая в какой-то мере должна надстраиваться как над конкретным, так и над философским знанием. Онтология, в отличие от других областей философии, исследует не наличные формы бытия, а глубинные его законы и принципы. Это рационально-теоретическая наука, «метафизика» (первофилософия) бытия. Однако Вольфу не удалось специфицировать предмет онтологии, так как он развивал ее

вабстрактно-всеобщей и дедуктивной форме, заимствуя отдельные положения каких-либо наук и возводя их в ранг универсальных «законов» и «принципов» бытия вообще.

Существенный вклад в онтологию в Новое время внес французский философ Рене Декарт. Он открыл новую эпоху

вфилософии, совершил так называемый «гносеологический (эпистемологический) поворот». В схоластике онтология строилась независимо от гносеологии и даже противопоставлялась ей. В философии не было четких представлений о возникновении определений бытия из деятельности, в том числе и познавательной. Можно сказать, что до Декарта

49

телега ставилась впереди лошади. Он же указал на приори-

тет гносеологии и методологии по отношению к онтологии.

И это верно и прогрессивно. Известное изречение Декарта «Я мыслю, следовательно, я существую», если брать его в широком авторском контексте, не есть еще выражение субъективизма и субъективного идеализма. Это прежде всего гносеологический прием, когда сомнение, размышление объявляются исходным принципом философии. Сомнение существует лишь постольку, поскольку существует мышление и сам человек. Сомневаться можно во всем, только не в собственном существовании мыслящего индивида. Принцип сомнения направлен против схоластической онтологии, которая ставилась выше учения о познании. Это означает, что под бытием следует понимать то, что прошло через мышление. И декартовский подход к онтологии можно в известной мере рассматривать как начало построения картины мира специфи-

чески философскими средствами.

Однако поскольку для Декарта высшим критерием онтологической достоверности является по существу самосознание Я, постольку ему не удалось избежать субъективизма. Наиболее достоверной и наиболее очевидной для него является истина о существовании мыслящего субъекта. К тому же возможность истины, по Декарту, обусловлена существованием врожденных идей. Критерий познания замыкается сферой сознания.

Известно, конечно, что Декарт помимо «мыслящей» субстанции признавал и «протяженную» (материальную) субстанцию. Это в какой-то мере противоречит его субъективизму, но вполне согласуется с его доказательством существования Бога.

Связь онтологии с гносеологией и деятельностью еще более усиливается в классической немецкой философии.

Так, Иммануил Кант полагал, что учение о бытии вне его

50

соотнесенности с теоретическим знанием, с поступком человека, со способностью оценки вообще лишено смысла. По мнению Канта, бытие — это только категория мышления, при помощи которой субъект организует полученные извне разрозненные ощущения. «Бытие» есть форма полагания вещи, а в логическом применении оно не более, чем связка в суждении. В философии Канта проблемы онтологии превратились в критический анализ форм синтеза чувственно данного с природой разума и рассудка. И бытие, таким образом, оказывается

существенно зависимым от природы сознания.

Видеалистической философии Георга Гегеля в связи с отождествлением мышления и бытия онтология фактически совпадала с гносеологией. Бытие для него есть объективно развивающаяся идея, а логика как учение в таком случае предстает как «гносеологическая онтология», или «онтологическая гносеология».

Вфилософии XIX века заметно падение интереса к онтологии. Так, позитивизм на первых стадиях своего развития резко критиковал и отвергал онтологию как общефилософскую теорию бытия. Марксистская философия трансформировала онтологическую проблематику в учение о материи.

Русские религиозные философы (Н. Бердяев, С. Франк,

П. Флоренский и др.) в области онтологии рассматривали в основном формы человеческого бытия (проблемы существования человека). Они выступали против субъективно-идеа- листического понимания бытия в западноевропейской философии Нового времени. Русские философы полагали, что к бытию нельзя прийти путем рационального познания. По их мнению, природа бытия трансцендентна. Бытие первично, абсолютно и может быть дано людям якобы лишь в духовно - мистическом переживании. Объективно-идеалистическая и религиозная подоплека этой позиции очевидна. Однако

51

антрополого-гуманистическая ориентация русских религиозных философов делала человека главным предметом философствования и способствовала формированию общечеловеческих ценностей и понятий о них. Это достойно одобрения и серьезного внимания.

В философии XX века с новой силой возрождается интерес к онтологии («метафизике») как важнейшей философской теории. Это возрождение идет в двух основных направлениях: в связи с обостренным вниманием к проблеме человеческого бытия («критическая онтология» Н. Гартмана, «фундаментальная онтология» М. Хайдеггера и т. п.) и в связи с потреб-

ностью совершенствования логико-лингвистического аппа-

рата современной теории познания (Б.Рассел, У. Куайн идр.). На втором направлении мы остановимся ниже.

3.Понимание бытия

вдиалектико-материалистической философии

Для марксистско-ленинской философии характерно снятие традиционной онтологии как обособленной части философии в силу крайней абстрактности самого понятия бытия. Но она не отрицает необходимости всеобщих определений бытия на основе общественно-исторической деятельности, т. е. не отрицается необходимость конкретно-всеоб- щих определений бытия. Онтологическая проблематика в диалектико-материалистической философии выступает как

проблема формирования общей (философской) картины мира на основе данных естествознания и философии. Эта проблематика, в частности конкретизация абстрактно-всеоб- щего понятия бытия, находит выражение в данной философии прежде всего в учении о материи.

Общепризнанным понятием материи в современной философии является определение, данное В.И.Лениным: «Материя есть философская категория для обозначения объективной

52

реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 131). В этом определении утверждается существование реальности, которая не зависит от человека и его сознания и поэтому называется объективной. Но материя и сознание (субъективная реальность) рассматриваются не как абстрактная пара, а как конкретное единство противо-

положностей, как их монистическое соотношение. Не случайно материя может рассматриваться в качестве своеобразного обоснования существования не только материального мира, но и духовного.

С точки зрения диалектико-материалистической философии мир выступает как совокупная реальность, как единство природы и человека, материального бытия и человеческого духа. Причем согласно этой философии мир признается

автономным и самодостаточным. Объективная реальность несотворима, неуничтожима, вечна, бесконечна и обладает свойством отражения (т. е. чувственно доступна сознанию). Для обозначения такого мира и было введено понятие «материя». Объективная реальность выступает как субстанция, т. е. как основа всех реально существующих вещей, как материальных, так и духовных, как источник их функциониро-

вания и изменения. Согласно материалистическому мониз-

му (единству материи и сознания), определяющему матери-

альное единство мира, в мире нет ничего, кроме движу-

щейся материи и продуктов ее развития. Все, что существует, существует либо как материальный объект (предмет, вещь, явление), либо как отношение между такими объектами (например, производственные отношения), либо как свойство (например, сознание как свойство высокоорганизованной материи).

53

Однако материальное единство мира не означает его однородности, бедности по содержанию. Мир в целом (при его всеобщем материальном единстве) включает в себя множество (как актуальных, так и потенциальных) вещей и явлений, структур и систем в многообразии их форм. Диалек- тико-материалистическая философия, в противовес метафизическому материализму, не сводит бытие к предметно-ве- щественному миру, а подчеркивает многоуровневый характер бытия: материальное бытие, духовно-идеальное бытие, социальное бытие, индивидуальное (личностное) бытие.

К общефилософскому понятию материи соответствующая философия пришла не сразу. Понятие материи, подобно многим другим научным понятиям, имеет длительную историю, в течение которой оно развивалось от единичности к всеобщности. На первом этапе истории философской мысли вопрос о материи был связан с наглядночувственными представлениями о ней. Основа бесконечного множества единичных вещей непременно представлялась как что-то телесное, чувственно-конкретное, о чем уже упоминалось ранее. Это была стадия единичности в развитии понятия материи.

Однако уже в той же древнегреческой философии зародились такие представления о материи, которые фактически выводили это понятие из первоначальных узких рамок единичности и поднимали его до уровня особенности. Так, у Эмпедокла возникло учение о четырех «корнях»: земле, воде, воздухе и огне. В результате различных комбинаций этих четырех «корней» (или стихий) образуются все тела природы.

Другое направление развития понятия материи вело тогда же к атомистике, учению о материи как разновидности особенного. Древнегреческие философы Левкипп и Демокрит выдвинули гениальную догадку о том, что все вещественное состоит из атомов — мельчайших частичек, бескачественных и неделимых.

54

Материалисты XVII–XVIII вв. всеобщую основу множества единичных вещей видели в общих неизменных и первичных свойствах всех материальных явлений, таких как тяжесть, непроницаемость, покой и т. п. Атомы, молекулы как «кирпичики» мироздания являются в их понимании носителями этих свойств. При таком воззрении материя есть все то и только то, что обладает свойствами P1, P2, P3 … Pn, где n может быть велико, но обязательно конечно.

Таким образом, понятие материи в философии XVII– XVIII вв. в сущности не поднималось выше уровняособенности. Кроме того, отмеченные выше «неотъемлемые» свойства материи — это фактически свойства лишь одного конкретного вида объективной реальности — вещества. Все это вело к представлению о качественной однородности материи и

механистической картине мира. Законы ньютоновской механики рассматривались в качестве универсальных законов природы.

Вообще метафизические представления о материи как единой, неизменной субстанции в домарксовском материализме в целом получили название концепции «первоматерии». При этом материалистическая философия, конечно, рассматривала материю как нечто существующее вне сознания и противоположное ему. Однако молчаливо подразумевалось, что ответ на вопрос о материи как философской категории должен быть чем-то отличным от решения основного вопроса философии, должен быть именно выяснением того, что такое материя как таковая, вне ее отношения к сознанию. Следовательно, определение материи носило не философский, а естественно-научный характер.

Философское понятие материи как объекта познания выдвинул в XIX веке Л. Фейербах. Однако в его понятии материи момент всеобщности не получил еще конкретноисторического обоснования и носил довольно абстрактный

55

характер. Философское понятие материи в полном объеме,

охватывающее собой все частные проявления материи (т. е. построенное на основе всеобщности), мы находим в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Однако явного определения этого понятия ими не давалось.

Несмотря на существование подлинно философского понимания материи, с середины XIX века концепция «первоматерии» прочно удерживалась в материалистической философии и естествознании вплоть до конца XIX века. Она не противоречила естественно-научным представлениям о природе, так как естествознание до этого времени (рубежа) имело дело только с одним видом материи — веществом и одной областью объективной реальности — макромиром.

Однако метафизическое понимание материи заключа-

ло в себе серьезную опасность методологического кризиса, который и разразился в конце XIX века в связи с так назы-

ваемой новейшей революцией в естествознании. Обнару-

жилось, что атомы, эти считавшиеся неделимыми «кирпичики» мира, способны к превращению и изменению, что масса тел, считавшаяся неизменной, способна заметно возрастать с увеличением скорости движения элементарных частиц и т. п. Здесь естествознание столкнулось с новым видом материи —

полем.

Неприменимость механических законов для объяснения вновь открытых явлений (в основном явлений микро- и мегамира) и возрастание абстрактности естественно-научного знания, математизацию физики некоторые представители естествознания и философии истолковали как нарушение

принципа сохранения материи и отсутствие в нашем зна-

нии объективного содержания, как свидетельство того, что материя «исчезает».

Таким образом, новые данные естествознания и борьба материализма с идеализмом требовали философского осмысления новейших открытий в форме дальнейшего развития

56

категории материи. Это и было сделано диалектическим материализмом и нашло свое воплощение в классическом ленинском определении материи как философской категории.

Основной акцент, вносимый В.И.Лениным в философское понимание материи, состоит в утверждении, что «единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания» (Полн. собр. соч. Т18. С. 275).

В.И. Ленин своим понятием материи развил положение диалектического материализма о связи определения материи

с решением основного вопроса философии, окончательно выделил именно философское содержание категории «ма-

терия». Он подчеркнул недопустимость отождествления

метафизического материализма (который с революцией в естествознании действительно потерпел крах) с материализмом вообще и смешения философского понятия материи с конкретными знаниями о строении и свойствах объективной реальности.

Философское понятие материи и конкретно-научные представления об объективной реальности не тождественны, они не сводятся друг к другу. Напротив, в понятии материи сознательно противопоставляются философское и конкретнонаучное понимание мира. «Свойство» быть объективной реальностью — не природное, чувственно-конкретное свойство, а сознательное противопоставление (в гносеологическом плане) объективной реальности и субъективной реальности (сознания). Это философский принцип, сознательная философская позиция, но имеющая под собой объективно-реаль- ное основание. И не случайно слово «свойство» Ленин заключает в кавычки.

Конечно, противопоставление материи и сознания относительно, но оно важно и необходимо в гносеологическом

57

плане, как и необходимо разграничение философского и конк- ретно-научного понимания мира. Последнее связано с неисчерпаемостью материи и соответственно со сложностью,

изменчивостью и также неисчерпаемостью ее познания.

Неисчерпаемость материи делает принципиально бессмысленной попытку определить ее как таковую, вне отношения к сознанию. Кроме того, с чисто логической точки зрения категории «материя» и «сознание» как предельно широкие философские понятия не могут определяться обычным формально-логическим путем через род и видовое отличие или генетически. Кстати говоря, определение понятия через свое другое, через отношение противоположностей есть диалектический момент философских определений вообще.

Безусловно, материя не существует сама по себе в чистом виде помимо множества конечных вещей. Всеобщее философское свойство материи — быть объективной реальностью — существует лишь в отдельном и через отдельное, доступное (в принципе) нашим органам чувств. Но это не ограничение материи как бытия чувственной реальностью. Такое ограниченное понимание материи было характерно лишь для метафизического, а не диалектического мате-

риализма.

Понятие материи (и тем более учение о ней) не сводится только к определению данного понятия. Основными формами существования объективной реальности являются движе-

ние, пространство, время. Среди других атрибутов материи можно отметить структурность, системность, отражение.

Философское понятие движения есть обобщение конкретных форм и видов движения. Охватывая любой переход объектов из одного состояния в другое, охватывая все происходящие во вселенной процессы, философское понятие движения означает любое изменение вообще.

58

Материя и движение неразрывны. Эта идея была высказана английским материалистом XVIII века Д. Толандом. Ф. Энгельс пошел дальше и указал на характер их взаимного отношения, определив движение как «способ существования материи». Это означает, что вне движения нельзя представить себе ни один материальный объект, все, что мы можем сказать о нем, в конце концов сводится к раскрытию присущих ему типов движения, характерных для него способов поведения. Существовать — значит обладать движением. Диалектический материализм рассматривает движение как выражение универсального взаимодействия в природе, а борьбу внутренних противоположностей — как источник движения и развития.

Диалектико-материалистическая философия рассматривает пространство и время как связи и отношения, присущие самим материальным объектам, и считает, что ничто не может существовать вне времени и пространства. Все в материальном мире простирается и длится. Пространство — это совокупность отношений, характеризующих взаимосвязь сосуществующих материальных объектов, а именно их относительное расположение и их относительную протяженность. Время — это совокупность отношений, характеризующих взаимосвязь сменяющих друг друга явлений и состояний, а именно их последовательность и их относительную длительность.

Таким образом, пространство характеризует сосуществование, наличное бытие материальных объектов, время же — смену материальных объектов, возникновение одних и исчезновение других. Иначе говоря, понятия пространства и времени характеризуют структуру устойчивости и изменчивости движущейся материи.

Российский философ Т.П. Матяш полагает, что диалек- тико-материалистическая философия ограничивает бытие объективной реальностью, а последнюю — существованием

59

конкретно-чувственных вещей. Он пишет: «Эта философия не занималась проблемой бытия. Предметом ее внимания была природа… Чтобы отличить себя от классической онтологии, диалектический материализм очерчивает границы объективной реальности: только то, что находится в пределах «нашего поля зрения» (Ф. Энгельс), что является предметом нашего чувственного восприятия, т. е. «отображается нашими ощущениями» (В.И. Ленин), может называться объективной реальностью… Наука и материализм имеют одно и то же понимание бытия: оно отождествляется с существованием чувственных вещей, а функция обоснования этого существования приписывается материи» (Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 143–144). При этом данный автор ссылается также на известное более полное замечание Энгельса, что «бытие есть вообще открытый вопрос с той границы, где прекращается наше поле зрения» (Там же. С. 143).

Что можно сказать по поводу этого? Уже многое из представленного выше не позволяет согласиться с данной критикой. Относительно же позиции Ф. Энгельса и В.И. Ленина можно добавить следующее. Во-первых, при уяснении позиций данных классиков марксистской философии необходимо (как это уже упоминалось) учитывать многозначность слова «бытие», а во-вторых, и это главное, надо учитывать контекст их рассуждений. Последнее особенно важно в отношении Энгельса, так как он вел полемику с немецким мелкобуржуазным идеологом Евгением Дюрингом.

Как известно, Дюринг толковал бытие очень широко и абстрактно как «бытие вообще», как «мыслительный взор на целостность вещей и отвлечение от специфических форм»

(During Е. Logik und Wissenschaftteorie. – Berlin, 1878. S. 175).

Свою мировую схематику и формы бытия он выводил из мышления. Дюринг утверждал, что единство мира состоит

60

в его бытии, ибо, по его мнению, бытие не соответствовало бы своему понятию, если бы оно не было едино.

Ф. Энгельс по существу не отрицает возможности понятия «бытие вообще», но он считает его малосодержательным и доказывает это. Все рассуждения Энгельса направлены против априоризма Дюринга, его понимания бытия и единства последнего. По поводу «бытия вообще» Энгельс пишет в «Анти-Дюринге»: «Когда мы говорим о бытии и только о бытии, то единство может заключаться лишь в том, что все предметы, о которых идет речь, суть существуют. В единстве этого бытия, — а не в каком-либо ином единстве, — они объединяются мыслью, и общее для в сех них утверждение, что все они существуют не только не может придать им никаких иных, общих или необщих, свойств, но на первых порах исключает из рассмотрения все такие свойства. Ибо как только мы от простого основного факта, что всем этим вещам обще бытие, удалимся хотя бы на один миллиметр, тотчас же перед нашим взором начинают выступать различия в этих вещах» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20. С. 42).

Таким образом, понятие «бытие вообще» является абст- рактно-общим (даже формально-общим). Философию же интересует конкретно-общее, но данное понятие этого не дает, не говоря уже о его нейтральности в отношении основного вопроса. Бытие мира есть предпосылка его единства. Однако для понимания и объяснения последнего одного абстрактного признания существования вещей (объектов) мира недостаточно. Для своего объединения в одно целое конкретные вещи и явления должны иметь более тесную, более содержательную связь, какую-то объективную единую основу. Объективно-реальное бытие, бытие как конкретновсеобщее, доказывается не ссылкой на возможное предельное обобщение вещей и явлений мира мыслью, а нашими знаниями о мире. Видимо, исходя из этих логичных сообра-

61

жений, а также осознания зависимости онтологии от гносеологии, Энгельс и говорит о бытии как открытом вопросе за границами нашего поля зрения. Но это не означает ограничения бытия как такового рамками наличного знания.

Следовательно, Энгельс в противоположность Дюрингу подчеркивает неправомерность выведения форм бытия из мышления, так как они должны выводиться из самого мира. Но в процессе познания мира в целом, в процессе «мыслительного взора» на мир возникает определенная трудность:

необозримость мира в целом, целиком, полностью. Как говорил Козьма Прутков, нельзя объять необъятное. На эту трудность и указывает Ф. Энгельс. В материалах к «АнтиДюрингу» он пишет: «Систематика (т. е. построение абсолютно законченной системы. – Ред.) после Гегеля невозможна. Ясно, что мир представляет собой единую систему, т. е. связное целое, но познание этой системы предполагает познание всей природы и истории, чего люди никогда не достигают. Поэтому тот, кто строит системы, вынужден заполнять бесчисленное множество пробелов собственными измышлениями, т. е. иррационально фантазировать, заниматься идеологизированием» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 20,

С. 630).

Таким образом, в рассуждениях Ф. Энгельса (с учетом контекста его мыслей) речь идет в конечном счете о недостаточности (даже отрицании) дюринговского понимания бытия для характеристики его единства. Теперь становится более понятной упомянутая цитата об «открытом вопросе» даже в ближайшем текстуальном окружении. Энгельс пишет: «Единство мира состоит не в его бытии, хотя его бытие есть пред - посылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения. Действительное единство мира состоит в

62

его материальности, а эта последняя доказывается не парой фокуснических фраз, а длинным и трудным развитием философии и естествознания» (Там же. С. 43).

Аналогичную позицию занимал и В.И. Ленин. Он также не отрицал понятия «бытие вообще» и не сводил бытие к кон- кретно-чувственным вещам. Ленин писал, что «и мысль и материя “действительны”, т. е. существуют, это верно» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 257). Однако он предупреждал против свободного оперирования указанным понятием, так как для диалектического материализма понятия «материя» и «сознание» — предельно широкие понятия. В этой связи понятие «бытие вообще» оказывается философски бессодержательным. С этих же позиций понятно, почему в диалектико-материалистической философии онтология («метафизика») фактически представлена как учение о материи.

В настоящее время некоторые отечественные философы утверждают также, что ленинское определение материи якобы содержит внутреннее противоречие, содержит два взаимоисключающих суждения: (1) материя независима от нашего сознания; (2) материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении (см., напр.: Философия: учебник для вузов / отв. ред. В.П. Кохановский. – Ростов н/Д., 1995. С. 33– 34; Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 144–145).

С данным утверждением нельзя согласиться. В первом суждении фактически речь идет о том, что объективная реальность существует независимо от сознания. Во втором суждении речь идет о гносеологической связи объективной реальности и сознания, о том, что объективная реальность обладает свойством отражения и на этой основе воспроизводится нашим сознанием (но существует все-таки независимо от него). Cледовательно, если исходить из адекватного понимания ленинского определения материи, то никакого противоречия в нем не обнаруживается.

63

Против диалектического материализма выдвигается также утверждение, что тезис о независимости материи от сознания невозможно научно доказать (см.: Основы философии в вопросах и ответах: учеб. пособие для вузов. – М.; Ростов н/Д., 1997. С. 145). Определенная трудность в данном вопросе, безусловно, есть, и она давно обсуждается в философии. Доказать указанный тезис окончательно невозможно. И, конечно, невозможно поставить какой-либо решающий эксперимент в этом плане. Однако этот тезис подтверждается в науке и общественно-исторической практике в тенденции. По крайней мере, ситуация здесь не более сложная, чем ситуация с доказательством истинности идеализма и бытия (существования) Бога в наших земных условиях.

4.Проблема существования

влогико-лингвистическом аспекте

Даже при выяснении наиболее общих форм бытия философы расходятся в вопросе о том, что существует. В связи с этим они принимают различные онтологические допущения и решения. Так, с античности до наших дней продолжается спор об универсалиях (о существовании абстрактных сущностей) между номиналистами и платониками («реалистами»). Платоники постулируют (провозглашают) существование идеальных (абстрактных) сущностей наряду с физическими объектами, номиналисты же не признают реальности универсалий.

С древности известна также проблема «бытия-небытия» (Парменид, Демокрит, Платон) как проблема существования того, что не существует. В частности, есть старая загадка Платона о небытии. Небытие должно в некотором смысле быть, в противном случае что же есть то, чего нет? Эта загадка получила название «бороды Платона». Своеобразным проявлением этой проблемы в связи с логическим анализом

64

языка является вопрос о так называемых пустых именах, т. е. именах, представляющих несуществующие объекты. Действительно, в каком смысле существуют несуществующие предметы (объекты): Пегас, единорог, гномы и т. п.? Что это за сущности? Известный английский философ Бертран Рассел назвал данную ситуацию парадоксом существования.

Указанные (и многие другие) вопросы требуют привлечения к философскому анализу логико-лингвистического аспекта проблемы существования.

Строго подходя, с гносеологической точки зрения предметное (объектное) оформление (концептуальное выражение) мир получает в нашем сознании и языке. Структурирование мира (реальности) познающий субъект осуществляет через систему форм мышления, через концептуальную схему. В этом смысле нет объекта без субъекта. А если учесть влияние языка на познание, на наши представления о мире, то, думается, не без основания известный американский философ

Уиллард Куайн утверждает, что онтология повторяет филологию. В самом деле, объектное расчленение мира осуществляется с помощью языка на основе заключенных в нем правил, механизмов и структур. Философ Е.Е. Ледников справедливо отмечает: «Что существует объективно, не зависит от использования языка, но то, что утверждается в качестве существующего, зависит» (Ледников Е.Е. Критический анализ номиналистических и платонистических тенденций в современной логике. – Киев, 1973. С. 38).

Таким образом, онтологические допущения (т. е. что допускается как существующее) тесно связаны с использованием языка, с механизмом его «стыковки» с объектами (фрагментами) реальности. Трудности определения выражения существования в языке осложнены еще и тем, что нет однозначного соответствия между структурой мира и концептуальными структурами, с одной стороны, и между концептуальными (логическими) и лингвистическими структурами,

65

с другой стороны. К тому же естественный язык не является каноническим (строго закономерным), он обладает многими аномалиями, а формализованные языки могут быть по-разно- му интерпретированы. Так, например, выражение и фиксация существования в естественном языке связаны с использованием соответствующего слова «существовать» и синонимичных с ним слов «быть», «есть», «суть», которые многозначны. В связи с этим (и не только этим) онто логические допущения при обыденном употреблении слов неопределенны или даже могут вводить в заблуждение. Определенный вклад в понимание соотношения логики и онтологии, языка и реальности вносит возникший в русле аналитической философии метод логического анализа, использующий математическую логику в качестве идеализированного языка науки. На этом горизонте особенно заметными фигурами являются Бертран Рассел и Уиллард Куайн.

По мнению Рассела, слова «существование» и «бытие» в том виде, в каком они появляются в традиционной метафизике (онтологии), суть неправомерно преувеличенные формы некоторых значений слова «есть», поэтому он попытался уточнить употребление слова «существовать» с логической точки зрения в научном языке. При этом он полагал, что проблема существования может быть решена посредством правильного понимания логики языка с привлечением чувственных данных непосредственного опыта. За лингвистическими фразами естественного языка Рассел попытался найти скрытую глубинную, логическую форму и соответствую-

щие ей объекты. По мнению Рассела, логическая реконструкция (перестройка) выражений естественного языка открывает его подлинную логическую структуру (форму), и только последняя совпадает со структурой мира. При этом логический анализ естественного языка у Рассела опирался на математическую экстенсиональную (объектную) логику. И

66

поскольку, по мнению Рассела, именно в логической структуре такой логики находит отражение структура мира, постольку ее возможности представляют интерес не только для математики и частных наук, но и для философии.

Рассел первым заметил, что формализованный язык должен весьма точно следовать за логической формой, поэтому в научных целях становится крайней необходимостью анализ и уточнение слов и выражений естественного языка. Хотя при этом приходится жертвовать краткостью и легкостью последнего. И так как связь языка с философской трактовкой мира происходит на уровне элементарных высказываний,

то прежде всего важен логико-семантический анализ таких выражений. А уточненные формализованные высказывания должны иметь строго определенное истинностное значение.

Исходя из указанных выше соображений, Рассел разработал в труде «Принципы математики» свою теорию дескрипций (описаний). В этой теории как раз представлена попытка применения математической логики к философской проблематике, попытка выяснения связи логики и онтологии, языка и мира. Опора на данную теорию помогает Расселу уточнить употребление слова «существовать», а также преодолеть проблему существования таких сущностей, как Пегас, единорог, нынешний король Франции и т. п., и, следовательно,

преодолеть сформулированный им парадокс существова-

ния. При этом Рассел подчеркивает, что в логике, так же, как в зоологии, мы не имеем основания допускать существование единорога. Поскольку исходным пунктом логики, по Расселу, является реальный мир, постольку понятие «несуществующих объектов» следует исключить.

Рассел обратил внимание на то, что в некоторых случаях употребления слова «существует» как предиката (т. е. сказуемого по формуле «S есть P») возникает своеобразная антиномия, которую он и назвал парадоксом существования.

67

Например, возьмем высказывание «Пегас не существует». В обычной речи оно означает «Пегас есть несуществующий объект». Оно истинно, но спрашивается, какой существующий факт проверяет и подтверждает его истинность? Конечно, Пегас должен как-то существовать, иначе о нем было бы невозможно даже сказать, что его нет. Но что же это за пара - доксальная сущность? Рассел резонно заявляет, что мы не можем сначала допустить, что некоторый объект существует, а затем отрицать это. Ссылка на то, что есть воображаемые (идеальные) объекты, неприемлема, так как здесь возникают трудности со статусом таких сущностей. А экстенсиональная логика не занимается подобными сущностями вообще.

Парадокс существования связан с тем, что в естественном языке трудно различимы (в плане указания на объект)

индивидные (собственные) имена (например «Аристотель»), и индивидные (определенные) дескрипции (например, «уче-

ник Платона и учитель Александра Македонского»). В обыденном языке считается, что любая грамматически правильно построенная фраза (например, «Нынешний король Франции», «Пегас») представляет (обозначает, указывает) определенный объект. Иногда даже считают, что употребление индивидных выражений в качестве субъекта (т. е. подлежащего по формуле «S есть P») уже равносильно утверждению о существовании, т. е. гарантирует существование объекта. На помощь как раз и прихо дит теория дескрипций. Это логическая теория существования и указания. Последнее (указание) тесно связано с идентификацией (индивидуацией) объектов. Идентифицирующая функция имени (простого или сложного) заключается в том, чтобы выделить из поля знания именно тот объект, который скрывается за именем. В более общем виде — это способ структурирования мира. Причем по теории дескрипций способ указания на объект оказывается логически более строгим, более корректным, чем в естест-

68

венном языке. Так, в теории дескрипций последовательно проводится различие между логически собственными име-

нами и дескрипциями, а грамматически собственные имена («Аристотель», «Пегас») рассматриваются как сокращенные дескрипции.

Логически собственное имя — это простой, но отно-

сительно самостоятельный символ, обозначающий актуально существующий объект. Логически собственные имена всегда осмысленны и входят в высказывания в качестве субъекта. Они прямо указывают на объект в его тотальности. По теории дескрипций логически собственными именами в естествен-

ном языке являются только остенсивные (указательные)

выражения типа «Вот этот стол», произносимые в определенной конкретной ситуации. По Расселу, это есть непосред-

ственное указание на объект и так называемое «знание по знакомству».

Дескрипции — это так называемые «неполные символы». Они не имеют самостоятельного (предметного) значения вне контекста. Дескрипции не обозначают, не указывают объект, а лишь обозначают свойства объектов в отрыве от объектов. Дескрипция не предполагает в обязательном порядке описываемого объекта, а только существование его свойств. В связи с этим дескрипции могут относиться к пустым классам (например, «крылатый конь»). Дескрипции значимы лишь в предикативной позиции. К «неполным символам» по теории дескрипций относятся и все пустые простые символы типа «Пегас», «единорог» и т. п., они не имеют (предметного) значения, не указывают на объект, не являются логически собственными именами.

Таким образом, по теории дескрипций определенные (индивидные) дескрипции не могут быть истолкованы как логически собственные имена объектов (в отличие от возможного такого их истолкования в естественном языке).

69

Однако достоинство дескрипций вообще состоит в том, что они позволяют говорить об объектах без непосредственного знакомства с последними. Они дают «знания по описанию». Кроме того, поскольку грамматически собственные имена, по Расселу, есть скрытые дескрипции, последние оказывают поддержку этим именам. В конечном счете дескрипции в широком смысле как метод указания способствуют выделению объектов опосредованно через перечисление их свойств.

В соответствии с теорией дескрипций в логической семантике Рассела не допускаются необозначающие собственные имена. Поэтому проблема существования для логически собственных имен не возникает. К логически собственным именам недопустимо предицирование существования. По теории Рассела, существование вообще не есть свойство.

Предикации подлежат только свойства. Это важнейшее следствие теории дескрипций Рассела. В связи с этим, рассматривая условия принятия суждений существования (экзистенциальных высказываний), он предлагает устранить их тра-

диционную, субъектно-предикатную форму (строение),

заменив ее формализмом математической логики с квантором (логическим оператором) существования, выражаемым знаком « ». Данный знак является единственным логическим знаком, с помощью которого можно выразить существование. С его помощью утверждения существования получают единообразную логическую форму (формулировку).

В соответствии с теорией дескрипций парадокс существования преодолевается следующим образом. Поскольку термин «Пегас» не есть логически собственное имя, последнее может быть поддержано и заменено соответствующей ему дескрипцией. Так мы получаем выражение «Крылатый конь не существует». Но в этой позиции дескрипция все-таки не обладает (предметным) значением. Тогда мы обращаемся к рассмотрению и фиксации объекта опосредованно через

70

перечисление, описание его свойств с использованием квантора существования (т. е. через формализм). При этом описательная фраза (дескрипция) берется уже не изолированно, а в контексте, в предложении в целом, обладающем к тому же (уже наделенным) определенным истинностным значением. В итоге уточняем логический смысл исходного высказывания и получаем формально-логическое выражение:

¯ х (А(x)•В(x)) ,

где А — свойство «конеобразный», В — свойство «крылатый». А все предложение читается так: «Неверно (ложно), что существует какой-нибудь объект (х), который одновременно конеобразен и крылат».

Так оказывается определено (выявлено) подлинное логическое содержание исходного высказывания. Последнее же выражение (логическое предложение) оказывается логически осмысленным (логически правильно построенным, значимым), будучи по истинностному значению ложным. В этом случае, строго говоря, отрицается сама несовместимость свойств А и В у какого-либо существа и признается такое положение дел несуществующим. Действительно, нет ни одного живого существа, которое обладало бы этими свойствами одновременно. Таким образом, процедура подведения экзистенциальных высказываний под квантор существования не игра символами. Выражения (высказывания) с квантором уже обладают логически точным и однозначным смыслом (по принципу либо истинно, либо ложно).

Теория дескрипций Рассела, безусловно, оказала положительное влияние на развитие лингвистической, логической и философской мысли. Она выделила определенный тип предложений существования как специфический. Но она не является универсальным средством анализа языка. И не случайно ее подвергли критике многие зарубежные и отечественные философы. Так, У. Куайн (США) и П. Стросон (Англия) критиковали ее в основном с логико-лингвистических

71

позиций. С философской точки зрения одним из первых дал ей оценку И.С. Нарский. По мнению чешского философа Ладислава Тондла, теория дескрипций Рассела ведет к ряду серьезных трудностей и едва ли убедительна с точки зрения состояния современной науки (см.: Тондл Л. Проблемы се-

мантики. – М., 1975. С. 173–174).

Однако как бы ни критиковали Рассела, можно согласиться с философом Г.А. Заиченко, который отметил: «Заслуга Рассела состояла не только в том, что он поставил вопрос об особенностях корреляции языка и логики в обыденом и научном знании, но и подчеркнул необходимость исследования влияния логико-языкового аспекта знаний на выражение определенной онтологической картины мира» (Заиченко Г.А. К вопросу о критике современного английского позитивизма. – Харьков, 1971. С.29).

Расселевскую традицию логико-лингвистического подхода к онтологии продолжил американский логик и философ Уиллард Куайн. Будучи, подобно Канту, эпистемологом, Куайн рассматривает проблему структуры реальности и ее данности в сознании. Он пытается ответить на вопрос, как мы приходим к утверждению существования чего-либо, какойлибо сущности. Причем он считает, что чувственные данные, здравый смысл — ненадежная опора в решении онтологических проблем. Для Рассела объект, референт — это преимущественно внешняя реальность, устойчивый набор физических событий, и слова имеют дологическую связь с объектом существования. Куайн не допускает этого. Он полагает, что к принятию каких-либо сущностей нас обязывает теория. Объекты, чье существование предполагается, постулируются теорией. Причем даже в обыденном познании, по его мнению, действует тот же механизм, концептуальная схема субъекта (языка) определяет онтологические обязательства.

72

Но, подобно Расселу, Куайн предлагает осуществлять уточнение онтологических проблем средствами стандартной кванторной экстенсиональной (референтативной, объектной) логики. Эта логика, по мнению Куайна, не является «онтологически» нейтральной, она обязывает принимать существование различных видов сущностей. В этом случае экзистенциальные предложения (утверждения существования) подводятся под квантор существования « », т. е. существование подгоняется под существование в универсуме рассуждения. Логической формой высказываний о существовании являются только кванторные выражения. Соответственно формализм, касающийся существования х(Рх), читается как «Существует объект х такой, что х обладает свойством Р».

В отличие от Рассела Куайн считает, что онтология (точнее, виды объектов, чье существование предполагается) определяется не свойствами имен, которые могут встречаться в высказывании, а типом переменных в нем, для которых возможна подстановка соответствующих «существующих» объектов. Отсюда известный куайновский критерий существования: «Быть — значит быть значением квантифицированной (связанной) переменной». Согласно Куайну, тот, кто делает экзистенциальные квантифицированные утверждения, принимает и существование определенных сущностей. Так, например, по этому критерию принятие высказывания «Некоторые вороны белые» (или в стандартном логическом выражении « х (х — ворона и х — белая)» обязывает к вере (принятию) в существование объектов, которые являются белыми воронами.

Экзистенциальные квантифицированные предложения содержат явные указания на объекты. Они фиксируют тот момент, что некоторые выражения формализованного языка имеют смысл только относительно существующих объектов. И «любая теория по существу признает те, и только те объекты,

73

к которым должны иметь возможность относиться связанные переменные, чтобы утверждения теории были истинными»

(Quine W. From a logical point of view. – Gembridge, 1953. P. 13).

Таким образом, метод Куайна устанавливает онтологический ввод теории, способ ее связи с реальностью. Перевод теории в формализованный язык делает онтологические допущения эксплицитными (явными). Употребление квантифицированных переменных вполне определенно свидетельствует о принятой онтологии. При этом нельзя забывать, что для Куайна критерий существования остается по сути логическим. Он касается не объективности сущего (не «онтологического» состояния мира), а того, что является онтологическим обязательством определенного разговора (языкового контекста), определенного общения.

Еще более важным является вопрос о том, на каком основании происходит тот или иной выбор онтологии. Куайн полагает, что критерий выбора онтологии является прагматическим. Предпочтение одной теоретической системы перед другой происходит на основе ее простоты и плодотворности для науки в данное время. К тому же, по его мнению, интеграция конкретно-научных теорий может привести философа к одному из многих равно удовлетворительных объяснений мира, и не имеет смысла спрашивать, какое из этих объяснений является истинным. Так в онтологических воззрениях Куайна возникают мотивы конвен-

ционализма.

В своем собственном онтологическом решении Куайн выступает как умеренный номиналист. Он допускает обычные физические объекты, объекты науки на атомном и субатомном уровнях, а также математические объекты, стремясь при этом сводить к минимуму допускаемые абстрактные сущности. Но, принимая во внимание его тезисы о так называемой «онтологической относительности» и «неопре-

74

деленности перевода», указание на объекты в конечном счете оказывается неуловимым. В соответствии с первым тезисом знания, описанные на языке одной теории, опираются на теорию (язык) заднего плана, а последняя, в свою очередь, на предыдущую и т. д. Так онтология оказывается связанной с переводом теорий. А по гипотезе о неопределенности перевода любой перевод является принципиально неопределенным (в плане референции). Таким образом, референция оказывается непостижимой, а позиция Куайна оказывается

релятивизмом.

В целом философская позиция Куайна может быть названа научным реализмом. Многое в этой позиции может быть признано правильным, но все-таки, по нашему мнению, она абсолютизирует относительность наших знаний, а также недооценивает интенсиональную (смысловую) сторону языка и роль практики в познании.

Информация для размышления

1.Сирийский поэт Маарри сказал: «Многим смысл бытия разъясняет могила…».

Дайте философское толкование этого суждения.

2.«В нашей неповторимой жизни каждый день — исторический» (Л. Кумор).

О какой характеристике времени, по существу, идет здесь речь?

3.«Пространство — символ моей власти. Время — символ моего бессилия» (Ж. Ланьо).

Дайте рациональную интерпретацию этих образов.

4.«Годы учат нас многому, о чем знать не желают дни» (Р. Эмерсон).

В чем рациональный смысл этого выражения?

75

5. Немецкий философ XX века Бастиан Шмид утверждал: «Гипотезы относительно материи никогда не будут доступны эмпирическому доказательству».

Прав ли автор этого утверждения с диалектико-материалис- тической точки зрения? Ответ аргументируйте.

Литература

1.Алексеев П.В. Философия: учебник / П.В. Алексеев, А.В. Панин. –

М., 2005.

2.Губин В.Д. Онтология: Проблема бытия в современной европейской философии / В.Д. Губин. – М., 1998.

3.Куайн У. О том, что есть / У. Куайн // Слово и объект / У. Куайн. –

М., 2000.

4.Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм / В.И. Ленин // Полн. собр. соч. / В.И. Ленин. – М., 1961. – Т. 18.

5.Самсонов В.Ф. С философской точки зрения: Философия в вопросах и тестах / В.Ф. Самсонов. – Челябинск, 2004. – Тема 3.

6.Хрестоматия по философии: учеб. пособие. – М., 2003.

7.Хайдеггер М. Что такое метафизика? / М. Хайдеггер //Время и бытие / М. Хайдеггер. – М., 1993.

8.Энгельс Ф. Анти-Дюринг / Ф. Энгельс // Соч. / К.Маркс, Ф. Энгельс. – 2-е изд. – Т. 20.

76