Першоджерела до вивчення теми

Кант И. Критика чистого разума

Наш век есть подлинный век критики, которой должно подчиняться все. Религия на основе своей святости и законодательство на основе своего вели­чия хотят поставить себя вне этой критики. Однако в таком случае они справедливо вызывают подозре­ние и теряют право на искреннее уважение, оказы­ваемое разумом только тому, что может устоять пе­ред его свободным и открытым испытанием…

… критика самого чис­того разума. Я разумею под этим … критику способности разума вообще в от­ношении всех знаний, к которым он может стре­миться независимо от всякого опыта…

До сих пор считали, что всякие наши знания должны сообразоваться с предметами. … не раз­решим ли мы задачи метафизики более успешно, если будем исходить из предположения, что пред­меты должны сообразоваться с нашим познанием, а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно устано­вить нечто о предметах раньше, чем они нам даны. … Если бы созерцания должны были согласоваться со свой­ствами предметов, то мне непонятно, каким обра­зом можно было бы знать, что либо a priori об этих свойствах; наоборот, если предметы (как объекты чувств) согласуются с нашей способностью к созер­цанию, то я вполне представляю себе возможность априорного знания….

…Мы будем называть априорными знания, бе­зусловно независимые от всякого опыта, а не незави­симые от того или иного опыта. Им противополож­ны эмпирические знания, или знания, возможные только a posteriori, т. е. посредством опыта. В свою очередь из априорных знаний чистыми называются те знания, к которым совершенно не примешивает­ся ничто эмпирическое. Так, например, положение всякое изменение имеет свою причину есть положение априорное, но не чистое, так как понятие измене­ния может быть получено только из опыта.

…необ­ходимость и строгая всеобщность суть верные признаки априорного знания и неразржимо связаны друг с дру­гом...

Не трудно доказать, что человеческое знание дей­ствительно содержит такие необходимые и в стро­жайшем смысле всеобщие, стало быть, чистые ап­риорные суждения. Если угодно найти пример из области наук, то стоит лишь указать на все положе­ния математики; если угодно найти пример из при­менения самого обыденного рассудка, то этим мо­жет служить утверждение, что всякое изменение дол­жно иметь причину.

Кант и. Основы метафизики нравственности

... Воля мыслится как способность определять самое себя к со­вершению поступков сообразно с представлениями о тех или иных законах. И такая способность может быть только в разумных существах. То, что служит воле объективным основанием ее само­определения, есть цель, а цель, если она дается только разумом, должна иметь одинаковую значимость для всех разумных су­ществ...

Теперь я утверждаю: человек и вообще всякое разумное су­щество существует как цель сама по себе, а не только как средство для любого применения со стороны той или другой воли; во всех своих поступках, направленных как на самого себя, так и на другие разумные существа, он всегда должен рассматриваться также как цель…

Таким образом, если должен существовать высший практиче­ский принцип и по отношению к человеческой воле — категорический императив, то этот принцип должен быть таким, который исходя из представления о том, что для каждого необходимо есть цель, так как оно есть цель сама по себе, составляет объективный прин­цип воли, стало быть, может служить всеобщим практическим за­коном. Основание этого принципа таково: разумное естество су­ществует как цель сама по себе. … Практическим императивом, будет следующий: поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого дру­гого так же как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству. Посмотрим, может ли это быть выполнено…

Во-первых, тот, кто занят мыслью о самоубийстве, спросит себя, исходя из понятия необходимого долга по отношению к са­мому себе, совместим ли его поступок с идеей человечества как цели самой по себе. Если он, для того чтобы избежать тягостного состояния, разрушает самого себя, то он использует лицо только как средство для сохранения сносного состояния до конца жизни. Но человек не есть какая-нибудь вещь, стало быть, не есть то, что можно употреблять только как средство; он всегда и при всех своих поступках должен рассматриваться как цель сама по себе. Следовательно, я не могу распоряжаться человеком в моем лице, калечить его, губить или убивать…

Во-вторых, что касается необходимого долга или долга из обя­зательства ... по отношению к другим, то тот, кто намеревается обмануть других ложным обещанием, тотчас поймет, что он хочет использовать другого человека только как средство, как если бы последний не содержал в себе также и цель. Ведь тот, кем я хочу пользоваться для своих целей посредством такого обещания, никак не может согласиться с моим образом действий по отноше­нию к нему и, следовательно, сам содержать в себе цель этого поступка. Это противоречие принципу других людей ярче бросается в глаза, если привести примеры покушений на свободу и собствен­ность других…

В-третьих, что касается случайного (вменяемого в заслугу) долга по отношению к самому себе, то недостаточно, чтобы поступок не противоречил в нашем лице человечеству как цели самой по себе; он должен также быть с этим согласован. В человечестве есть ведь задатки большего совершенства, принадлежащие к числу целей природы в отношении человечества...; пренебрежение ими конечно, совместимо с сохранением человечества как цели самой по себе, но не совместимо с содействием этой цели.

В-четвертых, что касается вменяемого в заслугу долга по отно­шению к другим, то цель природы, имеющаяся у всех людей, – их собственное счастье. Хотя, конечно, человечество могло бы су­ществовать, если бы никто ничем не способствовал счастью других, но при этом умышленно ничего бы от него не отнимал, однако если бы каждый человек не стремился содействовать осуществле­нию целей других, насколько это зависит от него, то это было бы негативным, а не положительным соответствием с [идеей] чело­вечества как цели самой по себе. Ведь если это представление должно оказать на меня все свое действие, то цели субъекта, ко­торый сам по себе есть цель, должны быть, насколько возможно, также и моими целями….