любого собеседника, кто бы ни был — младший или старший, друг или коллега. Кроме всего прочего, заметьте, что невоз­можно научиться хорошо говорить только «на случай» — ис­пользуя определенные сложившиеся в нашей речевой культу­ре жанры — произнося доклад, тост, сочиняя письмо... Если человек красноречив, это проявляется всегда, а красноречие вырабатывается и формируется не только на занятиях в рито­рическом классе или «тренируется» в процессе публичных выступлений. Главная «мастерская» для тех, кто хочет хоро­шо говорить, — дом, семья, круг близких друзей, повседнев­ная жизнь в школе, в институте, на работе. Если риториче­ские умения и навыки практикуются в обиходно-бытовом об­щении, то они органично реализуются и в других, весьма ответственных ситуациях. Речь «на особый случай» и речь повседневная не разделены сейчас непроходимой пропастью. В этом отношении культуру слова можно сравнить с культу­рой одежды: если вы дома ходите в грязном халате или неоп­рятных тренировочных штанах, вряд ли можно ожидать под­линной элегантности, когда вы захотите «нарядиться». Итак, следить за собой ив речи нужно всегда, постоянно. Класси­ческая риторика в ее современном обличье предоставит вам все необходимое, чтобы радовать окружающих, избегать не­нужных конфликтов, чувствовать себя сильным, уверенным и привлекательным. Древние риторические традиции эффек­тивной речи помогут стать по-настоящему современным чело- пеком каждому, кто поймет, что хорошая речь для это­го не менее, если не более, важна, чем современная одежда.

АНТИЧНЫЙ РИТОРИЧЕСКИЙ КАНОН

§ 79. Этапы классического риторического канона.

Рассмотрим сущность античного риторического канона, ориентируясь прежде всего на «Риторику» Аристотеля. Про­пп ализируем, как в этом каноне представлен путь от мысли к • нову: какие этапы этого пути выделяли античные риторы и как они предписывали «проходить», осуществлять эти этапы.

Классический риторический образец (канон) отмечает на мути от мысли (а точнее, от ораторской задачи и темы) к речи п н т ь этапов (античный риторический канон пятичленен).

141

Перечислим эти этапы:

1. Инвенция (лат. Inventio), или «нахождение», «изо­бретение» (invenire quid dicere — «изобрести, что сказать»).

2. Диспозиция (лат. Dispositio)— «расположение» (inventa disponere — «расположить изобретенное»).

З.Элокуция (лат. Elocutio) — «словесное оформление мысли», «собственно красноречие» (ornare verbis— «укра­сить словами»).

4.Запоминание (лат. Memorio). Речи в античности учили наизусть, репетировали; часто автор речи (логограф) писал ее для заказчика, который только заучивал и затем про­износил речь.

5.Произнесение (лат. Actio hypocrisis). Это актер­ское, театральное исполнение речи (греч. hypocrites — ак­тер) — этап, на котором речь не только произносится, но и ра­зыгрывается с соответствующим использованием жеста, ми­мики, голосовых данных оратора.

Два последних «шага» — «запоминание» и «произнесение» (в их современном виде) — мы подробнее рассмотрим в разде­ле, посвященном ораторскому (публичному) выступлению. В этой и последующих главах займемся тремя первыми из них, важнейшими: изобретением содержания ре­чевого произведения, расположением его и сло­весным выражением.

Заметим, что и в «Кратком руководстве к красноречию...» М. В. Ломоносова (которое далее мы будем называть для крат­кости просто «Риторикой»), и во многих позднейших русских риторических трактатах эти три этапа составляли три глав­ные части, на которые подразделялась общая риторика. Та­ким образом, каждый из трех первых этапов на пути от мысли к слову составлял предмет одной из частей риторики как нау­ки и практического мастерства. Ломоносов во вступлении к своей «Риторике» указывает, что в красноречии существуют «правила трех родов»: «Первые показывают, как изобретать <содержание>, что о предложенной материи говорить должно <«инвенция», «изобретение»>; другие учат, как изобретенное украшать <«элокуция», «выражение»>; третьи наставляют, как оное располагать надлежит <«диспозиция», «расположе­ние»>: и по сему разделяется риторика на три части, на

142

изобретение, украшение и расположение» (Краткое руководство к красноречию... 9-е изд. СПб., 1810. С. 7). Вспомните, что Н. Ф. Кошанский определял риторику в целом как «науку изобретать, располагать и выражать мысли» (Общая реторика. 9-е изд. СПб., 1844. С. 2).

А теперь охарактеризуем кратко в общих чертах деятель­ность говорящего на каждом из этих этапов пути от мысли к слову. Посмотрим, что происходит при этом в сознании рито­ра и как помогает ему его наука — риторика.

§ 80. ИЗОБРЕТЕНИЕ (ИНВЕНЦИЯ). Тема речи должна быть осмыслена. Это значит, что ее нужно разработать, т. е. подразделить на ряд подтем, которые в совокупности и соста­вят тему. Как это сделать? Античный образец предлагает уже готовую, четко очерченную программу, или понятийную «ре­шетку», в соответствии с которой можно представить любую тему. Мысли приходят и уходят; иногда они трудноуловимы. Как их вызвать, привлечь, поймать? Это можно сделать, на­бросив на мелькающие в сознании идеи специальную «ловчую сеть»— сетку понятий, которые и «остановят» глав­ные, нужные для развития вашей темы мысли. Эта «сеть» есть набор так называемых «общих мест», а по сути дела, за­ранее разработанная система понятий, предлагающая «способы мысли» о любой данной теме.

Приведем пример. Допустим, нам нужно говорить о завис­ти. Сначала полагается дать определение этого понятия (отве­тить на вопрос, что такое зависть), затем доказать справедли­вость этого определения, выделить разновидности зависти, сравнить их, чтобы оценить, далее показать, как избегнуть плохих разновидностей и как получить и развить хорошие и т. д. Таким образом, инвенция — испытанная веками тради­ция развития мысли о каждом данном предмете, культура мысли. (О том, как практически работать с системой «общих мест», мы расскажем ниже, см. § 100.)

Классический канон подразумевает и нечто гораздо более сложное. Он ставит задачу отбора элементов данной парадигмы, т. е. «общих мест» (или «узлов сети») в соответст- нии с ситуацией общения, а таким образом — задачу вы­пора способов убеждения слушателя (Арис- п.тель, напомним, определял риторику как «способность на­ходить возможные способы убеждения для каждого данного

143

предмета»). Скажем, из приведенного примера (разработки темы «Зависть») в конкретной ситуации и для конкретной ре­чи вовсе не все основные «узлы сетки» могут понадобиться: из них какие-то нужно выбрать (например, определение зависти и доказательство его), а какие-то можно опустить.

Каков же принцип отбора способов убеждения? На этот важнейший вопрос Аристотель отвечает исходя из структуры ситуации речевого общения (об этом см. выше, § 29).

Изобретая содержание конкретной речи, говорящий дол­жен думать сразу «в трех измерениях»:

1. о том впечатлении, которое он сам производит на слуша­телей (это проблема нравственности говорящего и доверия к нему, проблема «образа говорящего», честности и ответствен­ности оратора);

2. о слушателях и их эмоциях («о страстях», по Аристо­телю);

3. о доказательности самой речи («о доводах»): «Доказа­тельство достигается с помощью нравственного характера говорящего в том случае, когда речь произносится так, что внушает доверие к человеку, ее произносящему, потому что мы выносим различные решения под влиянием удовольствия и неудовольствия, любви или ненависти. Наконец, самая речь убеждает нас в том случае, когда оратор выводит действитель­ную или кажущуюся истину из доводов, которые оказывают­ся в наличности для каждого данного вопроса» (Аристо­тель. Риторика: Книга первая. 1).

Все это означает, что, обдумывая речь на этапе инвенции, ритор сперва выбирает определенную стратегию речевого по­ведения, в частности— «аргументативную стратегию», т.е. определенную систему способов убеждения. Ей, этой стратегии, он и подчиняет отбор элементов, на которые членится тема при ее понятийной разработке. Понятия и идеи, которые выберет из набора традиционных «общих мест» говорящий для своей темы и для конкретного выступления, должны в совокупности быть необходимы и достаточны для понимания данным слушателем сущности предмета речи.

Вернемся для объяснения к нашему примеру. О зависти (это предмет нашей речи) можно сказать, безусловно, многое и сделать это по-разному. Представьте себе, что хотите погово­рить об этом:

144

а) с учениками младших классов или со своими младшими братьями или сестрами; какую роль вы выберете тогда для се­бя как оратора (ритора-собеседника): наставника, старшего друга и советчика или другую;

б) со своими товарищами — в риторическом классе; на ве­черинке во время застолья, произнося тост; при других обсто­ятельствах;

в) с незнакомой аудиторией, состоящей из ваших сверстни­ков, — во время дискуссии при обсуждении нравственных проблем; в беседе на радио или телевидении...

Ясно, что в этих различных речевых ситуациях ритор дол­жен по-разному определить и свою задачу, и развитие темы, и характер примеров и фактов, нужных для доказательства своих мыслей, исходя из особенностей слушателей, из приня­той им речевой роли, из обстоятельств речи (см. задания и уп­ражнения к главе 2, № 1). Однако во всех случаях риториче­ски образованный человек сможет использовать тот набор идей, служащий для развития, членения любой темы, кото­рый предоставляет ему классическая система «общих мест». Этим его задача существенно облегчается.

Итак, будем считать, что для перехода ко второму этапу пу­ти от мысли к слову (для расположения, или диспозиции) го­тов (отобран) набор идей («подтем»), представляющих из­бранную тему речи в соответствии с ситуацией речи, задачей и ролью говорящего.

«81. РАСПОЛОЖЕНИЕ (ДИСПОЗИЦИЯ). Этот термин вызыва­ет в нашем воображении картины военных действий и и «поминает о задачах полководцев. После первого этапа — изобретения — мы как бы получили в свое распоряжение пойска — «подразделения» темы нашей речи, некую совокуп­ность идей. Теперь нам нужно перегруппировать и выстроить это «войско» идей так, чтобы порядок подразделений получил стратегические и тактические преимущества и был способен мы полнить нашу задачу — задачу оратора, ритора, а значит — полководца мыслей и слов. Заметьте, что речь, в отличие от настоящего войска, линейна: она протекает во времени или ножится на бумагу. Значит, и порядок ваших мысли- тсльно-словесных подразделений будет л и - п с ii н ы м: они не могут действовать иначе, как выстроенные | грого в ряд, друг за другом.

h (579

145

Античный риторический канон, в общем, предлагает шесть важнейших «частей речи», определяющих ее линей­ную структуру. Это:

1. введение;

2. предложение, или теорема; развитие < 3) повествование;

темы ^< 4) подтверждение;

5. опровержение;

6. заключение.

Современное построение речи может заметно отличаться от классической традиции; однако основные этапы — введе­ние, развитие темы и заключение — остаются и до сих пор неизменными в качестве главных «частей» речево­го произведения. (О создании эффективной структуры речи подробнее см. в главе 3.)

На каждом из этих шагов — этапов расположения — и на переходах между ними ритор тоже должен соотносить содер­жание речи и ее линейную структуру со своей задачей и воз­можной реакцией слушателей.

§ 82. ВЫРАЖЕНИЕ (ЭЛОКУЦИЯ). Это этап «облечения мысли в слова». Здесь важен тщательный отбор слов и их сочетаний (смысловой, стилистический, даже звуко­вой). Он определяется задачей соотнесения речи с особеннос­тями ситуации общения (но и, конечно, индивидуальным вку­сом говорящего). Здесь осуществляется и выбор ритма, общей структуры фразы, выбор тропов и фи­гур речи, специальных риторических приемов, тех «цветов красноречия», которые должны не только объяс­нить, доказать, но и восхитить слушателей, пробудить их чув­ства, вызвать эстетическое наслаждение (риторические тро­пы, фигуры и принципы их использования описаны подробно в главе 4).

§83. ЗАПОМИНАНИЕ (МЕМОРИО). Этап подготовки к произнесению речи. Не столь важный теорети­чески, он имеет существенное практическое значение. Содер­жание его — и умелое использование мнемонических приемов (приемов запоминания), и вообще подготовка к публичному выступлению (подробнее см. § 149).

146

§ 84. ПРОИЗНЕСЕНИЕ (АКЦИО ГИПОКРЙЗИС). Речь превра­щается в звучащее слово. Здесь действует весь комплекс знаний и навыков, связанных с техникой речи и объединен­ных пластическим принципом гармонии звучащей речи с лич­ностью оратора, его телесными и духовными особенностями, той гармонии, что создает образ ритора и призвана оказать максимальное воздействие (о жестах и мимике в процессе ре­чевого общения см. § 151—153).

§ 85. АНТИЧНЫЙ РИТОРИЧЕСКИЙ КАНОН КАК ОСНОВА ЕВРОПЕЙСКОЙ РИТОРИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ. В заклю­чение обратимся к авторитету Цицерона. «Вся деятельность и искусство оратора, — пишет римский ритор в трактате «De oratore» («Об ораторе»), — предстает в пяти частях <...> Во-первых, он должен определить, что сказать; затем располо­жить изобретенное не только в определенном порядке, но и со­ответственно весу каждого аргумента; затем стилистически украсить это; после этого удержать в памяти и, наконец, про­изнести речь эффектно и с обаянием» (1, XXXI).

Сделаем выводы. Античный (классический) риториче­ский канон, с которым вы в общих чертах познакомились, есть опробованная тысячелетиями и соответствующая общим зако­нам человеческого мышления и речи парадигма (образец) мыс­лительной и речевой деятельности. Овладеть этой парадигмой, 11 лучиться практически использовать этот образец — значит приобщиться к самим основам европейской культуры. В этом 11 состоит ваша задача при работе с этой главой учебника.

ЧТО ТАКОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ?

8 8<>. РИТОРИКА И ЛОГИКА. В этом и следующих параграфах мы проникнем в тайны совершенно особой жизни — жизни идей, понятий. Это необходимо, потому что научиться говорить можно только научившись думать. К а кие же способы думать, рассуждать предлагает нам ритори- | л древняя и новая? Прежде чем заняться этими способами, познать эти риторические приемы, сразу придется сделать од- 11 у иажную оговорку. Эта оговорка следующая: риторика и ло­гика — разные науки. Для полного и уверенного освоения и нпего курса риторики было бы идеально, если бы он изучал - • и одновременно или после курса логики — науки о законах н правилах мышления, или, точнее, науки о рассуждениях

147

(о законах и правилах, которым подчиняются рассуждения). (Интересующимся рекомендуем следующие книги по логике: Меськов В. С. и др. Логика: наука и искусство. М., 1993; Гетманова А. Д. Логика. М., 1986.) Если же это по ка­ким-то причинам невозможно — не огорчайтесь. Все богатст­во идей и категорий логики, весь багаж ее законов и правил были бы, конечно, не лишними. Но риторика — не логика. Вовсе не всегда (и даже редко) безупречно логичная речь есть речь хорошая. Язык, слово — нечто гораздо более сложное, чем почти «очищенное» от них мышление, которое изучает логика. Прекрасно сказал об этом французский лингвист XX в. Гюстав Гийом: «Логика — это вымышленное движение вещей (идей, понятий. — А. М.), в котором не учитываются дорожные происшествия <... > Логика — это идеально прямая линия <... > Если нет происшествий на пути из Парижа в Рим, нет поворотов, объездов, преодоления препятствий, то это бу­дет путешествие по прямой <... > Логика — это воображаемая простота. Не знаю, каким был бы язык, построенный по этой воображаемой прямой линии (по законам логики. — А. М.). Не могу этого знать, такого языка просто не существует» (Гийом Гюстав. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992. С. 18—19).

Риторика, вырабатывая свои собственные законы, прави­ла, рекомендации, конечно, во многом опирается именно на логику. Однако делает это она просто, «по-домашнему», прак­тично, а иногда даже не слишком последовательно, не слиш­ком «логично». Для риторики убедительность часто важнее строгости рассуждения. Риторика не претендует на многое — было бы создано нужное впечатление. Риторику можно даже противопоставить логике, сравнив ее с дамой, предпочита­ющей броский наряд, чтобы затмить безупречно строгий «имидж» соперницы — но только тогда, когда это выгодно, когда это нужно.

А когда выгодно и нужно предпочесть броскость — стро­гости или, напротив, строгость — эффекту, решает именно ри­торика — не логика! Итак, риторика — это практическая, бы­товая «логика», это, если хотите, «женская логика» — одо­машненная, прирученная, прикладная. Риторика — это актриса, а не ученая дама, во всяком случае, по сравнению с логикой.

Для наших (риторических) целей мы прежде всего должны познакомиться с тем, что предлагают Ломоносов и Кошан ский в своих «Риториках». А предлагают они следующее.

148