ление»>. Но в общественной жизни свобода и равенство — исключают друг друга, враждебны друг другу, ибо свобода разрушает социальное равенство, в этом и свобода, а равен­ство — подавляет свободу, иначе его не достичь (противо­поставление. — А. М.). Братство же вообще не из их семьи, это лишь крылатый добавок к лозунгу; подлинное братст­во достигается не социальными средствами, а лишь духов­ными. А еще ж к этому тройному лозунгу угрожающе добав­лялось «или смерть», уничтожая уже и весь смысл его (Франция. Вандея. 25 сентября 1993). Содержание этой речи (текст ее см. ниже, с. 234—235) полностью строится на топе «сопоставление». Это и сопоставление Французской револю­ции XVIII в. с революцией 1917 г. в России; это также сопос­тавление Вандейского восстания против революции с кресть­янскими послереволюционными восстаниями в России.

Пример использования топа «сопоставление» (аналогии) для доказательства (т.е. как аргумента) в научной речи: Только биолог (зоолог и ботаник), изучивший всесторонне живую флору и фауну, может приступить к исследованию палеонтологических останков. Только лингвист, изучивший всесторонне живой язык, может позволять себе делать предположения об особенностях языков умерших. Изучение языков живых должно предшествовать исследованию язы­ков умерших. Этот фрагмент принадлежит перу одного из лучших академических ораторов и авторов — знаменитому славянскому лингвисту И. А. Бодуэну де Куртенэ (1845— 1929).

[К топу «сопоставление» см. задания и упражнения № 17—20 после главы 2.]

Смысловая модель «причина и следствие»

§ 93. ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В СМЫС ЛОВОЙ СТРУКТУРЕ РЕЧИ. РАЗНОВИДНОСТИ ТОПА «ПРИЧИНА — СЛЕДСТВИЕ». «Причина и следствие» — смыс ловая модель «размножения идей» описывает еще один уни версальный тип отношений между идеями (и, соответственно, между явлениями в мире; между словами и отдельными фраг ментами в речи, дискурсе). Причинно-следствен ные отношения (топ «причина и следствие») особенно

170

важны в аргументирующей речи (при рассуждении; при дока­зательстве). Поэтому такое большое внимание уделяется рито­рическому общему месту «причина и следствие» и у Аристоте­ля, и у Цицерона, и в других позднейших риториках и разно­го рода практических руководствах по искусству спора.

Да и дошедшие до нас тексты классических образцов рито­рического мастерства свидетельствуют: умение обнаружить причинно-следственные отношения между явлениями, четко показать их в речи, использовав как живой и благодатный ис­точник изобретения содержания, составляет одно из главных достоинств хорошего оратора. Возьмем сначала для примера первую речь Цицерона против Катилины (патриция и сенато­ра, организовавшего в 63 г. до н. э. заговор против республи­ки) — речь, открывающую знаменитый «катилинарий» — че­тыре обращенные против Катилины речи Цицерона, в кото­рых прославленный римский оратор достигает вершины своего риторического искусства. Первая речь «катилинария» Цицерона обращена к сенаторам и произнесена в сенате. Смысловой каркас (основа) этой речи образован анализом при­чин и следствий: ритор показывает причины необходимости изгнать Катилину; причины, по которым он заслуживает да­же смертной казни; причины, по которым лучше изгнать, чем казнить этого заговорщика; следствия, которые могут насту­пить в результате его казни или изгнания. Вот как, обращаясь к Катилине, Цицерон демонстрирует причины того, что он должен покинуть город: Только подумай, Каталина, какая тебе радость в городе, где нет никого, кто бы тебя не стра­шился (причина 1. — А. М.)? Никого, кто бы не испытывал к тебе ненависть, кроме, может быть, тех несчастных, ко­торые вступили в этот ваш заговор вместе с тобой (при­чина 2. —А. М.)? Каким позорным клеймом еще не отмечена твоя семейная жизнь (причина 3. —А. М.)?.. Далее следуют еще восемь (!) риторических вопросов, аналогичных приведен­ным выше, в которых названы еще восемь причин; потом Ци­церон высказывает три утверждения — указывает еще три (!) причины. Невозможно даже перечислить общее количество причин необходимости осуждения и отвержения Катилины, которые в этой речи находит оратор. Желающие могут обра­титься к тексту речи, которую мы здесь рассматриваем, и са­ми убедиться: первое и главное, чем занят в этой речи I (ицерон, — именно поиски и демонстрация причин и след­' гний.

171

Используя для изобретения содержания речи топ «причи­ны и следствия», находя причины предмета речи, предвидя и обнаруживая в речи его следствия, нужно помнить: одна из наиболее частых ошибок ораторов, спорящих и собеседников состоит в следующем. Отношения причины и след­ствия подменяются отношениями временной после­довательности событий. Напомним известный анекдот, построенный с помощью такой подмены смысловой модели «причина — следствие» — моделью «до и после».

Изучали органы слуха таракана. Посадили насекомое на стол и постучали по столу. Таракан побежал. Оторвали тара­кану ноги, положили его на стол. Постучали. Таракан не побе­жал. Значит, стука не слыхал. Вывод: органы слуха у тарака­на расположены в ногах.

Итак, заметьте, «после того — не значит по при­чине того», как предупреждают еще старые риторики.

Изобретая содержание речи, обращаться к топу «причина и следствие» всегда приходится ораторам или авторам, деятель­ность которых связана с наукой, юрисдикцией, социально-по­литической сферой жизни, публицистикой и пр., т. е. с необ­ходимостью четкой и точной аргументации для построения рассуждения и для получения обоснованных выводов или оце­нок. Блестящий пример использования цепи причинно-след­ственных отношений в научной речи находим в фрагменте текста «Происхождение видов» Чарлза Дарвина. Ученый строит свой текст с помощью модели «причина — следствие», изящно получая великолепный вывод: чем больше в Англии старых дев, тем больше там удои молока. Вот как действует эта модель: старые девы любят и держат кошек, кошки ист­ребляют мышей; мыши разоряют гнезда полевых шмелей; по­левые шмели опыляют посевы клевера на полях; клевер урождается, если нет мышей и есть шмели; коровы получают в достатке корм; удои молока увеличиваются. Итак, цепная разновидность смысловой модели «причина — следствие» мо­жет с успехом использоваться для доказательства в научном тексте, даже подчас несколько парадоксальном (как мы виде ли только что выше). Однако цепь причин и следствий пригод на и вне сферы научной логической аргументации.

На модели «причина — следствие» как главном смысловом стержне строятся и произведения художественной литерату ры, и забавные фольклорные тексты. Так, в сказках народов мира распространен следующий «бродячий сюжет»: герои

172

сказки (например, «Умная Эльза» в немецком фольклоре) вы­страивает в сознании сложную и длинную цепь причинно- следственных отношений (вроде следующей: Если выйду я за­муж за Ганса, и родится у нас ребенок, вырастет он боль­шой, и придется ему пойти в погреб пива нацедить, то вдруг упадет ему на голову кирка и убьет его насмерть и пр.). Или вспомните английские народные детские песенки в переводе С. Маршака: Враг заходит в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя («Песня о гвоз­де») — тоже длинная цепь причин и следствий, построенная по смысловой модели «причина и следствие».

Для овладения риторическим мастерством очень полезно и даже необходимо освоить хотя бы тот уровень умения обра­щаться с моделью «причина— следствие», который был до­ступен даже Винни-Пуху. Помните?

На полянке рос высокий-превысокий дуб, а на самой вер­хушке этого дуба кто-то громко жужлссиьлслслслсжж! Винни-Пух сел на траву под деревом, обхватил голову ла­пами и стал думать. Сначала он подумал так: «Это жжжжжж неспроста! Зря никто жужжать не станет. Само дерево жужжать не может. Значит, кто-то тут жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты — не пчела? По-моему, так!» Потом он еще подумал-подумал и сказал про себя: «А зачем на свете пчелы? Для того, чтобы, делать мед! По-моему, так!» Тут он поднялся и сказал: «А зачем на свете мед? Для того, чтобы я его ел! По-моему, так, а не иначе!» И с этими словами он полез на дерево.

Итак, получается, что для создания текста (дискурса, речи) топ «причина — следствие» используется в двух главных раз­новидностях: 1 — «веерной», когда определяется набор, ряд причин одного явления (предмета речи) или его воз­можных следствий, как в речи Цицерона против Катилины:

СХЕМА 10

следствие

причины

причина

следствия

173

2 — «цепной», когда ряд умозаключений «от причины к след­ствию» составляет рассуждение и приводит к некоему выводу (как в «Происхождении видов» Ч. Дарвина или в мыслях Винни-Пуха):

СХЕМА 11

причина следствие следствие следствие

о — - о о о — О

причина причина причина следствие

Понятно, что в более сложных по смысловой структуре текс­тах эти две разновидности смысловой модели «причина — след­ствие» могут совмещаться, развивая и дополняя друг друга.

Теперь посмотрим, как практически используется топ «причина — следствие» для изобретения содержания ре­чи. При разработке смысловой структуры речи — рассужде­ния (аргументирующей речи) топы «причина» и «следствие» могут занимать первостепенные позиции, исчерпывая, по су­ществу, все содержание. Например, нам дана тема «Мону­менты возвышают дух народа» (Н. Карамзин). Основное со­держание возможной речи сформируем так:

1. Причины (почему справедлив афоризм, вынесенный в название темы):

   1. памятники напоминают о славных деяниях предков;

   2. воспитывают в младших поколениях стремление подра­жать великому и славному прошлому;

   3. рождают уверенность, что в народе имеются еще силы для дел не менее славных;

   4. ободряют дух в годины народных бедствий.

2. Следствия (что вытекает, следует из утверждения, сформулированного темой, справедливость которого мы дока­зали, рассматривая причины):

   1. обязанность каждого патриота — посильное приношение на увековечение памяти предков;

   2. обязанность всего общества — заботиться о сохранности прежних и строительстве новых памятников.

Конечно, основное содержание такой речи должно быть об рамлено соответствующим вступлением — введением и за­ключением; об этом подробнее скажем ниже.

Или обратимся к тому, как в старых риториках разрабаты вается, например, тема «Завтра, завтра, не сегодня — так ле­нивцы говорят».

174

Анализ темы Почему многие любят все откладывать? (смысл пословицы)

1. П р и ч и н ы:

   1. недостаток чувства долга и любви к добру;

   2. легкомыслие, надежда на то, что все можно успеть сде­лать «за один присест»;

   3. изнеженность, непривычка к постоянным усилиям и преодолению трудностей;

   4. жажда удовольствий, «коим в жертву приносится долг», отвращение от всего, что кажется неинтересным;

2. С л е д с т в и я:

   1. кто откладывает работу, тот удваивает тяжесть труда; у всякого дня — своя забота, довлеет дневи злоба его;

   2. многое, что не сделано вовремя, уже безвозвратно упу­щено;

   3. отложенная работа выполняется всегда спешно, кое-как;

   4. настроение портится: а) оттого, что долг не выполнен; б) от предчувствия еще более тяжелых усилий, которые пона­добятся, чтобы успеть справиться:

   5. теряется доверие начальства, сотрудников, подчинен­ных: они обнаруживают вашу слабость.

Снабдив эту совокупность идей введением и заключением, убедительными и живыми примерами, придав каждой мысли остроумную и яркую форму, можно получить неплохую осно­ву для удачной публичной речи.

[К топу «причина — следствие» см. задания № 21—24 пос­ле главы 2.]

СМЫСЛОВАЯ МОДЕЛЬ «ОБСТОЯТЕЛЬСТВА»

§ 94. ТОПЫ «КАК?», «ГДЕ?», «КОГДА?». Топ «обстоятельства»: место, время, условия — где? когда? как? каким образом? Вот вопросы, ответы на которые и дают возмож­ность развить содержание речи в соответствии со смысловой моделью «обстоятельства». Особенно важны эти топы в по­вествованиях (попробуйте рассказать «историю» — лю­бую, не использовав эти риторические общие места!); однако их с успехом можно употребить ив описаниях (вспомни­те задание, в котором нужно было описать розу — можно по­строить это описание, начав его с топов «место» и «время»: ро­зовый куст зимой в саду, окруженный заснеженными де­

175

ревьями и т. д., — и расцветающий куст весной: пение птиц и прочее; лето — розы во всем великолепии; они приковывают взгляд, затмевая все вокруг, и т. п.). Совершенно необходимы топы «место», «время», «условия» («мотивы») в судебной речи. Об этом писал еще Аристотель: «Еще один топ, об­щий при тяжбах и совещаниях, заключается в рассмотре­нии обстоятельств, способствующих и препятствующих <де­лу>, а также тех, под влиянием которых люди что-нибудь де­лают или избегают делать <мотивов>» (Риторика: Книга вторая. 23). Именно на основании топа «обстоятельства» строят свои речи прокурор (обвинитель) и адвокат (защитник).

Обратимся к практике использования этого топа в повест­вованиях; посмотрим, как может этот топ помочь развить (изобрести) содержание речи.

Возьмем сперва образец из старой риторики. Предлагается материал («схема» повествования); требуется развить данную схему с помощью топа «как? где? когда?»: Ястреб, преследо­вавший голубя (как, где, почему преследовал?), был пойман крестьянином (как, почему, где крестьянин мог поймать его?). Пойманный стал оправдываться (как оправдывался?), но крестьянин не принял оправданий (почему, как?). Вот что представляет собой повествование, обработанное (дополнен­ное) с помощью топа «обстоятельства»: Голодный ястреб яро­стно преследовал голубя на глазах крестьянина, занимав­шегося у себя на дворе домашними работами. Дерзость хищ­ника, который проносился за своей жертвой по двору и залетел под навес, обратила на себя внимание человека, пробудила в нем сострадание к птице, исстари принимае­мой за символ любви и кротости. Крестьянин захотел пой­мать и наказать преследователя (и т. д.). Мы рассмотрели учебное задание «ремесленного» толка. Но, овладев мастерст­вом применения топа «обстоятельства», можно научиться решать и профессиональные (скажем, журналистские), и под­линно творческие (писательские) задачи. Обратимся за до­казательствами к юмористическому рассказу. Сципион Аф­риканский (псевдоним писаки-журналиста, героя рассказа Н. Тэффи «Карьера Сципиона Африканского») побеждает в жизни и преуспевает в газетном деле именно благодаря искус­ству употреблять топ «место, время, условия». Вот как это происходит. Журналистов не пустили в Думу. Однако Сципи­он спасает свою газету, легко сочиняя следующие «репортажи из кулуаров»: Прекрасная зала екатерининских времен, где

176