2.19. Каковы основные черты духовной культуры средних веков?

В этот период развития европейской культу­ры христианство пронизывает все сферы общества, и прежде всего — его духовную жизнь. В этих условиях, естественно, главной чертой духовной культуры является ее религиозность. Христианство — не просто религия, оно выступает как фунда­ментальная мировоззренческая основа сознания, всей жизни человека и общества, всей средневе­ковой культуры.

Христианство является своего рода ответом на потребность в новой — святой и чистой, вере, воз­никающей у человека после римского декаданса. Языческие религии не были готовы к этому, но и большие массы людей тоже не были способны стать аскетами, практически полностью отказаться от радостей земной жизни. Христианство являлось своего рода «золотой серединой», компромиссом духа и плоти, ибо при всей своей духовности, Хри­стос воскресает как телесное существо, имеющее плоть и кровь, которое можно пощупать (Фома Неверующий). Кроме того, один Бог лучше поня­тен человеку, имеющему одного хозяина (сеньора).

Второй чертой является традиционализм, об­ращенность в прошлое. «Чем древнее — тем под­линнее» — вот принцип связи нового и старого в духовной жизни. Новаторство считали проявлени­ем «гордыни», отступление от старины рассмат­ривалось как отступление от истины. Отсюда ано­нимность произведений, ограничение свободы твор­чества рамками сложившегося религиозного ми­ровоззрения.

Третья черта — каноничность, то есть опора на определенные труды отцов церкви, их некрити­ческое восприятие, на твердо установленные, став­шие общепринятыми нормами принципы духовной жизни человека и общества, правила религиозной деятельности.

Четвертой чертой является символизм: текст Библии дает возможность для толкования ее со­держания, для самостоятельных размышлений. Вся духовная культура средневековья основана на раз­личном комментировании Библии, трудов теологов. Такое комментирование осуществлялось на трех уровнях. Первый — понимание как бы зашифро­ванного смысла конкретных слов Библии, их разъяс­нение верующим. Второй уровень — расшифровка идей, заложенных в Библии. На третьем, высшем уровне, допускалось развитие этих идей собственными размышлениями, вытекающими из глубоко­го понимания первоисточника автором.

Пятая черта — дидактизм, учительство. Дея­тели средневековой культуры — прежде всего проповедники, преподаватели богословия. Главное в их деятельности — не просто уяснить себе вели­чие божественного замысла, но передать это дру­гим людям. Отсюда особое внимание таким фор­мам интеллектуальной деятельности как дискус­сия, проповеди, обучение духовным связям учите­лей и учеников.

Для средневековой культуры характерна так­же универсальность, энциклопедичность знания, когда главным достоинством мыслителя является его эрудиция. Отсюда — создание компиляций, «сумм».

Седьмой чертой является психологическая са­моуглубленность средневековой духовной жизни. Это проявляется в огромной роли исповеди, очи­щения, искренности — для душевного спасения человека.

Наконец, следует отметить историзм духовной жизни средневековья, обусловенный христианской идеей неповторимости событий, их единичности, вызванной уникальностью факта явления Христа как начала истории. В отличие от античной цик­личности, повторяемости событий во времени, сред­невековье проникнуто ожиданием Страшного суда размышлениями о конечной судьбе человека, мира в целом.

Религиозность как главная особенность духов­ной жизни средневековья обусловливает роль цер­кви как важнейшей организации культуры. Цер­ковь выступает и как светская сила, в лице папства стремящаяся к господству над христианским миром. Задача церкви была исключительно слож­на: проводить свою культуру в жизнь церковь могла, лишь погружаясь в мирские дела, а разви­вать эту культуру можно было только путем уг­лубления ее религиозности, т.е. отвлекаясь от гре­ховного мира. С укреплением национальных госу­дарств господство религиозного понимания жиз­ни все более начинает сменяться «мирским». На смену вековым попыткам создать религиозное единство мира через его духовное преображение приходят поиски единства мирского, чтобы уже через него осознать воплощаемое в мире высокое религиозное единство и, тем самым, все же при­близиться к воротам Града Божьего. Трагическое величие средневековой духовной культуры состо­ит в неосуществимом стремлении к единству Бога и человека, что не получается ни на Земле, ни на Небе. С XIV века начинается победоносный путь мирской, прежде всего — городской жизни, в ко­торой быстро развиваются торгово-промышленные отношения, разрушающие стремление к только религиозному освоению всего мира, рождающие настроения самостоятельности, отдельности, инди­видуализма, «заземления» жизни человека.

Это остро ставит проблему отношения знания и веры. Первая попытка примирить веру с разу­мом («верую, чтобы понимать»), логически дока­зать бытие Бога была сделана в XI веке англий­ским епископом Ансельмом Кентерберииским. Чуть позже поднять роль разума в обосновании рели­гиозных догм («понимаю, чтобы верить») стремился французский богослов Пьер Абеляр. Наконец, в XIII веке итальянский философ и теолог Фома Аквинский соглашается, что возможно частичное обоснование веры с помощью разума.

С творчества английского философа и естество­испытателя Роджера Бэкона, считавшего, что объе­динение веры и знания не удается ни со стороны веры, не желающей подчиняться разуму, ни со стороны знания, сторонящегося мистической при­роды веры, начинается относительно самостоятель­ное существование веры и знания в духовной куль­туре. Названные черты проявляются не только в религиозной сфере.

Средневековая наука выступала как осмыс­ление авторитетных данных Библии. По мнению церковных идеологов, греховным является всякое знание, если оно не имеет своей целью познание Бога. В идеале средневековый разум нацелен на понимание Божественного замысла относительно мира, его предметов. В так понимаемой науке от­крытия как бы и не предполагались, т. к. истина в принципе была дана Богом в Библии, разъясня­лась в трудах отцов церкви. Поэтому средневеко­вая наука разделяется на низшую, основанную на познавательных способностях человека, и высшую — хранительницу Божественного откровения. Глав­ным методом познания в этих условиях является постижение смысла Божественных символов. Мир в средневековье рассматривался как книга, напи­санная Богом, которую надо воспринять.

Второй важнейшей особенностью средневеко­вой науки является ориентация не на причинно-следственные связи между вещами, а на иерархи­ческие, когда идет поиск небесных образцов зем­ных вещей. Познание выступает как обнаружение связи между вещью и стоящей за ней идеей, а не между вещами самими по себе. Мир не нуждался в особом объяснении — он воспринимался непос­редственно, логика и мистика не противоречили друг другу, ибо первая служила мистическому восприятию «тайны божией», сокрытой в вещах.

Единство среденевекового мира олицетворя­лось Богом, он определял судьбу вещей, а не их отношения с другими предметами мира. В самом мире не находили объединяющего начала и Бог выступал своего рода его объяснением. В средне­вековой науке не было представлений о самостоя­тельности мира, не было почвы для идеи о зако­нах природы, чисто вещные, не одухотворенные Богом связи не обладали авторитетом истины. Бог стоял за вещами природы, как мастер за создан­ной им вещью. Отсюда книжное изучение мира, комментирование трудов известных теологов, ан­тичных мудрецов в отрыве от жизни (так, напри­мер, обсуждение вопроса о наличии пятен на Сол­нце осуществлялось как изучение трудов Аристо­теля, а не самой звезды). В этих условиях ведущи­ми науками были, естественно, богословие и фи­лософия, а главным авторитетом (после, разуме­ется, Бога) — Аристотель.

Научное мировоззрение реализовалось и в си­стеме образования. Прежде всего оно выступало как образование религиозное — в соборных (при­ходских) монастырских школах, где ученики чита­ли и комментировали Библию, трудах отцов церк­ви. Богословские знания преобладали и в светс­ком образовании (городские школы), а также в университетах, появившихся в XI веке. Однако, к XV веку, когда в Европе насчитывалось уже 65 университетов, в них, кроме богословия, изучают право, медицину, искусство, а в дальнейшем — и естественные науки.

В духовной культуре средневековой Европы достаточно сложным и противоречивым было по­ложение и роль искусства. Это вызвано его взаи­моотношениями с христианской идеологией. Хрис­тианство отвергло идеалы, воодушевляющие ан­тичных художников (радость бытия, чувственность, телесность, правдивость, воспевание человека, осознающего себя как прекрасный элемент мира), разрушило античную гармонию тела и духа, чело­века и земного мира. Главное внимание художни­ки средневековья уделяли миру потустороннему, Божественному, их искусство рассматривалось как Библия для неграмотных, как средство приобще­ния человека к Богу.