Раздел 3 история отечественной культуры

3. 1. Каковы основные культурологические идеи в русской мысли XIX в. (от п.Я. Чаадаева до в.С. Соловьева) ?

Тема культуры в русской мысли, ее философс­кое и историческое освещение впервые представ­лены в «Философических письмах» П.Я. Чаадаева. Со времени публикации в «Телескопе» (1836 г.) первого из них и до сих пор идет незатухающий спор о России, о ее месте в мировой культуре, о смысле ее существования во всемирной истории.

Культура определялась Чаадаевым как духов­ное явление, основу которого составляют религия и нравственность. Ее развитие идет по двум ос­новным руслам: восточному и западному. Глав­ный исторический рубеж — появление христиан­ства. Максимальное выражение духовности име­ло место в средние века — в католической Запад­ной Европе. Эпоха нового времени и протестантизм оценивались Чаадаевым отрицательно, по­скольку они вернули мир в «разобщенность язы­чества». Чисто материальный характер цивилиза­ции в Североамериканских Соединенных Штатах — предельное выражение этого отрицательного направления в западной христианской культуре.

Россия (подпавшая под влияние византийской церкви) с самого начала своей истории — пола­гал Чаадаев — оказалась за пределами западно­го духовно-культурного развития. Но, с другой стороны, она не развила и традиций восточной культуры. Вообще она не пережила даже в своей истории ни юношеского, ни зрелого «возрастов», разумеется, в чисто культурном (духовном) аспек­те. Она создала лишь гигантскую государствен­ность, т.е. образовала лишь материальное тело нации. Итоговый чаадаевский приговор России таков: «Мы живем одним настоящим в самых тес­ных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя». Позднее, в «Апологии су­масшедшего» Чаадаев выразит веру в будущее России, в особую духовную миссию русского на­рода, подкрепив тем самым свою общую первона­чальную веру в осуществимость идеала «земного рая». Однако, первое резкое слово критики про­звучало. Начался спор о России.

Он начался в ситуации, когда на смену проза­падным, либеральным и просветительским устрем­лениям власти и «передового общества» приходи­ла государственная идеология «официальной на­родности». Но, с другой стороны, подвигом Н.М. Ка­рамзина было совершено колумбово открытие древней российской истории и заложены (именно в его «Истории») основы русского литературного языка. И был, наконец, великий национальный поэт, первым решительно ответивший на чаадаевский выпад. А.С. Пушкин не только нашел весо­мые контраргументы-формулы, но и заявил: «Кля­нусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал». А дальше в ход пошла тяжелая артиллерия: выступили славянофилы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский) и новые западники (Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин) — с их философско-исторической и научно-исторической аргументацией. При этом спор о русской культуре органично включил в себя и манифестацию новых социально-политических ориентаций.

В обоих направлениях была отброшена идея революционного преобразования общества и мысль о возможности простых заимствований и пересадки на русскую почву западных либеральных учр­еждений. В обоих ясно выражалось понимание необходимости освобождения крестьян от крепос­тного состояния — по инициативе мыслящего об­щества (слово), но средствами государственной власти (дело). Однако, славянофилы (Хомяков) настаивали на принципиальной самобытности рус­ской культуры и русской истории, начиная с исто­ков и кончая возможностью осуществления хрис­тианского идеала соборности в самой жизни (а для некоторых из них было даже характерно убежде­ние в его осуществленности в Древней Руси). За­падники (Кавелин), считая русский народ евро­пейским, полагали, что его культура развивается в общеевропейском русле, но идет он к реализа­ции общего христианского идеала свободной и нравственной личности своим особым историчес­ким путем. Уже позднее в лице Чичерина будет прямо сформулировано принципиальное тождество общей диалектической формулы русской и запад­ноевропейской истории.

Приверженность христианству, уважение к собственной истории и культуре, антикрепостни­ческий настрой и идеология реформаторства сом­кнет ряды представителей обоих течений мысли нового, почвенного либерализма в эпоху великих преобразований 60-х гг. XIX в. , но одновременно на противоположном полюсе — в среде револю­ционеров-демократов — найдет множество сторон­ников и герценовская идея особого «русского со­циализма», а затем и анархистская — антиисто­рическая и антикультурная — доктрина М.А. Ба­кунина. В культурологическом плане обе эти идеи, хотя и на атеистической основе, дадут новую жизнь чаадаевскому нигилизму в отношении России как только «листа белой бумаги», на котором можно выводить какие угодно письмена. Дело славяно­филов, приземлив и приблизив к науке, продол­жат почвенники (прежде всего Н.Я. Данилевский). Дело западников почвеннического образца будет одиноко отстаивать после 1861 г. Б.Н. Чичерин. Сблизить позиции обоих направлений попытается К.Д. Кавелин, будет предложена «византийская» формула русской истории и культуры К.Н. Леонтьева. Прозвучит пушкинская речь Ф.М. Достоев­ского — с его верой в способность русского наро­да «изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону». Ис­ториком С.М. Соловьевым будут созданы (параллельно с его «Историей России») «Наблюдения над исторической жизнью народов», а молодым Вл. Соловьевым будет предложено универсальное фило­софско-историческое и культурологическое пост­роение, в котором Россия осмыслена как соедине­ние-синтез культурных традиций Востока и Запа­да на основе истинного христианства.

Русская мысль этого периода интересна и зна­чима для культурологии, прежде всего произведе­ниями Н.Я. Данилевского, С.М. Соловьева и В.С. Со­ловьева. Каждым из них были предложены циви­лизованные теории, представляющие три направ­ления генезиса и развития: культурологическое (в узком значении слова), научно-историческое и тра­диционное философско-историческое. Первое зак­ладывалось на Западе романтиками и Ф. Ницше и получило свое максимальное выражение у О. Шпенглера. Второе — начато трудами историков пери­ода реставрации и достигло высшей точки в «По­стижении истории» А.Дж. Тойнби. Третье представ­лено Гегелем, его русским последователем Чиче­риным, а в XX в. — К. Ясперсом.

В публицистическом труде Данилевского «Рос­сия и Европа» впервые в истории мысли была предложена теория «культурно-исторических ти­пов» (культур, локальных цивилизаций). Его па­фос — в отвержении «линейного» понимания ис­тории и представления различных культур как этапов или ступеней общечеловеческого прогрес­са. Выделенные Данилевским культурно-истори­ческие типы автономны, независимы друг от дру­га. Каждый из них развивал самостоятельным путем то начало, которое было заложено в особен­ностях его духовной природы, а также коренилось в особенностях внешней среды. Каждый (завер­шивший свой путь) проходил три этапа развития: этнографический, государственный и собственно цивилизованный. Отвергнув антитезу «Восток-За­пад», Данилевский показал «уединенность» неко­торых цивилизаций (Китай, Индия), аморфность культуры исходных цивилизаций, ее «однооснов­ный» характер у евреев (религия), греков (искус­ство), римлян (политика). Западная цивилизация уже «двуосновна». Связать воедино все четыре области социокультурной жизни предстоит славян­ской культуре.

В «Наблюдениях» С.М. Соловьева, также рез­ко критичных по отношению к Гегелю и вообще философии истории, развивается сциентистская цивилизационно-историческая концепция. Его че­тырнадцать народов-цивилизаций занимают ра­зумное место в общем ходе исторической жизни и среди сложившихся в ней культурных миров. Все они базируются на аграрном фундаменте, обла­дают государственностью, принадлежат к опре­деленному «племени» и имеют особый «народный характер», наиболее полно выражающийся в ре­лигии народа. По этому последнему критерию цивилизации и общий ход истории разделены на два круга: языческий и христианский. Особо сто­ит в истории и культуре избранный (еврейский) народ. Органическая жизнь каждого народа име­ет два «возраста»: чувства и ума. По географи­ческому критерию выделены трудовой, военный и предпринимательский типы цивилизаций. Арийс­кие цивилизации при этом поставлены «выше» их неарийских «двойников». Антитеза между Восто­ком и Западом, родовым и личностным способами социокультурной жизни сохранена. Новые евро­пейско-христианские народы (германцы и славя­не) — уже во втором круге исторической жизни пришли к завершению органического развития. Это касается и России.

Определенный возврат к Гегелю демонстри­рует Вл. Соловьев. В его «Философских началах цельного знания» культура вообще понимается в триадической схеме: творчество-знание-практика. Она имеет и три степени выражения: материаль­ную (архитектура, наука, экономика), формальную (искусство, философия, государство) и абсолютную (мистика, теология, церковь). Типов и историчес­ких ступеней развития цивилизации также три: Восток, Запад, Россия. В «Оправдании добра» нет уже не только абсолютизации России, но и дана новая историческая схема. Три формации куль­турно-исторического развития — это: родовая, национально-государственная и универсальная (буддизм, греческая философия и христианство). Таков финал русской мысли.