Вопрос 3 Развитие политико-правовой мысли в государствах Древнего Египта и Древнего Вавилона

Возникновение учений о государстве, праве и политике, как уже го­ворилось выше, связано с возникновением самого государства и права. Первые государственные образования, пришедшие на смену первобыт­ному обществу, появились в IV—III тысячелетиях до н. э.

Наиболее привлекательными с политико-правовых позиций являют­ся учения Древнего Египта. В основе древнеегипетских представлений о государстве и праве лежит представление о Божественном порядке устройства общества и государства.

Наиболее древним египетским памятником государства и права мож­но считать «Мемфисский богословский трактат». Как и любой письмен­ный памятник древней эпохи, трактат являлся апологией Божественно­го начала земного правления. Здесь повествовалось о Божественном как о первопричине всех явлений и порядков, а также первопричине челове­ческой жизни.

Древнеегипетская мифология наделяла правителей (фараонов) качест­вами богов. Так, например, в «Гимне богу Ра» говорится, что он был ца­рем богов и одновременно царем Верхнего и Нижнего Египта. Но он не только царь обоих Египтов, но и владыка неба и земли, начало жизни.

Таким образом, мифология переносила на фараона-сына качества от­ца Бога, олицетворявшего истину и справедливость в обществе.

Весьма примечательно, что древние учения не только обосновыва­ли безграничную власть фараона, но также предписывали ему прави­ла справедливого, добродетельного повелителя. Так, например, в «По­учениях гераклеопольского царя Ахтая своему сыну» фараон давал наставления наследнику не делать ничего неправедного и противоза­конного, иначе он не сможет добиться милости богов в загробной жизни. Божественный характер власти, а также опора на умных совет­ников являлись согласно «Поучению Ахтая» основой законного по­рядка.

Мифологичность древних воззрений на государственное устройство обусловлена прежде всего слабостью и неструктурированностью общест­венного мышления, неспособностью объяснить многие явления окружаю­щей действительности и, как следствие, страхом перед неизвестностью, справиться с которым помогали только вера, мифы. А метафизичность древнего сознания отразилась прежде всего в повествовательности, кон­статирующем характере древнеегипетских политико-правовых учений.

Правовая культура Древнего Египта основывалась на понимании права как меры должного поведения, долга совершать действия и по­ступки, обусловленные социальным статусом и добродетельностью воз­зрений.

Исторически первыми правилами поведения людей являлись моно­нормы. В Древнем Египте среди всех мононорм особо прочное место за­нимали нормы ритуалов, погребальные культы, закреплявшиеся рядом письменных исторических памятников.

В «Книге мертвых» (XXV в. до н. э.) описывается судебный процесс в загробном мире. В загробном мире председательствовал Осирис — владыка двух истин (для земного и для загробного мира). Здесь же соби­ралась коллегия из сорока двух богов, каждый из которых ведал опреде­ленным грехом. Умерший представал перед коллегией Осириса с двумя речами в соответствии с двумя истинами. В них содержался перечень добродетельных дел, которые составляли законопослушное поведение. Нарушение тех или иных заповедей рассматривалось как смертный грех.

Значительный интерес с содержательной стороны для нас пред­ставляют разнообразные инструкции, судебные и административные, в которых были закреплены также принципы правосудия, такие как строгое соответствие закону, соразмерность наказания правонаруше­нию и т. д.

В начале III тысячелетия до н. э. в Шумере, расположенном на тер­ритории Двуречья, возник ряд городов-государств, в числе которых был Лагаш. Правителем его стал Урукагина. Он приступил к осуществлению государственных реформ, основным назначением которых стало форми­рование правовой базы.

Урукагина составил список, перечислявший предполагаемые рефор­мы. Начинается он с указания на то, что злоупотреблениям, имевшим дело в прошлом, противопоставляется «Божественный Закон». В соот­ветствии с ним повсюду были утверждены чиновники суда, упорядоче­ны сборы налогов, положен конец расхищениям знатью «имущества богов».

Одним из крупнейших памятников правовой мысли Древнего Восто­ка стали законы вавилонского царя Хаммурапи (XVIII в. до н. э.).

Законы Хаммурапи были написаны на базальтовом столбе. Сам текст со­стоит из пролога, основной части, состоящей из 282 статей, и эпилога. Из них полностью сохранилось 247. Остальные оказались стертыми. Некоторые из них удалось, впрочем, восстановить по документам знаменитой библиотеки ассирийского царя Ашурбанипала.

Законы Хаммурапи носили чисто казуальный характер. Статьи за­конника сгруппированы по содержанию, но строгого различия между правом уголовным, гражданским или процессуальным здесь не прово­дится. Это различие, обыкновенное для современного права, в то время, да и много столетий позже, не осознавалось.

Расположение законов внутри групп и переход от группы к группе осуществляется по принципу ассоциации. Так, первая группа норм (п. 1—5) устанавливает кару за важнейшие правонарушения: ложные обвинения в убийстве или чародействе, лжесвидетельство и «измене­ние» судебного решения судьей. Следующие статьи (п. 6—25) посвяще­ны охране собственности царя, храмов, общинников и царских людей.

Последний параграф этого раздела касается противоправного завла­дения чужим имуществом. Поэтому следующий раздел (п. 26—41), ка­сающийся имущества, полученного от царя за службу, начинается с па­раграфа, согласно которому воин, не пошедший в поход или пославший вместо себя наемника, подлежит смертной казни (не за «дезертирство», как обычно считают, а за то, что, не выполнив своих обязанностей и утратив тем самым право на служебный надел, продолжает им пользо­ваться, т. е. как бы за «кражу»). Последний параграф этого раздела каса­ется вопроса о противоправном использовании чужого поля, а п. 42 (первый в следующей группе) — тоже об использовании чужого поля, но в другом аспекте. Эта четвертая группа норм (п. 42—88) регулирует операции с недвижимостью и ответственность за правонарушения, ка­сающиеся этого имущества.

Дальнейшие разделы посвящены следующим нормам:

• п. 89—126 — торговые и коммерческие операции;

• п. 127—195 — семейное право;

• п. 196—214 — умышленные и неумышленные телесные поврежде­ния;

• п. 215—282 — операции с движимым имуществом, включая наем имущества и личный наем (эти два вида правоотношений вавилон­ские юристы рассматривали как один).

Законы закрепляли социальное, политическое и экономическое нера­венство как установленный Богом порядок. Нормы законов носили ярко выраженный устрашающий и очень жестокий характер, который осо­бенно наглядно проявлялся при регламентации видов наказаний.

В Законах Хаммурапи смерть предусматривалась за 30 видов (или около того) преступлений. Смертная казнь применялась не только в слу­чае умысла преступника, но и по его неосторожности.

Смертная казнь предписывалась в форме сожжения, утопления, сажания на кол. Впрочем, применялись и членовредительские наказания: отсечение рук, пальцев, отрезание уха, языка, в том числе по принципу талиона.

Законы Хаммурапи закрепляют следующие разновидности принципа талиона (принципа идентичности наказания совершенному деянию):

. простой талион по принципу «глаз за глаз»;

. символический талион (например; когда за грубое слово в адрес гос­подина рабу отрезают язык);

. зеркальный талион (например; когда в ответ на гибель сына хозяина под обвалившейся крышей казни подвергался не сам строитель, а его сын).

Эти наказания соседствовали с другими: обращением в рабство, из­гнанием из общины и семьи, штрафом (композицией), принудительным трудом, клеймением, битьем палками и т. п.

Штраф в виде взыскания многократной стоимости похищенного был равнозначен смертной казни.

Законы Хаммурапи являлись кодексом, отражающим право рабовла­дельческой эпохи. Законы Хаммурапи защищают интересы рабовла­дельца. Остальные статьи свидетельствуют об отношении к рабу, как к вещи или скоту, о жестоких наказаниях раба, отказавшегося повино­ваться своему господину.

Правовая мысль Месопотамии не достигла такого уровня развития, при котором стало бы возможным закрепление в законодательстве об­щинных принципов уголовного права, абстрактно сформулированных норм, касающихся таких понятий, как формы вины, обстоятельства, отягчающие или смягчающие наказание, соучастие, покушение и т. д. Но определенные упоминания об этих понятиях есть в Законах Хаммурапи, например понимание различий между умышленным и неу­мышленным преступлением (п. 206, 207), соучастия в форме пособниче­ства, подстрекательства, недоносительства или укрывательства, обстоя­тельств, отягчающих преступление.