63	Латинская патристика

заложив в основу каждой изее актуализаций зерноразума.Вся последующая эволюция мира во времени есть ничто иное как реализацияв тойили иноймере этих "разумных семян". В "КомментариикИсходу" Августин разъясняет: "Все вещи скрывают в себе таинственныезерна различных элементов мира. Одно дело — зерна вегетативные и зародыши животных, видимые нашему глазу, идругое дело — зерна скрытые, посредством которых, по велению Творца, в воде появились первыерыбы, первые птицы, ана земле первыеросткиипобеги, первые животные согласно видам". "Одно дело, следовательно, Творить, создавать иправить сотворенным из центра высшегоначала всех причин,

— дело исключительно одноголишь Бога-Творца, — и другоедело — вторжение извне, средствами и силаминазначенными, нести свети тот или иной момент, тем или иным способом в то, что уже создано. Нет сомнения, всевидимое изначально и фундаментальноорганизовано некойсетьюэлементов, но необходимблагоприятный момент,который делает это явным.Подобнотому как женщинабеременнасвоим чадом, так мир в целом беременей зародышами всего сущего, что рождается; без этой высшей Сущности... ничто не рождается и ничтоне умирает, ничто не начинается и ничтоне кончается". Как видим, теория эволюции Августина, с онтологической точки зрения, есть прямая антитеза дарвинистскому эволюционизму.

Человек сотворен как "рациональное животное", как завершение чувственного мира. Егодуша— образ ТроичногоБога. Она бессмертна. Доказательства бессмертия души частично воспроизводят платоновские, другие же Августин углубляет и дополняет. Так, онисходит из самосознания простоты и духовности, из чего следует неразрушимость души. Вдругом месте онвыводитбессмертие душиизприсутствияв ней

вечной истины: "Если бы душа была смертной, то с ней умерла бы и Истина".

Остается неясным, как Августин решает проблему соотношения индивидуальных душ:то ли Бог непосредственно создал каждую из душ; толи всевместе быливызваны к жизни в Адаме, аот него— через родителей — реализованы всепрочие поколения. Невероятно, но симпатии его были ближе ко второму решению, по крайнеймере, на спиритуалистическом уровне, что, по его мнению, лучше объясняет

механизм передачи первородногогреха. Впрочем, нельзя исключить и первый вариант решения проблемы.

2.8. Структура темпоральное™ и вечность

"Что делал Бог перед тем, как создать небо и землю?" — вот

вопрос, который подтолкнул Августина к анализу категории времени. Результаты не перестают нас восхищать.

Структура темпоральности и вечность

69

До сотворения неба и земли времени не существовало, а потому говорить"сначала" уместно лишь в условном смысле. Время — творение Бога, именно поэтому вопрос, сформулированный выше, лишен смысла: ведь он примеряет к Богу категорию, которая имеет силу только по отношению к сотворенному, отсюда структурная ошибка. "Ты предшествуешь любому прошлому, — пишет Августин в "Исповеди", — ибо в вечности своей Ты всегда в настоящем, превосходя любое будущее, ибо будущее, однажды пришед, становится прошлым: в то время как Ты всегда один и тот же, годы твои не имеют конца...

Годы твои — один лишь день, а день твой — это не день-сегодня, но такое сегодня, что не разменивается на "завтра" и не растворяется во "вчера". Твое "сегодня" — вечность. Короче, "время" и "вечность" суть два несоизмеримых понятия:сколькоошибок делают люди, когда, говоря о Боге, неправомерно приписывают временное вечному..., но ведь последнее во всем отлично от первого".

Так что же такое время? Время включает в себя прошлое, настоящее и будущее. Однако прошлое — то, чего уже нет, а будущее — то, чего еще нет. Настоящее же, "будь оно всегда, не утекая в прошлое, уже не было бы временем, но вечностью". Бытие в настоящем есть непрерывное пребывание в бытии, своего рода ловушка для небытия. Августин обнаруживает, что время существует лишь в духовном мире человека, который склонен разделить время на прошедшее, настоящее и будущее: в собственном смысле надо бы вести речь о трех временах: настоящее прошлого, настоящеенастоящего, настоящее будущего. Настоящее прошедшего — это память; настоящее настоящего — этоинтуиция, настоящее будущего — этоожидание. В|)емя«_стало быть, хотя и связано с движением, не совпадает с движением и движущимся,но, скорее, оно 1М41надлеж1и^душе, поскольку структурно связано с памятью, интуицией и ожиданием: "...Как расходуется будущее, которого еще нет, или прошлое, которого уже нет, если не через душу, какова и есть причина факта, что эти три состояния существуют? Ведь именно душа надеется, имеет намерения, вспоминает: то, что она ждала, посредством ее намерений и действий, становится материалом воспоминаний... Никто не может отрицать, что настоящее лишено протяженности, ведь его бег — лишь мгновение. Не так уж длительно и ожидание, ведь то, что должнобыть настоящим, ускоряет и приближает пока отсутствующее. Не так длительно и будущее, которого нет, как его ожидание. Прошлое, еще менее реально, совсем не так продолжительно, как воспоминание о нем".

Такое решениепроблемы времени былопредвосхищение уже Ари-1 стотелем. Августин рассматривал все вытекающие из него следствия,) акцентируя духовный аспект.

70	Латинская патристика

2.9.Зло и его онтологический статус

Спроблемой творения тесно связана проблема зла. Толкование ее Августином сохранило свою ценность и для нас сегодняшних.

Если все, что исходит от Бога, благо, тогда откуда же зло? Августин, как известно, переболел манихейским дуализмом; ключ к решению проблемы он видит у Плотина. Зло не есть сущее, не есть бытие, но лишенность бытия, его отсутствие (дефект).

Однако Августин углубляет проблему, выделяя три уровня зла:

1)метафизико-онтологический, 2) моральный, 3) физический.

1)С метафизическойточки зрения зла нет в космосе, но по отношению к Богу есть различныеступени бытия, в зависимостиог конечности вещей и от различного уровня такой ограниченности. Но даже то, что для поверхностного взгляда представляется как "дефект",

кажется злом, в целостной универсальной оптике исчезает, сглаживаясь, в великойгармонии всеобщего. Объявляя нечто живоепорочным, или злом, мы судим о нем с точки зрения своей выгоды или пользы, что уже ошибочно. С точки зрения целого, любая тварь, даже самая незначительная, имеет свой резон, свой смысл бытия, а значит нечто позитивное.

2) Моральное зло — это грех. Грех зависит от воли порочной. А откуда исходит порочная воля? Ответ достаточно остроумен: дурная воля не имеет своей "действующей причины", скорее, имеет "дефективную причину". Воля, по природе своей, тяготеет и должна тяготеть к высшему Благу, Но, поскольку существует множество конечных благ, тодля водящей душивсегда есть возможность нарушить порядок небесной иерархии, предпочесть высшему благо низшее, Богу — его создание. Таким образом, злопроистекает из факта, что не единственное благо есть, но многие. В ошибочном выборе между ними и заключается зло. Кроме того, моральное зло еще и в "измене Богу", в обращении к вторичному, к творению, "сопуешо аи сгеаШгат". В "Граде Божьем" Августин поясняет: "Источник порочной воли... не действующий, нодефективный, это не продуктивная сила, но отсутствие, либо нехватка продуктивности. И в самом деле, удаление от того, что сияет на вершине бытия, чтобы прислониться к тому, что на порядок, или более, ниже, означает порчу воли". "Дурная воля не просто в индивидууме, и не в том, что онжелает так, а не иначе, порок, скорее, в том, что он желает иначе: вот почему праведная кара настигает не дефекты естества, нодефекты воли. Воля становится дефектной, порочной, не потому, что она обращена к порочным вещам, нооттого, что обращение к ним происходитболезненным образом, т.е. вопреки естественному обстоянию вещей, вопреки Тому, Кто есть Высшее Бытие, в пользу того, что ниже. ...благо вомне— Твое действо. Твой дар; зло во

Боля, свобода, благодать

71

мне — грех мой". Грех, беда непоправимая, в небрежении, попрании блага безмерного, измене, предательстве, нарушении вселенской гармонии, Творцом ниспосланной.

3) Зло физическое, т.е. болезни, страдания, душевные муки и смерть, имеет свой точный смысл: оно есть последствие первородного греха, т.е. зла морального: "Порча тела, что отяжеляет душу, — не причина, нокара за первый грех: не тело порочноеделает душу греховной, нопорочная,увязшая в грехе душа делает тело тяжелым и порочным". В процессе спасения, впрочем, все обретает свою позитивную направленность.

2.10. Воля, свобода, благодать

Мы уже говорили о том, какую роль понятие воли играет в теории Августина. Можно даже утверждать, что именно с него берет начало философская рефлексия воли, переворачивающая греческую антропологию, преодолевающая моральный интеллектуализм, его предпосылки и выводы. Беспокойная внутренняя жизнь самого Августина и его духовное формирование в лоне латинской культуры подвигли его к такому толкованию Библии, которое можно было бы назвать "волюнтаристским" (от "волюнтас" — воля). Кроме того, Августин — первый писатель, сумевший в точных терминах описать конфликты воли: "То был я, который хотел, я, который не хотел: то был именно я, который желал одержимо этого, отвергая безоглядно другое. Посему боролся я с самим собой, раздирая себя самого".

Свобода — свойство воли, а не разума, как это понимали греки. Так находит свое разрешение парадокс Сократа о возможности понимать благо и все же творить зло. Разум принимает, но воля отвергает благо, поскольку она, хотя и принадлежит человеческому духу, имеет свою автономию,образуя инаковость разума. Разум познает, но выбирает воля: ее выбор может быть иррациональным, т.е. не имеющим разумного обоснования, не согласующимся с пониманием. Именно так объясняется сама возможность "измены Богу" и "обращения к тварному, вторичному".

Первородный грех — это грех высокомерия, уклонение воли, впадающей в рабство, потеря вертикали. "Первые люди подверглись внутренней порче прежде, чем начали бунтовать в открытую. Ибо нельзя же поддаться на дурные деяния, ежели прежде не подтолкнет к ним порочная воля. А что может быть изначальнее, чем порок высокомерия? ...Ачто есть надменность, как не извращенное вожделение неправедного превосходства? Желание дутого величия рождается в душе, потерявшей свой исток, всегда ее питавший; она верит при этом в то, что может, — и становится началом самой себя. Это самоначалие,