Социально-историческая ситуация

177

1326 году Людвиг Баварский был коронован в Кампидольо, не желая принимать корону из рук Папы в церкви. Коль скоро Иоанн XXII не признал его как императора, то франкфуртский сейм в 1338 году постановил считать необязательной санкцию понтификата. По этому же пути пойдет и Карл IV в 1356 году. Политические шаги для раскола с церковью предприняла Германия, Лютер лишь доктринально закрепил начатое. Внародномсознаниипоблекли некогда живыеидеалы власти, воплощенные в двух фигурах — римского первосвященника и императора. Экономический расцвет сделал буржуазию независимых государственных образований, их финансовую и военную мощь главными героями европейской истории. Петрарка был недалек от истины, когда назвал империю "пустым беспредметным звуком", а церковь удобным инструментом в нечистых руках французских монархов. Увы, теократия духовно была обречена.

В общем контексте очевидно антиклерикальными были революции, или народныедвижения, среди которых выделяются три: Жакерия во Франции, восстание ремесленников в Тоскане (Чьомпи) и лоллардов вАнглии. Все они имели целью ограничить церковь, вывести из-под ее контроля светскую власть. Вспомнили о том, что спасение — факт внутренней духовности, не имеющий отношения к власти и материальным благам. Снова стали слышны францисканские призывы к бедности,токрайнесуровой, то болеемягкой.Власть и богатство церкви дали повод к обвинениям в коррупции, был даже найден образ блудницы из "Апокалипсиса". Тень нескончаемых обвинений нависла над церковью.

Осуждения епископа Стефана Тампье в 1277 году, которые, впрочем, не выходили за пределы парижской епархии, запреты Роберта Килвордби в Оксфорде на некоторые томистские идеи, подтвержденные затем Иоанном Пеккамом, — все это тяжелым гулким эхом отдалось в рукописи 1477 года, где неизвестный парижский автор собирает по параграфамподлежащие осуждению вредные идеи. Дуализм философии и теологии, акцентированный Дунсом Скотом в пользу теологии, в эпоху "треченто" выливается в полный раскол, завершением которого стал демонтаж унитарной концепции общества в его земной горизонтали и духовной вертикали.

2.УИЛЬЯМ ОККАМ

2.1.Личность и сочинения

Фигурой, замыкающей Средневековье и открывающей эпоху "кватроченто", стал францисканец Уильям Оккам. Вистории его часто

1 /О

вспоминают как главу номиналистов имастера напыщенных барочных построений, почти лишенных контакта с реальностью, Лишь недавно была замечена его истинная оригинальность, серьезныйвклад в логику, физику, политику, ренессансный идеал достоинства человека, который вдохновлял его.

Он родился в графстве Суррей в селении Оккам, что в двадцати милях от Лондона, около 1280 года, Почти в 20 лет стал членом францисканского ордена. После университетских штудийв Оксфорде, комментирования в течении четырех лет "Сентенций" Петра Ломбардского, он становится бакалавром сентенциарием в 1318 году. В 1324 году Оккам перебирается во францисканскиймонастырь в Авиньоне, Здесь на его голову обрушиваются обвиненияв ереси. ПапаИоанн XXII требует объяснений, имея на руках перечень подозрительных писаний Оккама, составленный канцлером Оксфордского университета, После трех лет работы комиссии, назначенной папой, 7 пунктовбыли объявлены еретическими, 37 — ложными, 4 названы опасными. К этому времени Оккамуже завершил первую редакциюдвух своихосновных работ; "Зотта Ь&сае" ("Сумма всей логики") и "ТгасШик Ле васгатепИз" ("Трактат о таинствах"),

Вскоре его положение заметно осложнилось, когда в споре по проблеме бедности он примкнулкнепримиримой оппозициипапе, Вответ на суровыесанкции Уильям в мае 1328 года был вынужденбежать из Авиньона и примкнуть к Людвигу Баварскому в Пизе, которому, как гласит предание, он сказал: "О 1трега1ог Ае/епАе те §1асНо, е^ е%о йе/епйат ^е уегйо", "О император, защити меня мечом, и я защищу тебя словом". Следуя за императором, оносел в Монако,где и умер в 1349 году, став жертвой холеры.

В конце жизни он почти не пишет философских работ, но создает работы на религиозные темы, выступая против компромиссов понтификата, отстаивая идеал бедности в работах "Ориз попа§Ша <Иегит"

("Труд90дней"), "Сотрепйшт еггогитрарае 1оНаппи XXII" ("Компендиум заблуждений папыИоанна XXII"), "ВгегИодишт Леро1в8Ш1е рар'ае" ("Краткая беседа омогуществепапы"), "О1а1о%из" ("Диалог"),

"Ое 1трега(огит е( ропИ/юит роШ1а1е?' ("О могуществе императоров

иепископов").

2.2.Независимость веры от разума

Оккам острее других понимал всюнепрочностьхрупкой гармонии разума и веры. Ему был очевиден вспомогательныйхарактер философии поотношению к теологии. Попыткисторонников Аквината, Бонавентуры иДунса Скота опосредовать разум и веру аристотелевскими и августинианскимиэлементами представлялись емутщетными ибеспо-

у ильям иккам

179

лезными. Уровень рационального, основанногона логической очевидности, и уровень просветленности веры, ориентированной на мораль, ассиметричны. Речь идет уже не просто об отличиях, но о пропасти. Истины веры не самоочевидны, как аксиомы в доказательствах, их нельзя показать как следствия, как вероятные умозаключения в свете естественного разума. Истины Откровения принципиально избегают царства рационального. Философия не служанка теологии, а теология

. не наука, но комплекс положений, связанных между собой не рациональной последовательностью, а цементирующей силой веры.

Что касается догмы о Святой Троице, Оккам не предпринимает и попыток (как Августин и другие) рационально совместить ее с человеческими представлениями: "это превосходит любой смысл, любой разум". Этот отказ настолько бескомпромиссный, что уже отчетливо виден закат схоластики. Разум не в состоянии предложить поддержку «ере, ибо он не имеет ничего более прозрачного, чем данное вере в Откровении. Есть что-то нечистое и нечестное в том, чтобы искать логическую рациональную основу тому, что даруется бескорыстно, что превосходит сферу человеческого. Владения человеческого разума и владения веры не пересекаются, разделены и останутся, по Оккаму, такими.

В такомконтексте истина о всемогуществе Бога, в генезисе своем аристотелевская и неоплатоническая, под пером Оккама несколько трансформируется. Бели могущество Творца безгранично, говорит Оккам, а мир есть одно из возможныхпорождений его свободной креативности, тогда получается, что между Богом и множеством конечных существ нет никакой другой связи, кроме наличной в чистом акте Божественной созидательной воли, бесконечной мудрости всесильного Бога. Чем другиммогут быть платоновские формы или универсальные сущности Августина, Бонавентуры, Скота, выполняющие якобы посредническую миссию между Богом и сотворенным миром, как не знаком высокомерия языческого сознания? То же относится и к доктрине аналогии и к метафизике бытия Фомы Аквинского, устанавливающей континуальность Божественного и сотворенного. Следовать им означает метафизически быть посреди дороги между разумом и верой, при неспособности ни удовлетворить первый, ни поддержать вторую.

2.3. Эмпиризм и примат индивидуального

Резкое разведение всемогущего Бога имира множественного ведет Оккама к трактовке мира как состоящего из индивидуальных элементов, при этом вопрос об упорядочении их в терминах природы или сущности дажене стоит. Оккам отвергает внутреннее отличие материи

I ркчкпти

от формы в отдельном, дабы не компрометировать единство и само существование индивидуального.

Оккамовский тезис о примате индивидуально, вопреки аристотелевскому и томистскому тезису об универсальном как предмете истинного знания, настаивает на индивидуальном как единственном объекте науки, Другим следствием стала разбитаявдребезгисистема необходимых и упорядоченных причин, структура платоно-аристотелевского космоса, место которого занял конгломератизолированных случайных существ, зависимых всецело от свободного Божественного выбора. Понятия акта и потенции, материи и формы, на которых базировалась веками метафизическая и гносеологическая проблематика, утратили свое значение.

2.4. Познание интуитивное и абстрактное

Понятно, что от примата индивидуального мы тотчас переходим к примату опыта в познании. Здесь необходимо отличать несложное познание, где отдельные термины описываютотдельныепредметы, от познания сложного, где термины складываются в предложения. Без первого нет второго. Познание первого типаможет быть как интуитивным, так и абстрактным. Интуитивно, полагает Оккам, наше изначальное согласие принять возможные истины. Интуитивно наше суждение оналичии вещи, когда она есть, нои оботсутствии ее, когда ее нет. И хотя интуитивное познание вращается в сфере возможного, оно фундаментально в том смысле, что без него не было бы ничего другого. С интуитивного познанияначинается познание экспериментальное. И Аристотель, по мнению Оккама, полагал, что наука начинается с освоения экспериментальных вещей. Эмпирическая заявка Оккама, как мы видим, радикальна.

Абстрактное познание он трактует в двух смыслах. Если знание извлечено из многих отдельных предметов, то оно будет абстрактным и, в каком-то смысле, универсальным. Другим способом бытования абстрактного знания может быть путь извлечения факта существования или несуществования, или других условийиз того/что приписывается возможному предмету, Обьект этих двух типов познания один и тот же, но ракурс у них разный: интуитивное познание улавливает существование или несуществование некоей реальности, абстрактное познание может продолжаться и тогда, когда уже познанная вещь полностью утрачена. Таким образом, путипознанияотличаются между собой, но не в отношении к объектам. Интуитивное познание обусловлено реально существующим объектом, будучи занятым вероятными истинами; абстрактное предполагает первое, занимаясь истинами необходимыми и универсальными. Нокак оно их достигает?