ФомаАквинский

139

Коль скоро это метафизика бытия, онапредлагает фундамент знания более глубокий, чем метафизика сущностей, ибо ее интересуют реальность и возможность самих сущностей. Это одна из причин того, что, когда позднее галилеевский дискурсвступит в критическуюфазу, мысль Аквината продемонстрирует свойвысокий теоретический тонус, благодаря реализму. Говоря о теме бытия, мы обнаруживаем себя в круге таинственного и чудотворного. Бытие предшествует самой возможности любого дискурса. Это исток, начало которого не просматривается, ибо факт наличия существ вопрошающих уже присутствует, как существует дэ факто то, чего могло быи не быть. Изумление перед тайной бытия, изначальный восторг, пробуждающийся в нас в момент ощущения этого бесценного и неописуемого дара, благодаря которому мы вызванык бытию из ничдо, — характеристика томизма, возможно, наиболее точная. Это основное переживаниеотодвигает в тень последующую проблему способа бытия. Ее Фома решает^ помощью десяти категорий — субстанций и девяти акциденций — возможных моделей бытия,

Перед нами философия оптимизма, ибо она вскрывает в бытии глубокий смысл. Это философия конкретного, ибо бытие — это акт, действие, благодаря которому сущностиесть дэ факто. Это философия веры, ибо лишь верующий может уловить и удержать позитивность благословенного действия, из ничего создающего нечто. Теперь можно понять, почему трансценденталиями (основными понятиями) бытия становятся единое, истинное, благое.

7.5. Трансценденталии: единое, истинное, благое

Понятие трансцендентального подразумевает идентификацию, нераздельность бытия с единством, истиной и благом, вплоть до их взаимопревращения.

1) Унитарность еп$, или единство бытия,формула его такова: отпе епз е&1 йпит —"все сущее одно". Бытие едино, говорим мы, подразумевая, что оно нераздельно, внутренне непротиворечиво, даже если образовано из частей. Более того, единство зависит от ступени бытия, в том смысле, что, чем выше градус обладаемого бытия, тем больше единства. Сцепление между камнями в куче вовсе не то единство, что есть между Петром и Павлом, потому и степень бытия во всем у них разная. Единство — фундамент бытия: лишить бытия можно, лишь рассыпав единство. ЕдинствоБога иное, чем единство Петра, последнее не то, что единство камня. Единство Бога — единство простоты,ибо его бытие тотально. Единство Петра и камня — единство композиции (сущность и актус эссенди) на разных уровнях. Трансцендентальное единство нельзя смешивать с числовым множеством: первое приписы-

240 "Дученто"

вается всему сущему, второе—лишь материальному и соизмеримому,

составляющему предмет математики.

2) Отпе епз е$1 Vегит — "все сущее истинно". Истинность сущего одна из трансценденталий в том смысле, что все сущее постижимо рационально. Должна ли метафизика заниматься вопросами истины? На этот вопрос Аристотельв VI книге "Метафизики" отвечает отрицательно. Ведь истинность — это мера суждения интеллекта, компонующего, связующего или разводящего понятия, того, что в уме, а не в реальности, интересующей метафизику. Вопросами установления истины занимается логика.

Фома, отдавая должноелогике и ее принципам, все же полагает истину предметом метафизики. Мир сотворенного — выражение божественного проекта, результат мышления Бога. Поэтому, утверждая, что всесущее истинно, онимел в виду, что всякая тварь несет на себе печать высшего Зодчего, создавшего ее для реализации совершенного замысла. Онтологическую истину следует отличать от логической, произведенной человеческим умом. Последняя требует адекватности вещи нашемуинтеллекту, первая — адекватности божественному интеллекту — айаедиаИо ге1 аи ШеИесШт.

Истинность сущего зависит от степени обладаемого бытия. Полнота бытия Бога — это полнота его истины. Все прочее верно по мере участия в божественном. Сущее, будучи призвано к бытию, разнится по способу ответствования: одни существа верны по необходимости, другие, владея умоми волей, склонны к измене, но, в конечном счете, этот призывк бытию и правде неустраним по своей сути, остается как напоминание.

3) Отпе еп$ е&1 Ьопит ^^^ш отпе епк ев1 епз — "Все сущее есть благо, потому что все сущее — сущее". Этот тезис о благословенности всего сущегояснохарактеризует томизм как христианскую метафизику. Все сотворенное,свободноизлитое благой волей всевышнего, несет в себе благо. Нельзя выразить музыкальную идею одним звуком, богатствоидеитребует богатства красок.Щедрость Творца—в бесконечноизумляющемразнообразиисозданных форм. Всякий христианин не может не бытьоптимистом.Бытьисполненным неподдельным изумлением, чувствовать симфонию красок, звуков, форм в любом ничтожном создании, — значит, участвовать в божественной благодати, обладать высокимградусом бытия. Быть сумрачным, не замечать бла-

гого,умаляя сотворенное, пренебрегая им, значит, падать, утрачивая бытие.

Коль скоросущее благостно, и всякое сущее по-своему стремится к совершенству, значит, благое — объект воли, желания, аппетита. Добро — это желаниесовершенства. Сущее благословенно, ибо сотворено любящимБогом, его воля к любви изначальна, но производна у

Фома Аквинский

141

человека. ПоАквинату, есть благо, достойное само по себе, его желают ради него самого; благо полезное, ибо его хотят для чего-то иного; благо-наслаждение, ононесет счастье. Первое и третье — это Бог, все земные блага — блага второго типа, ибо относятся к целям,' которые преследуются.

7.6.Аналогиябытия

Вчетвертой книге "Метафизики" Аристотель пишет, что вещи бытийствуют по-разному,но всегда в отношении к существу привиле-

гированному и егоособой сущности. Подобным образом медики говорят о "здоровомбытии" человека по различным эффектам, например,по цвету лица. И субстанция и акциденции — сущее, но субстанции — сущее привилегированное, первое, основное, акциденции суть ее модификации. Аристотеля интересует горизонталь отношений сущего. Аквинатже занятвыяснением вертикального среза: аналогии, субстанции и акциденции, отношенияБог и мир, конечное и бесконечное.

Между Богоми тварным нет тождества, как нет идвуначалия: ведь мир — образ и подобиеБога. Зато есть отношение подобия и неподобия, аналогии в том смысле, что все, приписываемое созданному, принадлежит и Богу, но по-разному и с иной интенсивностью. Метафизическое основание аналогии заключено в факте, что обуславливающая причина сообщается, в определенном смысле, сама с собой. Сходство не дополнительное качество, а нечто, существующее в природе эффекта. Имея в виду импликациибытия и его свойств, нельзя не признать, что в бытие мира, как зависимого от Бога, вписана его сакральность.

Как очевиден смысл сходства, так ясен и смысл различия Творца и тварного. Здесь томизм устанавливает понятие трансцендентности Бога в значении негативнойтеологии. Если верно, что мы знаем что-то оБоге, товерноито, что это нами сформулированное знание. Отражает ли оно природу Бога? Если Бог не имеет сущностей, совпадая с бытием, и если наше познание — попытка уточнить его природу то понятно, почему негативная теология превосходит позитивную. Нам лучше известно, что не есть Бог, чем то, что он есть. Именнопоэтому полагают, что аналогия ближе к многогласию, чем к единогласию. Существа участвуют в бытии, и это значит, что их бытие не есть Бытие: это различие и есть само участие. Многие суть небытие единого: они другие, но не вне единого. Благодаря этому различию, Бытие и тварное оказываются тесно связаннымии максимально дистанцированнымив одно и то же время. Участвовать, значит иметь, но это и небытие акта, вместе стем, это совершенствование, в котором тварное участвует, — участвует, но и только.

142

"Дученпо"

7.7.Пять способов доказательства существования Бога

Вконтексте изложенных метафизических посылок несложнопонять пять путей, ведущих к единственной цели, к Богу, в которомвсе, согласно Аквинату» освящается, совпадает и единится.В онтологическом плане Бог — первое, но психологически дело обстоит иначе. К Богу можно прийти лишь апостериорно, отталкиваясьот мира и его эффектов, понимание которых неизбежно приведет к их источнику. Поначалу Фома использует немало моментов аристотелевской космологии, несравненных посвоей убедительности. Вместестемметафизический круг аргументов уже в плоскости инойнаучной ситуации.

1) Доказательство от движения. В "Сумме теологии" читаем, что наиболее очевидный факт того, что вещи меняютсяв этом мире, ведет нас к мысли о том, что движимое двигается не иначе как силой иной. Двигаться, иначе говоря, значит переводить потенцию в акт. Вещь может быть приведена в действие тем, кто уже активен, Например, чтобы заставить гореть дерево, которое имеет теплолишь впотенции, необходимо действующее начало, огонь, в нашем случае, Однако невозможно для одной и той же вещи быть и потенцией и актомодновременно: горячее в акте не может быть горячим и в потенции. Так, невозможно для одного существа быть источником(тоуепв) и субъектом (тоШт) движения в одном и том же смысле и одновременно. Следовательно, все, что двигается, чем-то движимо.

Этот первый путь ведет к идее Вечного Двигателя. Космологический аспект этой идеи у Аквината несколько приглушен, на первый план выступает метафизический анализ движения как перехода от потенции к акту. Этот переход происходит не благодаря тому, что движется (значит, оно движимочем-то); в этом случаеможно было бы объяснить природу и человеческие поступки с помощьюлишь разума и воли. Фома полагает, что вседвижущееся именяющеесядолжно быть приведено к началу неподвижному и необходимому. И ото тот, кого зовут Богом.

2) Путь действующей причины. В мире чувственных вещей мы находим порядок действующих причин. Не известно случая, когда бы вещь была причиной самой себя, ведь тогда она должна была бы предшествовать себе, что невозможно. Вэтой серии причин нельзя идти до бесконечности, но и пресечь причину означало бы пресечь действие. Если бы можно было в цепи причин идти до бесконечности, то не было бы ни первой причины, ни последнего действия, ни промежуточных

причин, что опять-таки ложно. Поэтому необходимо принять действующую причину, имя которой Бог.

При первом прочтении этот аргумент как будто рисуетуниверсум из концентрических окружностей античноготипа. Действующая казу-

Фома Лквинский

143

альность, выполненная в одной сфере, находит оправдание в казуальности более высокой сферы. Более того, числоэтих сфер небесконечно, иначе не было быпервой действующей причины, не было быни промежуточной причины, ни последнего действия. Смысл этого довода не физический, но метафизический, основание причинности в том, что есть первая действующая причина, которая все производит, носама не произведена.Здесь два элемента: а) все действующие причины вызваны другтпГпричинами, в) необусловленная причина — причина всех причин. Если возможно, что одни существа влияют на другие, значит, есть причина необусловленная, первая, и это то, что зовется Богом.

3) Путь возможности. В природе есть вещи, бытие которых возможно, ибомы находим их как возникающие и как распадающиеся: их возможность быть и не быть. Но если бы все моглобыне быть, то в один прекрасный момент не осталось бы ничего существующего. Но ведь даже если все так, то нечто, чего еще нет, может начать быть лишь благодаря тому, что уже существует. Значит, если не было ничего, то и ничто не могло бы начаться быть, что абсурдно. Стало_быть нелсе

ходимо* Но все„сущее имеет Умозаключая таким образом, мы не можем идти до бесконечности в

порочном круге. А п6тбму"мы~нё^)жем"не^принять существования того, ктодмеехдобсгвенную^еобходимоспГв юб^И^то^ктаючио, Бог.

Этот аргумент констатирует случайную природу вещей, которые рождаются, растут и умирают:их контингентность означает обладание бытием благодаря не собственной сущности, а чему-то другому. Все, чего могло быне быть, не необходимо, значит, случайно. Чтобы объяснить актуальносуществование существ, сделать переход от возможного к реальному, необходимо ввести нечто, к чему неприменимо прошедшее или будущее, что есть чистое действие, вечный акт, и это Бог.

4) Путь степеней совершенства. Градацию существ — более или менее добрых,правдивых, благородных — мынаходим в самой реальности. Однако выражение "более-менее" подразумевает наличие максимального, добрее, истиннее и благороднее чего уж нет; лишь это оправдывает наше право приписывать эти качества~другим вещам. А то, что максимально в истине, мы знаем из "Метафизики", то максимально в самом бытии. Огонь, как максимальныйконцентрат тепла — причина всех горячих тел. Таким образом, должна^ыть^принина бдагороаства^^овершенствавсех существ; ее и называет Богом Аквинат.

И этот путь, как мы видим, метафизически интерпретирует эмпирическую данность. В градации существ, чем больше бытия в каждом конкретном случае, тем больше единства, истины, блата, вплоть до абсолюта, где обладание всем этим максимально. Основание такого

144 , "Дученто"

перехода прозрачно: если вещи располагают разной мерой бытия и совершенства, значит, нельзя объяснить их бытие простымсуммированием относительных сущностей. Ясно, что в этом случае существа принимают свое бытие от того, кто сам ничего уже не принимает, причастность к которому не требует участия в чем-тодругом.

5) Путьфинализма. Пятый путь,говоритФома, открывается, когда мы говорим об управлении миром. Даже вещи, лишенныеразума, природные тела ведут себя так, чтобыдостичь лучших результатов, стремясь к некоему финалу. Ясно,чтодостигаютего не поволе слепого случая, но по намерению. Понятно и то, что лишенное сознание не может двигаться к цели иначе,как направляемое кем-то разумным:не зря же за летящей стрелой мывсегдаугадываемскрывающегосягде-то лучника. Итак,сила всеведующая, направляющая природные существа к цели, зовется Бог.

В этом последнем доказательстве Аквинат хочет подчеркнуть две вещи. Онисходит из понятияцели, ноне целесообразностивсего универсума.Здесь бесполезно было быискать механическуюкартину при-

роды, где Бог — сборщик деталей часовогомеханизма. Он говорит о целесообразности некоторыхвещей,имеющихв себе начало единства

и направления развития. Во-вторых, исключения случайного характера, по его мнению, не умаляюти не отменяютпервого установления.

Теперь мы можем сказать, что целесообразность конституирует определенный тип бытия,где царствуютрегулярность, порядок, целесообразность.Какова же причинаэтого порядка?Ясно, ее нельзяотождествлять с самими существами,вещами, лишеннымиразума. Так эта дорога выводит нас к Ординатору, знающемуи управляющему в соответствии со знаемыми целями всем сущим, удерживая его в бытии и том особом порядке, в какомонобылосотворено.

7.8. Ьех ае!егпа, 1ехпаШгаНз, 1ехпитала, 1ехйтпа

Человек, по мнениюАквината, этоприрода рациональная: "Кайо еМроИтта Аотшк паШга", "Разум есть могущественнейшая природа человеке?. Назначение человека — понимать и действовать с пониманием. Это положениележитв основанииего этики и политики. Человеку природным образом свойственно постигать цель, к которой тяготеет всякая вещь, природный порядоквещей, завершением которого является высшее Благо — Бог. Если бы человеческий интеллект мог обладать блаженством божественного видения, воля человека не могла бы желать ничего другого. Но в земномизмерении разум знает добро и зло в вещах и действиях, чтониже Бога, а потому наша воля свободна хотеть илинехотеть нечтоизземныхценностей. Этои составляет суть свободной разумной воли:гайо сайка ИЪеНай&, разум — при-