Афоризмы:

Если... наказывать ребенка за дурное и награждать за доброе, то он будет делать добро ради выгоды

Тот, кто становится пресмыкающимся червем, может ли затем жаловаться, что его раздавили?

Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность

Только радостное сердце способно находить удовольствие в добре

Дайте человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все не есть все

Кто отказался от излишеств, тот избавился от лишений

Из такого кривого полена, как человек, ничего прямого не выстругаешь.

Нравственность учит не тому, как стать счастливым, а тому, как стать достойным счастья

Всякий муж предпочитает хорошее блюдо без музыки

музыке без хорошего блюда

Иоганн Готлиб Фихте

(1762-1814)

субъективный идеализм

Книга

«Наукоучение»

Главные идеи

1. «тезис» — «Я есмь», то есть, «Я есмь Я»

2. «антитезис» — «Я не есть не-Я»

3. «синтез» — «Я» и «не-Я» отграничивают и сочетают друг друга

4. «не-Я» есть порождение «Я», его проекция

5. есть только «Я» и процесс познания «Я» самого себя

6. существует множество «Я»

Личность. С детства обладал феноменальной памятью. Долго боролся с нуждой, давая частные уроки. Прославился, опубликовав анонимное сочинение, принятое за сочинение И. Канта. Возглавил кафедру философии Берлинского университета. Главные его свойства: единство и цельность натуры, честность и прямота, стремление к независимости, замечательное самообладание. Умер, заразившись горячкой от жены, самоотверженно посвятившей себя уходу за ранеными в военных лазаретах.

Философия

1. «Я» — непрестанная духовная деятельность, необходимость сразу и моральная, и логическая, необходимость и мыслить, и действовать, ибо и мышление есть уже деятельность. Непрестанная деятельность духа есть нечто самоочевиднейшее, ибо в процессе познания нельзя отвлечься от «я» и его деятельности.

Все дальнейшее содержание познания есть дальнейшее необходимое проявление этой активности нашего «я». Познание есть в то же время и деятельность, ибо все законы и все содержание познания извлекаются активностью духа из его собственной сущности.

Я есмь; это положение заключает в себе не только указание на первоосновной факт сознания, но в нём заключается также и указание на некоторый основной закон мышления — закон тождества.

Что значит «я есмь?». Это значит: «я» есмь «я». Каково бы ни было случайное эмпирическое содержание моего сознания, я несомненнейшим образом сознаю тождественность моего «я» с самим собой. Равным образом «я есмь» заключает в себе и основную категорию нашей мысли — категорию реальности. Я могу сомневаться в реальности чего угодно, только в реальности «я» сомневаться нельзя, ибо оно и есть основа реальности.

2. Но установление активностью духа несомненного факта реальности «я» — «полагание я» — возможно лишь при предположении, что этому «я» противостоит нечто представляемое, сознаваемое им, для него, «субъекта», служащее «объектом». Таким образом, «я» предполагает нечто противостоящее ему — «не-я». Но понятия «я» и «не-я» находятся одно по отношению к другому в противоречии; следовательно, с противоположением «я» и «не-я» теснейшим образом связан и закон противоречия («Я не есть Не-я»), а также категория отрицания, на последнюю же опираются суждения, в которых мы противополагаем субъект и предикат. Но «не-я» противостоит нашему «я» и ограничивает его, так же, как последнее ограничивает «не-я»; следовательно, обе стороны в процессе познания — субъект и объект — не безграничны, но взаимно ограничивают свою деятельность: «я» противополагает в «я» делимому (то есть ограниченному) «я» делимое «не-я».

3. В третьем положении «я» и «не-я» взаимно ограничивают друг друга и сочетают в своём взаимоотношении свои противоположные свойства. Познание есть процесс: «я» не созерцает просто «не-я», они взаимодействуют, при чём «я» играет активную роль (полагая «не-я»), а «не-я» — пассивную. Объекты познания представляются в большей или меньшей степени близкими нашему самосознанию, более или менее отчетливо сознаваемыми, но в конце концов все они принадлежат нашему «я». Творческий дух порождает «не-я», проектирует его перед нами, является причиной его кажущейся независимости от сознания — объективности.

«Не-я» — это чувственный материал, который должен быть охвачен «я» и возведён на степень ясного сознания; но «не-я» как бы ограничивает эту непрестанную деятельность духа: лишь ничтожная часть его проникает в сферу ясного сознания — остальное ускользает, как материал, подлежащий отчетливому исследованию и переработке духа в будущем.

«Я» — как бы Сатурн, вечно пожирающий своё же детище «не-я» и никогда не удовлетворяющий своего голода. Моё эмпирическое сознание есть как бы арена этой вечной борьбы титана «я» с его собственным продуктом — чувственным миром. Но в моё непосредственное сознание проникает лишь конечный продукт этого стихийного процесса, этой вечной творческой деятельности «я». Мне предстоит внешний мир как нечто не зависящее от моей воли и от моего сознания не потому, чтобы он имел реальность как вещь в себе, но потому, что процесс его объективации творческим «я» был бессознательный процесс, и я неожиданно встречаю в моём сознании то, что вырастает из подсознательных глубин моего духа. Проекция мира во вне совершается в моём «я» бессознательным механизмом творческого воображения. Продуктом этой творческой деятельности и является, прежде всего, тот материал, из которого сотканы восприятия, а именно ощущения: ведь восприятия и суть ощущения, объективированные бессознательной деятельностью «я».

Центром нашего «я» является активность духа — умственное усилие и в то же время импульс воли. «Я» неудержимо стремится одухотворить, интеллектуализировать противостоящее ему «не-я» — поднять его на высшую ступень сознания, подчинить его закону разума, в котором кроется и закон совести. «Не-я» ограничивает «я», но этим оно сообщает толчок (Anstoss), задержку бесконечному стремлению «я» к господству. «Я» стремится преодолеть эту задержку. В нём пробуждаются влечения к рефлексии — но она предполагает непременно реализацию некоего объекта представления — и «я» проявляет это стремление к продуктивности. Но попытка «я» воплотить свои практические стремления, утолить ненасытимую жажду деятельности, наталкивается на ограничение со стороны «не-я».

В нашем «я» следует различать две стороны:

• я «эмпирическое» и

• я «абсолютное».

«Я» эмпирическое — это совокупность всех внутренних (воспроизведённых) представлений, чувств и восприятий, образующих для меня внешний мир и мою личность. Но наше эмпирическое «я» связано с абсолютным, сверхиндивидуальным — с бессознательной основой мирового бытия, которое и есть «der Weltträger». На его существование нам необходимо указывает рефлексия, ибо объективный и принудительный характер восприятий необъясним без предположения бессознательной активности духа.

Неудовлетворенная моральная потребность вынуждает нас постулировать множественность однородных по организации сознаний, с которыми мы могли бы через посредство «не-я» взаимодействовать; в этом смысле «мир есть система многих индивидуальных воль».

Наше самосознание возможно лишь как социальный продукт. «Одно из основных побуждений человека — это предполагать вне себя существование разумных себе подобных существ: человеку предназначено жить в обществе.

Эмпирические «я» бесконечно разнообразны, несмотря на формальное тождество психической организации (однородность законов познания) всех людей; нет двух личностей с одинаковой индивидуальностью. Каждый человек есть нечто самобытное. Абсолютное «я» распадается на множественность индивидуумов, как белый луч, преломленный призмой, распадается на цвета спектра. А так как у каждого индивидуума в сознании заложена идея долга — влечение к нравственной свободе, то в силу присущей ему самобытности он может реализовать эту свободу одному лишь ему свойственным путём.

Гегелем уверял, что дедукция «не-я» из «я» напоминает дедукцию денег из пустого кошелька,

Гейне высказывал сожаление о жене Фихте, реальность которой будто бы отрицалась её мужем

К метафизике Фихте вполне применим удачный эпитет учения о соборности сознания (выражение С. Н. Трубецкого). Фихте открыл путь к теоретическим сомнениям в доказуемости реальности многих «я, то есть, к солипсизму (признание собственного индивидуального сознания в качестве единственно несомненной реальности и отрицание объективной реальности окружающего мира).