8.2. Образование.

Образование представляет собою качество рациональности, предназначенное для ее самовоспроизводства. По своей природе оно субъективно и не может быть редуцировано ни к своему предметно-вещному, ни к методическому, ни к экономическому, ни к организационно-управленческому обеспечению. Все названное является только его условиями, ни в малейшей степени не исчерпывая существа.

В сущности, образование, это - процесс, в ходе которого человеческая субъективность приобретает облик, соответствующий как господствующему типу рациональности, так и желанию человека обрести собственное достоинство на интеллектуальной основе. В последние годы образование рассматривается преимущественно как институт, распространяющий рациональность и связанные с нею знания, и этим приводящий многообразие человеческих индивидов к единому знаменателю. Этот взгляд на него демонстрируется многократным употреблением терминов «институция», «легитимация» и т.д., звучащих в дискуссии об образовании и университете в последние полвека (напр., 8, 10, 11).

Считается, что образование, будучи институтом, выступает социальным критерием оценки человеческой личности в эпоху Просвещения. Это верно, образование играет такую роль. Но трудно не заметить и обратного процесса: стремления людей к образованию. Конечно, это стремление возникает исторически, уже сам факт отличения человеком себя от окружающей реальности подталкивает его к рациональному мышлению. Тип же рациональности, формирующийся в мышлении, связан с господствующим и наиболее предпочтительным образом жизни в той среде, в какой человек живет, с культурой. Европейская рациональность во многом обусловлена сначала духовным просвещением Средневековья, пробудившим в человеке внутренний мир как особую реальность, а затем научным просвещением Модерна, придавшем внутреннему миру рациональную форму. В XVIII веке рациональное мышление становится предпочтительной ценностью и указывает на элитарность

Но я хочу, прежде всего, назвать прямо противоположное явление: осознание человеком того факта, что его душа является особым миром, отличающимся от чувственной реальности, побуждает его искать средства укрепления, развития и культивирования своего внутреннего мира. Конечно, такое желание пробуждается не у всех, а зависит от степени осознания духовной исключительности своего положения, от чувства отличия себя от внешней реальности. Это – то желание, какое заставляет человека читать, и искать книгу для души, а не комикс от скуки.

Более того, вероятно, и сегодня это желание характеризует меньшинство. Однако именно оно побуждает учиться более чем воля родителей или нацеленность на успех. Человеку, стремящемуся к образованию, безразличны метафизические, культурные или исторические причины его стремления. У него другая проблема: как укрепить и культивировать душу и разум, которые он в себе открыл. То же, что мы называем «образовательной институцией», возникает при обоюдном стремлении: общество нацелено институциализировать человека, а человек желает культивировать душу.

Именно потому, что стремление обоюдное и взаимно направленное, оно и препятствует попыткам сам образовательный институт построить рационально монистически, на базе идей Просвещения. И реформа Гумбольдта, и российско-советская система образования показали высокую научную эффективность такого подхода, но одновременно и его неспособность справиться с многообразием взглядов на образование. Реальное образование оказывается тем пространством, где пересекаются и сталкиваются миллионы разнонаправленных интересов людей с экономическими, политическими, нравственными, художественными, идеологическими предпочтениями социума.

В западном обществе, а после распада СССР и в России очень агрессивно наступает экономика, требующая от образования, чтобы оно стало системой профессиональных училищ и коммерчески ориентированных научных учреждений. Замечу, предваряя дальнейший ход мысли, что экономика, безусловно, важна и ее цели должны учитываться. Но развитие образования исключительно в этом направлении ставит людей перед необходимостью не культивировать свой внутренний мир, а напротив, растворить его в материалистических потребностях экономики, в повседневности и сиюминутной выгоде. Это означает ликвидацию того необходимого интеллектуального условия, которое ведет к фундаментальным открытиям естествознания, к новым концепциям гуманитарных наук и, в конечном счете, к развитию общества.

Для самой же экономики это значит остановку изобретений, когда перестают появляться принципиально новые товары, организационно-управленческие формы и стратегии поведения на рынке. Возобладание такой тенденции превращает развитие общества и любых его сфер в простое накопление товарной массы, когда совершенствование потребительской ценности означает всего лишь изменение ее дизайна. Если социальное развитие превращается в игру с переодеваниями, то сомнительно, что такое притворство поможет решить проблемы, накапливающиеся в условиях демографического взрыва, плотного взаимодействия цивилизаций, неизбежной глобализации и качественного изменения всех форм общественной жизни. При сравнении двух уродующих душу идеологий, между которыми сегодняшняя ситуация только и предоставляет выбор: политического идеализма СССР с экономическим материализмом, первая, пожалуй, выглядит предпочтительнее…

Мало того, что утилитарная деформация души уже вызывает, и еще вызовет сопротивление, но она к тому же способствует стагнации общества, потому что у человека материальные потребности не столь уж велики, их стихийная возгонка рекламой не может нарастать бесконечно. Уже сегодня потребности экономики не имеют сколько-нибудь большого гуманитарного значения и нацелены, главным образом, на развитие самой финансово-экономической системы как самостоятельного субъекта, помимо людей. Тот же субъект, что нуждается в образованных людях, это, по меньшей мере, культура общества в целом, но никак не одна лишь экономика, и тем более, отдельные «работодатели».

Образование не только дает профессиональное знание и обучает способам его применения, главное в нем то, что оно образовывает личность: историка, строителя, врача, способную знания применять. Образованная личность востребована всею культурою, как орган человеческого организма нужен всему организму, а не одним только «смежным органам». Образование обеспечивает кругозор, позволяющий ориентироваться в жизни и, при необходимости, менять профессию. Оно оттачивает творческий потенциал, обеспечивает человеку уверенность в своей человеческой, а не только биологической состоятельности, формирует мировоззрение, позволяющее найти смысл в полученной профессии и знать, кому и зачем она нужна, помимо заработка и карьеры.

А главное, образование укрепляет чувство личного достоинства и сопричастности всей культуре в целом, ощущение связи с глубокими основами этой культуры. Оно позволяет жить не в узком мире повседневности, а в более широком мире человечества, позволяет выйти на «свободу от повседневности», на простор. Видение такого простора дает человеку возможность свободно маневрировать, и, воплощая свой маневр в практику собственного образа жизни, становиться субъектом культуры. В той степени, в какой мир образования выходит за пределы повседневности, он явно духовен по своему характеру. Значит, образование предназначено не для того, чтобы готовить человекообразные инструменты, служащие исключительно для обеспечения прибыли работодателя и не способные выйти за пределы этой функции, как мечтают сегодняшние коммерсанты. Оно готовит не рабов, благополучных лишь до тех пор, пока без них нельзя обойтись, а тех, кто требует уважения и не дает обойтись без себя, то есть, субъектов.

Если сводить цель образования лишь к заработку и карьере, то выяснится, что у мошенников, проституток и наркоторговцев заработок всегда выше. Ни один врач никогда не заработает больше проходимца, вовремя построившего финансовую пирамиду. Честный строитель не получит больше строителя вороватого, так как последний, наряду с легальным заработком, еще продает краденый цемент. Рядовой чиновник министерства, в порыве «административного восторга», будет ломать об колено, любую науку, так как, чем меньше совести, тем быстрее карьера. Выяснится, что если не думать о будущем собственной культуры, если высокомерно презирать всех у кого заработок меньше, а должность ниже, то самая эффективная экономическая система, это – рабовладение. И для циника никакой другой системы не надо.

Общество жизнеспособно тогда, когда оно гармонично, когда его материальная, хозяйственно-экономическая сфера и его политические институты пропорциональны нравственной и интеллектуальной жизни. Образование обеспечивает эту пропорцию, оно сопротивляется желанию экономики или политики подмять под себя все другие сферы потому, что в диспропорциональном обществе оно перестает быть образованием, и превращается в простое «натаскивание», в ту «науку», какую еще в раннем средневековье сапожник давал своему ученику, таская его за вихры и «обучая уму».

Образование является способом воспроизводства и развития рациональности и культуры.

В этой главе предметом рассмотрения будет образование как культура, где стремление людей к духовности сочетается с потребностями общества.