Структурирование

Время и упорядочивание пространства являются атрибутами реальности, с которой шизоидный подросток не в ладах.

Времени он не замечает, плохо его планирует, часто опаздывает. В быту он беспомощен, вокруг него всегда беспорядок, который он воспринимает как символ свободы и выражение своего права на частную жизнь.

Отношение к животным

При всей своей холодности шизоидный подросток может необычайно привязаться к собаке или коту и, к удивлению семьи, неизбалованной его вниманием, трогательно о них заботиться.

Пагубные привычки

Употребления алкоголя для шизоидного подростка не типична, однако алкоголь может играть роль коммуникативного допинга.

Наркотики привлекают шизоида, так как резко увеличивают фантазии и облегчают отрыв от реальности.

Определенную опасность представляет вероятность отклонений сексуального поведения. Шизоидный подросток в силу сложностей отношений со сверстниками часто не может реализовать формирующееся эротическое и сексуальное либидо в своей возрастной группе и способен направлять его на патологические объекты.

Выбор профессии

Для шизоидного подростка подходят виды деятельности, не предполагающие интенсивного общения, но реализующие его выдающийся интеллектуальный потенциал. Он словно создан Всевышним для того, чтобы продвигать развитие цивилизации вперед.

Но вот позади детство и юность. «Гадкий утенок» вырос. И вчерашний нелепый подросток, которого все избегали и над которым посмеивались, оказывается в лучших университетах страны.

Колледж

Самые блестящие студенты — это, как правило, шизоиды или люди, имеющие в характере шизоидную составляющую.

Однако по–прежнему шизоида преследуют проблемы общения, общая неприспособленность к жизни, бытовая беспомощность. Периодически он старается заглушить свои так трудно решаемые проблемы алкоголем, наркотиками, сексом.

Важной особенностью этого периода жизни является его плохая приспособляемость к жизни в общежитии. Многие шизоиды предпочитают не покидать родительского дома на время учебы.

Взрослые

Перед нами сложившийся характер, личность, полная противоречий, недоступная во многом нашему пониманию, не пускающая нас в хрустальные пространства своей души, своеобразная «вещь в себе».

Самооценка

Для шизоида присуще неоднозначное отношение к себе. Сознание своего высокого интеллектуального потенциала наполняет его гордостью, чувством превосходства и подчас легким презрением к окружающим.

Однако трудности в понимании людей и тех социальных игр, в которых участвуют окружающие, вынужденное одиночество наносят сильнейший удар по его самооценке. В результате ощущение собственной значимости скользит, перемещается по невидимой шкале, изменяясь от ощущения величия до полного самоуничижения.

Общение

Для шизоида присущ недостаток интуиции, эмпатии. Он не может проникнуть в состояние других людей, ему трудно угадать, что творится с окружающими. В самых простейших, банальных ситуациях он не знает, как себя вести.

Даже если человек относится к нему с неприязнью и открыто высказывает это своим поведением, шизоид не может понять ситуации. Совершенно беспомощен он перед тайным недоброжелательством, интригой. С другой стороны, если к нему относятся доброжелательно, с любовью, подобное отношение уловить он тоже не в состоянии.

Его интуиция резко снижена, и он не может усваивать невербальную информацию. Однако для него значимы слова, вербальная информация, в силу чего шизоид может сказать: «Я никогда не знаю, как ко мне относятся, до тех пор, пока об этом мне прямо не скажут».

Непонимание окружающих людей, неумение угадать желания других, почувствовать неприязненное к себе отношение или, наоборот, симпатию, уловить тот момент, когда надо выслушать, посочувствовать, делают искусство общения для шизоида своеобразной китайской грамотой, которую он не может постигнуть в течение всей жизни. Ганушкин говорил, что у шизоидов отсутствует «непосредственное чутье действительности».

Именно его низкая эмпатия вызывает так называемую «холодность». «Их поступки могут казаться жестокими, но они связаны с неумением «вчувствоваться» в страдания других, а не с желанием получить садистическое наслаждение, как у эпилептоидов»(2).

Сложность отношений с другими людьми связана с аутизмом шизоидов, с тем, что «они уходят в самих себя, стремятся избегнуть всяких внешних раздражений, заглушить их, закрывают окна своего дома, чтобы в нежном, тихом полумраке внутреннего «я» вести фантастическую, бездеятельную, но полную мыслей жизнь в грезах. Они ищут, как красиво о себе сказал Стриндберг, одиночества, чтобы закутаться в шелк своей собственной души»(3).

Человек этого характера может активно избегать общения, обрекая себя на жизнь отшельника, и вовсе не тяготиться своим одиночеством. Он может быть избирательно общителен, как–то раскрываясь в узком референтном кругу и игнорируя существование остального мира. Он может быть поверхностно общителен, мечтая лишь о том, чтобы его поскорее оставили в покое.

«Необщительность шизоидов имеет многочисленные оттенки; большей частью она характеризуется ясным налетом неудовольствия, даже враждебности, защитного или наступательного характера. Эта антипатия к общению с людьми варьирует от нежной тревоги, робости и застенчивости через иронический холод, угрюмую причудливую тупость до резкого, грубого, активного человеконенавистничества… переливается всеми цветами радуги между застенчивостью, иронией, угрюмостью и жестокостью»(3).

Понятно, что обычные люди, попав в эту сложную систему, ведут себя, с точки зрения шизоида, достаточно нелепо, что лишь усиливает его раздражение и желание остаться одному.

Точно так же окружающим крайне нелегко приспособиться к его сложному поведению, сотканному из самых, казалось бы, несовместимых и противоречивых черт: «холодности и утонченной чувствительности, упрямства и податливости, настороженности и легковерия, апатичной бездеятельности и напористой целеустремленности, необщительности и неожиданной назойливости, застенчивости и бестактности, чрезмерных привязанностей и немотивированных антипатий, рациональных рассуждений и нелогичных поступков, богатства внутреннего мира и бесцветности его внешних проявлений»(2).

Шизоиду трудно проникнуть в душевный мир других людей и быть понятым ими. В свою очередь, окружающим чрезвычайно сложно отгадать внутренний мир шизоида, хотя бы в какой–то степени отследить его настроения и мотивации.

«Внутренний мир шизоида почти всегда закрыт для посторонних глаз. Лишь изредка и перед немногими избранными занавес внезапно приподнимается, но никогда не до конца, и столь же внезапно может вновь упасть. Шизоид скорее раскрывается перед людьми малознакомыми, даже случайными, но чем–то импонирующими его прихотливому выбору. Но он может навсегда оставаться скрытой, непонятной вещью в себе для близких или тех, кто знает его много лет»(2).

Недоступность внутреннего мира шизоида и скрытность всего хода его переживаний приводят к тому, что многие из его поступков неожиданны и непонятны для окружающих.

Шизоид угадывает свою несостоятельность в контактах с другими людьми, что, в свою очередь, еще больше усиливает его замкнутость, отгороженность от окружающего мира. Людское общество становится тягостью для него.

По тем дорогам, где ходят люди,

В часы раздумий ты не ходи.

Весь воздух выпьют людские груди,

Проснется ужас в твоей груди.

Ф. Сологуб

Достоевский постоянно подчеркивает замкнутость Раскольникова. Разумихин говорит о нем: «Чувств своих не любит высказывать и скорее жестокость сделает, чем словами выразит сердце». Характерное высказывание мы находим у Сартра: «Ад — это другие».

Если для циклотимика возможность общения составляет смысл жизни, а одиночная камера является самым страшным наказанием, то для шизоида необходимость общения тягостна и часто непосильна.

Как ценит циклотимик роскошь человеческого общения! Она скрашивает его жизнь даже в самые тяжелые минуты и лишь депрессия может отнять у него вкус и радость общения с другим человеческим существом. У шизоида человеческое общение часто вызывает досаду и раздражение. Окружающие для него — хронофаги, пожиратели времени, драгоценного времени, которое можно направить на познание истины.

Циклотимик всегда открыт — шизоид стремится покрепче закрыть дверь от непрошеных гостей. Циклотимик всегда поддержит нас — шизоид даже не заметит наших слез, и иногда кажется, что от него можно дождаться лишь проникновенной эпитафии. Циклотимик направляет свою неистощимую энергию на освоение реально существующего мира — шизоид совершает головокружительные прорывы в пространствах, созданных человеческим интеллектом. Циклотимик настроен на окружающий мир, он резонирует с окружающей жизнью — шизоид прислушивается к мелодии, слышной лишь ему одному, и струны его души вздрагивают от не видимых никому прикосновений.