Психологическая защита

У шизоида по–прежнему не решен вопрос о сложных взаимоотношениях с окружающими. Самой эффективной защитой остается уход в спасительные внутренние схемы или чудесный мир фантазий.

Это свойство характерно для Ивана Карамазова, занятого различными философскими и религиозными вопросами, выдвигающего идеи, противоречащие идеям и взглядам большинства окружающих людей. Дон Кихот так глубоко погружен в свой иллюзорный мир, что полностью забывает о действительности и игнорирует ее.

Александр Грин, буквально умирая от голода в Петрограде, создает «Алые паруса» и делает светлый мир своих фантазий доступным для нас.

Мышление

Удивительные особенности мышления шизоида, причудливость его интеллектуальных процессов нашли свое отражение в произведениях литературы, искусства, в религиозных и философских построениях, в научных открытиях. Порождения его мышления сформировали целый пласт человеческой культуры.

Мышление его аутичное (замкнутое в себе). Для него характерна сильная, тонкая, глубокая логика. Отталкиваясь от факта, она уводит своего хозяина в некую логическую схему, которая может быть совершенно оторвана от жизни.

Человек, построивший ее, мало проверяет ее практикой, он не способен сравнивать свое отражение действительности с оригиналом.

Шизоид склонен доверять своим схемам больше, чем реальной жизни. И в конкретных людях, и в событиях он видит воплощение некой идеи, известной лишь ему одному.

Отношение шизоида к окружающим часто определяется не особенностями данного человека или события, а причудливыми изгибами его представлений о действительности, которую он ухитряется не замечать, как это представлено, например, у Дон Кихота.

Следующей особенностью мышления шизоида является его парадоксальность. Он склонен сравнивать несравнимые вещи («Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла).

Шизоиду присущ своеобразный нонконформизм мышления. Он чужд моде. Фантастический полет его мысли не хочет быть скован рамками привычных представлений и стереотипов. Иногда это выражается в виде бунта протеста, разрушения привычного стереотипа восприятия, в других случаях — нетривиального решения, казалось бы, банальной ситуации.

Шизоида отличает изощренность мыслительных процессов: геометрия Лобачевского, теория относительности Эйнштейна, философия Гегеля, поэзия Мандельштама и Пастернака, картины Шагала, проза Набокова, Гессе, Саши Соколова.

Иногда мышлению шизоида присуща трагичность, обреченность, которыми полны произведения Борхеса, Метерлинка, Ибсена, Кафки.

Если циклотимика отличает интерес к окружающему миру, то шизоид является как бы его противоположностью. Весь фокус его внимания направлен внутрь, на рассмотрение тех удивительных пространств, которые создает его могучий интеллект.

Если циклотимик — всегда практик и его усилия направлены на изучение и изменение окружающего мира, то шизоид в первую очередь ориентирован на абстрактную идею, разработке которой он отдается истово, целиком.

ЮМОР

Шизоид тонко чувствует юмор. Образцы его остроумия отличаются теми же особенностями, что и его мышление: аутичность, парадоксальность, нонконформизм, изощренность. Его остроумие часто многозначно. Юмор шизоида не всегда понятен представителям других типов характера.

Например, Станислав Ежи Лец — гений афоризмов— говорил: «Из нулей легко сделать цепь». «Не зная иностранного языка, не поймешь молчания иностранцев». «Чаще всего выход там, где был вход».