Одиночество и любовь

Особенные отношения у любви складываются, в отличие от страсти, с одиночеством. Страсть вся напоказ, но внутри, любовь, наоборот, вся внутри, но вне. То есть страсть должна находиться в одиноком человеке. Выход страсти за рамки одного ее носителя предполагает кризис и уничтожение чувства. Например, молодой человек любит девушку. Если он начинает об этом рассказывать, то его страсть падает. Особенно если знакомые скептически отзываются о предмете его любви. Но даже если они ему поддакивают, он все равно понимает, что они относятся иначе. Идеальным внешним фоном развития страсти является всеобщее восхищение предметом любви, но при этом страсть наталкивается на ревность. Так что страсть предполагает некое подобие тайны и внутреннего мира любящего, в котором он хранит свои переживания. Это место опять-таки становится доступным ей в случае ее достижения вновь приходят разрядка и разочарование. Он показывает свое чувство ей, но при этом идеальная форма проявления страсти предполагает, что партнеры ведут друг с другом двойные отношения, для всех это обычные отношения, а для них они напитаны особенным смыслом и намеками.

Любовь не может замыкаться в одном человеке, она должна проявляться в жертвенности и показе своего чувства. Однако в принципе обыкновенности ее протекания любовь предполагает, что внешне эти события мало отличаются от остальных. Любящий страстно, увидев нечто его покорившее, тут же желает выказать восторг и завладеть. Любящий обычным образом бережет свое впечатление и терпит, обогащаясь. Для любви также нехарактерно сообщать о своем чувстве другим, но это потому, что сообщать нечего. Любовь невидима, страсть проявляется тут же. Страсть человек признает сразу, а любовь скрыта за обычным, только расставание или неожиданное показывает, что любовь – есть. В этом отношении динамика страсти равна динамике истины, а динамика любви – динамике правды. Истина добывается, отнимается от природы, оголяется, построена на победе, должна подтверждаться, демонстрироваться как победа. Правда же не нуждается в доказательстве, когда ее говорят, становится очевидно, что это – правда, так и в любви не нужно признание, она рождается медленно, из природы двух людей. Истина, как и страсть, полезна, только то знание нужно добыть, которое принесет пользу, а любовь и правда на пользу не акцентированы.

В этом плане любимого, который рядом, можно любить и не замечать, не понимать своего отношения, но разлука проявляет это отношение так, что становится понятно, что без него нет жизни. Любовь открыто перестраивает свою жизнь. Одиночество для любви необходимо, собственно любящий стремится к одиночеству, ибо его жизнь становится ему приятнее, он стремится уединиться, чтобы разобраться в себе.

Для людей разного типа характерно предпочтение страсти или любви. Страсть испытывают люди несамодостаточные, которые не переносят одиночества, которым нужны другие люди для опоры в жизни. К любви склонны люди самодостаточные, которые вообще не в состоянии испытывать одиночества, которые, попав в изоляцию, даже рады этому. Они и тут могут устроить свой мир. Любовь в этой изоляции раскрашивает мир ярче, она не стремится бежать от одиночества, как это делает страсть, которая просто не может выносить одиночества, любовь принимает одиночество как естественное состояние.

Особое отношение любовь имеет к смерти, с одной стороны, и страсть, и любовь способны на смерть ради любимого, однако для любви это естественно и продолжает его желание быть рядом, а для страсти – это бегство от себя. Кроме того, любовь противостоит смерти как выздоровление, в то время как страсть может толкнуть на смерть вопреки, в форме бунта. Любовь же склонна к смирению. В силу этого самоубийство для любви гораздо менее характерно, чем для страсти. Если же ограничиться ситуацией опасной болезни, считается, что любовь и страсть одинаково спасают тяжелобольного.

Эти противопоставления любви и страсти поясняют, почему их пространства друг друга исключают. Любовь заставляет страсть открыться, и той кажется ‑ стать доступной для предательства и смеха. Поведение любви кажется страсти изменой и насмешкой и не оправдывает ожиданий жертвенности. Так что в страсти есть неприятие любви и мира, построенного на любви, отчего страсть оказывается более защищенной от любви, чем любовь от страсти. Любовь легко обманывается. Для сравнивающего эти состояния человека любовь кажется пресной по сравнению со страстью. Здесь можно вспомнить сравнение А. М. Горького: или как ворон жить долго и питаться падалью, или как орел жить недолго, но летать к звездам.

При столкновении страсти и любви любовь проигрывает, особенно у неопытного человека. При этом победа страсти означает деградацию пространства мира. Это соответствует вектору общей деградации культуры и перепроизводства страсти. Любовь может сохраняться только в изолированных пространствах, недоступных страсти. Для начальной стадии любви, которое особенно неустойчиво, это поместье, для более поздней стадии – дом и семья, дети и собственный мир. Особенно неустойчива к страсти молодежь. Собственно свет и становится ареной описанной победы страсти.