§§ 92-102. Право собственности

§ 92. Понятие.Историческое происхождение собственности. Собственностью или правом собственности называется право полного и исключительного господства над вещью. "Полное" означает, что собственник может делать со своей вещью все, что ему угодно (пользоваться ею, отчуждать, уничтожать); "исключительное" означает, что никто другой не может воздействовать на вещь. Впрочем, в обоих отношениях собственность может подвергаться ограничениям в силу особого закона или соглашения между частными лицами; например, закон XII таблиц ограничил землевладельца в том отношении, что дозволял соседу входить на его землю для сбора плодов, свалившихся с деревьев, которые находились на соседнем участке; сам землевладелец мог предоставить владельцу соседнего участка право прохода или проезда, вообще сервитут на свою землю.

Когда возникла частная собственность в Римском государстве, неизвестно; во всяком случае, она появилась задолго до XII таблиц, ибо в этих законах она является уже твердо установленным и значительно развитым институтом. Весьма вероятно, что сначала была признана собственность только на движимые вещи. Это подтверждается, во-первых, тем, что термины, употребляемые еще в XII таблицах для обозначения имущества или наследства частного лица, этимологически означают движимость*(241); во-вторых, тем, что древнейший способ приобретения собственности (mancipatio) требует, чтобы при совершении обряда была налицо сама приобретаемая вещь и чтобы приобретатель держал ее рукой, что возможно только относительно движимых. И действительно, относительно недвижимых такого требования не было*(242). А это указывает на то, что обряд манципации был создан тогда, когда в частную собственность можно было приобретать только движимые вещи. На то же заключение наводит и древнейший обряд, который соблюдался при судебном споре о собственности: если вещь была движимая, ее нужно было принести на суд, и тяжущиеся, при произнесении предписанных формул, должны были схватывать спорную вещь рукой*(243).

Главная недвижимость, земля, вероятно, находилась в обладании отдельных родов или их совокупности, т.е. племени. Мы не можем сказать точно, когда она сделалась предметом частной собственности; но мы можем отметить в римских источниках места, в которых, по-видимому, отразилось воспоминание римского народа о том переходном моменте, когда часть земли сделалась доступна частной собственности. Именно, многие римские писатели рассказывают, что Ромул выделил каждому гражданину участок земли в два югера, с тем чтобы он переходил к наследникам, почему его и стали называть heredium*(244). Этот небольшой участок, конечно, не мог удовлетворять всем потребностям земледельца; он мог быть достаточен только для усадьбы с огородом*(245). Отсюда мы заключаем, что было время, когда усадебная земля сделалась предметом частной собственности, а полевая по-прежнему осталась в общинном владении (рода или племени). Затем уже о дальнейшем процессе обращения и полевой земли в частную собственность в наших источниках мы не находим следов*(246).

Право собственности (в субъективном смысле) обозначалось на римском юридическом языке несколькими терминами: чаще всего для этого употреблялся родительный падеж или притяжательное местоимение, с прибавлением слов "ex jure Quiritium", например: hie homo Sempronii ex jure Quiritium est или meus ex j. Q. est. По-видимому, в настоящем периоде то же значение имело слово "mancipium". Впоследствии для той же цели стали употреблять слово "dominium", которое, впрочем, имело и другие значения, а еще позже (в последующие периоды) и "proprietas".

§ 93. Способы приобретения.Для того чтобы приобрести право квиритской собственности, надо было исполнить известные условия, которые принято называть способами приобретения собственности*(247). Уже в древнем цивильном праве, т.е. во 2-м периоде, этих способов было довольно много. Чтобы удобнее обозреть и запомнить их, мы разделим их на три группы, сообразно с тем, кто установляет право собственности.

К первой группе мы отнесем те способы, которые служили для перехода собственности от одного частного лица к другому частному лицу; эти лица установляли право собственности. Притом одни из этих способов применялись только к какому-нибудь одному виду вещей, т.е. к res mancipi или nec mancipi (mancipatio и traditio), другие же - к обоим видам (in jure cessio и usucapio). Эта группа самая важная, потому что заключает в себе нормальные, так сказать, обыденные способы перехода частной собственности. Вторую группу составляют те способы, в которых право собственности установляется государством. Третью группу составляют случаи наследования права собственности после смерти известного частного лица.

§ 94. Mancipatio.Рассмотрим первую группу. В древнейшем праве на первом плане стоит манципация. Наиболее связное описание ее обряда сохранилось в "Институциях" Гая (1, 119). Для совершения его требовалось присутствие нового приобретателя вещи и прежнего собственника (отчуждателя), затем пяти совершеннолетних (puberes) римских граждан в качестве свидетелей и шестого в качестве весовщика (libripens), т.е. держателя медных весов, составляющих необходимую принадлежность обряда. По-видимому, необходим был еще седьмой гражданин, который назывался antestatus; но роль его неясна*(248). Затем должна была находиться налицо сама приобретаемая вещь, если она была движимая (Gai. 1, 121), и наконец, кусочек медной руды. Самый обряд совершался таким образом (у Гая описывается манципация раба): приобретатель (qui mancipio accipit), схватывая вещь рукой, произносил следующую формулу: hunc ego hominem ex jure Quintium meum esse ajo isque mini emtus esto hoc aere aeneaque libra; затем, ударяя кусочком руды о весы, он передавал этот кусочек отчуждателю (a quo mancipio accipit), по объяснению Гая, как бы в виде покупной платы (quasi pretii loco)*(249).

Этим способом можно было приобретать собственность только на res mancipi (Ulp. Frag. 19, 3).

Как видно из самого обряда и из слов Гая, манципация имеет вид продажи вещи; но это была только мнимая продажа (imaginaria venditio); кусочек руды имел только обрядовое значение. Для перехода права собственности достаточно было совершения вышеописанных формальностей, а мотивы, или, как иначе выражаются, основания для перенесения собственности могли быть самые разнообразные: отчуждатель мог действительно продать вещь, и тогда мотивом или основанием манципации будет заключенный предварительно договор купли-продажи; но таким основанием могло быть и желание подарить вещь или исполнить волю завещателя, обязавшего манципанта выдать какую-нибудь вещь из наследства известному лицу, и т.д. Однако несомненно, что в то время, когда манципационная форма только еще возникала, она была действительной продажей, в которой договор и исполнение его совпадали. Об этом будет сказано ниже.

При совершении обряда не требовалось, чтобы отчуждатель непременно передал вещь приобретателю. Это видно из того, что недвижимые вещи и нельзя было бы передавать, за их отсутствием*(250). Манципация имела целью только перенесение самого права собственности, хотя, конечно, движимые вещи, как бывшие налицо, большей частью передавались при самом обряде.

Каково же было действие манципации, или, другими словами, какие отношения возникали после нее?

1. Если отчуждатель был квиритский собственник манципированной вещи, то и приобретатель получал то же право. Но если первый манципировал чужую вещь, то настоящий собственник мог вытребовать ее от приобретателя (это называлось evincererem). В таком случае, чтобы вознаградить последнего за причиненный ущерб, ему предоставлено было (вероятно, законом XII таблиц) право взыскать с отчуждателя двойную стоимость вещи. Иск, который он должен был предъявить для этой цели, назывался actio auctoritatis*(251). Эта a. auctoritatis составляла исключительную принадлежность манципации. Другие способы не имели этого последствия.

2. При перенесении собственности стороны могли нередко входить в разные побочные или дополнительные соглашения; например, собственник, отчуждая одну половину своего земельного участка, на которой находился источник воды, желал сохранить за собой право провести оттуда воду на свою половину (установить servitus aquaeductus); или он отчуждал раба с тем, чтобы приобретатель употреблял его только для известных целей; или он хотел гарантировать приобретателю присутствие известных качеств в отчуждаемой вещи (например, размер земли) и т.д. Такие соглашения сами по себе в то время юридической силы не имели. Если стороны хотели придать им эту силу, то они должны были связать их с самым актом манципации*(252). Весьма вероятно, что в таком случае их юридическую обязательность римляне основывали на одном законе XII таблиц, в котором постановлялось: "cum nexum faciet mancipiumque, uti lingua nuncupassit, ita jus esto"*(253), т.е. юридически обязательно все то, что было словесно выражено при совершении манципации и договора nexum (о котором см. ниже). Такие дополнительные статьи назывались leges mancipii.

Однако в древнем цивильном праве эти дополнительные статьи и самое перенесение собственности были подвергнуты важному ограничению: они не могли установлять прав ни под условием sub conditione*(254), ни срочно (т.е. с известного срока, ex tempore, или до известного срока, ad tempus)*(255). По древнему цивильному праву всякое право (в субъективном смысле) возникало немедленно и безусловно.

Первоначально манципация, вероятно, употреблялась только для установления собственности. Но постепенно юристы воспользовались этим обрядом для установления и многих других юридических отношений, а именно: сельских сервитутов (см. § 105), некоторых семейных отношений (брак, усыновление, эманципация, кабала) и завещаний, о чем будет сказано в своем месте; тот же самый обряд с рудой и весами употреблялся и при заключении древнего договора nexum. Поэтому в римском праве для всех этих сделок образовалось техническое название: gesta per aes et libram, agere per aes et libram*(256).

§ 95. In jure cessio.Этот способ есть не что иное, как мнимый судебный спор. Обряд совершался таким образом: отчуждатель и приобретатель отправлялись к магистрату, который заведовал рассмотрением гражданских тяжб (in jus), захватив с собой отчуждаемую вещь (присутствия недвижимой вещи не требовалось). Приобретатель виндицировал вещь (vindicabat), т.е. утверждал, что вещь принадлежит ему в собственность; магистрат затем спрашивал отчуждателя, не будет ли он контрвиндицировать, т.е. возражать, что он сам имеет право собственности (как это следовало бы при действительном споре); на это отчуждатель отвечал отрицательно или просто молчал; тогда магистрат присуждал (addicebat) вещь приобретателю, после чего последний приобретал на нее право собственности*(257).

Из этого описания видно, откуда рассматриваемый способ получил свое название: собственник уступает (cedit) свое право перед судебным магистратом (in jure).

Этим способом можно было приобретать оба вида вещей - и mancipi, и nec mancipi.

Подобно манципации, и этот способ носил формальный характер, т.е. мотив или основание для перенесения собственности могло быть какое угодно: переход собственности совершался вследствие описанных формальностей, независимо от основания.

Подобно манципации, и in jure cessio не только употреблялась для перенесения собственности, но была с течением времени приноровлена и для установления некоторых других юридических отношений, а именно: для приобретения некоторых сервитутов, передачи другому своих наследственных и опекунских прав, усыновления, эманципации и манумиссии (см. ниже соответствующие параграфы). При in jure cessio возможны были, так же как и при манципации, дополнительные соглашения*(258).

Относительно времени возникновения обоих вышеописанных способов мы не знаем ничего достоверного. Но нам известно, что законы XII таблиц подтвердили и манципацию, и in jure cessio*(259). Без сомнения, оба способа возникли гораздо ранее этого законодательного акта.

§ 96. Usucapio, приобретение посредством давностного владения.Этим термином называется приобретение собственности вследствие непрерывного владения вещью в течение определенного времени. Этот способ применялся безразлично как к res mancipi, так и к res nec mancipi*(260). О нем упоминалось уже в XII таблицах, как это будет видно ниже.

Потребность в usucapio сами римляне (в позднейшее время) объясняли таким образом. В акт перенесения собственности иногда, без ведома участников, вкрадывались такие недостатки, которые могли уничтожить самый переход собственности. Это могло случиться вследствие того, что res mancipi была не манципирована, а просто передана приобретателю, или вследствие того, что предписанный обряд (манципации, in jure cessio) был воспроизведен не со всей точностью, или вещь приобретена у такого собственника, который недееспособен (например, женщины и малолетние не могли отчуждать свои res mancipi без содействия auctoritas, опекуна), или, наконец, хотя акт приобретения был совершенно правилен, но за давностью утратились доказательства приобретения*(261). Таким образом, приобретатель постоянно находился под страхом, что его право будет кем-либо оспорено. Между тем, действительный собственник мог многие годы или даже вовсе не предъявить спора. Эта неопределенность отнимала у владельца вещи энергию для охраны и улучшения ее. Чтобы устранить эту неопределенность, вредную не только для частных владельцев, но косвенно и для всего общества, и введена была usucapio*(262).

Однако давностное владение дает владельцу право собственности только при наличности следующих условий.

1. Срок: владение движимой вещью должно продолжаться год, недвижимой - два года. Собственно XII таблиц постановили таким образом: для земли (solum) - biennium, для прочих вещей (ceterae res) - annus. Но затем юристы (вероятно, еще понтифы) истолковали этот закон в том смысле, что под словом solum нужно разуметь не только землю, но и здания, на ней находящиеся (aedes)*(263).

Как видно из определения понятия давностного владения, это последнее в течение указанного срока должно быть непрерывное. Перерыв владения назывался usurpatio. Прервано же оно могло быть двояко: во-первых, естественным путем, когда владелец почему-либо фактически утрачивал владение вещью (т.н. usurpatio naturalis); во-вторых, символически, когда кто-либо, не отнимая владения, совершал обряд надламывания ветки (surculo defringendo, т.н. usurpatio civilis)*(264). He считалось перерывом, если к владельцу предъявлялся судебным порядком иск о собственности (rei vindicatio)*(265). Если владелец после перерыва снова владел вещью, то время прежнего владения уже не шло в счет.

2. Justus titulus. Владение должно быть приобретено вследствие такого события, которое способно служить мотивом или основанием для приобретения собственности (если оно не ведет к собственности, то по иным причинам, о которых только что было сказано). Такого рода события и называются Justus titulus, каковы, например, купля, наследование, дарение, дача в приданое и т.д.*(266)

3. Bona fides. Владелец должен иметь уверенность (субъективную), что он приобрел право собственности, или, другими словами, он не должен знать, что есть обстоятельства, препятствующие ему сделаться собственником. Если он знает об этих препятствиях, то уже не может считаться добросовестным владельцем, и потому usucapio для него невозможна*(267).

Неизвестно, появились ли эти два последних условия (т.е. j. t. и b. f.) с самого начала института usucapionis или они были выработаны позднее. В современной литературе одни утверждают, что XII таблиц еще не требовали их, другие напротив. В наших источниках нет данных для решения этого вопроса.

В некоторых случаях условия добросовестности не требовалось, например, при так называемой usureceptio ex fiducia: если должник, уплативши долг кредитору, случайно получал владение своей вещью, бывшей в залоге у кредитора, то, провладев ей год, он снова приобретал собственность над ней, хотя, очевидно, он владел не bona fide, ибо знал, что кредитор не реманципировал ему вещь*(268).

4. Вещь должна быть способна к usucapio. Некоторые вещи нельзя было приобретать давностным владением, например, все вещи, находившиеся вне гражданского оборота, res extra commercium (см. § 91, пр. 2), что разумеется само собой; затем, уже XII таблиц запрещали usucapio относительно могил (forum bustumve), межи в 5 футов шириной, разделявшей два земельных участка и служившей для прохода и поворота плуга (при пахании); относительно краденых вещей (res furtivae) и некоторых других*(269).

§ 97. Traditio, передача.Как показывает самый термин, этот способ состоял в том, что прежний собственник предоставлял приобретателю фактическое господство над вещью, вручал ее. Передача, однако, могла установить квиритскую собственность только на res nec mancipi; к res mancipi она была неприменима*(270), но для res nec mancipi недостаточно было одной "голой" передачи (nuda traditio): необходимо, чтобы вещь передавалась по какому-нибудь законному мотиву или основанию (justa causa traditionis), например, продавец дает вещь покупателю, а последний - деньги продавцу для исполнения договора купли-продажи (solvendi causa), или вещь дается в подарок (donandi causa), или в приданое (dotis constituendae causa) и т.д.*(271)

Неизвестно, когда передача была признана за способ цивильного права. Некоторые утверждают, что уже XII таблиц признавали за ней эту силу*(272). О существовании передачи как способа цивильного права во 2-м периоде мы заключаем из того факта, что в начале 3-го периода юристы задумываются над тем, как бы сделать передачу доступной для res mancipi (см. в3-м периодео бонитарной собственности), и не видно никаких указаний на то, чтобы кто-нибудь сомневался в применимости ее к res nec mancipi.

§ 98. Вторую группу составляют способы приобретения собственности частными лицами у государства, которое и установляет право собственности. Эти способы не были обыкновенным средством перехода собственности, а потому о них можно сказать коротко. В истории государственного права мы видели, что иногда римское правительство безвозмездно наделяло земельными участками бедных плебеев и колонистов при основании новой колонии. Иногда по распоряжению правительства квесторы продавали с публичного торга участки государственной земли (т.н. agri quaestorii). Движимые вещи приобретались у государства, когда оно пускало в публичную продажу военную добычу. Пленные продавались в рабство поодиночке, а остальные вещи (кроме золота и серебра, которое поступало прямо в казну) продавались оптом тому, кто давал дороже всех, а этот последний (т.н. sector) уже распродавал вещи в розницу (такая розничная распродажа добычи называлась praedae sectio). Имущество (bona), конфискованное у осужденных преступников, также продавалось оптом с правом покупателя на розничную распродажу (bonorum sectio).

К этой же группе следует отнести так называемую adjudicatio*(273), т.е. установление собственности судебным приговором при трех исках о разделе (actiones divisoriae). Лица, имевшие право собственности на одну и ту же вещь (сособственники), или участники в одном и том же наследстве (familia), или соседи-землевладельцы, не знавшие, где проходит разграничивающая их межа (finis), могли требовать, чтобы им был дан правительством судья, который бы произвел раздел или размежевание*(274). Этому судье магистрат (судебный) давал полномочие присуждать (adjudicare) всю вещь или часть ее одному из тяжущихся в исключительную собственность, с тем чтобы он вознаградил других каким-нибудь иным средством за утрату их права на вещь. Таким образом, здесь право собственности установлялось государством (в лице судьи), но собственность переходила не от государства, а от частного лица*(275).

Наконец, третью группу составляют способы приобретения собственности при наследовании имущества после смерти известного лица. Здесь могло быть два случая. Во-первых, если кто-либо делался наследником (heres) умершего, т.е. приобретал всю совокупность имущественных прав этого последнего, то в числе их он, разумеется, приобретал и право собственности на вещи, принадлежавшие наследодателю. Во-вторых, иногда наследодатель в своем завещании отказывал известному лицу право собственности только на некоторые определенные вещи из своего имущества, не делая его своим наследником (т.н. legatum per vindicationem). В обоих случаях собственность переходила к приобретателю безо всякого особого акта с его стороны (подробности об этом ниже).