§ 266. Delicta private

§ 266. Перемены в старых delicta и появление новых*(922). Упадок нравственности, который также резко замечается в римской жизни во второй половине республики, дал сильный толчок и развитию обязательств ex delicto privato Но так как этот источник обязательств не играл все-таки первостепенной роли в отношениях римлян, то мы ограничимся самым кратким очерком появившихся в этой области перемен и нововведений.

Почти все старые delicta, признанные в XII таблицах, подверглись более или менее крупным изменениям. Так, например, относительно injuria: в преторском эдикте и в законе Корнелия 673 г. (Lex Cornelia de injuriis) установлены были более точно разные виды личных оскорблений (pulsatio, побои, convicium, брань, затем нарушение приличий, требуемых целомудрием женщин и детей, насильственное вторжение в чужой дом). Относительно имущественных повреждений: Lex Aquilia (см. § 128) стали применять в случаях таких повреждений, которые не подходили под буквальный смысл закона как не представлявшие непосредственного физического воздействия на вещь (damnum corpore corpori datum). Относительно furtum: юристы путем толкования расширяют понятие кражи, применяя его в таких случаях, которые прямо под это понятие не подходили; например, они признают за кражу тот случай, когда лицо, получившее вещь только для сохранения, пользуется ей для себя, или получившее в ссуду для известного рода пользования употребляет ее для других целей. Furtum manifestum, за которое по закону XII таблиц полагалось телесное наказание и отдача в рабство (verberatio и addictio), вероятно, в настоящем периоде, под влиянием смягчившихся нравов, подверглось со стороны претора реформе: эдикт преторский ввел против вора actioquadrupli, т.е. четверной штраф*(923).

Из новых delicta privata укажем одно: rapina, грабеж, т.е. насильственное похищение у кого-либо имущества*(924). Потерпевший, если он предпочитал преследовать виновного гражданским судом (хотя мог и уголовным), предъявлял к нему actio vi bonorum raptorum, посредством которого мог взыскать четверную стоимость награбленного*(925). Этот иск и, следовательно, самое понятие грабежа (rapina) были созданы преторским эдиктом, именно претором Лукуллом (М. Licinius LucuUus, 678 г. u. c.)*(926). До этого эдикта грабеж не рассматривался как самостоятельное преступление и подводился под общее понятие furtum.

§ 267. Quasi delicta

§ 267. Понятие и примеры.По римскому праву некоторые деяния, хотя они и не были преступлениями, влекли за собой обязанность платить штраф и таким образом служили источником обязательств. Такие недозволенные деяния, а затем и возникавшие из них обязательства назывались quasi delicta. Отличие их от настоящих delicta состояло в том, что им не хватало какого-нибудь одного из признаков, объективного или субъективного, т.е. вреда или умысла (сравн.§ 125).

В настоящем периоде преторский эдикт создал несколько таких обязательств quasi ex delicto. Например:

Actio de effiisis et dejectis.Если из жилища (дома или квартиры) будет что-нибудь выброшено или вылито на место, открытое для общего прохода, и следствием этого будет порча вещей, или вред для здоровья, или смерть, то хозяин жилища обязан заплатить за повреждение вещей вдвое против причиненного ущерба, за повреждение здоровья свободного человека - по усмотрению судьи, а за причинение смерти свободного человека - постоянно определенную сумму денег (во времена Юстиниана - 50 золотых)*(927). Обязанность платить штраф лежит на хозяине жилища, хотя бы выбросил или вылил и не он, а кто-нибудь другой, живущий у него, например, кто-нибудь из его детей, или рабов, или гостей*(928). Следовательно, хозяин обязан отвечать, несмотря на то, виноват он или нет в причиненном вреде: субъективная сторона деяния не принимается во внимание (ибо в подобных случаях часто трудно было отыскать виновного). Поэтому-то описываемое обязательство и причислялось к quasi delicto.

Об этом обязательстве упоминает юрист конца республики Требаций*(929).

Actio de positis et suspensis. Если кто-нибудь на части здания, выдающейся над прохожим местом, положит или вывесит что-нибудь такое, что может упасть и причинить вред, то всякий гражданин может взыскать с него десять солидов штрафа, хотя бы вывешенная вещь и не упала*(930). В этом случае деяние нельзя причислить к преступлениям, потому что в нем нет объективного элемента, вреда; а потому оно и причисляется к quasi delicta.

Это обязательство установлено эдиктом одновременно с предыдущим. Нам известно, что о нем толковал Сервий*(931).

Оба описанные обязательства принадлежали к числу т.н. actiones populares, т.е. взыскать штраф мог не только потерпевший, но и всякий гражданин*(932). Это допущено было в интересе всего народа (populus, отсюда и название actio popularis): претор рассчитывал, что благодаря такой мере действия общеопасные не останутся без наказания и потому будут реже повторяться.