Государственное право § 168. Центральные органы

§ 168. В центральном государственном устройстве юридических перемен произошло мало, на фактические были весьма значительны. Это замечание в особенности справедливо относительно народных собраний и сената.

Из народных собраний серьезное значение сохраняют центуриатное и трибутные обоих видов (всенародное и плебейские). Куриатное собрание политического значения не имеет никакого; в гражданском праве оно сохраняет некоторое значение, как форма для аррогации. О незначительности роли этого вида собрания можно судить уже по тому, что патриции в действительности не присутствовали на нем: 30 ликторов представляли собой весь народ*(597). Остальные виды собраний сохраняют тот же состав и те же предметы ведомства, какие имели и в предыдущем периоде, т.е. юридически они составляют один из трех органов, в руках которых сосредоточивалась высшая государственная власть. Но пользуются они своим юридическим положением иначе, чем прежде: они фактически утрачивают свою самостоятельность, потому что в решениях своих следуют за вожаками партий, которые сами руководствуются интересами не целого народа, а своей партии. Причинами такого упадка народных собраний можно считать два обстоятельства: во-первых, народ, участвовавший в собрании, часто не в состоянии был понять все более и более усложнявшихся государственных вопросов; во-вторых, граждане нередко подавали голоса не по убеждению, а под влиянием подкупа или иных своекорыстных побуждений. А эти два обстоятельства, в свою очередь, были следствием других, более общих причин. С одной стороны, собрания не заключали в себе всех римских граждан: после союзнической войны право полного римского гражданства было дано всем городам Италии; вследствие этого огромная часть римских граждан, по отдаленности своего местожительства, не могла присутствовать на собраниях; эти последние стали наполняться по преимуществу жителями Рима, т.е. городской чернью, которая неспособна была ни понять сложных политических задач, подлежащих ее решению, ни противостоять подкупу. С другой стороны, вышеупомянутый процесс индивидуализации, переступив нормальные пределы, выродился в разнузданность нравов, охватившую все римское общество. Стремясь удовлетворять только личным интересам, римлянин готов был ради них пренебречь интересами общественными и семейными, чем и объясняется подкупность членов народного собрания.

Сенат точно так же, сохраняя свое прежнее юридическое положение, к концу республики утрачивает значение органа, руководившего всей государственной деятельностью; подобно народным собраниям, он идет за вожаками партий. Объясняется это, кроме вышеуказанного упадка нравственности, еще и тем, что во время бывших в конце республики междоусобных войн погибло много старинных фамилий, из которых избирались сенаторы и в которых сохранялись из поколения в поколение политические традиции лучших времен республики; их место заняли люди, поднявшиеся благодаря преданности вожакам партий, следовательно, несамостоятельные и не заботившиеся об общегосударственных интересах.

Наконец, что касается третьего органа государственного устройства, магистратуры, то фактически они развивала свою власть на счет остальных двух органов, пока не перешла в монархию. Юридические же перемены в ней немногочисленны. Вследствие умножения дел гражданского и военного управления число некоторых магистратов постепенно увеличивалось, а именно число преторов с одного увеличилось к концу республики до 16, квесторов с четырех до 40, эдилов с четырех до 6. Для нас особенно важно отметить, что в начале 6-го века (около 510 г.) учреждена была вторая должность претора*(598)с тем, чтобы этот претор заведовал рассмотрением гражданских тяжб между Перегринами или между Перегринами и римскими гражданами. Вследствие такой подсудности перегринов новый претор и назван был praetor peregrinus, а прежний претор, который заведовал только тяжбами между римскими гражданами, стал называться praetor urbanus*(599).