3.9. Особенности деятельности как системного понятия

Анализ системной деятельности показывает ее теснейшую связь с системными инвариантами, основными законами и принципами теории ГДС. Без этой связи деятелыюстно-целевой анализ становится неопределенным, многозначным в своей интерпретации и бессмыслен­ным. Это позволяет выделить понятие «деятельность» из совокупности многих ГДС-поннтий и заставляет сформулирован» особые требования, наличие и выполнение которых является необходимым условием, позво-. ляющим писсти дсятслыюстпып аспект в общую методологию ГДС-анализа, реализуемого в ходе системных исследований.

Ключевым и определяющим пунктом в таких требованиях является следующее, рассматриваемое как необходимость, положение: при лю­бых исходных данных в пределах инвариантного моделирования, ба­зирующегося на теории ГДС, деятельность рассматривается как система, полнота определения которой должна быть выше, чем у любых других системных понятий, процессов и явлений, рассматриваемых и исполь­зуемых в конкретных условиях проводимого системного исследования.

Такое требование объединяет воедино в понятии «деятельность» два основных положения ГДС-подхода: постулат системности и R-принцип, конкретизируя и метатеоретически опредмечивая их этим по­нятием. При этом в самом определении деятельности также сливаются в единое, нерасторжимое целое два взаимообусловливающих друг друга аспекта: понятийный и функциональный (деятельность как некая сущ­ность и деятельность как процесс). Аспект сущего утверждается тем, что весь /^-процесс, рассматриваемый в целом, интерпретируется как явле­ние, получая соответствующее этому явлению имя (определение поня­тия «деятельность»), при этом а определяемом понятии выделяется его атрибутивное качество, являющееся неотъемлемой характеристикой этой сущности,— процессуальность. Именно поэтому деятельность — это одновременно и явление, и процесс, представляющие одно целое, как в определении, так и в способе своего существования.

Выделение и абсолютизация какого-либо из основных указанных аспектов, равно как выдергивание из деятельностного анализа какой-либо отдельной системной характеристики или аспекта иерархически более низкого (структуры деятельности, субъекта деятельности, при­чинно-целевых составляющих и т. д.) и возведение их в абсолют,— эти грубая методологическая ошибка, если подобные действия проводятся в ходе реализации системного исследования. Указанные ошибки приво­дят к вырождению системного подхода в деятелыюстно-целевую разно-

видность методологического «изма», такого, как структурализм, субъек­тивный идеализм, телеологизм и т д. [291,

Несомненно, что при соответствующих ограничениях, в ходе кон­кретных исследований, преследующих частные исследовательские цели, отдельные аспекты системной деятельности (например, процессы обра­зования структуры человеческой деятельности и анализ ее свойств [13, 21]) могут и должны изучаться более подробно, вычленяясь из общей (системной) совокупности свойств и закономерностей такого системно-емкого понятия, как «деятельность». Однако об условности такого идеа­лизированного подхода и о четких границах его целесообразного приме­нения следует всегда помнить. В частности, такая идеализация, допус­тимая в пределах мысленного эксперимента или теоретико-модельных исследований деятельности* аспекти, «илистей принципиально не­позволительным средством, если его рассматривают как руководство к действию или в качестве критерия в ходе реализации конкретных систем деятельности на практике, например в области социальной, экономиче­ской, политической и других разновидностях человеческой деятель­ности.

Игнорирование системной многоаспе'ктности в реальных деятель-ностных явлениях приводит к возникновению противоречий в создавае­мых подобным образом, искусственно надуманных и не соответствующих основным системным принципам объектах, поддержание существования которых (в связи с указанной причиной) требует неимоверных, постоян­ных усилий от его создателей, приводя к эклектизму, нарушению си­стемной целостности и в конечном итоге — к саморазрушению подобных продуктов человеческой деятельности.

При этом не играют никакой роли (с позиций системной реализуе­мости) истинные намерения «творцов» подобных бессистемных образова­ний, а их действия, продиктованные самыми высокими побуждениями, могут квалифицироваться как медвежьи услуги по отношению к тем, ко­му придется пожинать горькие плоды таких непродуманных «деяний». Особенно печальны в указанном смысле бывают по своим последствиям подобные действия, если они осуществляются в крупных масштабах, вовлекая в свой круговорот гигантские массы людей, необратимо рас­ходуя при этом природные, премеиные и другие ресурсы, которые часто бывают невосполнимыми.

Рассмотрение деятельности как системы осуществляется по общим правилам реализации ГДС-подхода — на основе ситуационного анали­за, решения задачи адекватности объекта, модели и методов ее исследо­вания и т. д. Важным моментом при этом является соблюдение методо­логической полноты, что эквивалентно (в соответствии с требованиями адекватности) соблюдению полноты реализуемости, если результаты системных исследований предлагается осуществить на практике в виде конкретной системы деятельности.

Особо следует выделить проблему сознательного целеполагания при постановке задачи исследования и реализации системы деятельности. В общем случае эта проблема выходит за рамки ГДС-подхода, являясь но своему содержанию и генезису объектом исследования мировоззрен­ческих концепций. Она определяется (в сфере человеческой деятель-

ности) нравственными идеалами и моральными нормами, продиктован­ными и обусловленными конкретными условиями человеческого бытия

В указанной ситуации ГДС-подход, как и любой другой сиск'мпып метод,- ■ всего лишь инструментарии, использование мморот в равной мере может служить делу добра и зла, что не зависит от уровня изложе­ния или разработанности ГДС-закономерностей, а определяется чисто­той помыслов того, в чьих руках он окажется.

Системное определение понятия деятельности является не только необходимым вследствие общности методологических принципов, лежа­щих в основе подхода к введению ГДС-понятий, но и продиктовано уже существующей практической потребностью, проявляющейся в тех слу­чаях, когда приходится исследовать сложные объекты, включающие в свой состав человека, технику и природные компоненты. В связи с этим для расширения предметной области эффективного и методологически правомочного использования пошпия «деятельность» при его метатеоре-тически-спстемиом определении исключают из совокупности его неотъ­емлемых свойств требование к осознаваемости деятельности для объекта, по отношению к которому рассматривается какая-либо деятелыюстная характеристика. Сокращение свойств, присущих понятию «деятель­ность», позволило существенным образом расширить область его приме­нения и распространить это понятие на объекты живой и неживой при­роды.

При этом «осознанная деятельность» может рассматриваться как частный случай более общего, системного определенного понятия дея­тельности, как конкретизация этого общего понятия, как наполнение метатеоретического определения конкретным содержанием, переводя­щим это понятие в более узкий диапазон своего функционирования.

Является очевидным и методологически обоснованным, что дсятель-ностная проблематика и ее реализация средствами теории ГДС тесно соприкасаются с аналогичной тематикой, рассматриваемой на уровне философских наук. Различие здесь — в уровнях методологической общ­ности одних и тех же понятий и закономерностей, а также в различном назначении философских и системологических концепций и теорий, о чем всегда следует помнить.