4.4. Некоторые дополнительные грамматические понятия 107

В традиционной грамматике, основывающейся на слове, подобно то­ му, как словоизменение дополняет синтаксис, словоизменительные, или грамматические, категории дополняют систему частей речи. Например, «единственное» и «множественное» связаны с категорией числа; «настоя­ щее», «прошедшее», «будущее» — с категорией времени; «изъявительное», «сослагательное», «повелительное» — с категорией наклонения; «имени­ тельный», «родительный», «винительный», «дательный» — с категорией падежа и так далее. Такие традиционные ярлыки, как «1-е лицо един­ ственного числа настоящего времени изъявительного наклонения глагола BE 'быть'» показывают, что имеется в виду, когда говорят, используя традиционную терминологию, что определенные части речи изменяются по определенным грамматическим категориям.

Относительно словоизменительных категорий, выделяемых традици­ онной грамматикой, необходимо сделать еще два замечания. Во-первых, ни одна из них не является универсальной (в том смысле, что ни одна из них не представлена во всех без исключения языках мира). Суще­ ствуют языки, не имеющие категорий времени, падежа, рода; то же относится и ко всем другим грамматическим категориям. С другой сто­ роны, в языках, которые стали предметом исследования сравнительно недавно, лингвисты обнаружили целый ряд грамматических категорий, неизвестных традиционной грамматике.

Во-вторых, то, что традиционно описывалось как грамматическая категория, в грамматиках, базовой единицей которых является морфема, обычно трактуется как множество грамматических морфем (противопоста­ вленных лексическим морфемам, отмеченным в словаре как основы суще­ ствительных, основы глаголов и так далее). Их дистрибуция определяется непосредственно синтаксическими правилами. Именно эта трактовка представлена по сути в современных версиях генеративной грамматики,

4.4.Некоторые дополнительные грамматические понятия

,Функцией грамматических правил конкретного языка является вы­ явление для данного языка условий фамматичности (см. 4.2). Как мы увидим ниже, генеративная грамматика решает эту задачу, используя процедуру порождения (суть которой мы поясним далее) всех предло­ жений данного языка (и только таких предложений). При этом каждо­ му из них непосредственно в процессе порождения приписывается его структурное описание (или структура). В этом разделе мы перечислим

икоротко поясним ряд грамматических понятий, разработанных для то­ го, чтобы сформулировать для конкретных языков и для языка вообще условия фамматичности и описать типы информации, которая должна быть включена в структурное описание предложения.

Следует особо подчеркнуть, что лингвистов — по крайней мере в на­ стоящее время — не интересует классификация ради самой классифика-

108	4. Грамматика

ции. Их интересует, о чем шла речь в самом начале книги, вопрос «Что та­ кое язык?» и, прямо или косвенно, способность носителей языка строить

ипонимать очень большое, потенциально бесконечное, число высказыва­ ний, различающихся по форме и по смыслу. Объяснение понятия «грамматичность» является ключевой задачей для понимания этой способности (как и для понимания того, каким образом ее приобретает ребенок). Это один из главных моментов, которые должен прояснить любой удовлетво­ рительный с научной точки зрения ответ на вопрос «Что такое язык?».

Ниже мы приводим довольно обширный, хотя и не исчерпываю­ щий, перечень дополнительных грамматических понятий. Многие из них восходят к традиционной грамматике, другие были введены в научный оборот сравнительно недавно. Не ко всем из них мы будем обращаться в последующих разделах этой книги. Отчасти это связано с тем, что при­ водимое ниже описание грамматической структуры языка и генеративной грамматики является очень упрощенным и фрагментарным. Есть, однако,

иболее важная причина. Современное состояние грамматической теории таково, что мы не можем сказать, сколько логически самостоятельных, или исходных, понятий необходимо для того, чтобы описать условия грамматичности для каждого конкретного языка, не говоря уже о языке в целом. Выбирая некоторое множество грамматических понятий в ка­ честве исходного, мы подразумеваем, что все остальные понятия могут быть сконструированы из этих исходных понятий. Однако перед лингви­ стом открывается множество вариантов ответа на вопрос, какие понятия являются исходными, а какие производными. Современные версии гене­ ративной грамматики сделали свой выбор, обусловленный в значительной мере чисто историческими причинами. Этот выбор в принципе может оказаться неудачным. На самом деле, вопрос о том, существует ли вооб­ ще некий правильный (т. е. приемлемый для всех языков) выбор базовых грамматических понятий, до сих пор является открытым.

Читатель-непрофессионал может не запоминать приводимый здесь перечень грамматических понятий в полном объеме. Однако те, кто на­ мерен сделать лингвистику своей специальностью, безусловно должны не только понимать их и уметь пояснять на конкретных примерах, но, что еще более важно, уметь расширять этот перечень и обнаруживать связи между разными грамматическими понятиями. Приводя этот до­ вольно длинный список специальных лингвистических понятий в книге о языке и лингвистике, которая по замыслу имеет сугубо обзорный ха­ рактер, я стремился к тому, чтобы дать читателю представление о широте и сложности предмета, с которым он знакомится, чего, на мой взгляд, не удалось сделать авторам большинства работ аналогичного характера. Итак, анализ любой грамматической теории показывает, что, несмотря на существенный прогресс, достигнутый в последние годы в изучении языка, мы еще очень далеки от того, чтобы предложить убедительную общую теорию грамматики.

Предложения принято классифицировать (как и в традиционной грамматике) на основе двух взаимосвязанных критериев: (а) структурного

4.4. Некоторые дополнительные грамматические понятия 109

и(б) функционального. По своей структуре предложения делятся на про­ стые и сложные; η свою очередь среди последних различают сложноподчи­ ненные и сложносочиненные. По функциональному критерию различают,

вчастности, повествовательные, вопросительные, побудительные предло­ жения. Простое предложение — это самостоятельная синтаксическая единица с собственным просодическим контуром. Минимальное сложно­ подчиненное предложение состоит из двух (несамостоятельных) простых предложений, одно из которых подчиняет другое. Компоненты сложносо­ чиненного предложения находятся в отношении сочинения (или коорди­ нации). (Для удобства изложения я ввожу термин предложение-композит, который относится одновременно и к сложносочиненным, и к слож­ ноподчиненным предложениям.) Понятия «подчинение» и «сочинение» («координация»), как мы увидим ниже, являются очень общими поняти­ ями, приложимыми не только к классификации сложных предложений, но и к классификации составных частей простых предложений.

Относительно функциональной классификации предложений заме­ тим, что следует четко разфаничивать повествовательные предложения

иутверждения, вопросительные предложения и вопросы, побудительные предложения и приказы, просьбы и так далее. Можно сказать, например, что повествовательные предложения — это предложения определенной структуры, которые используются, как правило, для того, чтобы делать утверждения. Это позволяет последовательно проводить различие между фамматической структурой предложения и коммуникативной функци­ ей высказывания (см. 5.5) и в то же время не упускать из виду их взаимосвязь. Мы подробнее остановимся на этих различиях в главе, посвященной семантике.

Впредложениях, как простых, так и сложных, представлены раз­ ного рода отношения типа «часть — целое», в частности, отношение «быть составляющей». Например, простые предложения, образующие сложноподчиненные и сложносочиненные предложения являются соста­ вляющими сложного предложения. Несколько упрощая ситуацию, можно считать, что составляющими простого предложения являются все входя­ щие в него словоформы. Группы слов могут образовывать словосочетания, которые в свою очередь являются составляющими предложения (таким образом, слова прежде всего оказываются составляющими словосочета­ ний и только опосредованно — составляющими предложений, в которые эти словосочетания входят в качестве составляющих). Как мы увидим

вследующих разделах, понятие «составляющая» и несколько модифи­ цированное по сравнению с традиционным понятие «словосочетание» являются ключевыми для формализации понятия фамматическая струк­ тура в генеративной фамматике Хомского.

Существует еще один тип синтаксических отношений, которому в традиционной фамматике придавалось исключительно важное зна­ чение, — это отношение зависимости. Отношение зависимости — это асимметричное отношение, в котором одна языковая единица выступает как главный (управляющий, или контролирующий) член, а другие (одна

no 4. Грамматика

или несколько) как его зависимые. Так, например, говорят, что глагол управляет своим дополнением (если такое имеется) в определенной фор­ ме. В частности, считается, что все переходные глаголы в английском управляют своим дополнением в аккузативе (винительном падеже): ср., / saw him 'Я видел его' vs. * I saw he (в английском категория падежа, he vs. him, является словоизменительной для местоимений, но не для суще­ ствительных). В более общем виде можно сказать, что в определенной конструкции присутствует отношение зависимости, если наличие в дан­ ной конструкции некоторой (главной) языковой единицы предполагает наличие в ней одной или нескольких других (зависимых) единиц в опре­ деленной форме. Традиционное понятие управление (см. приведенный выше пример) может быть включено в более общее представление о за­ висимости, которое не связано с понятием «словоизменение». Поскольку вхождение главной единицы и ее зависимых в состав одной конструкции имплицитно устанавливает отношение типа «часть—целое» между всей конструкцией и входящими в ее состав единицами, отношение «быть составляющей» и отношение зависимости являются взаимосвязанными. Генеративная грамматика Хомского, следуя в этом Блумфилду, опирается на отношение «быть составляющей», тогда как традиционная грамматика построена прежде всего на отношении зависимости.

В предыдущем параграфе мы упомянули о переходных и непереход­ ных глаголах. Традиционное противопоставление переходные vs. непере­ ходные глаголы можно обобщить, во-первых, включив глаголы в более широкий класс управляющих слов, и во-вторых, разделив этот класс на подклассы в зависимости от валентностей слова, иначе говоря, от числа и характера его зависимых. Относя к числу глагольных зависимых не толь­ ко прямое и косвенное дополнения, но также и подлежащее, мы можем сказать, что непереходный глагол, например, "die" 'умирать' имеет одну валентность, переходный глагол, например, "eat" 'есть' две валентности, глаголы типа "put" 'класть' или "give" 'давать' три валентности и так далее.

Заметим также, что понятие валентности не предполагает, что в ка­ честве зависимых могут выступать только именные группы. Под понятие валентности подпадают также наречные дополнения времени, места и по­ добные. Мы должны, кроме того, допустить существование управляющих слов, не имеющих валентностей. В английском к ним можно отнести глаголы "rain" 'идти (о дожде)' и "snow" 'идти (о снеге)'; форма it в // is raining/snowing 'Идет дождь/снег' является фиктивным подлежащим.

Термин «валентность» (заимствованный из химии) в настоящее время в британских и американских лингвистических работах встречается не­ часто. Однако во многих грамматических теориях, не использующих этот термин как таковой, в неявном виде понятие валентности все же присут­ ствует. Наиболее спорный и идущий вразрез с традиционной грамматикой момент, связанный с только что введенным понятием «валентность», за­ ключается в следующем. Это понятие в какой-то мере отодвигает в тень традиционные противопоставления подлежащего и сказуемого (предложе­ ния), с одной стороны, и подлежащего и дополнения (глагола), с другой.